Путь меча

Глава 14

Лавка «Нефритовый Феникс» оказалась не тем местом, куда заглядывают случайные прохожие. Она располагалась на тихой, мощёной булыжником улочке, где даже воздух казался чище и дороже. Небольшая витрина из матового стекла, за которой поблёскивали изящные флаконы и стояли аккуратные ящички с редкими травами. Вывеска, представлявшая собой тёмный нефрит с вырезанным иероглифом «Феникс», висела почти незаметно. Сюда приходили те, кто знал цену качеству.

Я вошёл внутрь, и меня окутал густой, приятный аромат — сложная композиция из запахов старинных деревянных стеллажей, дорогой лаковой утвари и концентрированной духовной энергии, исходящей от товаров.

За прилавком, покрытым чёрным лаком, стоял тот самый мастер Ли. Пожилой, с лицом аскета и руками, которые, казалось, помнили форму каждого листка, прошедшего через них. Его уровень Ци был невысок, но невероятно стабилен и чист — признак долгих лет тонкой работы.

— Смиренный Ли Хань приветствует мастера, — поклонился я, чувствуя, как его взгляд, словно рентген, сканирует меня с ног до головы. — Я пришёл по поводу объявления о стабилизации эликсира.

— Ли Хань, — он произнёс моё имя так, будто пробовал его на вкус. — Новый алхимик. Первый ранг. И уже берёшься за «Успокоение Ци»? Самоуверенно.

— Не самоуверенность, почтенный, — ответил я, встречая его взгляд. — А понимание. Дерево, что растёт в тени другого, никогда не станет крепким. Силу обретает лишь тот, кто тянется к солнцу, даже рискуя сломаться под тяжестью ветра. Я верю, что смогу помочь, и готов нести ответственность за результат.

Он молча достал из-под прилавка небольшой флакон из тёмного стекла. Жидкость внутри была мутной, с неприятными пузырьками, поднимающимися со дна. От неё исходила не ровная, умиротворяющая вибрация, а сбивчивый, нервный гул.

— Партия из десяти флаконов. Все с одним дефектом. Брожение на второй фазе не останавливается, а переходит в хаотичное кипение. Стандартные катализаторы не помогают. — Он поставил флакон на прилавок. — Если испортишь — возместишь стоимость сырья. Пятнадцать серебряных за флакон.

Что же, могу себе позволить испортить парочку. Так что стоит попробовать.

— Могу я осмотреть его поближе? — попросил я.

Мастер Ли кивнул. Я взял флакон, но не открыл его. Вместо этого я закрыл глаза и осторожно, тончайшей нитью, выпустил свою Ци, проникая ей в эликсир.

Я почувствовал это сразу. Не ошибка в рецепте и неплохое сырьё. Проблема была глубже. В структуре эликсира был разрыв, крошечный «шрам» на энергетическом уровне, возникший, скорее всего, из-за резкого перепада температуры при варке. Через этот разрыв энергия вытекала, вступала в реакцию с остаточными компонентами и запускала цепную реакцию.

«Я согласна, — тут же откликнулась Юнь Ли, выводя перед глазами схему . — Стандартный катализатор лишь подливает масла в огонь. Необходимо „зашить“ разрыв. Для этого требуется либо мощь Просветлённого Мастера, способного силой воли переплести энергии, либо…»

— Либо невероятно точное, точечное воздействие, — мысленно закончил я. То, что я практиковал все эти недели — контроль.

— Мне нужна пыльца Лунного Жасмина, — сказал я, открывая глаза. — И серебряная игла для акупунктуры. Самая тонкая из тех, что у вас есть.

Брови мастера Ли поползли вверх. Сказать, что он был удивлён, значит, ничего не сказать.

— Серебряная игла? Для эликсира? Объясни.

— Проблема не в составе, почтенный. Проблема в форме. Энергетический каркас эликсира повреждён. Катализатор нужно доставить не в жидкость, а в сам разрыв. Игла — единственный способ сделать это точечно, не возмущая остальной объём.

