Прозрачные воды южных морей

Глава 26

— Ну он что, не видит, что ли?! — Чуть ли не прошипела с заднего сиденья Рита.

Горбунов, продолжая внимательно следить за Йоганом, который в данный момент о чем-то пререкался с бородачом, вышедшим из-за камней с автоматом в руках, только пожал плечами: что должен был видеть Йоган — ему было неведомо. Он даже допускал, что в это "видит" девушка вкладывает какой-то абстрактный смысл. Ну, например, исконно-бабское: "разве он не видит, как я о нем беспокоюсь?!" Чем не вариант, верно? Эти женщины…

Задняя дверь тихонько щелкнула, и в зеркале мелькнул серый платок выбравшейся из машины Вайс.

"До чего ж шебутная девчонка!" — С неудовольствием нахмурился Горбунов, неуверенно поглаживая пальцем клавишу на тангенте.

Сейчас в нем боролись два человека: один окриком (или любым другим способом) хотел заставить девушку вернуться в нутро худо-бедно бронированной машины, а другой, со сверхразвитым чувством субординации, предписывал "сидеть на попе ровно", запрещая даже наедине с собой сомневаться в приказах или действиях командования.

Он представил себе, как будет смотреть на него Капитан, если с Вайс хоть что-то случится… Нет-нет, к нему никаких претензий не будет — но он не хотел снова видеть взгляд побитой собаки, как тогда, на похоронах ее дочери… второй раз так переживать за друга и командира, потерявшего самого близкого человека, он не хотел категорически, а отношение Балалайки к этой пигалице в "Отеле" не видел только слепой… ну, и сама пигалица, что вполне нормально для ее возраста.

Он уже решился скомандовать "К бою!"… но не успел:

— Дура. — Тихо прошептала Йонг, проскальзывая в ту же дверь (она оставалась открытой). — Я присмотрю за ней…

М-да… вот с младшей "сестрой" Йогану несказанно повезло — спокойная, хладнокровная, послушная. Молчит! Правда, от этой тихони у большинства знакомых Горбунова приключался неприятный холодок по затылку, спине и… ниже. Но, наверно, у Вайсов были куда более крепкие нервы — видимых неудобств от общения со своей "младшей сестрой" ни "старший брат", ни "старшая сестра" не испытывали.

+++

Переговоры шли успешно: демонстрируемая мною уверенность, а так же подпирающий спину немаленький отряд как-то не распологали моджахедов рисковать ради неизвестного приза — закрытых контейнеров, в которых еще неизвестно, что находится. В этом смысле местным жителям больше интересны транспорт и оружие. Но вот как раз их заполучить в неповрежденном виде (и без больших потерь) будет крайне тяжело. О тяжести предприятия свидетельствовала и грамотно, ёлочкой, вставшая автоколонна.

При этом все в колонне сохраняют молчание, из машин никто не вылезает, кроме какого-то молодого и наглого хлыща… который еще и "лыбу давит"! Ну, как тут не напрячься, верно?

А контейнеры… там может быть все, что угодно. И сходу можно назвать несколько предметов, имеющих полное право там, в контейнерах, находиться, и от которых проблем у засадников только прибавится.

Главарь банды топтался неуверенно, не рискуя отходить от удобных валунов. Так что приходилось кричать. Но расстояние не мешало понять — главарь испытывает сильную неуверенность и склоняется к мысли не связываться с непонятным конвоем.

И спица от гранатомета, что в меня все еще упиралась, со всем своим неуверенным подрагиванием убедительно демонстрировала склонность все-таки прислушаться к выдвигаемым мною требованиям.

Неуверенности тем, кто находился в засаде, придавал тот факт, что в саму ловушку мы еще и не влезли — каких-то жалких семьдесят метров осталось — гранатометчик, который должен был подбить последний джип, заблокировав тем самым путь к отступлению, сейчас находился аккурат сбоку от меня. Вот и получается, остановились мы в самом начале ловушки. И стоим, права качаем.

Замечательная среда для ведения переговоров! Еще пара сутр из Корана, восхищение доблестью защитников свободы, два намека на очень-очень высоких покровителей — и можно спокойно ехать дальше. Заодно узнать, случайна ли эта засада. А если еще подкрепить все это моей доброжелательной открытой улыбкой…

Но все планы полетели к черту, когда сзади раздался вополь Ритки:

— В тебя целятся! Ложись, идиот!

