Пустоши

Глава 19. Одним глазком

Одним глазком не получилось. Я чувствовал горький вкус лживости этой фразы, но отмахнулся от здравого смысла и двинулся в ту сторону, где предположительно засели нападающие.

Они не заставили себя ждать. Из-за гребня холма выскочила небольшая армия химер. Сначала я подумал, что это нескончаемый поток и что дело плохо, но потом страх отступил и оказалось, что монстров всего десяток. На одном из них сидел человек, укутанный во все черное. Он выставил руку в мою сторону и как древний полководец отправил своё войско в атаку.

Я совсем уж дураком не был. Ещё когда только выехали из города, закутал своё лицо и накинул тканевый плащ, чтобы скрыть легко узнаваемую одежду новичка сект. Я не опасался, что меня узнают по внешности. Нечего узнавать. Но с магией надо быть аккуратнее. Никакого очищения и прочих вспышек света. Этот след гораздо более опасный.

Выпустив подготовленные лезвия, а следом и звезды, скосил ближайших тварей. Темный маг и опомниться не успел, как его воинство пало, а сам он полетел на землю, где и затих.

— Я же его не убил?

— Может и убил, — недовольно ответила Хол.

— И что теперь делать?

— Как лезть, куда не надо, так ты сам решаешь. Вот и сейчас решай.

Тот неловкий момент, когда субличность, живущая у тебя в голове — обиделась.

— Это не обида. Это критика твоих глупых действий.

Оглядевшись и убедившись, что больше никого в округе нет, я не придумал ничего лучше, как развернуться и побежать в сторону багги, запрыгнуть внутрь и рвануть отсюда. Не убивать же этого идиота, что решил подзаработать не самым честным путем.

В город я вернулся, когда стемнело. Уставший, отсидевшей задницу и в плохом настроение. Нигде показываться не стал и отправился на базу. Трёха облаяла меня, то ли радуясь, что пришёл, то ли ругая за то, что долго отсутствовал. Обновил печать и почесал тварь, которая прибавила в росте сантиметров десять. Грядки тоже проверил, подпитал их и завалился спать.

Проснулся я оттого, что меня пнули ногой в живот.

— Просыпайся, идиот, — зло ругалась Морис.

Я подскочил, озираясь и не понимая, что происходит.

— Чего глазами хлопаешь, дурья твоя башка?

В её взгляде отчетливо читалось желание убить или хотя бы ударить, но она сдержалась.

— Что случилось?

— Что случилось?! Я тебе что приказала?! Сидеть в городе и отдыхать! Разве в этих словах был приказ помочь Икару свалить из города?!

От таких обвинений мне поплохело. С момента моего возвращения прошло два дня. Утром я постарался отремонтировать и почистить багги. Получилось не очень, но часть следов скрыл. Объехал пустоши, связался со своими, но никаких новостей не было. Никто меня не искал, не спрашивал, царила полная тишина. Успокоившись, я вернулся на базу и продолжил заниматься своими делами, а сегодня проснулся от того, что в гости явилась очень злая Морис. Никогда её такой не видел.

— Если догадалась я, то догадается и хозяин города, — выставила обвинительно палец она в мою сторону.

— Насколько всё плохо?

Морис распрямился, выдохнула и пошла в сторону ближайшего камня, на который и уселась. Трёха скулила и виляла хвостом, пыталась ластиться к женщине и, кажется, это сработало. Вместо того, чтобы кинуть в меня убийственным заклинанием и спрятать труп, Морис почесала зверюгу.

— Можешь выдохнуть, — сказала она спустя минут пять. — Я сказала, что ты был со мной это время. Не прямо, разумеется. Но слухи разойдутся и дойдут, куда надо. Я задам тебе один вопрос и постарайся ответить на него правильно. Тебя кто-то видел?

— Конечно, видел. Я отвез его в соседний город. А если быть точным, то на стоянку караванов.

— Ожидаемо. Там он затеряется, — кивнула женщина, — Кто тебя видел?