Он смотрел на меня ещё несколько секунд, а затем, не говоря ни слова, развернулся и скрылся в задней комнате. Вернулся он с крошечным лаковым ларцом и тончайшей серебряной иглой, похожей на волосок.

— Пыльца внутри, — он поставил ларец передо мной. — Действуй. Я посмотрю.

Давление возросло стократно. Теперь я был не просто соискателем, а исполнителем, работающим под пристальным взглядом мастера. Я снял жилет, оставшись в простой рубахе, и глубоко вздохнул.

Медленно открыл флакон. Тяжёлый, кисловатый запах сразу же ударил в нос, заставив поморщиться. Я взял иглу, окунул её кончик в пыльцу Лунного Жасмина, мерцающую слабым белым светом. Затем, закрыв глаза, я погрузился в чувство энергии и нашёл тот самый разрыв — крошечный, пляшущий вихрь хаоса в упорядоченной структуре эликсира.

Моя рука не дрогнула. Я ввёл иглу в жидкость. Это было похоже на вдевание нитки в иголку во время урагана. Но я видел цель. Остриё иглы, ведомое моей Ци, прошло сквозь слои энергии и коснулось края разрыва.

Я сделал выдох. Крошечная крупинка пыльцы, пронизанная моей стабилизирующей Ци, соскользнула с кончика иглы и влилась в разрыв.

Эффект был мгновенным. Мутная жидкость вдруг просветлела, как будто в ней осела пыль. Пузырьки исчезли. Нервный, сбивчивый гул сменился ровным, умиротворяющим гудением, похожим на песню сверчка в летнюю ночь. Эликсир «Успокоения Ци» снова стал тем, чем должен был быть.

Я медленно вынул иглу и отступил на шаг, чувствуя, как с плеч свалилась гиря. Я сделал это.

Мастер Ли молча взял флакон. Он смотрел на него долго и пристально, потом поднёс к свету, затем снова поставил на стол.

— Кто ты, мальчик? — наконец произнёс он, и в его голосе не было ни прежней холодности, ни даже удивления. Был интерес. Чистый, неподдельный интерес ремесленника, увидевшего новый, точный инструмент.

— Ли Хань. Алхимик первого ранга. — Скромно ответил я. — Просто мне повезло с учителем.

— Учитель, — он кивнул, как будто что-то понял. — Твой учитель не из наших краёв. Его методы другие. — Он посмотрел на меня. — Ты стабилизировал не только эликсир, а стабилизировал всю партию. Дефект был системным. Один флакон — ключ ко всем. Остальные девять теперь можно исправить по твоей методике. — Он отсчитал двадцать серебряных. — За работу и за сэкономленное время. Заходи ещё, Ли Хань. И как ты нашёл моё объявление?

— Случайно увидел на доске объявлений в гильдии. — Сначала не понял я, к чему клонит мастер.

— Какое удачное совпадение, что моё обращение в гильдию разместили именно там. — Медленно произнёс он. — Будь осторожен на обратном пути. Улицы сейчас скользкие.

Похоже, деньги до дома я не донесу. Да и сам, не факт, что дойду. Мысль была горькой, но отрезвляющей. Я посмотрел на монеты на прилавке, а затем перевёл взгляд на мастера Ли.

— Спасибо почтенному за заботу. — Я медленно достал все свои деньги и добавил их к двадцати серебряным, что он положил на прилавок. — Прошу вас, возьмите эти деньги. Я хотел бы заказать у вас «Отвар спокойного сердца» для своей матери. Он должен смягчить её хворь. На всю сумму. Только если позволите, я заберу его не сразу, а то улицы и вправду скользкие. Боюсь разбить по дороге.

Мастер Ли внимательно посмотрел на меня, и на его суровом лице на мгновение появилось нечто похожее на уважение.

— Мудрое решение, — тихо сказал он, забирая монеты и делая заметку в своей книге. — «Отвар спокойного сердца», две порции, будет готов завтра к полудню. Если не заберёшь в течение недели, то отправлю твоим родным.