Ну, вот… слов не хватает! Ну, чего она лезет?! Я ж ясно сказал — сидеть в машинах! У-у-у, женщина!

Нервы у ребят и так ни к черту, а тут еще бабы всякие визжат, панику и психоз разводят… Да еще и на русском… Да и я главарю мозги хорошенько закомпостировал — он, видимо, решил, что это не они на нас, а мы на них сейчас нападем.

Отпрыгивать или пригибаться (и уж тем более ложиться) от толстой и вот именно сейчас, после крика Ритки, напрягшейся спицы я не стал — осколки летят всяко быстрее, чем я бегаю. Сегодня впервые в жизни я "изогнул" настоящую спицу, направив ее туда, где начинались две другие тонкие спицы — там, за волунами, залегли обычные стрелки.

Усилие потребовалось неожиданно мощное: в глазах на секунду потемнело, а в ушах заухало. А я чего хотел — изогнуть чужую спицу почти на тридцать градусов от первоначальной траектории, и не вспотеть?

Но результат — вышел отменным! Пхшс! И граната взрывается по другую сторону дороги — бздыщ! — там даже мяукнуть не успели.

Краем глаза отмечаю, как по лицу Ритки последовательно пробегают выражения страха (это она за меня испугалась, что ли?), а затем — выражение вселенского потрясения. После этого, стерев с лица любые эмоции, она делает два выстрела из пистолета в сторону камней, за которыми прячется главарь и тот, кто его прикрывал. Слегка морщится одновременно с послышавшейся оттуда руганью. Значит, попала. И — не насмерть.

Стучат автоматы засадников. Ну, и отлично! Стрелять сейчас — вдоль дороги назад, через головы подельников — им крайне неудобно. Мне даже изгибать ничьих спиц не приходится — достаточно своевременно двигаться, а не стоять столбом на месте. Палят "в молоко", наглядно обозначая, где находятся огневые точки.

А вот еще одна толстая спица от кого-то, находящегося в самом начале их позиций, в восьмидесяти шести метрах. Она, приплясывая, выцеливает первую машину… и Ритку, стоящую сбоку от джипа. Ритка, судя по всему, тоже видит эту спицу, поднимает оружие и стреляет вдоль нее — вот тут уж, наверняка, стреляе насмерть…

Кажется, они с гранатометчиком стреляют почти одновременно. Пытаюсь изогнуть спицу… И снова получается: градусов десять — пятнадцать. На большее сил уже не остается. Но и этого достаточно, чтобы реактивный снаряд, прочертив в воздухе изумительную по красоте кривую, рванул в речке. Правда, силы остаются еще на то, чтобы метнуться к Ритке и сбить ее с ног — моджахеды, наконец-то, пристреливаются и лупят по колонне уже прицельно.

Джипы, последний и второй, срываются с места, огибают командирускую машину, и летят вперед, в самую ловушку. Которая ловушкой уже не является, так как все огневые точки успешно вскрылись.

На крышах откидываются лючки. Секунда, вторая… и с крыш затормозивших в клубах пыли джипов лупят "HK 121", засыпая дорогу вокруг стрелянными гильзами и звеньями ленты.

Еще секунда — хлопают дверцы и из машин горохом, под прикрытием плотного пулеметного огня, вываливаются Риткины бойцы, залегая за колесами.

Еще секунда какой-то возни — и хлопают гранатометы. На склоне в разных местах вспухают жирные черно-красные пузыри взрывов — бойцы аккуратно кладут гранаты с ОДБ точнехонько в огневые точки. Выбивая, в первую очередь, разумеется, двойные — гранатометчик плюс стрелок, снайпер плюс стрелок… Ну, экономии боеприпасов для…

Собственно, всё: ни о каком нападении "духи" уже не помышляют — за полминуты боевого столкновения, если судить по "спицам" нападающих, ими потеряно больше половины состава. Им бы теперь ноги унести.

— Сеунг? — Над нами, валяющимися в пыли, наклоняется Йонг. — Что делать с теми, кто убегает?

Мотаю головой.

Преследование, действительно, не нужно — никаких секретов нападающие не узнали, ничего не выяснили. Ну, а то, что мы пошумели — для здешних мест это не новость. Так что отлавливать "бородатых" по местным горам — только время терять и подвергать себя ненужному риску.