— По пути в ту сторону случайные путники. Мы ехали, скрываясь, не по оживленным дорогам, но несколько раз попадались на глаза. Но был ещё один случай, — вздохнул я и отвел взгляд, чувствуя, что сейчас будет буря, — На обратно пути я чуть не нарвался на караван, с которым шли безымянные. Я успел среагировать и скрылся раньше, чем они могли меня разглядеть.

Морис промолчала. Она сидела без маски, я видел, как раздуваются её ноздри.

— Ты хочешь сказать, что абсолютно нет шансов, что они тебя заметили?

— В худшем случае они заметили багги с неизвестным водителем. Лицо я спрятал. Между нами было метров двести. В зоне видимости я находился пару секунд.

— В таких делах лучше исходить из того, что тебя спалили.

— Что тогда делать? Я в город не пойду.

— Правильно. Если хозяин потребует тебя к себе, то лучше быть далеко и бежать в этом случае. Оставив секту разбираться с последствиями.

А вот об этом я не подумал.

— Конечно, не подумал. Думать не твоя сильная сторона, — язвительно заметила Хол.

Я ушёл в себя, представляя последствия. Маловероятно, что накажут всю секту. Скорее только Морис, как моего учителя. Дерьмо. Я не хотел подставлять эту женщину. Никого не хотел подставлять.

— Нет смысла горевать о том, что сделано, — поднялась магиня, — Когда польется кровь, вспомни этот день и свою глупость.

— Но что мне было делать? Отказаться и не помогать? Икар хороший парень.

— Эта самая идиотская оценка, которую я слышал в этом городе. Икар — известный плут, ручная зверушка хозяина. Который очень не любит выпускать игрушки из своих цепких лап. Что делать, спрашиваешь? Ты мог бы отказать. Мог бы угнать чужой багги и отдать ему. Грабанул бы тех же безымянных или какое-нибудь поселение. Дело то несложное. Уверена, откажи ты Икару, он бы так и поступил. Прекрасно выбрался бы без тебя. Единственная твоя заслуга — ты доставил их с ветерком.

От такой оценки стало тошно.

— Думал, что герой, а оказался дурак обыкновенный, — сказала Хол осуждающе.

Уверен, будь она здесь во плоти, быстро бы подружилась с Морис.

— Я постараюсь тебя прикрыть. Не уверена, что получится. Но никогда не стоит отчаиваться. Веди себя, как ни в чем не бывало. С этого дня начнешь работать серьезно. И только попробуй выкинуть новый фокус! Лично ноги оторву!

От одной лишь вспышки её злости меня вжало в землю и придавило.

Когда Морис ушла, я поднялся. В голове царил сумбур. Если так подумать, то Икар и правда мог выбраться сам. Зачем тогда я ему понадобился?

— Он мог знать, какие у тебя есть способности, — неожиданно ответила Хол, когда я думал, что она будет молчать, — В этом случае его расчет очевиден — помощь сестре. Или он мог знать, что у тебя есть золотые монеты. Парень ведь много за тобой наблюдал, почти с того самого момента, когда ты только пришёл в город. Мог и сопоставить твою слабость и то, что ты держался.

— Получается, он меня обманул?

— Скорее использовал самоуверенного простака, который слишком уверовал, что всё стало хорошо, что ему всё сойдет с рук и что можно расслабиться.

От этих слов ощущение горечи усилилось.

Три дня меня никто не трогал. Морис обещала серьезные дела, но видимо её саму захлестнули проблемы. Я оказался предоставлен сам себе и, чувствуя, как тучи сгущаются, плотно засел за практику.

В архетипе темного мага я довел сжатие и трансформацию злобы до заветной десятки. Эти навыки стали легкими и естественными, но, конечно же, это всего лишь начало.

Хол, хоть и затаила на меня обиду, продолжала делиться ценными сведениями касательно пути мага. Сжатие — один из базовых навыков. Его следующий уровень развития — воплощение. Почему-то воплощение появилось вне архетипа темного мага. Оно шло особняком, как универсальное умение. Суть его в том, чтобы воплощать магию на видимом невооруженным глазом уровне, путем достижения максимальной концентрации.

