Райский Град

Глава 4

Её страничка в социальной сети идеальна. Под каждым фото на аве не меньше пятисот лайков и сотня лестных комментариев. Любимый фильм: «Титаник». Любимая музыка: джаз. Любимая книга: «Анна Каренина».

У нас есть кое-что общее: каждый день, как и я в дневник, она пишет в блог о своей жизни. Небольшой текст с новой великолепной фотографией в зеркало и музыкой.

У неё несколько тысяч друзей. И ещё больше подписчиков. Я тоже подписался. А она наверняка не заметила, и даже если бы, то не вспомнила б, кто такой Роман Снеговой. Ведь даже не добавила меня в друзья.

Сегодня, 27 декабря, у неё праздник — 5 лет, как переехала жить в Град. Сотни одноликих «друзей» поздравляют её и дарят виртуальные подарки. Я не стал дарить: всё равно утону в этом море подхалимов.

Столько поклонников… Словно Катерина единственная красивая девушка в городе. А ведь нужно постараться, чтобы в Граде найти действительно некрасивую девушку. Здесь каждая достойна восхищения. И у каждой есть как минимум один тайный и один явный поклонник.

Сегодня был очень продуктивный рабочий день. Несмотря на вчерашние неприятности, спал я спокойно, и поэтому в редакцию пришёл бодрый и полный сил. Обложившись книгами по истории родного края, начал сочинять дальнейшие приключения Гордомунда Великого. И вот уже ставшее традиционным краткое изложение:

Тайбуга, основатель Чинги-туры, возвращается в свой город из длительного северного похода и узнаёт, что в нём захватил власть некий Гордомунд. Тайбуга в ярости приказывает схватить самозванца и казнить прилюдно на главной площади. И вот наступает день казни. Но над городом вдруг сгущаются тучи, и в Гордомунда ударяет молния, отчего ГГ исчезает.

Гордомунд появляется на том же месте, но почти на триста пятьдесят лет позднее: в 16-м веке во времена похода Ермака. Июль. В центре города в ясный солнечный день толпится народ, и тут посреди площади с громом и молниями возникает Гордомунд. Все бегут врассыпную, но позже ГГ ловят и отводят к владыке, хану Кучуму. Тот предлагает ему подчиниться и молнией из посоха поразить подступающее войско Ермака, но Гордомунд отказывается, и тогда его бросают в глубокий колодец, где он живёт целый месяц, питаясь червями и грибами. Но вот его освобождает Ермак. Кучум бежал из города в столицу своего ханства Кашлык. Ермак предлагает Гордомунду примкнуть к его войску и преследовать Кучума. Поход. Описание боя на Чувашевом мысу, где ГГ отличился, разя молниями татар и принеся Ермаку победу. После герои победоносно вступают в завоёванный город Кашлык. Конец третьей книги.

Во время обеда ко мне, всё продолжавшему работать, подошёл Егор. Поправив свои хипстерские очки, он как-то торжественно прокашлялся и начал:

— Роман, ты знаешь, что сегодня вечером будет новогодний литературный бал?

— Читал в новостях, — ответил я, не отрываясь от работы. — «Бал литераторов» — вроде так?

— Да, — подтвердил Егор. Он уже сидел рядом и пялился в мой ноутбук. — Тут такое дело…

— Ты хочешь пригласить меня на танец? — перебил я.

Егор хихикнул.

— Не, — сказал он. — Я пойду туда с Андромедой. И мы будем рады, если ты составишь нам компанию.

— Уже выбрал, какой фрак надену, — скал я, ставя точку в сюжете. — Во сколько? Где?

— Восемнадцать ноль-ноль, библиотека Менделеева, но вот в чём загвоздка… — Егор пододвинулся ближе. — Нужно обязательно быть с дамой.

Я хмыкнул.

— Раз так, то…

— Ну почему ты сразу отказываешься? — негодующе проговорил Егор. — Все мы видим, как тебе тяжело быть одному.

«Не ваше дело», — хотел ответить я, но лишь сдержанно улыбнулся и процедил:

— Спасибо за заботу, но я уж как-нибудь…

До нас донёсся стук каблучков, и мимо, держа кружку двумя руками — за ручку и под дно — прошла Милана. Я ненароком проследил за ней взглядом. Ещё бы: эта строгая форма, идеально сидящая на превосходной фигуре, не могла не притягивать.

— А-а, — протянул Егор и, засуетившись, зашептал: — Ну чего ты, как оловянный! Я же вижу, как ты на неё… Ну пригласи, в самом деле. Она и не против; вон, как взглядом стреляет.

— Спасибо. за. заботу. — повторил я.