— Языка бы… — Неуверенно вякает из-под меня Рита.

Вот почему мозги у нее включаются строго после того, как она набедокурит?!

Йонг спокойно кивает и неторопливым прогулочным шагом направляется к краю дороги, а я встаю и поднимаю провинившуюся за шкирку. Чувство вины не дает девушке протестовать против такого неджентльменского обращения.

Бойцы из передних машин парами, прикрывая друг друга, перемещаются между валунами. Звучат одиночные выстрелы.

Невозмутимый Горбунов спокойно щелкает зажигалкой… Эх, действительно, покурить бы! Но — нельзя — рядом Йонг!

+++

Поставить раком перед строем, взять крепкие прутья, вымоченные в крутом солевом расстворе. Задрать подол длинного платья на голову, обнажив голые белоснежные ягодицы. И — с оттяжечкой. По этим самым снежно-белым… От души.

А вечером: примерно приблизительно где-то то же самое, но — за вычетом общего построения и прутьев. В личной палатке. Или за границами лагеря. И ремень ей — в зубы, чтоб мужиков не раззадоривала всякими двусмысленными криками. И — никаких смазок! Чтобы воспитательный эффект не пропал!

Самая напрашивающаяся реакция, верно?

А вот хрен!

Первое. На удовольствия (и на те и на эти) нет времени. Экспресс-допрос двоих временно живых бородатых боевиков с одинаковыми ранениями правого бедра — главаря и связного — которых за ноги спокойно притащила Йонг (огромные глаза бойцов из "группы Вайс" и вид на внутренности их желудков через широко разинутые рты — прилагаются) показал, что засада была именно на нас. То есть командир вот этой бан… повстанческого отряда получил информацию, что в такое-то время, в таком-то месте будет проходить колонна. И если данный конкретный командир не хочет, чтобы эту колонну перехватили часом позже и сорока километрами дальше на своем блок-посту американские кяфиры…

Ну и… накуя? Эта банда нас могла потрепать, да. Но не так уж и сильно.

Даже, если б мы влетели в ловушку — мы б из нее выбрались. Тот, кто слил эту информацию, должен был это понимать. Ведь знание точного времени и маршрута предполагало так же и хорошее владение всей прочей информацией — составом, вооружением, примерным представлением о подготовке бойцов Риты.

Горбунов задумчиво поскреб подбородок и припомнил, что советские военные умудрялись выбраться из таких ловушек даже без бронетехники! На одних только грузовиках и "козликах"! К тому же, Аляму — главарю — никто прямо не приказывал нападать на конвой. Он, в общем-то, и сам не собирался…

Переглянулись мы с Горбуновым…

— Предупреждение. — Пожал тот плечами, закидывая автомат за спину. — Кто-то нас предупреждает таким вот образом — вполне в духе здешних мест: "Ну, вот тот, который сейчас упал, видишь? Так это мой друг, ага!"

— Заодно от наиболее неудобного полевого командира избавляется. — Согласился я. — Интересно, зачем?

— Наше дело — маленькое, господин Арсалан. — Усмехнулся "сержант Борис". — Жираф большой — ему видней!

Вот так вот. Опытом со мной поделились, но думать за меня отказываются. В принципе, правильно. К тому же, выводы напрашиваются сами собой — источник информации главарь нам назвал, так что и вопросы дальнейшие следует задавать этому источнику… Или, наоборот, не задавать — уважаемый человек слегка намекает, что получать груз не намерен…

Так что личная палатка и экзекуция — отменялись. Увы. Ночью я буду занят. По своему прямому назначению.

И — без участия старшей сесты, потому что Ритка все-таки умудрилась поймать одну пулю и один осколок. Осколок, кстати, влетел точнехонько в ягодицу. Правую. На которую у меня были такие далекоидущие и амбициозные планы. А рикошетная пуля хорошенечко пробороздила кожу у нее на спине. Хорошо, в теле не осталась — полетела по своим пулевым делам.

Так что садо-мазо откладывалось на неопределенный срок. А так хотелось расширить собственный опыт в этой области, эх! И Йонг выглядела слегка огорченной — наверняка, одну из своих богопротивных манг вспомнила…

+++

Решено было, что "воспитывать салабона" отправятся четверо — Повесьма, Дрыгало, Сазоев и Чигиров. Ну, потому что "строить" этого щуплого задохлика большими силами — как-то оно несолидно получается. А вчетвером — в самый раз! Как раз, организовать "волейбол" чьей-то дезориентированной тушкой.

