Пустоши

Глава 21. Предатели

Сидеть ночью в засаде становится не очень приятной традицией. На место я пришел заранее, ещё вечером, где-то за час до того, как прибыл караван. Караванщики успели в последний момент. Ещё немного и пришлось бы им идти через темень, а там, глядишь, нарвались бы на кого-то.

Было странно наблюдать за бойцами из своей же секты, но приказ есть приказ. Караван растянулся на многие метры. Я насчитал десяток повозок. Почему-то большие грузы таскали с помощью животных, а на машинах никто не ездил. Сами животные — потомки древних лошадей. Потомки, адаптировавшиеся к высокому уровню злобу. Мощные твари, требующие особого подхода.

С караваном шло два десятка практиков секты. Они добрались до поселения, в котором присутствовал специальный загон для лошадок и склады, куда можно загнать телеги.

Где-то через полчаса, как раз к тому моменту, когда люди закончили разгружаться, прибыла комендант. Я не знал, что она придет, но подумав, счел разумным. Кто, как не она, должна принимать груз. С моей позиции я видел не всё и мог лишь гадать, что там происходит, внутри складов, где скрылась женщина.

— Хол, как думаешь, Морис может ошибаться?

— Все могут. Но не думаю, что это тот случай.

— Значит, предатель всё же есть?

— Это ты и должен выяснить.

— Есть идеи получше, кроме как сидеть и ждать?

— У тебя приказ наблюдать. Вот и сиди, наблюдай.

— Ладно-ладно. Если что заметишь, скажи.

Если бы мне надо было провернуть что-то незаконное, как бы я действовал? Уж точно бы не попался на глаза молодому парню, который сидит в засаде и специально высматривает предателя.

— Предатель может быть не один. Это может быть сговор.

— Что-то я не вижу толпы подозрительных личностей.

В пределах видимости ровным счетом ничего интересного не происходило.

— Скучаешь? — раздался голос прямо над ухом.

Пожалуй, ещё бы чуть-чуть, и это стало было самым фееричным концом шпионажа: я чуть не заорал от неожиданности.

— Морис! — прошипел я, осознав, кто именно явился.

— Тебя легко найти, птенчик, — усмехнулась она довольно.

— Ты что тут делаешь?

— Разве может учитель бросить любимого ученика? Вставай и пойдем. Самое веселое впереди. Ну, тебя долго ждать? — поторопила она меня, хотя я промедлил всего на пару секунд.

Миг назад я видел женщину, но стоило моргнуть, как она исчезла, демонстрируя гораздо более высокий навык пелены, чем у меня. Мир померк, покрылся дымкой.

— Я спрятала тебя, чтобы не увидели. Не шуми главное.

Морис схватила меня за локоть и потащила в сторону поселения. Остановились у склада. Двое женщин-практиков стояли недалеко от входа, обсуждая, как они устали и как хотят наконец-то отдохнуть в городе.

— Можете идти, — комендант вышла наружу. — Не забудьте запереть склад только.

— Сделаем, — кивнули женщины и скрылись внутри. Двери закрыли, лязгнули засовы.

Комендант огляделась и отправилась прямо в ночь, пешком.

— Когда она прибыла сюда, у неё была сумка с собой? — спросила тихо Морис.

— Нет. Это она — предатель?

— Пока у нас нет доказательств. В сумке может быть что угодно. Но не кажется ли тебе странным, что она идет ночью через пустоши одна? Идем за ней.

Глаза не могли разглядеть удаляющуюся спину, зато я чувствовал, где она находится. Практик высокого уровня ощущался, как черный факел. Мы шли минут двадцать, пока я не ощутил впереди кого-то ещё. Это оказался мужчина. Он стоял рядом с багги.

— Принесла? — спросил.

— Как договаривались. Где моя плата?

— Здесь.

Они обменялись сумками и, ничего не говоря, каждый отправился в свою сторону. Женщина свернула и отправилась дальше в пустоши. Мужчина сел в багги и уехал.

Я хотел задать вопрос, но удержался. Ещё ничего не закончилось. Морис повела меня дальше, вслед за удаляющейся женщиной. Если я правильно помню направление, то шла она не в сторону заставы. И не в сторону поселения. Куда-то параллельно им. Её путь закончился среди камней, в укромном месте. Ещё одна машина и… На этот раз я узнал ту, кто пришла на встречу.

— Как всё прошло? — спросила женщина.

— Нормально. Вопросов ко мне не возникло.

