Райский Град

Глава 1 (2/3)

Продолжение пишу, сидя в вагоне метро и опаздывая на работу. За окном так же темно и идёт снег, как было в тот злополучный вечер. Это, надеюсь, поможет мне вспомнить некоторые подробности произошедшего, учитывая то, что моя мигрень разыгралась с новой силой.

Сейчас через идеально прозрачное стекло я вижу, как мимо проносятся окна пятых этажей и запорошенные верхушки деревьев, как мелькает сияние рекламных баннеров, поздравляющих с наступающим 2036 годом… но вчера, выйдя из ресторана, я увидел, как крупные хлопья, подсвеченные золотистыми фонарями, медленно падали с чёрного неба, приземлялись на поля моей шляпы и на пушистый воротник Катерины. Мы шли рядом по парковке. Сейчас я пытаюсь, но не могу точно описать, что было вокруг — в воспоминаниях не осталось даже тени припаркованных авто и прохожих, шедших навстречу. А ведь улица в центре города всегда выглядит оживлённой, даже в самый поздний час.

— Вы на метро? — спросила Катерина.

— Да, а вы?

— Ох, — вздохнула певица, — всё никак не могу пересесть на общественный транспорт.

В её руке звенькнули ключи от машины.

— Что ж, в таком случае… — проговорил я, остановившись — в это время мы уже подошли к её электромобилю.

Катерина нажала на брелок, и дверца белого авто, исполненного в стиле ретро-футуризм как Tucker Torpedo, услужливо открылась перед хозяйкой. Девушка села в кресло водителя, и я удивился, увидев руль вместо привычной панели управления.

— Полная имитация старой автомашины, — объяснила Катерина, заметив мой взгляд. — Может, вас подвезти?

Отказываться было неудобно да и как-то глупо, поэтому я, улыбнувшись, начал обходить машину, направляясь к пассажирскому сидению.

— Малышка, — донёсся до меня голос Катерины, — открой господину переднюю пассажирскую…

— Как будет угодно, мисс, — ответил электромобиль щебечущим сопрано. Похоже, навигационную панель здесь заменяло голосовое управление…

…К сожалению, я подъезжаю к своей станции и не успеваю всё расписать подробно. Поэтому кратко:

Я уже собирался сесть в машину, как вдруг (вот та самая экшн-сцена, о ней говорилось вначале!) почувствовал сильнейший удар по голове.

Обещанные подробности я так и не успел записать, да и вспомнить тоже. Но не суть.

Сейчас полдень, и я сижу за своим рабочим столом в редакции «Ваше перо». Жертвую обедом, чтобы записать продолжение вчерашних злоключений.

Пришёл в чувство от того, что кто-то шлёпал меня по щекам (ещё одно эффектное начало для книги!)

— Роман, очнитесь! Да очнитесь же!.. — раздался надо мной голос владельца «Авеню».

Я наконец смог собрать взгляд, и передо мной появился знаменитый павловский оскал.

— Всё хорошо? — осведомился оскал.

— Голова… — простонал я, положив руку на лоб и обнаружив на нём мокрую тряпицу.

— Эти чёртовы бильярдмены, — проскрипел Павел, помогая мне сесть. — Расположились на втором этаже и творят, что хотят!..

— Не понял? — сказал я, сняв тряпицу со лба.

— Вам по голове попали бильярдным шаром! Он странным, непостижимым образом вылетел из окна бильярдной, — объяснил Павел и воинственно погрозил потолку кулачком. — Ух, я им теперь!.. На камере всё видно!

— Спасибо, — сказал я, протягивая тряпицу, и только тогда обнаружил, что сижу в закрытом для посетителей отделении гардероба на кушетке для переобувания. — А где моя шляпа?

— Должно быть, осталась там, — сказал Павел, задумчиво принимая мой недавний компресс. Тут он выпрямился и торжественно проговорил: — Ввиду того, что инцидент имел место быть около моего ресторана, предлагаю вам небольшую компенсацию: собственную шляпу!

Он из-за спины, как фокусник, извлёк шикарную белую фетровую шляпу.

— Правда, не стоит… — сказал я, но шляпа уже сидела на моей голове, и я почувствовал приличную шишку на затылке.

— А также, — продолжил Павел, — вам будут бесплатно предоставляться любые напитки из бара в течение месяца! Прошу прощения за причинённый вам вред! — Он вновь с гневом воззрился в потолок.

— Паша, ну хватит, мне даже страшно, — попытался я прекратить всю эту официальность и льющийся из него концелярит. Тогда, несмотря на мигрень, я чувствовал себя не так плохо, как могло бы показаться.

— Нужно было сразу вызвать врача, — всё негодовал Павел, — а эти идиоты положили вас здесь и мне сообщили лишь полчаса назад, чёрт бы их…

— Кто? — тупо спросил я.

