Регрессор №15 (Условный финал)

Глава 1 На круги своя

Все происходящие в книге события и герои вымышлены. Любые совпадения с реальными личностями случайны.

Первая книга серии тут— https://author.today/work/42978

Предисловие

Всё то время, пока я нахожусь в мире своей молодости, а к слову сказать, нахожусь тут уже больше года, стараюсь найти ответ на три главных, постоянно терзающих меня вопросы: почему я? Почему попал? И, главное, почему у меня никогда не выходит, так как задумал? Вроде и план есть, вроде и продуманы всё детали, все возможные подводные камни и острые углы затоплены и обойдены, а не выходит, как хочется, и всё тут.

Вот и сейчас не вышло. Я придумал интересный ход, рассчитал, как мне подойти к съёмкам, обдумал, как и где я буду снимать свой новый фильм. И опять всё пошло сикось-накось, да ещё и наперекосяк. Написал прекрасный сценарий замечательной комедии «Сержант Белка». И вроде бы всё должно быть ровно и красиво, но не тут-то было! Меня заставляют — в прямом смысле слова — заставляют снимать антикомедию. И более того, я бы даже сказал: трагедию. Нет, ну не совсем конечно трагедию, там в самом конце даже некоторая доля оптимизма планетарного масштаба заявлена, но от первоначального плана заниматься весёлыми и даже легкомысленными фильмами данный проект находится очень и очень далеко, ибо душераздирающий боевик назвать комедией вряд ли язык повернулся бы.

А ведь вновь вернувшись в это время из мира, явно регрессированного моими песенками и фильмами, в этот раз я собирался менять исторический процесс в лучшую для нашей страны сторону, снимая именно что беззаботные фильмы, в том числе — семейные мелодрамы. Мир, любовь, семья и доброта должны были стать главными ориентирами новой реальности. Но, увы и ах — судьба, в виде представительной делегации, прилетевшей из Москвы в воинскую часть, где я прохожу военную службу, мне опять не даёт реализовать себя в том направлении, в котором это хочу сделать именно я. Не дают — и всё тут! Более того, они, вероятно, и не собираются давать мне это сделать в будущем! Ишь чего выдумали — «Терминатора 2» им, видите ли, подавай. А ведь этот шедевр про роботов-убийц, как ни крути, а уж точно не комедия…

Глава 1. На круги своя

Историю нужно знать! Хотя бы в альтернативном варианте.

(Из комментариев)

После получаса непрерывных переговоров высоких договаривающихся сторон, где я представлял одну высокую договаривающуюся сторону, а генералы, замминистра, глава киностудии и прочие служивые — другую, решили присесть. Переговоры явно заходили в тупик. Они хотели одного, а я желал совершенно иного.

— Да поймите вы, — говорил я, махая, маша, а иногда даже размахивая руками, — не хочу я никаких киборгов снимать. Я над другими жанрами сейчас работаю!

— Ну и работай, — отвечали они хором. После чего добавляли: — Работай над чем хочешь, а снимай фильм именно про робота-убийцу часть два.

Прения сторон обещали быть долгими и продолжаться не один день. Нет, я-то особо, конечно, не спешил ведь, ведь на тот момент служил в армии. А, как говорится, солдат спит, а служба идёт. А вот они тут долго засиживаться явно не могли.

Очевидно, все представители московской комиссии, что прибыла в нашу воинскую часть для рекрутирования меня на ниву гражданской жизни, это прекрасно понимали.

— Саша, ты понимаешь, нам нужно это продолжение! Стране нужно! Миру нужно! Нужно как воздух! — в конце концов, устало произнёс бывший замминистра культуры СССР, неопределённый тесть и новый глава мытищинской киностудии «Знамя мира» в одном лице — товарищ Мячиков.

Но я стоял на своём — хочу снимать комедии, а боевики мне не интересны.

— Я хочу сделать мир лучше и добрее! Понимаете?

— Понимаем! — ответил тот и, вздохнув, добавил. — Нужно снимать то, на чём мы настаиваем.

— А это уже я не хочу снимать! У меня другие планы. И если вы не хотите фильм «Сержант Белка», то тогда давайте снимем то кино, для которого я уже давно сценарий написал. Как он там называется? «День пингвина»? Тем более что его присылал в министерство вместе со сметой!