Егор, по-женски цыкнув языком и сокрушённо вздохнув, поднялся.

— Подумай, — сказал он. — Это твой шанс.

Как мне ни хотелось это признавать, но Егор прав. Милана — приятная девушка, красивая, умная… и я ей, вроде как, тоже нравлюсь. Возможно, и правда стоит пригласить её на этот бал. Может, что-нибудь из этого выйдет.

К концу рабочего дня меня вызвал на ковёр Демьян Алексеевич. Зайдя к нему в кабинет, я бросил взгляд на Милану, занятую своими секретарскими делами. Она заметила меня и, не поднимая глаз, улыбнулась. Я, зная, что девушка не увидит этого, подмигнул ей и подошёл к столу начальника.

— Садись, — сказал Демьян Алексеевич.

Сел.

— Давай черновики.

Положил их на стол.

Главный редактор пробежал взглядом по сюжету первой книги, отложил и взял сюжет следующей. Я с содроганием сердца следил за его свободной от листа рукой — не тянется ли к карману с проклятой золотой ручкой?.. И тут мои опасения превратились в реальность: Демьян Алексеевич проворным движением выхватил ручку и перечеркнул весь сюжет второй книги.

— Переписать, — сухо сказал он и взял тот текст, над каким я работал сегодня. Брови начальника поползли вверх. — Вот! — воскликнул он. — То, что нужно. Продолжай в том же духе, Роман. А это, — он пододвинул перечёркнутые листы, — ты как-нибудь разбавь. Мифологии, что ли, побольше, или исторических событий… Чтобы не так сильно выбивалось из общей картины. И не вздумай спрашивать у нейросети!

— Принято, Демьян Алексеевич, — сказал я, поднимаясь.

Шагнув к двери, заметил, как Милана засуетилась — весь мой разговор с начальником она сидела тихо и явно наблюдала за нами. И теперь девушка начала создавать видимость усердной работы: за те секунды, что я шёл к её столу, несколько стопок бумаги успели переместиться с одного места на другое, карандаши рассыпаться, а компьютер неистово заверещать из-за нажатой несколько раз клавиши «shift».

Я улыбнулся краем губ, решился и проговорил:

— Милана, можно вас…

Девушка подняла на меня взгляд. Из-за очков её голубые глаза казались ещё больше обычного, словно у героини аниме.

— Да, сейчас, — кивнула она после недолгого замешательства и встала.

Мы вышли в коридор.

— Милана, — вновь сказал я, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди, — мне бы хотелось тебе… вам предложить… эм…

Она со смущением глядела на меня. В этом взгляде читалась и взволнованность, и стеснительность, и самая настоящая надежда. И вдруг она начала говорить:

— Роман, простите меня за тот вечер. Так стыдно… У подруги был небольшой праздник, и мы с ней открыли шампанское… а потом я ещё и к вам приставала…

— Ничего страшного. — Я не смог сдержать улыбки. — Вы были очень милы.

— Ах, так стыдно…

Я смотрел на её порозовевшие щёчки, на блестящие глаза, на сложенные пирамидкой вниз пальцы с аккуратным маникюром… и понял, что не смогу сейчас сказать того, что хотел и что негласно пообещал Егору.

— Мне нужно… — Я усердно начал придумывать, что же мне нужно от Миланы. И сказал первое, что пришло в голову: — Я хочу попросить у вас номер телефона… Мой друг, писатель, желает заказать книгу… точнее он не писатель, а…

Мысль была глупее некуда: зачем клиенту личный номер секретарши, если он может просто позвонить в офис? Я наслышан о женской интуиции по выявлению лжи, но здесь всё было яснее ясного: Роман Снеговой поступил как самый последний «пикап мастер». И вот я заметил взгляд Миланы, до этого сосредоточенный, а теперь насмешливый и хитрый. Она явно раскрыла все мои карты.

— Я дам вам свой номер, — сказала девушка. — Пускай ваш друг звонит в любое удобное для него время.

И вот я дома, и уже пять часов вечера, а я всё ещё не позвонил ей. Мелькнула мысль позвать Катерину, но я сразу сказал себе «нет». Во-первых, не знаю её номера. Во-вторых, в соцсети, где мог бы с ней связаться, доступ к диалогу открыт только избранным друзьям певицы, и я не в их числе. В-третьих, во время бала она поёт в «Авеню».

Да, читатель может смело сказать, что Роман Снеговой просто струсил и ищет причины в своё оправдание. А если бы действительно захотел, то нашёл бы способ пригласить любимую девушку на вечер.