Я поклонился и вышел из лавки, оставив за спиной прохладную тишину «Нефритового Феникса». Воздух на улице показался густым и тревожным. Предупреждение мастера Ли витало в нём, как запах грозы. Я пошёл к главной рыночной площади, где всегда было людно. Кроме того, «Взгляд Мечника», обычно приглушённый в городе, теперь работал на полную мощность, сканируя тени под карнизами, тёмные проёмы дверей, силуэты в конце улицы. Я прислушивался не только к звукам, но и к потокам Ци вокруг, выискивая малейший признак чужой, агрессивной энергии.

«Повышенная сенсорная активность. Вероятность угрозы в выбранном маршруте: 64 %. Рекомендуется ускорить движение».

Я и ускорился, перейдя на быстрый, бесшумный шаг, который отрабатывал в Ущелье Ветров. Но, похоже, это не помогло. Они ждали в идеальном месте, там, где два переулка сходились в тупиковый карман, заваленный старыми бочками. Заметив их, я резко остановился, но было уже поздно. Отступать было некуда.

Их было двое. Они вышли из переулка и встали поперёк дороги. Одежда поношенная, в руках короткие дубинки, уровень Ци — на второй звезде Ученика. Не мастера, но явно опытные бойцы.

«Обнаружена целенаправленная угроза. Вероятный заказчик: Цзинь Тао. Уровень угрозы: средний. Рекомендация: нейтрализовать быстро».

Я медленно отступил к стене дома, оценивая ситуацию. Двое против одного. В городе убийство каралось строго, а стража могла появиться в любой момент. Поэтому тесак должен оставаться в ножнах. Мне нельзя было убивать их, и это было проблемой. Такому меня, Юнь Лин не учила.

— Малыш-алхимик! — ухмыльнулся лидер, постукивая дубинкой по ладони. — Цзинь Тао передал тебе привет. Говорит, что ты слишком высоко задрал нос.

— Я просто работаю, — ответил я, занимая низкую стойку. Руки свободны, ноги согнуты. «Дыхание Острой Стали» заструилось по телу, обострив реакции.

Они атаковали одновременно с двух сторон. Дубинки свистели в воздухе, целясь по голове и рёбрам. Я рванулся навстречу тому, что слева, уходя из-под удара второго. Моя ладонь, уплотнённая Ци, коротко и жёстко ударила в локтевой сустав первого нападающего. Хруст, крик боли, дубинка выпала из ослабевшей руки.

Второй бандит уже замахнулся сзади. Я присел, сделал подсечку. Он грохнулся на камни, но успел ударить меня дубинкой по бедру. Острая боль пронзила ногу, но я подавил её, концентрируясь на противнике.

Двое были нейтрализованы: один с повреждённой рукой, второй оглушён падением. Я стоял над ними, тяжело дыша. Это заняло не больше минуты.

И в этот момент из-за поворота, словно из самой тени, вышел третий. Высокий, молчаливый, в тёмном плаще. Его движение было стремительным и неожиданным. Я не успел среагировать. Его кулак с металлическим кастетом со всей силы врезался мне в солнечное сплетение.

Воздух с хрипом вырвался из лёгких. Я рухнул на колени, пытаясь судорожно вдохнуть. Мир поплыл перед глазами.

— Слишком медленно, алхимик, — прозвучал над ухом спокойный голос.

После этого началось избиение. Тот, кого я ударил по руке, поднялся и с яростью начал пинать меня ногами. Второй присоединился к нему чуть позже. Удары сыпались на спину, рёбра, голову. Я пытался прикрываться, напитывать тело энергией Ци, но всё было почти бесполезно. Я чувствовал, как трескаются рёбра, как губа разбивается о камни мостовой.

Через десяток минут, которые показались вечностью, они остановились. Высокий в плаще присел рядом со мной.