— Если ты создашь обычный шар или звезду, то обычный человек не сможет её увидеть. Правда, совсем обычных в мире почти и не осталось. Большинство что-то, да заметят. Но не суть. Воплощение — это следующий этап становления любого мага. Когда ты достигаешь такой концентрации, что магия становится видима невооруженным взглядом.

— Но в чем смысл этого?

— Смысл не в том, что видно, а в той силе, которую ты себе подчиняешь. Ну и в некоторых формах. Например, есть форма меча, следующий этап формы шара. Когда разовьешь воплощение и меч, сможешь им рубить, будто настоящим клинком. Только с гораздо большей эффективностью.

— Мне дистанционные навыки нравятся больше. Рубиться мечом — не представляю, как это возможно.

— Помнишь лича? Ты попер на него с голыми руками. А мог бы мечом снести голову.

— Хм…

— Никто тебя не заставляет учить именно эту форму, но лучше владеть мечом, чем не владеть. Каждый орденец считал эту форму обязательной. Как и общие навыки фехтования.

Это аргумент. Если орден что-то делал, значит в этом точно есть смысл.

Воплощение мне пока не особо давалось. Я медитировал на простые символы, пытался создать их проявленную форму, но это требовало запредельной концентрации, воли и большого запаса энергии. С такими вызовами мои умения и возможности перестали казаться чем-то выдающимся.

Темную звезду и щит я поднял до десятки. Они исчезли из списка, но я продолжил их тренировать. Сейчас я мог на десяток секунд поставить перед собой стену, способную выдержать несколько попаданий из винтовки. Если уменьшить площадь, то продержу её ещё дольше. Звезды — я испытывал к ним искреннюю любовь. Если сравнивать с первыми моими потугами, то сейчас они реально походили на звезды, пылающие и опасные, способные взорвать кусок скалы. Я мог свободно удерживать десяток и посылать их на пятьдесят шагов от себя.

Архетип воина и защитника исчезли. А архетип паладина сменился на архетип рыцаря.

Архетип рыцаря

Очищающая длань: уровень 8

Опора: уровень 6

Меч рыцаря: уровень 0

Меч, про который рассказывала Хол, не заставил себя ждать и бесил меня тем, что я не мог его воплотить. Мало того, что надо собрать запредельную концентрацию энергии, так ещё форму меча придать. Кто бы это не придумал, он явно хотел поиздеваться над потомками.

Успехи с растениями нивелировали досаду на меч. Каюсь, я ночью тайно украл несколько образцов того, что выращивают местные. Притащил это к себе и оттачивал умение работать с растениями. Всего за три дня моя база превратилась в сад и если так дальше пойдет, скоро растения выйдут за пределы защитного круга.

Если сюда кто-то зайдет, он крайне сильно удивится.

Морис появилась на четвертый день. В качестве разнообразия, на этот раз я её заметил до того, как получил удар ногой в живот. Правда, заметил только когда она подошла к защитному периметру и сама показалась.

— Есть новости? — спросил я. Меня беспокоила ситуация и неизвестность пугала.

— Есть. И хорошие, и плохие.

Словно задавшись извести меня, она не спешила продолжать говорить. Прошла внутрь, оглядела внимательно растения, которые успели за время её отсутствия разрастись, уселась на камне и только после этого перевела взгляд на меня.

— Хозяин убил старшую в борделе. Жаль, хорошая была женщина. Девочек он тоже наказал. Бордель на две недели закрыт.

Сказано это было спокойным тоном, но у меня внутри всё оборвалось. Как убил?

— Ещё он поручил всем задание отыскать Икара. Безымянные схватили тех, кто стоял на выходе. Их допрашивают. Жестко допрашивают. Уже известно время и место, где свалил парень с девчонкой. Её приказано вернуть живой.

— Есть подозрения в нашу сторону?