Бла-бла, — отвечу я читателю. Раздавать советы легко, и решение чужих сердечных проблем, в отличие от собственных, всегда кажется простым. Подойди, познакомься, пригласи на свидание, подари цветы, и она обязательно ответит взаимностью! Конечно, ведь им только и нужно, что цветы, подарки да свидания… А ещё читатель может подумать, что я обиженный на весь женский пол демагог. Что когда-то мне отказали, и теперь я…

Когда грустно, берусь за перо. И вот дописан второй рассказ. Получился он интереснее первого. Но судить не мне.

Очередная планета

Лицо покрывается испариной, по лбу начинает течь. В потные ладони всё сильнее впиваются ногти, колени подрагивают. Дыхание учащается, в ушах стучит всё громче. Когда же это кончится? Чёртово подпространство…

— Эй, профессор, — раздаётся хриплый бас. — Может пакет?

Взгляд отрывается от трясущихся кулаков. Впереди на длинной лавке среди нагло улыбающихся товарищей сидит бугай.

— Я, к вашему сведенью, доктор, — говорит «профессор», пытаясь унять нижнюю челюсть.

— Пакет? — вновь предлагает бугай, чуть опустив голову и приподняв одну бровь — от этого кожа на его лысине идёт складками.

Получив утвердительный кивок, он вынимает откуда-то из груди бронекостюма смятый кулёк, протягивает, добродушно улыбаясь.

Взяв пакет, доктор тут же приставляет его ко рту, начинает дышать. Исподлобья глядя на усмехающиеся рыла бойцов, надеется, что пронесёт.

— Это хорошо, что ты ему дал, — сипло говорит один из них, сидящий по правую руку от бугая. — Он ведь нас всех тут это, того. — Боец начинает трясти расслабленной кистью у рта.

Со всех сторон раздаётся громкий ржач. Кто-то с задором тыкает доктора в бок. Бледное лицо того начинает розоветь. Он со стыдом прячется в ладонь, попутно вытирая накопившийся пот с густых бровей.

— Временный телепорт смоделирован, — раздаётся приятный женский голос откуда-то сверху.

— Ох, родная, умеешь ты обрадовать! — говорит кто-то весело. Его тут же подхватывают смехом.

Теперь становится легче — они, наконец, снова в космосе. Доктор мысленно благодарит всех и вся за то, что его не вывернуло.

Корабль-штурмовик приближается к звезде под номером 2014-МФ, жёлтой и не особо горячей. В её системе всего четыре планеты: две твёрдые и столько же газовых. Между второй и третьей располагается пояс астероидов. Так же, как практически во всех планетных системах, наружная область состоит из облака льдистых астероидов, мёртвых малых планет и комет. За границами этой области и открылся портал, прежде всего из соображений безопасности. Тут автопилоту придётся меньше лавировать, избегая случайных столкновений, да и посторонний не сможет даже случайно обнаружить здесь этот разлом и попасть в пункт отправки.

— Разведывательный дрон сообщил, — неожиданно раздаётся голос капитана, чуть надломленный из-за динамика, — что на второй планете есть разумная жизнь. От нас требуется то же, что и всегда: проверка разведданных, попытка вступления в контакт, выяснение, на какой ступени развития находится цивилизация.

Динамик замолкает, и дверь в капитанскую рубку поднимается. В коридор каюты, где вдоль стен на лавках расселись бойцы, входит непосредственно сам капитан, как всегда держа зубами толстенную нетлеющую сигару.

— А теперь, — говорит он, перекатив сигару из одного угла рта в другой, — настала пора представить нового члена экспедиции.

Капитан под почтенное молчание подходит к доктору. Тот уже поднялся и неловко поправляет бронекостюм.

— Кевин, — тихо говорит бедняга, всё стараясь вывернуть наплечник в правильное положение, — давайте без этих формальностей…

— Доктор И́лван, биосферолог, — торжественно объявляет Капитан Кевин, проигнорировав просьбу, и выпускает в доктора густое облако дыма, вызвав этим улыбки бойцов. — Прошу любить и жаловать.

Из дальнего конца каюты раздаётся единственный аплодисмент, его тут же с весёлым гиканьем подхватывают. Доктор стоит с неуверенной улыбкой, всем существом чувствуя идиотизм своего положения.

— Наш почтенный гость, — продолжает капитан, положив руку ему на плечо, — будет изучать жизнь на планете до принятия окончательного решения о её ликвидации.

Глаза доктора округляются.

— Кевин, — взволновано обращается он к капитану, но тот делает вид, что не слышит.

— К нашему учёному следует относиться со всей уважительностью, ведь не часто на борт «Элизы» попадает целый доктор…

— Господин доктор! — раздаётся сиплый голос того, кто недавно заставил Илвана покраснеть. — У меня тут это, геморрой разгулялся. Совсем того, с кулак. Не посмотрите?