— Официанты! Они обнаружили вас, — объяснил Павел и вновь принял стойку. — Не переживайте, все виновные будут наказаны!

Я вспомнил о своих вещах и начал шарить по карманам пальто. Телефон, ключи от квартиры, трубка… похоже, всё на месте. Тогда завернул рукав и проверил часы. Они показывали полночь.

— Сколько я здесь пролежал? — спросил я, вспоминая, во сколько вышел из ресторана. Вроде как в десять вечера. — Два часа?

Павел выдохнул и горько кивнул.

— Проклятье… — Я сдвинул шляпу на лоб и аккуратно потрогал больной затылок.

— Нужно вызвать врача, — вновь начал лопотать Павел. — Вдруг сотрясение? Нет? Точно? Как вы себя чувствуете? Не двоиться? Сколько пальцев я показываю?..

Но пока он говорил и махал перед моим лицом пухлой рукой, я думал совсем не о состоянии своей несчастной головы. Катерина… ведь она всё видела. И, наверное, сама позвала этих официантов, чтобы помогли… какой позор, господи… Что теперь она думает обо мне? Но я не виноват! удар был неожиданным, да ещё и со спины. Что я мог сделать? Если бы это были хулиганы, как в фантастическом романе, я бы, несомненно, поступил так, как подобает мужчине. Но это был всего лишь шар для бильярда, летящий со второго этажа прямо мне в голову.

— А Катерина?.. — перебил я тараторившего что-то Павла. — Она была здесь? Рядом со мной?

— Катрин? — В голосе Павла прозвучало удивление. — А вы что с ней — это самое?.. — Он осёкся, прочистил горло в кулак и ровным тоном продолжил: — Когда я нашёл вас, рядом никого не было.

Павел ещё минут десять уговаривал меня вызвать врача, аргументируя тем, что два часа без сознания — это, знаете, не шутки. Убедив его в том, что со мной всё в порядке, я наконец вышел из «Авеню» и пошёл прямо к тому месту, где произошёл столь неприятный инцидент. Надеялся найти свою шляпу и, как ни странно, обнаружил её сразу же. Она, припорошенная снегом, всё это время лежала там, никем не замеченная и не тронутая.

Я наклонился к ней и опасливо замер, услышав взрыв смеха, донёсшийся из здания. Повернув голову и подняв глаза, увидел на втором этаже открытое окно, как оказалось, той самой бильярдной. На шторах плавали тени людей. Люди расхаживали по комнате, и я с облегчением понял, что смех звучал не по поводу моего появления.

Подобрав шляпу, я отряхнул её и, сняв павловский дар, водрузил на голову. Сразу почувствовал себя лучше, будто вернулась давно утерянная частица моей личности. Ещё раз осмотрел «место преступления». Заметил почти исчезнувшие следы от колёс машины певицы, такие же бледные подошвы собственных ботинок и, по-видимому, отпечаток моего тела. Вокруг него также было множество следов. Следы эти, вероятно, тех официантов.

«Чёрт бы вас…» — подумал я словами Павла, так и не найдя проклятый шар — хотел запустить туда, откуда он прилетел.

Достал трубку, включил, вставил в уголок рта.

Помахивая шляпой Павла, выдыхая густой пар и чувствуя вкус черешни во рту, я направился к ближайшей станции метро.

Расскажу о работе.

Пять лет назад на центральной площади Града произошёл бунт против нейролитературы, оставшийся незамеченным для многих горожан. Прохожие думали, что это флешмоб или перформанс, но это бунтовали писатели, поэты, барды и прочие приближённые к текстовому творчеству. Неделю они жили в палатках, читали классику прозы днём, стихи вечером, а ночью пели песни под гитару. Наконец, вышел закон, запрещающий писать книги искусственному интеллекту, и площадь благополучно освободилась. Для нейросети тогда вернули статус помощника, инструмента. Теперь даже попытка использовать ИИ как автора или литературного негра пресекалась на этапе написания запроса. И появились мы: редакция «Ваше перо».

Здесь, как уже говорил, трудятся семь литераторов, включая меня. У каждого — собственный рабочий стол со всем необходимым для творчества: компьютером, кипами чистой бумаги и отпечатанными черновиками с рабочими заметками от руки, различными письменными принадлежности, толстыми справочниками, словарями и кружкой остывшего чая. М-да, похоже, я описал собственный стол. Почти все коллеги обходятся лишь компьютером и кружкой.

Работаем мы обычно по три часа до и после двухчасового обеда.

Теперь о коллективе.

Егор. Худощавый и долговязый парень с вычурной причёской и квадратными очками, похожий больше на стилиста, чем на писателя. Он занимается персонажами и их характерами, оживляет, так сказать, образы. Несмотря на хипстерский стиль в поведении и одежде, из-под пера выпускает довольно суровых королей, королев, воевод, воительниц и прочих хмурых дядек и тётек. Также пишет и текст.