— Цзинь Тао передал, — его голос был тихим и холодным, как сталь. — Ты жив, только из-за уважения к твоему учителю. Ты можешь варить свои зелья. Можешь продавать их. Но не лезь выше. Не бери заказы, которые не по твоему рангу. Понял?

Я, с трудом подняв голову, собрал последние силы и выплюнул кровь ему в лицо. За что тут же получил ещё серию болезненных ударов по голове.

— Думаешь, милость Тао бесконечна? Если мы встретимся ещё раз, невзирая на твоего учителя, не отделаешься побоями, — пообещал он, после чего встал и, не оглядываясь, отправился дальше по улице.

Оставшиеся двое быстро обыскали меня и, не найдя ничего ценного, ещё раз прошлись по мне сапогами, после чего ушли, оставив меня лежать в грязи переулка. Боль пронизывала каждую клетку тела. Унижение жгло изнутри сильнее любых синяков.

Я лежал и смотрел в серое небо над узкой полоской между домами. Они не просто избили меня. Они показали, кто здесь хозяин. Они поставили меня на место. Цзинь Тао чётко дал понять: я могу существовать, но лишь на отведённой мне низшей ступени.

Но, глядя в это небо, я чувствовал не страх и не покорность. Я чувствовал холодную, безжалостную ярость. Они ошиблись, оставив меня в живых. Эта ошибка станет для них роковой.

«Обнаружены множественные ушибы. Перелом трёх рёбер, левой руки и четырёх пальцев. Сотрясение мозга, кровоизлияние в левый глаз, серьёзно нарушена работа почек. Если в ближайшее время не исцелить ваше тело, то с вероятностью в 84 % останетесь калекой. Уровень Ци: 17 %. Можно активировать протокол лечения, но он вызывает сильные визуальные эффекты. Рекомендация: как можно скорее найти укрытие и начать исцеление».

С трудом поднявшись, я, шатаясь, побрёл в сторону Ущелья Ветров. Каждый шаг отдавался болью во всём теле, но сквозь туман боли и унижения в груди рождалась холодная ярость.

Сегодня меня отправили в горнило. Меня били, как раскалённую сталь на наковальне. И сейчас, истекая кровью и позором, я чувствовал, как внутри что-то сжимается, становится твёрже, острее, безжалостнее. Эта боль была молотом. Это унижение — моим огнём. А я был клинком, который прошёл лишь первую закалку.

Они ошиблись, думая, что сломают меня. Они лишь сделали мою волю острее.

Путь до Ущелья Ветров стал самым долгим и мучительным в моей жизни. Каждый камень под ногами казался горой, каждый поворот давался ценой нечеловеческих усилий. Я шёл, опираясь сначала на стены домов на окраине города, а потом на стволы деревьев, оставляя на коре кровавые пятна. Мир плыл перед глазами, но я не останавливался. Остановиться — значит сдаться. А клинок не сдаётся.

Добравшись до своего грота, я рухнул на каменный пол, едва успевая перекатиться на спину, чтобы не усугубить травмы. Дыхание было хриплым и прерывистым.

«Критическое состояние. Необходима экстренная медицинская помощь. Активирую протокол „Стальное Восстановление“. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Ожидаются сильные болевые ощущения».

— Делай, что должно… — просипел я, чувствуя, как сознание начинает уплывать.

Горячая волна энергии Юнь Ли разлилась по моему телу, сконцентрировавшись в самых повреждённых местах. Это было похоже на то, как если бы влили расплавленный металл в разбитые кости и разорванные мышцы. Я закричал, но звук застрял в горле. Боль была на грани переносимой, но я чувствовал, как она работает — сшивает, скрепляет, убирает воспаление.

Я не мог двигаться, но мог дышать. И я дышал. «Дыхание Острой Стали» больше походило на предсмертные хрипы, но я заставлял Ци циркулировать, ведя её по самым повреждённым каналам, помогая Юнь Ли. Мы вдвоём ковали моё тело заново из обломков и крови.