— Я… я доктор, а не врач, — заикаясь, объясняет биосферолог, но из-за поднявшегося ржача его не слышно.

Капитан показывает ладонь, успокаивая бойцов своей роты, беснующихся от остроумной шутки.

— Объект 2014-МФ-2, — раздаётся приятный женский голос поверх шума. — Металло-силикатная средняя планета. Имеет два постоянных спутника…

— Система: стоп! — приказывает капитан, вновь выпустив дым, и голос замолкает. После этого, бросив взгляд в индикатор на руке, предлагает доктору проследовать в рубку.

Здесь тесно: только и хватает места для двоих. Большое лобовое стекло сейчас непрозрачно. По нему на тёмно-красном фоне бегают чёрные графики, таблицы, уравнения. Снизу — на панели навигации — вращается серая планета. Её изображение порой подрагивает — снимок разведывательного дрона был искажён магнитной бурей.

— Пожалуйста, — говорит капитан, присаживаясь и указывая на кресло штурмана справа от своего.

Доктор садится, с интересом озираясь. Он ещё никогда не был в рубке. Капитан же, совершенно не стесняясь чужого присутствия, движением руки сметает графики, таблицы и уравнения со стекла и открывает личную почту. Доктор смущается, но всё же искоса поглядывает. Два сообщения. Первое: «Кевин! Куда пропал? Почему не отвечаешь? Тебе было плохо со мной? Или это всё из-за того случая в баре? Не молчи! Я беременна!»

С каменным лицом Кевин удаляет сообщение. Открывает второе и совсем короткое: «Пирк угнал твой байк!»

— Вот же гадёныш, — проговаривает он со странным одобрением. — Там же голосовая защита… маленький ублюдок…

Доктор сдержанно кашляет. На него обращают внимание.

— Где же ваш штурман? — осведомляется он.

— А-а, — отмахивается капитан, вновь перекатив сигару. — В прошлой экспедиции сожрали.

— Со… что? Кто?! — испугано взвизгивает доктор и видит, как собеседник кончиком языка облизывает свой торчащий золотой клык.

— Расслабьтесь, доктор, — выждав пару секунд, серьёзно говорит капитан и громко начинает смеяться.

— Это… это шутка? — Биосферолог часто моргает, пальцы сами стучат по ноге. В животе появляется неприятное ощущение. Этого ещё не хватало…

— Вы знали, на что шли, — Капитан перестаёт смеяться — уголёк сигары опускается. Заметив неподдельный ужас на лице доктора, добродушно и просто говорит: — Наш штурман в отпуске, не беспокойтесь за него.

— Эм, понимаете… всякое говорят о… о вашей профессии…

Но капитан не слышит эти оправдания: он уже сосредоточенно водит рукой над панелью с изображением планеты. Тут лобовое стекло становится прозрачным, и доктор совершенно забывает о злой шутке.

— Это ваш первый рейс, господин биосферолог?

Но тот пропускает замечание мимо ушей, лишь молча открывает и закрывает рот. Конечно, это далеко не первая экспедиция Илвана, просто он никогда не видал планету с орбиты. Так уж получилось, что от точки до точки группы учёных всегда доставляют в каютах без иллюминаторов. Видимо, чтобы не отвлекались от мыслей о работе.

Освещённая сторона будто излучает изумрудный свет. Два материка, сплошь покрытые зелёной растительностью, уходят за видимую границу планеты. Их разделяет голубой океан, больше похожий на огромную реку. Над всем этим великолепием плывут белоснежные облака, закручиваются циклоны, местами сверкают молнии и полосы сияния.

То тут, то там виднеются золотистые овалы. Они разбросаны по материкам в совершенном беспорядке, словно кто-то всемогущий не задумываясь швырнул горсть колец.

— Система, — говорит капитан, — вывести данные о планете на панель.

На той появляется длинный список. Кевин листает, вполголоса читая: «Содержание кислорода… мало… вода… гм… жизнь — есть… разумная цивилизация — есть… искусственных спутников не обнаружено… военные базы… техника… оружие… нет?» Прочитав, ненадолго замолкает, затягиваясь, затем приказывает:

— Система, послать дрона, постоянная трансляция изображения.

На лобовом стекле появляется вид с камеры.

Доктор уже отошёл от удивления и теперь с интересом наблюдает за манипуляциями капитана. Видит, как дрон вылетает из штурмовика и с неимоверной быстротой падает на планету. Спустя несколько секунд он уже над верхушками деревьев. Испуганные крылатые роем взлетают из крон, ураганом проносятся вокруг дрона и растворяются в синеве. Аппарат зависает над лесом, настраивает зум камеры. Вдалеке сначала смутно, а затем всё отчётливее виднеется что-то вроде золотистой горы.