— Ты не понимаешь, что такое приказ хозяина. Все в городе захотят ему угодить. Все будут искать Икара. Каждый, кто знает хоть что-то, захочет на этом заработать и поделится информацией.

— Что делать?

— Почему ты этот вопрос задаешь здесь и сейчас, ещё и мне, а не спрашивал себя, когда соглашался на глупый план? — от Морис полыхало раздражением. — Впрочем, что сделано, то сделано. Ничего специально делать не надо. Живи, как жил. Сегодня я тебя научу одному умению. Пелена называется. После ты отправишься на задание.

— Какое?

— Ты в курсе, что безымянные держат рынок торговли ценными растениями? Их практики получают лучшее. Нам же приходится платить втридорога. Тебе не кажется это несправедливым? Тем более, когда в секте появился один друид, выращивающий свой личный садик.

— Мне нужно вырастить растения для практиков?

— Для начала тебе нужно украсть образцы.

— Украсть?

— Да. Пойдешь к безымянным, так что тебе лучше хорошо освоить новое умение.

Стоило Морис уйти, как я сел прямо так, где и стоял, схватившись за голову. Пока занимались, удавалось отгонять мысли о случившегося, но стоило остаться одному, как накатило.

Старшую в бордели убили, а девочек наказали. Воображение рисовало картины жесткой расправы, пыток и издевательств.

И всё это из-за меня.

— Если говорить объективно, но не из-за тебя, — вмешалась Хол, — Их наказали из-за побега Фиалки. Сбеги они без твоей помощи, итог был бы тот же самый. Твоя же вина в том, что ты действовать опрометчиво, создал угрозу для секты и себя.

От этих слов легче не стало. Я чувствовал, как злоба сдавливает меня, как разъедает изнутри.

Как же наивен я был. Поверил, что сильные эмоции мне больше не страшны, что я выше злобы.

— Ты ведь знаешь, что чем выше поднимаешься, тем сложнее, — устало заметила Хол. — Тобою движет самоуверенность, пораженная гордыней. Если сейчас обратишься, то в этом лесу появится новый лич. А может кто и похуже.

— Это не правильно, Хол. Это всё не правильно. Так не должно быть.

— Скажи это той женщине, которую убили.

В тот вечер я не сразу взял себя в руки. Так и сидел, смотря в одну точку, пока не прибежала Трёха и не цапнула меня за руку. Вскрикнув, я отмер, встряхнулся и не позволил себе больше погружаться в пучину гнетущих размышлений.

Если бы отец видел, что его сын опустился до воровства… Как сильно бы он опечалился? И как громко хохотала бы мать, сказав, что это не воровство, а боевая операция против врага? По крайней мере я верил, что мама отреагировала бы именно так. Это меня хоть как-то примиряло с заданием.

Заклинание пелены, которому обучали Морис, позволяло собрать вокруг себя тени. На самом деле не тени, а злобу, проявить её, затемнить и тем самым сделаться менее заметным. В исполнение Морис она полностью становилось незаметной. Ночью, самой собой. Днем это умение бесполезно.

Возможно, женщина знала и другие умения, но учить решила именно этому. Зато система отреагировала и выдала форму «Размытие». Тот же самый принцип, искажение пространства вокруг себя, но построен не на грязной энергии злобы, а на чистоте. Что примечательно, размытие отнесло к архетипу рыцаря, что наводило на мысль: эти рыцари были многопрофильные ребята.

День я посвятил тому, чтобы разобраться с новыми умениями. И как же это было сложно! Совсем другие принципы. Требовалось не просто собрать энергию, а задать ей такой тип вибрации, что у меня извилины в голове от напряжения сводило. Добился я того, что моя фигура становилась чуть сокрытой и чуть размытой. Уже лучше, чем ничего, но на дело с такими умениями идти рано. Хорошо, что Морис дала неделю на исполнение задания.

Поэтому пришлось умерить пыл и отправиться в пустоши на охоту. Надо было как-то оправдать помятый багги, пока это не заметили. Выследил одну злобную тварь. Реально злобную. Её называли скорпион пустошей. Из названия ясно, чего ждать, когда столкнешься. С человека ростом, большим жалом, клешнями, быстро бегающая и плюётся кислотой.