По той же причине отказали Леденёву, тоже рвущемуся проучить "султана": что поделаешь, командир сильно напоминал ему его младшую сестру. Он же этого белобрысого просто пришебет своими оглоблями! К тому же, это будет совсем некрасиво — с таким амбалом, Леденёвым, выходить против такого заморыша, как Арсалан!

Подловить Арсалана оказалось нетрудно: закончив возиться с раненным командиром, тот отправился к ручью мыть руки. Так что "опергруппа захвата", быстро обменявшись жестами, споро направилась к берегу. На перехват.

Арсалан спокойно отряхивал руки от холодной воды. После пересечения границы он поменял свой синий тюрбан на темно-серый и сменил европейский щегольской костюм на невзрачный короткий халат и грязно-коричневые свободные штаны. И сейчас Арсалан как раз бескультурно вытирал руки именно об эти штаны. Покосился на приближающихся "мстителей", но никакой видимой реакции не продемонстрировал. Более того, равнодушно уставился куда-то вдаль, на вершины гор.

— Чё за хуйня? — Сплюнул ему под ноги Дрыгало. — Ты оху…

Дрыгало уже держал неожиданно легкого младшего брата командира за шиворот.

— Господа… — Пролепетал тот жалоствым голосом. — Мы же взрослые люди… Давайте не ходить вокруг да около… Экономьте чужое время!

Все четверо были на взводе, поэтому ни один не обратил внимания на явное несоответствие беззащитного лепета и смыслового содержания. И никто не обратил внимания на то, что Горбунов, покачав головой, просто отвернулся от безобразия… еще и грозно нахмурился на Риту, которая собиралась что-то крикнуть.

— Буду краток! — Возвестил Повесьма.

Он сходу двинул в лоб Арсанала стандартного "лося" основанием ладони. Без каких-либо тактических задач. Ну… надо ж с чего-то начинать, верно? Чтоб салабон не расслаблялся. А там сослуживцы добавят дезориентированному собеседнику подзатыльников, шалпетов и пинков пониже спины. Слега сбить наглость и поумерить спесь.

Основание ладони со смачным шлепком встретилась со лбом.

— Ой!

Арсалан отлетел назад и приземлился на пятую точку, закономерно вывернувшись из захвата Дрыгало.

— Не увлекайся… — Тихо буркнул Повесьме Дрыгало, рассматривая опустевшую руку, на которой вместо Арсалана висел тюрбан последнего. — Нам не хватит…

— Господа… господа… — Наконец-то по-настоящему забеспокоился Арсалан, растерянно хлопая глазками. — Товарищи…

"Слабак! Даже кулаки не сжимает! Тьфу! И волосы в хвосте до плеч… блондика, бля! А под тюрбаном у него этот позор был не виден… Только сережек не хватает"

Сазоев подскочил к Арсалану и схватил того за грудки, с легкостью отрывая невесомого блондина от земли. И перебрасыая его Дрыгало. Бойцы, наконец, встали так, как собирались изначально — в "квадрат", в центре которого оказался заключен Арсалан.

— Какая беспечность… — Вдруг неожиданно спокойным голосом прокомментировал "воспитуемый" это "построение".

В следующую секунду белый затылок врезался в подбородок Дрыгало как раз сейчас пытавшегося "пассануть" Арсалана в сторону Повесьмы, стоявшего напротив. После этого резкая боль в паху заставила Повесьму скрючиться и опустить взгляд. И он уже не видел дальнейшего. И от боли даже не ощутил, как белая грива хлестнула по лицу, заставив инстинктивно зажмуриться. Только услышал все такое же спокойное:

— Не затягиваем, господа… Не затягиваем…

Хеканье Чигирова или Сазоева. И шумное, с брызгами и плеском, приводнение кого-то в холодную воду речки. Вряд ли Арсалана — его сандалии по-прежнему были перед носом пытающегося разогнуться Повесьмы, который как раз смог открыть глаза.

Повесьма, раскинув руки, попытался схватить обидчика за ноги и свалить его. А там либо Чигиров, либо Сазоев, либо Дрыгало (ну, кто из них еще на ногах) добавят ногами…

Искры из глаз! Повесьма осознал себя уже на земле — песок лез в открытый рот, какой-то острый камушек царапал лоб и щеку. Правый глаз теперь не открывался от слова "вообще". Чем это его? Коленом, наверно. И по затылку добавили, если судить по характерным ощущениям.