— Вернешь машину, где взяла.

— Зачем это всё?

— Верь мне. Всё, езжай обратно. Аккуратнее.

Женщина потрепала девушку по голове и обменялась сумками. Я смотрел, как Кара садится в багги, выводит её из-за камней и уезжает в сторону того поселения, куда её назначили недавно. Комендант на этот раз пошла обратно, откуда мы начали за ней слежку.

Проследив за ней, мы увидели, как женщина передала груз, который забрала у Кары. Это была на вид тяжелая сумка. Мужчина, я его видел среди тех, кто приехал с караваном, молча забрал груз и скрылся с ним в той части, где стояли лошади и повозки.

— Что это было? — спросил я, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось, ладони вспотели и я не знал, что делать. Мысли метались от «сесть и схватиться за голову» до «напасть на Морис, чтобы она не причинила вреда Каре».

— Веди к своей машине. Там поговорим.

Пока шли, я взял себя в руки и немного успокоился. Перед тем, как что-либо делать, сначала надо услышать, что скажет учитель.

— Так что? — я всё же не удержался от того, чтобы разрушить молчание.

Морис отвернулась от меня и уставилась куда-то в небо.

— Пора тебе выучить ещё один урок.

— Какой же?

— Об опасности желаний и губительности гордыни.

— Как это связано с тем, что мы видели? ЧТО мы видели?

— А сам, как думаешь? Это вечная проблема людей. Они всегда тянутся к большему.

— Комендант — это она предатель? — спросил я прямо.

— Успокойся, ученик. Не позорься. Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос.

— Мы ничего ужасного не видели. Просто они обменялись грузом.

— Если бы, — фыркнула зло Морис, — Я давно этот заговор наблюдаю. Бровь думает, что самая умная. Пока она злоупотребляла властью понемногу, я ничего не говорила. Её можно понять. Все мы хотим для близких самого лучше. Но сейчас она перешла черту. Мужчина — ты понял, кто он?

— Он из безымянных? — в это не хотелось верить, но глупо отрицать очевидные факты.

— Да. Ты увидел немного запутанную схему. У нашей секты есть связи в других городах. В других городах есть уникальные товары, которые очень трудно достать безымянным. Как ты знаешь, мы всячески мешаем друг другу. Им выгодно ослаблять нас, нам выгодно ослаблять их. Здоровая конкуренция.

— И что теперь? Её делает предателем то, что она продала безымянным редкий товар?

— Какой же ты наивный, Эрик, — Морис повернулась в мою сторону, но я не мог разглядеть её лица. — Повзрослей уже наконец-то! Кара притащила то, что принадлежит секте. Украла! Не первый раз эту схему Бровь проворачивает. Сейчас вот дочь приплела.

— Что? — я не поверил своим ушам.

— Так ты не знал? Серьезно? Удивляет твоя слепота.

Кара — дочь коменданта? Кажется, этот вечер решил доконать меня окончательно.

— У Кары всегда был низкий потенциал. Не особо прилежная и старательная, считающая себя лучше других. Статус матери давал ей некоторые послабления, чем она и пользовалась. Бездарность. Как в плане таланта, так и личности. С обоими пунктами помогла справиться любящая мамаша. Выбила дурь из девчонки и, воруя у секты, покупала ей дорогостоящие пилюли, чтобы подстегнуть дар.

— Я не верю. — слова дались тяжело. Горло пересохло и отказывалось издавать звуки.

— Зачем мне врать? Ты и правда слишком наивен. Прости, но я вынуждена разбить твои иллюзии. Кара — слабая на передок оторва, чьё возвышение проплатила мать. Она трахалась с половиной парней в секте, да и вне её. Застряла на уровне примитивных желаний и никогда не перейдет дальше. Ты разве не понял? Бровь задумала переворот. Воровства ей стало мало. Она захотела сместить Ашу и самой занять главенство. Такая же наивная идиотка, как и ты. Безымянные должны устроить нападение на Ашу. Бровь им в этом поможет, подстроит всё так, чтобы выманить нашу главу. Когда у меня появился ученик, которого я продвинула наверх, Бровь забеспокоилась. До тебя не дошло, что Кару под тебя подложили?

— Нет… Заткнись! — эмоции хлынули из меня. Я не мог их остановить.

— Грубишь, птенчик? Ну ка, скажи мне. Кара расспрашивала о твоей практике? О том, какими делами занимаешься? Пыталась выведать секреты?