Чтобы выследить её, я по темноте отправился за границу поселений, забрел на территорию, где видели этих чудовищ, а дальше… Монстры и сами неплохо находили добычу. Скорпион выскочил из под земли. Они мастерски закапывались и часами сидели в засадах. Чудом он не успел перевернуть багги. Я выскочил из машины, прикрыл её щитом, чтобы кислотой не разъело и обстрелял монстра звездами.

— Глазам своим не верю, — крикнула со стены Заруба.

— Это правда наш знакомый Эрик, милый и вежливый мальчик? — вторила ей Леон.

— Не обращай на этих куриц внимания! — не стала молчать Кара.

Пока между девушками завязалась перепалка, я въехал во двор, таща на буксире тушу скорпиона. Привез его целиком. Не представлялось возможным без специальных инструментов разделать громадную тушу, при этом не испортить ценное. Кислота с монстра сохранялась долго, да и остальное… На них бы охотились чаще. Собственно, и охотятся. Но если отряд большой, то скорпионы не вылезают из под земли, не найдешь их. А если маленький, то попробуй ещё убить тварь. Против кислоты щит способен выставить сильный практик. А таких на всей заставе — где-то треть.

Как сдал добычу, отогнал багги в док, где рассказал заранее продуманную историю. Ехал, скорпион выскочил, машина перевернулась и помялась. Женщина, отвечающая за ремонт, обругала меня последними словами, но она видела тушу, поэтому ругала без огонька. Так, для профилактики.

Пока она осматривала багги, я отправился в душ. Очень уж хотелось смыть с себя многодневную грязь и пот. Когда вернулся, получил неутешительный вердикт. Два дня ремонта.

— Не знаю, что ты с ней делал парень, но если и дальше так продолжишь, то останешься без машины.

Всего лишь гонял в другой город и создавал нам всем проблемы.

Свой особый статус я оценил по достоинству, оставшись на заставе. Никто мне и слова не сказал. Приказ могла отдать разве что комендант. Я спокойно занимался практикой, сидя в тени, в то время, пока остальные несли службу. Может это и не очень выглядело, но у каждого из нас свои задачи. Так ведь?

— Останови машину, — сказала Хол.

— Зачем?

— Пора нам серьезно поговорить.

Послушно затормозив, я остановился посреди пустошей. Багги мне починили и я двинулся в путь. Сначала к себе на базу заехать хотел, а потом отправиться выполнять задание.

— Что ты хочешь обсудить?

— С чем сталкивается практик после того, как возвышается над примитивными эмоциями?

— Это все знают. Желания, гнев, гордыня.

— А ты ничего не замечаешь?

Не двигаться в пустошах, без ветра в лицо, значит вкусить все прелести нахождения под палящим солнцем. С каждой секундой становилось всё жарче и жарче. Не удивительно, что общие вопросы Хол вызвали раздражение.

— Как ловко ты свалил ответственность за своё раздражение на меня.

— Говори прямо, пожалуйся, — вздохнул я, чувствуя, как напряглась челюсть. — Про гордыню я уже понял. Ты это хочешь обсудить? Да, я затупил с Икаром. Что ещё здесь разбирать?

— Желания, Эрик. Расскажи мне, как они у тебя проявляются и как ты теряешь себя.

Этот вопрос поставил в ступор. Я другого ожидал. Что опять вылезла гордыня. Но желания?

В голове словно что-то щёлкнуло. Но не сразу. Сначала я ощутил ещё большее раздражение. Но умом понял, что раздражаться — не правильно. Если воспринимать Хол, как препятствие, то да, агрессия в её сторону закономерна. Но с каких пор Хол стала препятствием?

Эта мысль неприятно поразила. В том смысле, что я и правда воспринимал её, как проблему, досадную помеху, которая постоянно читает нравоучения.

Успехи настолько вскружили мне голову?

— Настолько и даже хуже. — заметила она.