Стало тихо… а, нет. Плеск воды — судя по тихому мату, Чигиров пытается выбраться на берег.

— Поторопитесь… рядовой. — Высокомерный голос этого белого козла. — Мое время очень дорого!

То, что ответил старшина Чигиров, не подлежит записи на информационных носителях во избежание их разрушения в силу повышенной разрушительной энтропии содержимого.

— Ну, хоть что-то вы умеете. — Оценил Арсалан. — Чему б хорошего у Ритки научились… Ну, мне долго вас еще ждать?

Короткий согласный рык Чигирова. Его хеканье. Отсутствие всяческих звуков со стороны Арсалана. И — наконец-то — тишина.

Повесьма кое-как поднял затуманенный болью взгляд.

Все четверо валялись рядом. Арсалан что-то озабоченно искал на земле. Рядом с полотенцем на вытянутых рука скромно стояла его "первая любимая". Когда она-то подойти успела?! На поверженных противников не смотрели — ни Арсалан, ни Ясира.

— Надеюсь, я ответил на все ваши вопрос, господа… — Отстраненно пробормотал Арсалан, продолжая внимательно шарить взглядом по земле.

И вот именно сейчас до Повесьмы наконец-то дошел главный "прикол" этого дня: их, четверых тренированных бойцов, прихлопнули, как мух. При этом ни Арсалан, ни Ясира не придавали этому избиению никакого значения — для них это был совершенно проходной эпизод — типа зубы с утра почистили.

— Нашел! — Явно обрадовавшийся Арсалан деражал в вытянутой руке какое-то украшение.

— Повезло. — Тихо ответила Ясира. — Надо было ее дома оставить. Послушался бы сес… жену. А если б кто из этих бегемотов наступил… мой господин?

+++

А-а-а, нашего командира подстрелили! А кто виноват?! А виноват этот белобрысый козел!!! Это из-за него рисковала наш замечательный самоотверженный командир! И из-за него пострадал!

Неужели, на родине сейчас таких делают? Действительно, романтики — Ритка правильно им характеристику дала.

То, что бойцы были настроены серьезно и не шутили, я понял буквально сразу. Едва я отошел от Ритки — отмыть руки от крови в ручье — меня решили банально извалять в пыли. Ох, уж эти мужские коллективы! Вот всегда надо выяснить у кого длиннее!

И ладно б раньше решились! Или позже! Нет — вот именно сейчас, когда времени в обрез! Поэтому нейтрализовывать их пришлось нежно и ласково — в ближайшие часы они нужны мне боеспособными единицами, а не кряхтящими временными инвалидами на задних сиденьях машин.

С другой стороны, отменялись взаимные расшаркивания после инцидента — не до того нам сейчас будет.

+++

— Йоган! Прекрати хмуриться! — Еще и улыбается, зараза… а ведь час назад морщилась, когда мы с Горбуновым двух выпотрошенных (информационно, разумеется) пленных к "начальству отправляли". — Ну, подумаешь, чуть-чуть поцарапали! Ты мне только осколок из попки вытащи…

Оказывается, сестра на полном серьезе уверена, что на ней все заживет даже не как на собаке, а как у тритонов, у которых, как известно, отрезанные конечности отрастают и даже глаза восстанавливаются.

Я ей не поверил. А зря.

Уже через полтора часа, готовясь к проведению ночной операции на месте быстро организованного лагеря, я имел возможность убедиться — воспаление на коже спины прошло, а края раны начинают стягиваться без всяких ниток и иголок. Через два с половиной часа! То есть завтра это будет просто длинный шрам! А через неделю даже следа не останется! Нет, не спорю: для девушки — очень полезная способность, но…

— А у тебя такого нет? — Рита неподдельно удивляется, даже возмущается. — Нет, правда?! Но это… это же нечестно!

Ну, как маленькая! "Честно — нечестно", "впонарошку — взаправду"… Ну, вот как на нее злиться?

У меня, правда, мелькнула недостойная мыслишка, что, де, не нужно с ней делиться секретом искривления чужих "спиц", раз уж у нее такая читерская способность, как ускоренная регенерация.