Я бессильно сжал кулаки, не зная, что делать. То ли броситься на Морис, то ли заорать, то ли разорваться на части. То, что я услышал, было слишком ужасно.

— Ты тоже стал жертвой собственной слабости. Возомнил себя избранным, особенным мальчишкой. Сила вскружила голову, но твоя ли это сила? Чего ты сам стоил бы без посторонней помощи? Пару раз потрахался и всё, мозги потерял.

— Прекрати, — слова прозвучали не зло, а умоляюще.

— Дыши. Приходи в себя. Противно на тебя такого смотреть.

Прийти в себя? После того, как мой мир буквально рухнул?

— Она права. Ты жалкое зрелище. — сказала Хол.

Такого предательства я не ожидал.

— Предательства? Твой мир рухнул, когда твоя мать отдала жизнь, чтобы ты выжил. Твой мир рухнул, когда ты отнес отца в крематорий. Интриги девчонки, с которой ты несколько раз потрахался — это не мир рухнул. Это всего лишь неудачный опыт общения с противоположным полом. Считать это крушением мира — вот что такое предательство.

— Так это правда, Хол? Ты веришь в то, что сказала Морис?

— Между верой и объективным знанием есть большая разница. Прости, Эрик, но ты реально слепой, если не видел происходящего вокруг тебя.

— А ты, значит, видела?

— Что Кара не особо порядочная девушка? Что она любит общаться с другими парнями? А ты не видел этого?

Видел. Но выбрал не обращать внимание.

— Потому что ты струсил. Боялся спросить прямо. — припечатала Хол.

— Это было не моё дело.

— Не твоё. Но почему тебе тогда так больно? Потому что ты тайно надеялся, что Кара выбрала тебя.

На смену буре эмоций внутри пришла звенящая пустота.

— Что теперь будет? — спросила я Морис.

— Ничего.

— Не верю. Что ты собираешь делать?

— Сейчас — ничего. Я не обманываю тебя. Пусть Бровь и дальше плетет интригу. Я вмешаюсь в нужный момент и возьму её на горячем.

— А Кара?

— Что бы ты сам сделал, Эрик? Ты узнал о заговоре. Какие твои действия?

— В жопу уроки! Не сейчас! Просто. Ответь. На вопрос. Что ты будешь делать с Карой?

— Я пока не решила. Ты слышал её слова. Девушка не в курсе заговора. У неё есть шанс выжить.

— Спасибо. — я чувствовал, что пусть и на малую долю процента, но Морис сказала так из-за меня.

— Тут не за что благодарить. Когда придет время привести приговор в исполнение, я не буду мешкать. Но ты не ответил. Как ты поступишь, окажись на моём месте?

— Я не готов сейчас об этом говорить.

— Тогда иди. — махнула женщина, — Иди, ползи к себе в берлогу, поплачь. Мы ещё поговорим с тобой об этом. И, Эрик, ты же понимаешь, что нельзя Каре рассказывать про то, что узнал?

— Понимаю.

Три секунды назад я начал думать о том, как спасти девушку. Но Морис лучше об этом не знать.

— Если ты захочешь рассказать, я пойму. Но помни про Икара. И помни, к чему приводят импульсивные желания.

К смертям. Они всегда приводят к смертям. Вот что хотела сказать Морис.

— Не хочешь поговорить? — спросила Хол.

— Не хочу.

Впереди показался мертвый лес и я притормозил, чтобы ночью не въехать куда-нибудь. Машина не виновата в моем горе. Стоило выйти наружу, как выскочил дух и попытался меня убить. Но не было настроения играть в эти игры. Злость вспыхнула внутри и я поймал тварь прямо в воздухе. Не руками, волей.

В тот момент было настолько тошно, что я даже не подумал о том, что так никогда до этого не делал. Но злость от поимки не закончилась. Я создал печать подчинения и впечатал духу в лоб.

— Достал. Сиди здесь и охраняй машину, — рявкнул я на него.

Пока шёл, нападали и другие твари, но их постигала та же участь.

— Эрик, ты слетел с тормозов.

— Хол… Отстань, пожалуйста.

Субличность замолчала. Зато Трёха выскочила и принялась рычать на меня. Шикнул на неё, обновил печать и успокоил зверя. Та стала ластиться, требовать, чтобы её почесали. Как ни странно, но это помогло успокоиться, взять себя немного в руки.

Что имеем… Разбитые иллюзии касательно наших с Карой отношений, интриги и заговоры, грядущие смерти всех причастных.