Биосферолог спохватывается, шарит в ячейках на груди бронекостюма и достаёт записывающее устройство.

— Лес, эм… — начинает бормотать он. — Высокие деревья, несмотря на низкое содержание кислорода. В их густой кроне обитают маленькие птицы…

Дрон несётся в сторону горы. С каждым километром всё чётче вырисовывается её геометрически правильный контур: похоже на хвост капли, резко расширяющейся книзу и пропадающей в лесу. Спустя ещё несколько километров этот острый купол обрастает белым узором. Теперь ясно видно, что весь его периметр испещрён причудливо закрученными линиями сквозных отверстий. А сейчас заметно, что в эти щели влетают и залетают тучи «птиц».

Доктор замолкает в раздумьях, описывать ли это чудо, но тут лес заканчивается, и дрон попадает в город.

Если вид с орбиты удивил Илвана, то это просто поражает. Здания, будто сплетённые из золотых веток, в то же время цилиндрической формы, возвышаются над широкими озеленёнными улицами. Те до отказа заполнены народом.

— Гуманоиды с ярко-жёлтой кожей, — бормочет биосферолог. — Носят что-то вроде серых туник… ноги и руки пропорциональные, лицо не разглядеть… рост…

— Метр, может чуть выше, — подсказывает капитан, попыхивая сигарой.

Дрон приближается к центру города. С высоты заметно, что тот построен в виде идеального овала, а улицы несколькими ярусами спиралей сходятся в середине. Очень необычная и непонятная человеку архитектура.

Наконец, дрон над пиком золотого купола. Из расчёта времени, затраченного на полёт, выходит, что длинный радиус города равен пятидесяти километрам. Отсюда, на высоте тысячи метров, открывается невероятной красоты вид. Большое жёлтое солнце, подходящее к зениту, бросает лучи на город, и от этого кажется, что он горит золотым огнём. Невысокие дома-цилиндры в пригороде к центру вырастают до размеров небоскрёба. Все они просвечивают насквозь: хитросплетение золотых «веток» образует множество овальных окон, сквозь них видно копошащихся жителей.

— Дрон, сканирование, — приказывает капитан и, увидев данные и 3Д модель, присвистывает.

Доктор, не дожидаясь приглашения, сам заглядывает в панель. Город уходит под землю на километр, причём нижний зеркально повторяет форму верхнего. Похоже на улей, но в тысячи раз больше. На уровне интуиции появляется уверенность, что все улицы, проходы, тоннели, трубы, дороги, здания, да и сами жители объединены в точную, выверенную до мелочей систему. Но чтобы понять её, разобраться во всех инженерных хитросплетениях конструкций и попытаться воссоздать, нужно учредить целую науку.

— Вот это архитектура… — выдыхает биосферолог, совершенно забыв о своей миссии на этой планете. — Как они всё это возвели? Великий Император, даже наши инженеры на такое неспособны! Это… это просто гениальное произведение искусства!..

— Таких городов несколько сот по всей планете, — говорит капитан, не слушая доктора. — Население каждого до тридцати миллионов… Это ж сколько дней их выкашивать? Хотя, можно и быстро…

— Кевин? — Биосферолог смотрит удивлённо и настороженно. В животе с каждой минутой становится всё тяжелее. Вроде, на борту должен быть туалет… — Вы всё ещё намерены уничтожить эту цивилизацию?

Капитан не отвечает. Он будто вообще не услышал вопроса. Задумчиво выпуская дым, смотрит на этот город, — детище бога инженерии — озадаченно почёсывает щетинистый подбородок.

— Кевин! — вскрикивает доктор.

Тот, всё смотря на стекло, спокойно говорит:

— Господин Илван, пожалуйста, занимайтесь своей работой. На панели есть информация обо всех формах жизни, обнаруженных при сканировании.

Но доктору это безразлично. Странно, он удивляется самому себе. Всю жизнь подчинялся приказу начальства, а теперь что?..

— Ну уж нет, — говорит он. — Вы… вы не посмеете! Да это преступление! Против… против человечности! Нет… против искусства!

Тогда капитан наконец переводит сначала сигару, а потом и взгляд на доктора. Хочет что-то сказать, но передумывает. Разворачивается в кресле, встаёт спиной к собеседнику.

— Илван, — терпеливо говорит он, — вы всего лишь учёный…

— Я, в первую очередь, человек! — вскрикивает доктор, вскакивая — в животе что-то неприятно булькает — и тут же, сморщившись, пугается собственных действий.

