Псы войны

Глава 36

Когда Эл вернулся, все, кроме Рада, лежали на полу пещеры, пытаясь заснуть. Жрец курил, пуская колечки, которые тут же разрывал ветер.

— Мне кажется, наш путь близится к концу, — проговорил он негромко, когда Эл сел подле него, сняв плащ и расстелив его возле костра, чтобы высушить. — Эти земли словно не от мира сего, они заколдованы или прокляты. Здесь нет места живым.

— А мёртвым нет места в мире живых, — отозвался Эл. — Вампиры нарушили этот закон, решив, что их бог может подарить им настоящее бессмертие. Они не понимают, что Мир не потерпит их: рано или поздно племя носферату исчезнет, и память о них останется только в страшных сказках и легендах.

Он не добавил, что и его самого ждёт, вероятно, та же участь. Если, конечно, он не вернёт своё сердце…

— Но они ведь не умирают, — возразил Рад, прищуриваясь, чтобы уберечь глаза от дыма. — Молох, которому они поклоняются, позволил им жить вечно.

— Ты ошибаешься, — ответил Эл. — Вампиры — это бывшие люди. Они рождаются, умирают и снова возрождаются уже слугами Молоха. Они не знают того, что было до них. Им не доступна Вечность. Они — всего лишь крупицы бытия, насилие, совершённое над законами Мира, ошибка. Им отведено не намного больше, чем людям, и напрасно вампиры мечтают о бессмертии — их уничтожат те, кто считает этот мир своим.

— Люди? — спросил Рад.

Эл кивнул.

— Будьте сильны и унаследуете землю, — сказал он. — Носферату заняты собой, ослеплены иллюзией безопасности, они не заметят, как соберётся сила, способная уничтожить их. Мир не терпит ошибок, они не нужны ему.

— Ты говоришь о нём так, словно он — живое существо.

— Так и есть. И он исторгнет из себя вампиров, как рана исторгает из себя гной.

— Хорошо, если так, — сказал Рад, помолчав. — Но я не понимаю: предполагаешь ты то, о чём говоришь, мечтаешь или знаешь?

— Я не ясновидец, — ответил Эл. — Но это неважно. Ничего не изменится от лишней крупицы знания, которую ты приобретёшь. Так пусть всё будет по-прежнему.

— По-прежнему, — повторил Рад. — Боюсь, это уже невозможно: слишком долго мы шли.

— Мой путь длиннее, — отозвался Эл, — чем все дороги, которые ты мог бы пройти за свою жизнь. — Но это не сделало меня счастливее. Знание даёт так же мало успокоения, как и неведение. Радуйся тому, что родился, ведь если подумать, это большая удача.

— Я вижу, ты не поклоняешься никому из богов, — заметил Рад. — Почему?

— Ты прав, — согласился Эл. — Когда-то в моей жизни был бог. Но он оставил меня в трудную минуту, и я поступил так же — отвернулся от него. Жалею ли я об этом? Хотел бы вернуться в лоно его? Пожалуй, нет. Я привык полагаться лишь на себя.

— Что ж, ладно, — Рад перевернул трубку и стал вытряхивать пепел, постукивая ею о камень. — Ты странный человек, я никогда не встречал тебе подобных. Кажется, что ты знаешь всё, но это не приносит тебе радости. Это пугает меня.

— К счастью, я многое забываю, — отозвался Эл. — Но иногда мне жаль и этого. Есть воспоминания, которые я хотел бы оставить. Однажды я просил о знании и получил его. С тех пор начался мой путь, и он закончится, только когда… Впрочем, неважно. Я до сих пор не знаю, стоило ли это той цены, которую я заплатил.

— Когда-нибудь ты это поймёшь, — сказал Рад. — Возможно, когда твой путь подойдёт к концу.

Эл усмехнулся.

— А если окажется, что всё было зря? — спросил он.

— Всё не может быть зря, — Рад спрятал трубку и поднялся. — А сейчас нам пора спать. Похоже, тебе придётся подежурить эту ночь.

Эл молча кивнул.

В лицо тянуло жаром, который тут же сменялся сырым дыханием дождя. Эл прислушался: снаружи текла вода, журчали быстрые извилистые ручьи, ржали лошади, ветер гнал тяжёлые мрачные тучи. Где-то высоко пряталось солнце, там было синее прозрачное небо, а ещё дальше — вечно прекрасная Пустота.

Влажные камни шептались, освещаемые всполохами молний, оглушаемые громом, скользкие и тёмные от падающей с неба воды. Они не знали ничего, кроме того, что окружало их. От гор веяло покоем. Здесь не могло быть суеты. Даже лавина или обвал совершались здесь с некоей торжественностью.

Костёр вспыхнул и затрещал, на пол пещеры посыпались искры. Эл поднял голову и огляделся. Вампир мог бы подкрасться к стоянке незамеченным. На всякий случай демоноборец обнажил меч и вышёл наружу.

Гроза начала стихать, громовые раскаты теперь доносились откуда-то издалека, молний не было. Падал частый косой дождь — ветер дул с запада, унося тучи на восток. Эл вгляделся в окружающую темноту, но всё было спокойно. Ни единой подозрительной тени не шелохнулось за выступами скал. Люди были в безопасности.

Эл вернулся в пещеру и спрятал меч в ножны. В углу слегка пошевелился Тагор, но не проснулся. Воздух был холодным и влажным, наполненным испарениями сохнувшей одежды. Эл велел мёртвому кондору снизиться и следить за входом в пещеру. Заодно отдал приказ Гору поднять тревогу, если появится посторонний. Снаружи донеслось недовольное ворчание мутанта, рассчитывавшего поспать. Ему, в отличие от лошадей, гроза не мешала.