Где-то здесь щелчок и произошёл. Если что-то отрицаешь и упорно не замечаешь, то тот вопрос, который задала субличность, это как уткнуться мордой в проблему. Если бы она спросила, есть ли у меня проблемы с желаниями — я уверенно сказал бы, что нет. Какие проблемы? Всё же хорошо. Уровень злобы стабильно низкий, я больше не делаю ничего плохо. Но от её формулировки мозг стал думать иначе.

— Хол, я правильно понимаю, что ты хочешь сказать: меня проблемы с желаниями?

— Ты и сам это понял. Но не смог уловить, в чем именно проблема.

— И в чем?

— Я не буду за тебя думать, иначе никакого эффекта от внутренней работы не будет.

— Дашь подсказку?

— Почему ты помог Икару?

— Потому что это правильно?

Хол ничего не сказала, а значит я ошибся с ответом.

— Ты как будто на школьном уроке у нелюбимого учителя. Не знаешь предмет и пытаешься угадать, вместо того, чтобы реально думать.

Справедливо. Хоть и неприятно.

Самое ужасное, что я знал правильный ответ, но не понимал его. Не чувствовал внутри.

Я помог Икару потому что так захотел.

— Проблема желаний не в том, что они есть. Желания — нормальная часть жизнь. Но желания, усиленные злобой… Усиленные незаметно… Более высокие уровни возвышения считаются в разы опаснее, не потому что последствия страшнее, если практик обратится. Они опаснее, потому что коварнее. Менее заметны. Злоба не поднимается в тебе, но подумай, куда заводят твои желания, приправленные гордыней и самоуверенностью.

— Куда? — откликнулся я эхом.

Но Хол промолчала. Невольно я задумался о собственных желаниях. Мне захотелось помочь и я помог. Хол здесь права на все сто процентов. В этом нет ничего такого. На первый взгляд… Но из-за побега Икара убили женщину, а девушек из борделя наказали.

Икар поставил своё желание выше, чем желания других. Уверен, эта женщина не хотела умирать, а девушки не хотели страдать. Но это история Икара, его выбор и ответственность. Мне же надо разобраться со своим желанием.

Так что же я хотел?

Быть хорошим парнем. Всего лишь быть хорошим парнем.

Нет, не всего лишь. Не надо врать себе. Это желание лицемерное, если смотреть правде в глаза. Как сказала Морис, были и другие варианты спасения. Я мог отложить побег, сказать, что мне нужно время, дождаться учителя и провернуть всё иначе. Уверен, Морис бы помогла.

— В этом и есть опасность желаний? В том, что чего-то хотя, не видишь последствия?

— Это один из рисков, — ответила Хол, — Это не единственное твоё желание, которое было. Разбирай другие.

Я постарался вспомнить всё, что хотел. Спас Трёху, потому что так захотел и тем самым создал дополнительные риски. Пошёл разбираться с химерами и их хозяином. При желании… Тьфу ты. При желании я мог оправдать любое своё желание. Но факт есть факт. Я действую необдуманно, импульсивно, порождая новые угрозы и проблемы.

— Суть не в том, чтобы научиться лучше скрываться. Хотя это не помешает. Суть в том, чтобы научиться контролировать свои желания и отказывать от тех, которые идут во вред. Или трансформировать их таким образом, чтобы снизить риски.

— Всё это так сложно, Хол.

— Никто не говорил, что будет легко.

— Прости, если я был импульсивным дураком.

— А ты им и остаёшься. Ты перечислил далеко не все свои желания.

— Какие ещё?

Бесит, когда она замолкает. Но, кажется, я знаю, о чем речь. Я хотел ограбить безымянных и насолить им.

— Если бы относился к заданию нейтрально, то подходил бы с большей ответственностью. Но чем ты занимался два дня?

— Практиковался?

— Трахаться с Карой — это ты называешь практикой? Флиртовать с девушками и наслаждаться своим особым положением — это практика?

Почему-то от этих слов мне стало очень-очень стыдно.