Тогда капитан поворачивается, опирается локтями о спинку кресла.

— Значит, начистоту, так?

Биосферолог молчит, и Кевин, пристально смотря, продолжает:

— В недрах этой планеты миллионы тонн кристаллического углерода. Вы, ввиду своей профессии, даже понятия не имеете, сколько это энергии… и денег. Конечно, мы не изверги, большую половину населения ликвидируем гуманно — быстро и без мучений. Но на шахтах нужны рабочие руки… — Капитан вновь начинает впадать в размышления — уголёк сигары опускается. — Ну а города, по крайней мере центральные храмы, в любом случае уничтожим. Зачем такое рабам?..

— Вы не посмеете, — повторяет доктор неуверенно. Затем берёт себя в руки и взволнованно говорит: — Это же гениальные произведения искусства! Такая инфраструктура, организация… да нам нужно учиться у них! Если вы всё разрушите…

— И что?! — Терпение капитана заканчиваться. — Что тогда?! Какой толк от этих «произведений искусства» нам?! Империи?! Её жителям?! Им давно плевать на свои храмы, музеи, чудесные дворцы, чёртовы парки и так далее, а на чужое и подавно!.. Каждый жирдяй-гражданин хочет только лишний выходной да новый гаджет, чтобы развлекаться в рабочее время! Ну зачем, зачем им ЭТО?! — Он трясущейся от негодования рукой указывает на изображение прекрасного города. — А мы, гвардейцы, ищем эти чёртовы планеты с алмазами, чтобы один из дофигальона населения придурков смог вставить кусочек в свой гаджет и радоваться идиотским картинкам! Да ещё эти полоумные цивилизации… не каждая согласна быть порабощённой!..

— Но они же безоружны… — совсем уже тихо и с последней надеждой проговаривает доктор, вновь почувствовав живот и невольно скрестив ноги. — Да и вообще: если вы так ненавидите жителей Империи, то зачем работаете здесь?..

Капитан тяжело выдыхает дым, смотрит исподлобья.

— Вы непробиваемый идиот, — констатирует он и, прислонив палец к уху, говорит: — Давайте, ребята, по байкам. Веселье начинается.

— Кевин! — говорит доктор, шагая вслед за капитаном по коридору каюты и украдкой стреляя глазами в поисках уборной. — Я лечу с вами!

— Это ещё зачем? — спрашивает тот, не оборачиваясь.

— Эм… мне нужно собрать образцы! — выдаёт биосферолог.

— С этим может прекрасно справиться автоматический дрон, — говорит капитан, заходя в транспортный отсек.

— Но… вы оставите меня одного на штурмовом корабле? — Доктор хватает капитана за плечо, отчего тот оборачивается, скинув руку. — Учтите — я за себя не ручаюсь!

— Илван, да что вы тут можете сделать?.. — Капитан с презрением смотрит на вспотевшего учёного, нервно потирающего мокрые ладони. — Какой же вы кретин… Хорошо, будете заменять штурмана на моём челноке… чёрт…

Глаза доктора начинают округляться, рот открывается, из него вырывается судорожное: «Спасибо!.. Спасибо!..»

— Да подавись, идиот, — бурчит капитан, забираясь в кабину челнока.

Биосферолог, не дожидаясь приглашения, оказывается в кресле штурмана. За спиной раздаётся знакомый хриплый бас:

— А этого хлыща зачем?

— Напросился, — нервно отвечает капитан бугаю, жестами отдавая команды системе челнока. — Хрен когда ещё возьму на борт учёную обезьяну… Так, ребята! — Он прикладывает палец к уху. — Байкам полный ход! Следовать указанным точкам! Выполнять все инструкции! Штурмовик, Система: автопилот! Взять орбиту для ведения огня!..

Трёхместный челнок выпадает из космического корабля вслед за колонной байков и входит в атмосферу.

— Перчатки и шлем включите, — советует бугай, постучав пальцем по макушке доктора. Тот озирается и видит, что оба «товарища» уже в полном обмундировании, начинает шарить по груди, ища нужную кнопку. В итоге бугай сам жмёт на запястья и воротник биосферолога. Скафандр, наконец, герметизируется.

Челнок летит над океаном. Прямоугольный корпус отражается от синеватой глади. Что-то начинает выпрыгивать из воды и падать обратно, поднимая фонтаны брызг. Целая стая огромных чёрных существ торпедовидной формы гонится за челноком.