Не сейчас. Нет сил думать об этом. Завтра. Я подумаю об это завтра.

Мысль о том, чтобы лечь спать, вызвала отчетливое понимание — сейчас я не усну. Надо занять себя чем-то, отвлечь. Взгляд упал на растения. Я высадил украденное и вложил много сил, чтобы новички на моей грядки прижились, но можно продолжить.

Усевшись напротив растений, прикрыл глаза и принялся за работу. Я тянул злобу из себя, из окружающего пространства, расщеплял её и направлял струйками в растения. Мне не надо их видеть глазами, чтобы попадать. Не надо находиться рядом. Я тренировал сразу всё. Умение вытягивать злобу — притягивая её с всё больших расстояний. Контроль — формируя десятки потоков. Точность — делая эти потоки небольшими, именно такими, как надо.

Когда уперся в потолок и понял, что растениям не надо больше, чем я подаю, плюнул на всё и пошёл высаживать другие семена. То, что не надо перебарщивать… В общем, в тот момент мне было важнее занять себя чем-то, нежели беречь запасы. Ещё проращу и соберу семена.

Через час я достиг своего предела. Управляя десятками потоков, я обслуживал все посадки.

От системы упало сообщение, что форма подпитки достигла десятого уровня. Следом она расщедрилась и выдала новую форму: ускоренный рост. Для меня это стало настоящим подарком. Хорошо, что хватило ума не пытаться вырастить всё и сразу. Попробовал сначала на отдельных экземплярах. Форма была простой, но требовала высокого контроля всех проходящих в растениях процессов.

Я настолько увлекся, что не заметил, как поднялось солнце. Вместе с ним дело пошло веселее.

— Эрик, остановись, — вмешалась Хол, — Тебе надо поесть и поспать.

— Не сейчас.

— Да остановись ты! Глаза хоть открой и посмотри, что натворил!

Больше по причине заинтригованности, чем послушания, я открыл глаза и увидел дело рук своих. Если раньше лес был абсолютно мертвым, то сейчас вокруг меня расползалась зона жизни. Внутри стало тепло. Я сделал что-то хорошее. Немного оживил этот мир.

Внезапно накатила слабость. Я завалился на бок, рухнул прямо в растения. Здесь должны были последовать едкие замечания Хол, на тему того, что я безответственный идиот, но она промолчала. Поднявшись, дошёл до лежака, который оборудовал, как спальное место и вскоре отрубился, сам не заметив как.

— И что ты думаешь с этим делать? — спросила Хол, когда я проснулся и оглядел дело рук своих.

— У меня появилась задумка.

— Уничтожить, чтобы не спалиться?

— Нет. Нужна мощная корневая система. Растениям не хватает питательных веществ, но если я проращу корни…

— То сделаешь это место гарантированным способом раскрыть свои способности.

— Ты не права. Никто не подумает, что я это вырастил. Люди решат, что это место — аномалия. Да много чего они придумать смогут, чтобы вписать этот оазис в привычную картину мира.

Больше не слушая возражений, я принялся за работу.

— Эрик, от себя не убежишь. Ты собрался вырастить новый лес? И что дальше? Пойдешь захватывать город цветами?

— Лес? А это неплохая идея.

Оторвавшись от растений, которые устали от моих бесконечных вливаний энергии, я отправился к деревьям. Что-то их убило. Сначала наверное обожгло, а потом время сделало их каменными. Но можно ли их оживить? Сформировав форму исцеления растений, направил на чёрное дерево. Сила формы, такое ощущение, ушла в никуда. Но меня это не остановило. Я принялся формировать новые и новые формы, делать их ещё сильнее и вливать бесконечным потоком, отслеживая хотя бы малейший отклик.

— Ты уже сутки этим занимаешься! Отдохни!

— Как ты мне предлагаешь отдохнуть? Пойти и узнать об очередном заговоре? Убить тварь? Ограбить безымянных? Нет, Хол, лучше уж растения. Они хотя бы успокаивают меня.

— Ты второй день оживляешь мертвое дерево.

— Не мертвое… — сказал я с сомнением.

На секунду показалось, что отклик появился. То количество силы, которое я истратил, хватило бы на небольшую войну. Или большую. В моём логове воздух стал кристально чистым. Никаких примесей злобы. Я вытянул всю её из округи и продолжал тянуть. Духи и крысы разбегались от меня. Трёха скулила и лезла под ноги. Ей тоже доставались потоки энергии. Она то прибегала ко мне, то убегала в лес, чтобы поесть. Кажется, зверь вырос на пару сантиметров за последний день.