— Э-э, что за пингвин? — не понял собеседник, переглянувшись со своими подопечными.

— Товарищ Васин имеет в виду «День сурка», — тут же пояснил секретарь Мячикова.

— А-а… это… — понял глава комиссии и кивнул. — Насчёт этого будь спокоен — мы его утвердили. Будем снимать на следующий год — весной. А сейчас нужно продолжение истории про робота! И ты должен, обязан его обеспечить!

Так как разговор грозил пойти не по первому или даже по второму, а уже по десятому кругу, я, тяжело вздохнув, поник головой.

«Воистину день сурка. Я им про Ерёму, а они мне про Фому», — горестно подумал я, разглядывая свои кирзовые сапоги.

А между тем возможный «тесть», увидев, что я в этот раз перестал язвить, не пререкаюсь и, очевидно, подумав, что я сдался, набрал в лёгкие побольше воздуха и с ещё большим воодушевлением и напором перешёл к убеждениям. Доводы его были логичны, тем более что он в сотый раз пообещал оградить меня от уголовного преследования за клип «The Prodigy», что я снял в одной из законсервированных веток московского метро.

https://yandex.ru/video/preview/16471593680445353168 The Prodigy — Firestarter

Да, тот клип был, конечно, несколько провокационным и, по правде говоря, не совсем ложился в канву советской действительности 1978 года. Это касалось не только музыки и моего движняка в кадре, но в первую очередь необычной для СССР причёски — для сочности картинки я выбрил два ирокеза на голове. Разумеется, снятый в таких тонах видеоклип, показанный по телевидению перед новостной программой «Время», не мог не вызвать небольшой резонанс в обществе, отдалённо сравнимый со взрывами нескольких сверхновых звёзд подряд. И, разумеется, обалдевшее от такого захода руководство нескольких министерств и ведомств решило Васю, плясавшего в телевизоре, если не распять, то хотя бы расстрелять и сжечь, навсегда предав развеянный прах забвению.

Собственно, у них и выхода другого не было. Ведь только так и никак иначе можно было погасить нескончаемый поток писавших письма и славших телеграммы граждан, которые сообщали о вопиющем кощунстве, разгуле преступности на экране и невообразимом безобразии.

Вот и убежал я в армию, где уже сумел наладить не только быт теперь уже родной воинской части, но и наметить перспективы развития как на музыкально-творческой стезе, так и в литературной сфере, а ещё и в кинодеятельности.

Про кино, в общем-то, ясно — я собирался снять адаптацию «Сержант Билко», которую без лишних заморочек решил назвать «Сержант Белка». Оригинальный фильм, который я собирался адаптировать под текущий временной период, был достаточно смешной, интересный, и у меня не было сомнений, что нашему зрителю он зайдёт на ура.

Находясь в воинской части, которую и собирался использовать в роли съёмочной площадки, я уже представлял не только, как и где будут стоять кинокамеры, но даже и как будут двигаться актёры в кадре.

И если бы даже этот проект ну или другие мои киношные затеи в данной воинской части реализовать бы не получилось, я бы всё равно не расстроился, ибо сфера моей деятельности в области творчества была безгранична.

В самое ближайшее время я собирался найти наконец-то свободное оное, дабы закончить уже начатый новый роман про Гришу Ротора и его друзей, что учатся в Магической школе города Мытищи. Кроме этого, мне в голову пришла мысль написать целую серию из пяти книг о попадании главного героя на войну во времена Второй Отечественной Войны.

Что же касаемо музыки, то и этим видом искусства я собирался плотно заняться.

На базе имеющегося личного состава роты, в которой я проходил воинскую службу, мной уже был сформирован небольшой оркестр и даже исполнен первый скромный хит, покоривший уши всех, кто его слышал.

https://yandex.ru/video/preview/3950362995476367533 Danheim Sigurboði — Rúnatal

В дальнейшем подобным (и, разумеется, другим разнообразным) репертуаром я насытил концертную программу нашего ВИА, и мы даже начали гастролировать, заехав в соседнюю воинскую часть, чем принесли проходящим там службу военнослужащим искреннюю радость, счастье от невероятного творчества и незабываемые впечатления от выступления.