Андромеда. Мечтательная особа. К ней как ни к кому другому хорошо подходит слово «воздушная». И правда: похожа на облачко, особенно в своём бело-синем платье с рюшками. Постоянно приносит вкусняшечки, как сама их называет. На её столе всегда блюдце с чем-нибудь этаким. Андромеда — второй специалист по персонажам. Придаёт героям Егора «пышности и лёгкости» и пишет собственных. Их Егор в свою очередь «приводит в порядок». Работает над доверенными ей частями текста, в основном над любовными сценами.

Алла. Взбалмошная девица. В одежде предпочитает каблуки, старомодно-ободранные джинсы начала века, обтягивающие худые нестройные ноги, и завязанную узлом клетчатую рубашку поверх майки с логотипом. Один из заказчиков-миллениалов как-то раз в пылу негодования назвал её ванилькой. Алла — филолог по образованию и корректор по профессии. Занимается правкой наших опусов и сшивкой частей текста в единое полотно. А в основном, закинув ноги на стол, напоказ болтает по телефону, потому что на её ноутбуке «несправедливо!» ограничен доступ к отвлекающим сайтам. Из-за неё мы частенько опаздываем со сроками сдачи работ заказчику. У этой девицы, как у начальника, собственный кабинет. Понятия не имею, за что ей такие привилегии.

Валентин. Серьёзный мужчина. Носит классические брюки и белую рубашку с длинным рукавом. Всячески старается скрыть своё бурное и весёлое неформальное прошлое, но татуировки морд драконов всё же предают и порой выглядывают из-под манжет. Говорят, раньше носил бороду, как у лесоруба, и курил кальян, но теперь гладко выбрит и не курит. Занимается экшн-сценами и всем тем, что с ними связано. Хоть и недавно в нашем коллективе, но его перу доверен внушительный объём текста, поэтому заслуживает уважения.

Демьян Алексеевич. Наш начальник и главный редактор. Коренастый мужичок с усами Ницше. Единственный из всей редакции, кто старше тридцати. Всегда в костюме-тройке с торчащим из нагрудного кармана золотым самопишущим пером. Интеллигентный, сдержанный, суровый. Проверяет, утверждает и отвергает то, что мы пишем. Если ему не понравился текст — молча перечеркнёт весь лист крестом. Поэтому каждый раз бросает в пот, когда он тянется к карману со своей золотой ручкой. Также Демьян Алексеевич — специалист по философской составляющей текста и по ключевой мысли всей книги. Пишет вместе с нами диалоги и внутреннюю речь героев. Объём его работы, как у Валентина и меня, самый большой.

Милана. Специалист по связям. Тихо сидит в кабинете Демьяна Алексеевича у самой двери. Одета как и подобает секретарю: строгий чёрно-белый костюм с юбкой чуть выше колена. Именно к этой девушке обращаются наши клиенты, созваниваясь по телефону, связываясь через всемирную паутину или же, что бывает редко, приходя в редакцию лично. Милана красивая, а особенно красив её голос. Похоже, по этому ключевому признаку Демьян Алексеевич и принял её на такую должность. Даже не знаю, как описать её мелодичное «Редакция «Ваше перо», здравствуйте! Меня зовут Милана, чем я могу помочь Вам?» Этот голос очень… женственный. Как у Алисы из колонки, с такой каждый играл в детстве. Милана нравится мне больше всех в коллективе. Наверное, потому что с ней почти не общаюсь, лишь изредка слышу её чудесный голосок.

Сам же специализируюсь на написании сюжета и текста. В одежде предпочитаю классику: лакированные туфли, брюки со стрелками, рубашку и жилетку. Поэтому меня и приняли за детектива. Ах, Катерина, Катрин, Кэт… ты всё так же поёшь, стоя на сцене, и совсем не смотришь на меня, сидящего на своём неизменном месте. В чём я провинился перед тобой? Этим позором, когда упал от первого же удара «противника»? Чёртов бильярд, чёртов шар, будь ты тысячу раз проклят!..

Да, этим вечером я вновь в «Авеню». Пишу, беспрестанно пишу, лишь бы не смотреть на тебя, хотя и безумно желаю встретить взгляд этих (карих? серых? голубых?) глаз. А может, ты тоже ловишь мои глаза, но я отрываю их от страницы не вовремя, не в тот миг, когда…

Ты закончила петь? Эти аплодисменты тебе. И цветы, и огромные плюшевые медведи с зайцами, и аккуратные коробочки с бантиком у твоих шикарных ног, и всё это дарю не я… Спускаешься со сцены. Твоё чёрное платье короче, но свободнее, чем вчерашнее, и твои движения в нём быстрые, стремительные… Куда ты? Не подойдёшь? Даже не посмотришь в мой угол? Нет?.. Почему, Катрин?..