Сосредоточившись на дереве, я влил ещё несколько форм, которые давно достигли десятого уровня. И да! Да! Это был отклик!

— Должна признать, ты справился. — тихо заметила Хол.

— Сделал мертвое живым.

— Ну богом то считать себя не стоит. Ты просто оживил засохшее дерево.

Просто оживил?! Да святые мне свидетели! Я совершил настоящее чудо!

Прямо из мертвого ствола медленно прорастала веточка. Я мечтал увидеть, как она наберет силу, но надо дать время. Магия не была способна заменить всё. Снова накатила усталость. Слишком перенапрягся. Надо поспать.

Проснувшись, получил от системы новое сообщение. Мне выдали форму «Изменения растений». Хол отказалась давать пояснения.

— Ты истязаешь себя. Это не практика, а безумия. От жизни не спрячешься, даже в собственном лесу.

— А как по мне, я делаю наконец-то что-то реально полезное.

Слова её не убедили. Пришлось разбираться самому. Форма состояла из нескольких символов. Я несколько часов проводил эксперименты, пытаясь разобраться, как это работает. Отгадка лежала на поверхности. Воля — как способ задать точные параметры изменений. Формы создавали нужное напряжение. Раскрывали потенциал растения, а воля придавала ему нужный вид.

Первые попытки были неуклюжими. Я убил с десяток цветков. Дальше стало чуть полегче. Я перестал убивать. Начал изменять небольшие элементы и наблюдать, что будет происходить. Хол сдалась и присоединилась. Объясняла, где я не прав и как сделать лучше.

— Если ты сходишь с ума, то делай это основательно, — пробурчала она.

Дело пошло лучше. За следующий день я научился менять растения. Мог нарастить кору, укрепить стебель или изменить цвет лепестков.

Но мне этого было мало. Хотелось чего-то большего. Преображение окружающего мира вернуло мне спокойствие. Я нет-нет, но возвращался мыслями к случившемуся. Эмоции улеглись и я смог более трезво взглянуть на ситуацию.

— Хол, ты поможешь мне разобраться?

— Чтобы разобраться, тебе надо отделить личное.

— Ты про Кару?

— Да. Разбери свои чувства, мотивы и желания в отношение неё.

Накатило очень неприятное чувство. Когда ты знаешь правду, но она так не нравится, что робко отводишь глаза, не хочешь замечать, выбираешь приукрашивать. Если взять ментальный нож правды и отсечь всё лишнее, то получится, что Кара никогда не предлагала мне больше, чем обычный секс. Мы не говорили о чувствах и ничего такого, даже намёка я от неё не получал.

Настало время себе признаться. Это я смотрел на ситуацию, как воспитанник Эдема, ожидая, что секс и чувства обязаны идти рука об руку. Что раз мы переспали, это что-то да значит. Но ещё я смотрел на это, как эгоистичное животное. Мне понравился секс. Я чувствовал себя взрослым мужиком, большим и значимым, смаковал чувство, что симпатичная девушка выбрала меня.

Только вот она не выбрала. Если Морис не соврала, а где-то внутри я знаю, что это правда: Кара не выбирала меня. Для неё секс просто секс. Да нам и поговорить особо не о чем было всегда. Нет точек соприкосновения.

Но я всё равно хотел большего, отказываясь видеть, что это большее никто мне не предлагает.

— Называй вещи своими именами, — вмешалась Хол в мои рассуждения, — Ты поддался низменным желаниям и стал навязывать на них всякий романтический бред, теша гордыню и ожидая, что Кара заполнит твои ожидания тепла и любви. Если сравнивать жизнь на второй кольцевой, когда ты месил дерьмо, и красивое тело юной девушки — не удивительно, что ты вцепился в него, как утопающий. Живи мы в обычным мире, это была бы обычная история. Но ты ставишь под угрозу всю свою практику. Хуже того, ты ставишь под угрозу свою жизнь.

Чтобы Хол не говорила, одно я знал точно. Мне надо разобраться в отношениях с Карой. Выкинуть все фантазии и посмотреть правде в глаза. Ещё знаю: даже если она меня хотела использовать, чтобы подобраться к Морис, даже если действовала по наставлению матери, я всё равно не желаю ей зла и не хочу, чтобы Кару казнили. Коменданту я тоже этого не желаю, но не собираюсь себе врать, что эта история закончится мирно.