И, естественно, я не забывал и про моё детище «Импульс», которым в самое ближайшее время собирался подарить пару-тройку условно «новых» хитов, оные без зазрения совести должны были быть сворованы и адаптированы из групп и исполнителей, что существовали в моей прошлой истории.

Одним словом, жизнь моя тут была если не чистый сахар, то уж как минимум мёд: налажена, обустроена и вселяла уверенность в завтрашнем дне. А если учесть, что кормили в части вполне нормально, а к еде я был не особо-то и привередлив, так и вообще тут была лафа, а не служба. Поэтому уезжать отсюда совсем не хотелось. Вот не хотелось и всё!

И когда визави, пользуясь моим долгим молчанием, начал расписывать все перспективы будущей жизни на гражданке я, перебив его, так и заявил:

— Я тут, можно сказать, уже прижился! Так что если уж вам так нужно что-то снять, то ладно уж, уговорили, пойду я вам на уступки. Только давайте снимем всё это здесь.

— Где? — удивился генерал Петров, который всю тираду бывшего замминистра молчал.

— Здесь — обвёл я рукой вокруг. — Ну не в самой части, разумеется, а неподалёку — в городе. Ну, в Мурманске.

Члены переговорной группы недоумённо переглянулись.

— Саша, — через несколько секунд тишины подался ко мне Мячиков, заговорив доверительным тоном, — думаю, ты понимаешь, что столь масштабное кино, каковым должен стать «Т-2», тут снять попросту не получится. И даже если сюда приедут все актёры и привезут все декорации, это вряд ли что-то изменит — нехватка мощностей, длинный и сложный путь доставки… Всё это просто не сможет вот так сразу нормально заработать. Организовать же тут новую киностудию хотя и можно, но просто не целесообразно всё по тем же причинам — удалённость от центральных городов и северный климат. К тому же тебя давно ждёт твоё детище — киностудия в Мытищах, к строительству которой ты тоже имеешь самое непосредственное отношение! Неужели ты готов его вот так вот взять и бросить? Там всё готово для производства твоих будущих фильмов. Всё ждёт только тебя. К тому же ты был одним из призёров режиссёрского конкурса. А значит, там ты фильм снимать имеешь полное право!

— Я занял не первое место, — напомнил я.

— Ну и что! Всё равно ты попал в тройку победителей, а значит, имеешь полное право воспользоваться призом — съёмкой собственно фильма. Согласись, там будет более комфортно снимать, а, стало быть, и результат будет качественней. Согласен?

— Да, — устало ответил я, с грустью понимая, что после всего сказанного и несказанного сам уже захотел домой.

Чувство ностальгии и тоски по дому неожиданно нахлынуло на меня, утопив в водах эмоций мучающуюся душу.

«Родная квартира. Ребята из группы. Друзья. Теперь вот — киностудия, суета съёмок, а главное — бабушка и мама. Боже, как давно я их не видел! Как же это было давно…»

Однако не только ностальгия по дому стала склонять чашу весов в пользу возвращения в родные пенаты, но и холодный расчёт. После скрупулезного всестороннего анализа пришло полное понимание того, что обиды обидами, но Мячиков и другие члены комиссии правы в одном — там, в родной Москве, я смогу сделать намного больше, чем где бы то ни было. А это означает в свою очередь только одно — решение возвращаться — есть самое логичное и правильное. И решение это, по правде говоря, я принял уже тогда, как только увидел тех, кто, невзирая на чины и звания, бросил всё и приехал за тридевять земель лично за мной. Приехали, чтобы уговорить. Я, конечно, прекрасно понимал, что в столь дальнюю дорогу они отправились не по своей воле, а по воли партии, но это ни на йоту не умаляло их заслуг и трудов в такой практически невыполнимой миссии. Ведь уламывать они ехали не кого-нибудь, а того, от кого можно ожидать чего угодно. Одним словом, я решил пойти на уступки и дать себя мобилизовать на дела ратные!

— Хорошо, согласен, — сказал я, понимая, что тут главное не переиграть.

— Что⁈ Это правда⁈ — не поверил Мячиков своим ушам.

— Да, — скромно подтвердил я и, постаравшись показать всему миру, что хоть и сломлен, но не сдаюсь, чтобы все услышали, громко прошептал: — Я иду на эту жертву ради человечества.