Как мелькнула, так и пропала: Ритка, конечно, бедовая девка и в гареме в кулаке у какого-нибудь сурового мужа ей самое место, но, в случае чего, она может стать крайне опасной для противника боевой единицей!

Так что, решено! Как подвернется оказия, расскажу ей. И, вообще, получается, в произошедшем я тоже виноват — не предупредил ее ни о своей способности искривлять "спицу", ни о своих планах. Немного виноват. Так что — минус, товарищ Вайс! Минус!

+++

— Йо, голубки!

Чья-то ладонь с размаху впечаталсь между лопаток, заставив Рока "клюнуть" носом в пивную пену. Он торопливо поставил кружку на стол и скосил глаза вбок, на Реви.

Та, напротив, своевременно пригнулась к столу, и вторая ладонь прошуршала у нее над головой, лишь взметнув волосы на "конском хвосте".

— Добрый вечер, госпожа Эда! — Вежливо поздоровался Рок.

— Ап чём воркуем?

Сестра Эда из Церкви Насилия была сама жизнерадостность! Сейчас на монахиню (даже такой экзотической конфессии, как Церковь Насилия) она походила мало: сверхкороткая зеленая юбочка, подмышечная кабура с торчащей рукоятью "Глока" и лиловый топик с сильно подвернутым почти под самую грудь низом…

Cтрелковые очки с ярко-оранжевыми стеклами — это, пожалуй, единственное, что сейчас напоминало о привычной всем служительнице культа.

— Чего тебе надобно, Эда? — Спокойно спросила Реббека.

Эда чуть удивленно вскинула брови и ловко втиснулась между Роком и Реви.

— Бао! Один вискарик!

— А справишься? — Отреагировал бармен.

— А мне помогут! — Ладони шлепнули (уже гораздо осторожнее) по спинам Рока и Реви.

Датч усмехнулся, а Бенни даже не оторвался от планшетника: неделю назад что-то ударило в голову Бао, и владелец "Желтого флага" организовал в своем баре беспроводную сеть для посетителей за отдельную плату, а поскольку защита у сети была никакой, то оторвать Бенни от любимого занятия была крайне тяжело — взлом чужих сетей, даже таких "детских", требует сосредоточения.

Эда настороженно покосилась на Датча и обратилась к Реви:

— Меня гложут какие-то неприятные предчувствия…

— Не хочу! — Подтвердила чужие неприятные предчувствия Реви и постучала ногтем по своему стакану с минералкой. — "Забота о здоровье детей — один из основополагающих аспектов организации будущей семьи! Позаботиться о здоровье будущих детей следует задолго до прибавления в семействе! Девушкам думать о своем здоровье крайне желательно заолго до зачатия!" — Процитировала она.

Незажженная сигарета выпала изо рта Эды. Глаза-блюдца прилипли к пальчику Реви, которым та наставительно дирижировала во время цитирования.

— Реви… ты чё? — Она на полном автомате заторможенно вытащила из пачки новую сигарету.

— Ее одной книжкой вирусовали… — Не отрываясь от планшетника, громким шепотом объяснил Бенни. — Судя по изящному хаку, троянец появился в квартире Реви не без участия одного "человекоподобного интерфейса". А учитывая, что "богиня" — это "младшая сестра" нашего белобрысого танка-читера…

Реви слегка покраснела и многозначительно положила руку на одну из кобур, закрепленных, как у киношных ковбоев, на бедрах, а не подмышками, как было раньше. Программист благоразумно замолчал. Эда даже очки сняла, чтобы получше рассмотреть Македонскую, которая раньше обязательно уже приставила бы дуло пистолета к виску болтливого еврея и высказалась бы непечатно.

— "Церковь учит относиться к своему здоровью бережно и забоиться о нем не меньше, чем о душе своей!" — Выдала новую цитату Реви.

— Чё за хрень?! — Возмутилась дезориентированная служительница Церкви Насилия.

— Это не хрень! — Реви снова изящно погрозила пальчиком. — А слова матушки Иоланды! Кстати, тебе тоже не помешало бы прислушаться… И не богохульствуй — начальство у вас, как утверждает матушка Иоланда, суровое!

И выдернула изо рта Эды незаженную сигарету, ловко вставив ее в пачку, торчащую из лифа монахини.

— То есть ты не будешь? — Поняла Эда, вычленив главное.

Теперь она уже с сомнением рассматривала бутылку, которую поставила перед ней хладнокровная официантка с кобурой подмышкой.