В полной темноте пещеры моё тело стало источником призрачного свечения. Я чувствовал, как раскалённая Ци пульсирует в разорванных тканях. По коже пробегали искры энергии, оставляя на мгновение светящиеся следы вдоль линий меридианов. Вспышки боли рождали в темноте короткие, яростные всполохи миниатюрных молний. Воздух вокруг зарядился статикой и запахом озона, смешанным с железным привкусом крови.

Прошло несколько часов, прежде чем острая боль сменилась глубокой, ноющей ломотой. Я лежал, смотря в темноту потолка грота, и в голове, очищенной болью, складывался план.

Они хотели, чтобы я знал своё место? Хорошо. Я его знал. Моё место было не внизу. Оно было наверху. На самой вершине, откуда можно диктовать свои правила.

Но чтобы подняться, нужна сила. Не та, что позволяет победить нескольких бандитов, а та, что заставляет трепетать целые кланы. Та, что была у Фань Лин.

«Протокол завершён. Состояние стабилизировано. Восстановление: 32 %. Для полного заживления рекомендован покой и продолжение циркуляции Ци в течение 48 часов».

Покой? Нет. У меня не было времени на покой.

— Юнь Ли, — мой голос был хриплым, но твёрдым. — Физические тренировки в ближайшие дни невозможны. Но бездействовать неправильно. Что мы можем сделать, чтобы я стал сильнее, пока тело восстанавливается?

Воздух передо мной затрепетал, и появилась знакомая миниатюрная фигурка. На этот раз в её руках был тонкий световой клинок, свитый из сияющих иероглифов.

— Наивысший приоритет имеет протокол «Сердце Меча». Физическая форма — лишь сосуд. Истинная сила рождается здесь. — Кончик светового клинка ткнул мне в грудь. — Ты готов услышать голос стали?

Я медленно кивнул, не сводя глаз с мерцающего клинка. Боль в теле вдруг отступила на второй план, уступив место жгучему любопытству.

— Тогда начнём с первого принципа, — голос Юнь Ли стал тише и глубже, наполняясь отзвуками древней мудрости. — Меч — это не кусок заточенного металла. Это продолжение твоей воли. Остриё — твоя решимость. Обух — твоё терпение. Рукоять — связь с твоим духом.

Пространство вокруг нас изменилось. Мы оказались в абсолютной пустоте, где единственным светом был этот сияющий иероглифический клинок.

— Ты изучал удары мечом как технику. Теперь почувствуй их как мысль. Не «я делаю удар», а «я есть удар». Не «я направляю Ци», а «Ци есть я». Покажи мне этот удар снова. Но на этот раз не двигаясь.

Я закрыл глаза, отбросив память о боли и унижении. Я представил не движение, а намерение. Острую как бритва, линию, рассекающую горизонт. Воля. Решимость. Остриё.

Иероглифический клинок в руках Юнь Ли ослепительно вспыхнул.

— Да. Вот он. Зародыш истинного понимания. Теперь второй принцип: Меч познаётся в покое, а не в движении.

Световой клинок исчез. В пустоте остались только мы двое.

— Твоё тело сейчас разбито. И это лучший учитель. Боль — это шум. Усталость — это помеха. Отсеки их. Найди в себе тишину, в которой живёт твой Меч. Он всегда с тобой. Даже когда ты не держишь его в руках.

Я погрузился в себя глубже, чем когда-либо. Сквозь боль, сквозь усталость, сквозь гнев. И там, в самой глубине, рядом с пульсирующим «Зародышем Меча», я нашёл её. Крошечную, холодную точку абсолютного спокойствия. Тишину, в которой не было ни боли, ни страха, только готовность.

— Я чувствую. — Прошептал я.

— Это и есть основа, — голос Юнь Ли прозвучал одобрительно. — Пока твоё тело будет заживать, мы будем строить на этом фундаменте. Мы не будем тренировать мышцы. Мы будем оттачивать твоё понимание меча. Закалять твою волю. Превращать твой дух в лезвие, против которого бессильна любая броня.