Члены комиссии ещё не успели проникнуться величием момента, как весь драматизм сцены был полностью испорчен вредным Кравцовым, который, булькая от с титаническим трудом сдерживаемого смеха, стал рассказывать всем, что меня после психиатрической лечебницы лучше отдать работать в цирк, где таким сатирам, как я, и место.

Разумеется, такой навет меня возмутил. Не мешкая ни секунды, я собрался было вступить в дискуссию и в жарких дебатах доказать, что я не играю какую-то трагичную роль, а искренне и серьёзно переживаю за судьбу всего человечества, которое, не увидев вожделенный Т-2, очевидно, очень сильно расстроится.

Однако вступить в невооружённую борьбу мне не дал уже Мячиков.

— Прошу прекратить прения сторон. Васин согласился возвращаться и на этом вопрос закрыт, — он пододвинулся ко мне ближе и доверительным тоном произнёс: — От меня в Минкульте требуют срочного ответа. Они прямо сейчас сидят у телефона и ждут. Им нужен ответ на вопрос: у тебя есть сценарий для этого второго фильма про робота-убийцу или его нужно ещё написать?

— Есть, — ответил я, решив отвечать односложно, потому как язык уже начал болеть от постоянных разговоров.

— Но он хороший? Где он находится? В твоей московской квартире?

— В голове, где ж ещё? — удивился я. — Что же касается качества, то без лишней скромности скажу, что он превосходный.

— А когда ты его сможешь изложить на бумаге?

— Как приедем — сразу же и займусь.

— Гм, ну ладно. Так и сообщу, что займёшься в самое ближайшее время. — Сам себе кивнул новоиспечённый директор киностудии и указал на меня пальцем. — Но ты имей в виду — у тебя зелёный свет! Мы тебе поможем со всем, что только потребуешь. Найдём лучших писателей, сценаристов, режиссёров. Вообще всех, кто нужен, подтянем. Ты только скажи!

— Спасибо, не надо! Тем более вы уже как-то подключали одного, — отверг я предложение начальства, вспомнив про одного хитрого писателя, который, решив примазаться к моей славе, написал бездарный сценарий продолжения на «мою» первую картину про киборга, а сам подумал:«Уж что-что, а сплагиатить „Т-2“, я как-нибудь сам справлюсь. Тем более что тот фильм является одним из моих любимых и помню я его весь буквально наизусть… Разве что… О, точно. Вторую-то часть в том будущем вроде как ушлые журналисты заспойлерили. Выдали в интервью замысел Кэмерона про „хорошего киборга“ ещё за полгода до выхода фильма на экраны, а уж тут я подключу сам всемогущий Комитет, чтоб никто, вот вообще никто до первого сеанса и не знал даже, что будет такая вот загогулина! И вообще у каждого кинотеатра будет милиционер дежурить, чтобы не разглашали стратегически важные детали сюжета!».

— Без вопросов! Сам — так сам! — поднял обе руки, словно сдавался в плен, мой отныне непосредственный начальник, который по совместительству ещё был и потенциальным тестем, выдёргивая меня из пространных планов на будущее. — Теперь сразу давай подумаем о том, что нам нужно будет делать дальше.

— Так мы ж в Москву летим, — удивился я.

— Да-да, но я не об этом. Я о твоих планах. Я ж тебе говорил: от меня ждут срочного доклада. Что мне им сказать? Какие фильмы ты собираешься снимать после второго «Терминатора»?

— Скажите, что две комедии будем снимать.

— Ну да, ну да, — закивал тот. — Но потом-то что? У тебя есть ещё какие-то задумки о продолжении?

Я хохотнул.

— Вы что, хотите составить план на пятилетку? Хочу напомнить, что съёмки фильма, да и написание сценария для него — это всё же творческий процесс. Когда будем снимать то, что уже намечено, ещё что-нибудь обязательно придумается. Успокойте товарищей из Министерства культуры СССР и скажите, что идей у Васина на сто жизней хватит.

— Ну, это понятно, ты парень творческий, — закивал Мячиков. — Просто в министерстве считают, что фильмы про робота крайне популярные и приносят огромную прибыль нашему государству.

Такой заход меня удивил. Я не сразу понял, куда клонит визави. А когда понял, то аж глаза от удивления раскрыл.

— Вы на что намекаете? На третьего «терма», что ль?