— Очень большие рыбы, — говорит биосферолог — теперь он не выпускает из рук записывающее устройство. — Длина… от двадцати до тридцати метров. Почему же они такие крупные при малом содержании кислорода в атмосфере? Нужно посмотреть данные химического состава воды…

Океан кончается и снизу начинает проноситься зелёный ковёр.

«Странно, — думает доктор, — как эта цивилизация смогла возвести такие огромные города и сохранить леса по всей планете? Поразительно… Чёрт, зачем же я выпил столько перед рейдом?..»

На горизонте вырастает золотой купол. И биосферолог решается.

— Здесь! — вскрикивает он, — Прошу, Кевин! Остановите челнок!

Капитан, закатив глаза и выпустив дым в закрытый шлем, замедляет ход.

— Ну, что вам ещё нужно, Илван? Я же говорил: данные обо всех организмах уже собраны. Не понимаю, зачем ваш Институт так настаивал на присутствии учёных в экспедициях…

— Понимать — это дело науки, — с наигранной важностью говорит доктор. — Ваше дело — высадить меня здесь и немедленно!

В глазах капитана загорается гневный огонь. Он уже готов вышвырнуть этого недоумка на макушки деревьев.

— Капитан, — раздаётся голос бугая из-за спины, — я схожу с ним. Мы быстро.

— А ты-то что?.. — Кевин резко оборачивается и, встретившись со взглядом бойца, говорит: — А-а, чёрт с вами. Всё равно этой планете конец. Даю десять минут. Собирайте свои… образцы.

Стекло поднимается, и в кабину врываются звуки живого леса: шелест миллиардов деревьев, клёкот неизвестных птиц, вскрики невиданных животных.

— Давай. — Бугай стучит доктора по плечу, показывает вниз.

— Но тут же не меньше ста метров!..

Тогда боец хватает биосферолога под мышки и вываливается из челнока.

Полёт длится считанные секунды, но за это время доктор успевает вспомнить всю свою жизнь: как ребёнком бегал за робокотом по каким-то коридорам, как учился в виртуальной школе-интернате и затем в институте планетологии, как встретил жену, как писал докторскую…

— Хватит орать! Приземлились уже.

И правда: они уже стоят на мягкой траве под кронами деревьев.

— Как… как…

— Магнитный трос, — лениво бросает бугай. — Ну? Что вы здесь хотели?

Доктор растеряно озирается.

— Образцы, — шепчет он, понимая, что ещё чуть-чуть, и не удержит вырывающийся из него фонтан. — Пожалуйста, подождите здесь…

Бугай удивлённо поднимает брови, но не возражает. Взяв наизготовку лучемёт, он бесшумно стреляет по рассевшимся на ветках крылатым существам.

Доктор отходит на сотню шагов. Кругом — толстые и гладкие стволы высоких деревьев. Они стоят далеко друг от друга, но кроны всё равно сплетаются. От этого лучи светила проникают лишь сквозь редкие щели, разгоняя густую тень. Ярко-зелёная трава пружинит под ногами, сразу же поднимается за спиной, так что тропинки нет. В беспорядочно разбросанных кустарниках постоянно кто-то шуршит, порой раздаётся ворчание неизвестного животного.

«Как же открыть это? — с досадой думает доктор, шаря по груди и животу. — Чёрт, есть риск заражения…а-а, проклятье!»

Что-то щёлкает, и Илван чувствует прохладу как раз там, где нужно. О, Великий Император!..

Зажурчало.

Над головой раздаётся треск. Биосферолог, чувствуя неописуемое облегчение, смотрит вверх и видит пять или шесть маленьких голых существ, похожих на земных мартышек. Они, по-видимому, первыми заметили пришельца. Совершенно без страха одно за другим они соскакивают на землю, с интересом разглядывая доктора и то, что изливается из него, прислушиваются. Существа в точности такие, каких Илван и капитан видели в городе в момент трансляции, но без туник. Жёлтая кожа, рост около метра, гуманоидное телосложение. На руках и ногах по три пальца, один противопоставлен. Лицо… как у младенца.

Они начинают переговариваться. Язык похож на шум воды (доктор стыдливо морщится), на клёкот птиц в земном саду. Существа показывают на пришельца, на то что ниже, качают головой, кивают, пожимают плечами.

От вида живых гуманоидов доктор, закончив своё грязное дело, забывает вновь герметизировать костюм. В голове вертится ураган мыслей, из него сложно вычленить хоть одну внятную.

Словно прошибает током, и биосферолог включает видеосъёмку на записывающем устройстве.

— Они раз… разумны, — шепчет доктор, заикаясь. — Они творят, они строят города-храмы, они такие же, как мы…

Багровый луч проносится мимо, врезается в грудь одного из существ. Гуманоид падает, раскинув руки. Сквозь кожу проступают ветки вен, застывают на удивлённом детском лице.