— Даже не думай! — Понял этот взгляд Бао. — Обмену и возврату не подлежит! Если чё не нравится — вон книга отзывов и предложений… Только сразу на русском пиши.

— Датч… — Взгляд монахини стал даже угрожающим. — Будешь? Бенни не спрашиваю, ибо маленьких спаивать — сие есть грех!

Бенни фыркнул, но промолчал (хотя, судя по мечтательной улыбке, в его стеке находилось несколько шикарных ответов на подобную дерзость, которые даже разархивировать не надо было), а Датч, поколебавшись, согласился:

— Давай по стаканчику.

— Можешь Року налить — ему сегодня есть, что отпраздновать! — Неожиданно предложила Реви, краем глаза следившая за тем, как Рок пытается не заработать косоглазие, в десятый раз пересчитывая оставшиеся у Эды в пачке сигареты… ну и рассматривая место, в котором они были зажаты. — К тому же он у нас убежденный чайлд-фри!

Датч поперхнулся и посерел в попытках удержать серьезную мину. Бенни застыл, но спустя секунду с удвоенной силой застучал большими пальцами по экранчику. Возмущенный Рок было подал голос:

— Реви…

Но тут Эда душераздирающе и глубоко вздохнула.

Вздохнула так, что ее выцветшая маечка едва не лопнула, обозначив нелюбовь хозяйки пользоваться бюстгалтерами и, одновременно, необходимость носить эти самые бюстгалтеры хотя бы во избежание попыток изнасилования. Попыток заведомо самоубийственных.

Этот вздох заставил сидящих за столом мужчин (даже Бенни!) застыть на некоторое время в попытках сделать невозможное — сфокусировать взгляды одновременно на двух строго определенных точках пространства. А поскольку, как известно, фокусировка возможна только на одной точке, а не на двух…

Да что там — даже за соседними столиками притихли и стали заинтересованно коситься… явно припоминая грехи, которые было бы уместно замолить в Церкви Насилия.

— Реви, послушай…

Эда усугубила желание окружающих мужчин еще раз подумать о Вечном, развернувшись на табурете спиной к столу и облокотясь спиной о столешницу, сильно прогнувшись в пояснице и закинув голову так, чтобы видеть лицо Реббеки.

— Реви, послушай… Ты же знаешь — я с маленькими не пью! Парень, на которого я работаю, не одобрит спаивания невинных!

— А ты проверяла? — Мгновенно отреагировала та. — Насчет невинности?

— Э? А че там проверять! И так все видно! Или… — Эда заухмылялась. — Ты можешь пролить свет на этот вопрос?

— Элементарно… Только, чур, к завтрашнему обеду верни — у нас профилактика оборудования на катере!

Македонская достала из кармана монетку, выставила ее над столом, пощелкала пальцами перед носом Рока, дождалась, когда глаза японца нехотя оторвутся от груди Эды и лениво сфокусируются на монете… И щелчком пальцев отправила монетку в полет в сторону главного входа:

— Рок! Огонь! — Рявкнула она так, что Эда чуть не свалилась с табурета.

Эда только рот открыла — в следующее мгновение Рок уже стоял с пистолетом в руке, направленным в сторону главного входа. Грохнул выстрел. Эда успела заметить, как сверкающая в полумраке монетка вдруг исчезла, сметенная куда-то пулей.

По залу разлилась тишина. Только характерный звон гильзы, запрыгавшей по доскам пола.

Бешенное выражение глаз Рока быстро сменилось озадаченным, а потом — ошарашенным. А потом — чуть затравленным и испуганным, когда он понял, что весь зал рассматривает одного не в меру прыткого "япошку", который раньше казался всем безобидным клерком.

Ну, это ж Лагуна! Самая крутая логистическая компания нашего замечательного города, в натуре! Там даже клерки… вот такие.

Первой отреагировала Эда. На столе звякнули два стакана. Забулькал виски. Сильный рывок за пояс, и Рок вдруг снова обнаружил себя за столиком. В руках он уже держал стакан на полтора пальца заполненный янтарной взякой жидкостью. К его левому плечу сильно прижималось одно из знакомых полушарий в лиловом оформлении, которое он украдкой, но жадно, разглядывал буквально минуту назад…

Взгляд больших голубых глаз (Эда подняла очки на лоб), находящихся буквально в нескольких сантиметрах, хищно впился в его зрачки:

— Страх пред Богом, касатик, суть ересь! Каленным железом пресекаться должен сей грех! Ибо не страх угоден Иисусу Христу, Господу Нашему, а помощь в наставлении овечек заблудших на путь истинный… За это, касатик, мы обязательно должны выпить! Ибо записано: "дайте вино страждущему душой — пусть не вспомнит о страдании своем"!