— Нет. Я не об этом, — потупив взгляд, начал было вилять собеседник. Однако потуги его были напрасны, ибо его намёк я полностью прочитал и, вскочив со стула, заходив по кабинету, заговорил на повышенных тонах.

— Это невозможно! Немыслимо! И дело не в том, что мы ещё даже второго «Терминатора» не сняли, а в том, что должно пройти хоть какое-то время между фильмами одной серии! И желательно, чтобы перерыв этот составлял не менее года. Не менее года — это неписанное правило, которое нужно неукоснительно соблюдать при прокате бестселлера! И знаете для чего так сделано? Всё очень просто — зритель должен за год соскучиться по фильму! Понимаете? Если же это не произойдёт, то получится шляпа как с «Матрицей 3». Помните, какое фиаско ждало ту картину в прокате? Я думаю, помните! А ведь всё дело там было в том, что третий фильм вышел всего через шесть месяцев после второго. И именно с этим был связан его провал. Не полный, конечно, а частичный. Но, тем не менее, все критики сходились к тому, что фильм в кинотеатрах кассу сильно не добрал. И это, разумеется, очень плохо не только для киностудии, но и для прокатчиков! Помните?

— Гм, нет. — Замотал головой мячиков и, увидев, что я прекратил разговаривать, уйдя в себя, негромко произнёс: — Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.

— Э-э… я тоже, — ошеломлённо прошептал я, осознав, что в запале разговора непроизвольно поделился кое-какой информацией из будущего.

Сел на стул и, закрыв ладонью рот, чтобы больше не взболтнуть лишнего, уставился на директора киностудии.

Тот подождал несколько секунд и, вероятно, сообразив, что я не собираюсь продолжать, вернулся к предыдущей теме.

— Так есть ли у тебя идеи ещё на какие-нибудь фильмы?

Я хорошенько обдумал свой ответ, и на секунду оторвав руку ото рта, быстро протараторил:

— Вы же знаете народную мудрость: не говори гоп, пока не перепрыгнешь! Мы ж ещё вторую даже часть не сняли, а вы уже о третьей задумываетесь. Как время придёт, снимем и третьего, если народу надо будет.

И сразу же, на всякий пожарный, закрыл рот ладонью обратно.

— Об этом не волнуйся! Если второй фильм будет не хуже первого, то народу как раз такое и надо. Но я не об этом, — покачал головой потенциальный тесть и родил фольклор — то есть народную мудрость. — Ты же понимаешь, что не одними «терминаторами» жив человек. — И пока я пытался осознать всю глубину сверхфилософской мысли, он по-простецки продолжил: — Я говорю о сериале «Лост» и о его новом сезоне.

От неожиданного перехода я аж завис. А когда через пару секунд пришёл в себя, напомнил:

— А я-то тут причём? Я ж все права на это дело отдал товарищу Хачикяну вместе со сценарием!

— Так-то оно так, но… — расстроено проговорил Мячиков и поведал историю о том, что съемки на Кубе прошли, в общем-то, штатно, но закончились совсем не так, как предполагалось. Привезенный на студию материал оказался не настолько хорош, как хотелось бы. Начался долгий монтаж, досъёмки в оранжереях Ботанического сада и попытка наложить в некоторых местах не только мультипликацию, но и компьютерную графику ожидаемого результата не только не дали, но и усугубили процесс монтажа, окончательно всё запутав.

А вот теперь киностудия после поиска различных вариантов нашла, как им казалось, единственно верный выход — рекрутировать меня и озадачить перемонтажом всех серий сезона.

— Понимаешь Саша, сериал попросту не работает. Ну не интересно зрителям это смотреть. Мы несколько закрытых пробных показов сделали. Все чуть ли не плюются. Теперь надежда только на тебя. Выручай.

Я хмыкнул, почесал затылок, а потом, протянув руку, сказал:

— Ладно. Договорились. Только имейте в виду, за вами будет долг.

Мячиков согласно кивнул и, пожав протянутую руку, поблагодарил:

— Спасибо тебе, Саша! Я знал, что ты не подведёшь.

Сказав это, он дружески хлопнул меня по плечу и, в сопровождении генерала Петрова и начальника воинской части, пошёл звонить в Москву.