— Да вы что?! — кричит доктор на подходящего бугая. Тут оба замечают, что остальные существа совсем не испугались. Всё так же переговариваясь, с удивлением смотрят на убитого друга. Тогда лучемёт стреляет ещё раз, и теперь уже двое падают на траву. Оставшиеся, наконец, осознают угрожающую им опасность и длинными прыжками забираются на деревья.

— Прекратите! — кричит доктор. — Они разумны!

— И что? — удивляется бугай. — Эй… — Его взгляд опускается. — Вы что тут?..

Илван, округлив глаза, бешено барабанит по животу, и лючок в паху с услужливым щелчком закрывается.

Недавно стрелявшее оружие бугая вздёргивается вверх.

— Что за?! — вскрикивает он, пытаясь тянуть лучемёт вниз.

Раздаётся хруст, и бугай с воплем падает. Оружие взлетает и теряется в ветвях.

— Кевин! — вопит поверженный, корчась на траве и держась за плечо. — Кевин! Возвращай нас!

Что-то дёргает за пояс, и доктор взмывает выше деревьев. Ком подступает к горлу, во рту становится кисло.

Спустя мгновенье Илван уже сидит в челноке, свесившись через борт и избавляясь от содержимого желудка. Проклятая экспедиция…

— Ранен? — взволновано спрашивает капитан бугая. Тот лишь мычит, поглаживая плечо. Рука безвольно свисает.

— Они как люди, — раздаётся булькающий голос доктора.

— Всё-таки у них есть оружие, — тихо говорит капитан, как бы подтверждая свои мысли, и торжественно: — Ну-с! Начнём!

Он, выпустив дымное колечко в стеклянное забрало шлема, щёлкает пальцами. Толстый багровый луч с неба ударяет прямо в макушку города-храма впереди. Гениальное произведение искусства, история, жизнь, будущее этой цивилизации разлетаются в прах. Через некоторое время звучит оглушительный взрыв. Волна ударяет по челноку, заставляет его колебаться.

— А-ха! Да! — кричит капитан в бешеном экстазе — сигара в его зубах задорно подпрыгивает. Теперь он щёлкает пальцами обеих рук.

Через минуту доносится эхо сначала справа, а потом слева.

— Миллиарда как ни бывало! — радостно сообщает Кевин. — Кто как люди?! Они?! Да не смеши!

В космосе всё как обычно. Просто очередная планета полыхает огнём. И на борту корабля-штурмовика об этом скоро забудут.

— А-а-гр!.. — рычит бугай, лёжа на кушетке в медотсеке. Вокруг столпилась орава сочувствующих.

— Эй! Как тебя там поваляли?

— Мы-то думали — всё! Десятым на неделе будешь!

— Ручка болит?

— Так, — говорит капитан, отчего все разговоры смолкают. — Свидание окончено. Посетителям просьба покинуть палату.

Со смешками и хихиканьем бойцы удаляются в каюту. У кушетки остаются лишь капитан и доктор.

— Кевин, — говорит биосферолог. — Не лучше, если этим займётся Система?..

— Да не боись, — по-отечески нежно говорит капитан, снимая с бугая бронекостюм. — Мне не впервой кости чинить.

Он осматривает руку.

— Кевин, — вновь говорит доктор. — Возвращаясь к нашему недавнему разговору: не всё так плохо, как вам кажется. Я знаю много молодых людей в институте, кто ставят превыше всего науку, совершенно не задумываясь о развлечениях…

Капитан смеётся, всё ещё осматривая опухшее плечо.

— А вы выйдите из своей лаборатории в любое другое культурное учреждение и спросите первого встречного… Да многие даже не знают, на какой планете по счёту от родной звезды живут, не то что каждую по порядку и поимённо!..

Бугай вскрикивает.

— Может всё-таки доверить раны Системе? — с сомнением говорит доктор.

— Ничего. — Капитан надавливает, пациент мучительно мычит. — Пока неграмотный народ Империи развлекается, (вновь вскрик) важным для нас (хруст) является искусство вручную вправлять суставы раненым бойцам.

Бугай тяжело дышит, поднимает больную руку, шевелит пальцами.

Доктор качает головой, топчется в нерешительности и всё-таки выходит в каюту. Под пристальными взглядами усевшись на своё место, он включает видеозапись, сделанную на планете. Шестеро туземцев с лицами невинных младенцев смотрят, улыбаясь, показывают пальцем, что-то говорят. Это такие воздвигли удивительные города?..

«Нет, — думает доктор. — Они не как люди. Они лучше. Были лучше…»