Посмотрев ему вслед и обведя взглядом сидящих и молчащих членов комиссии, я подошёл к окну и посмотрел на пустующий плац. Сказать по правде, всё же из армии мне увольняться не хотелось. Вроде бы всё тут было более-менее привычно, а там — полная неизвестность. Да и немного страшновато было возвращаться. Вдруг у некоторых обладающих высокими званиями товарищей из силовых ведомств, всё ещё лежит приказ о моём аресте?

«Может такое быть? Очень даже может. Машина правосудия иногда способна работать очень медленно, но неотвратимо. И мне очень бы не хотелось попасть в её жернова».

Однако вариантов, собственно, уже нет. Как ни крути, а нужно возвращаться. Отсюда я столетие буду поднимать советский кинематограф, а время идёт. Мир меняется, и мы должны меняться вместе с ним. Отсидеться не получится. Вот и у меня, собственно, не получилось. Государственные дела и заботы нашли меня даже здесь — на северных рубежах нашей необъятной Родины. Ведь я давно стал человеком-государством, гм, в смысле государственным человеком. И раз партия сказала «надо!», то комсомол должен был ответить всего лишь одним словом: «есть!»

«Ибо мы — современное молодое поколение (в моём лице), подняли и с честью несли знамя просвещения будущим поколениям всего человечества. И будущее цивилизации сейчас зависело от скромного, замечательного и прекрасного парня, который бы, стоя над миром, лежащим возле его ног…»

— Васин, ты чего, опять в свои эмпиреи улетел? Ты тут вообще, аль в облаках паришь? Люди ждут. А ты рот открыл и глаза в потолок выпучил, — обломал мои возвышенные думы въедливый товарищ полковник по фамилии Кравцов, который курировал меня со стороны КГБ. — Давай уже — соображай быстрее. Говори, когда летим. Самолёт же надо готовить.

— А мы, что, на самолёте полетим? — удивился я.

— Так о чём я тебе уже пять минут-то талдычу? — вспылил он. — Ты меня не слушал что ль совсем?

— Персональный самолёт, — блаженно вздохнул я и благородно задрал голову ещё сильнее, тем самым демонстрируя всему миру, что такое настоящий олигархат.

— Почти так и есть, — кивнул Кравцов, явно не оценив моих потуг. — Сегодня ночью с военного аэродрома, что неподалёку, транспортник летит в Рязань. Можно договориться, нас подбросят до подмосковного Быкова.

Я удивлённо поднял брови.

— Что? Десантники?

— Ну да, их самолёт. Так что, если ты телиться не будешь и наконец, дашь требуемое добро, то сумею всё решить.

Судя по всему, олигархат отменялся, а значит, приходилось не только спускаться с небес на землю, но и идти на уступки.

«Ну, мягкий я человек. Мягкий. Что уж поделаешь⁈»

— Ладно, на что только не пойдёшь ради всеобщего счастья. Полетели на транспортнике хоть сейчас, — сказал я и тут же выдвинул условие всем оставшимся в классе членам переговорной группы: — Но предупреждаю, товарищи, терпение моё не безгранично. Если только кто-то начнёт мне палки в колёса ставить и саботировать мои судьбоносные для страны и мира решения, я сразу же всё брошу и вернусь в армию! — На секунду задумался и добавил: — Или в монастырь!

— Или в дурдом, — хохотнул чекист, явно намекая на принудительную психиатрию, которой часто пугали весь мир в перестроечные и постперестроечные времена в книгах об альтернативной истории.

Естественно, такая недвусмысленная и откровенная угроза тут же вызвала во мне бушующее море негодования. Её оставлять без ответа я не хотел и не собирался, решив снова вступить в яростную дискуссию и доказать кинувшему мне вызов, что ГУЛАГ тут не пройдёт!

Но развернуть дебаты мне не дали — Кравцов и не дал.

— Короче… я пошёл звонить и договариваться, — безапелляционно заявил он и, не обращая внимания на моё явно покрасневшее от злости лицо, резко повернувшись, вышел за дверь, и где-то там за ней продолжил время от времени оглушать окрестности своим фирменным ржанием.

Он ушёл, а я, понимая, что очередной жизненный этап подошёл к концу, пошёл собирать свои вещи, ибо нежданно-негаданно стал самым настоящим дембелем.