Синие озера глаз гипнотизировали японца, а голос боевой монахини звучал обволакивающе… Жидкость из стакана выплеснулась в горло и залило жаром внутренности. Эда, не глядя и продолжая говорить, быстро набулькала еще один стаканчик.

— К обеду, Эда! — Послышался голос Македонской. — К обеду…

Эда отмахнулась и продолжила наставление "заблудшей овечки":

— Покаяться должен истинный слуга Его, дабы сомнения и страхи оставили душу его! И снизойдет на чело сего благодать, ибо к истинно раскаявшимся благосклоннен Он. Согрешить надо тебе, касатик. Обильно согрешить, ибо только за сильным грехом следует сильное раскаяние. А сестра Эда поможет тебе в сём тяжком начинании, ибо сильно согрешить не помешает и ей… А потом покаемся и повторим сей грех раз несколько, дабы лучи мудрости и святости Его снизошли на нас…

+++

"Мы проникли на блок-пост американцев и полностью его уничтожили". Или "мы ночью вырезали весь офицерский состав блок-поста"… "и захватили десять пленных и пять симпатичных переводчиц-шифровальщиц… и допрашивали их весь остаток ночи"…

Если бы…

Нет, ночная вылазка была. Мы с Йонг смогли подобраться на триста одиннадцать метров к передовым укреплениям вокруг блок-поста у дороги, оставив группу прикрытия в ущелье. А дальше — будто тормоз включился. Будто не пускает что-то. Надо подползти ближе… а такое вдруг нежелание внутри, такое сопротивление. Приближаться к блок-посту ближе было откровенно… "влом".

Как мне тихо прошептала на ухо Йонг, даже она чувствует, что сможет пройти максимум еще на сто — сто пятдесят метров. Не ближе.

В пору посмеяться над собственными страхами, но я, памятуя о нашей чувствительности, не поленился, и мы еще два часа лежали и наблюдали в пассивные ПНВ за блок-постом.

Блок-пост со стороны выглядел несерьезно. Четыре бронетранспортера, два джипа, два "Абрамса". Бетонные блоки, мешки с песком, три больших палатки. И человек восемнадцать военных в обычном "песке" армии США. И вели себя эти военнослужащие расхлябанно и легкомысленно.

Один вывалился из джипа и стал шумно (даже до нас долетели характерные звуки) опорожнять желудок. Другой пошатывающейся походкой направился к пластиковому зеленому туалету… И если б он не делал это нарочито и переигрывая, если б с другой стороны от джипа не появился другой американец, явно его прикрывающий… даже мне не хватило бы терпения…

Я взял еще один час, и наша осторожность была вознаграждена. Три замаскированных точки. Скорее всего, пулеметчики. И не меняются, как положено, через каждые два часа, а лежат там уже три часа!

И это только те, что с нашей стороны! И только после того, как я целый час слезящимися глазами всматривался в экран тепловизора. И то — заметил чуть ли не случайно!

Посмотрели мы с Йонг на все это. Переглянулись… и осторожно поползли обратно.

Вернулись в лагерь и показали Горбунову некоторые зафиксированные изображения с ПНВ и с "красноглазика". Горбунов почесал затылок:

— Похоже на ребят из "Дельты". Они часто носят форму других подразделений — своя у них только парадная. И ловушки в таком стиле — это их фишка: рейнджеры полагаются на минные поля (это у них с Вьетнама), а "тюлени" такие "лежбища" вообще не устраивают — у них идиосинкразия к тому, чтобы так кучковаться. Правильно сделали, что не полезли. Можно было б минами их накрыть, но, во-первых, у них там траншеи, бетонные блоки и мешки с песком, во-вторых, тут через пятнадцать минут было бы не продохнуть от беспилотников и авиации…

— В-третьих, минометов у нас нет. — Припомнила Рита.

— Ну, есть пара взводных малоколиберных. Но, да, это все равно, что их нет. — Согласился Горбунов. — Ерунда, а не минометы. Пощекотать только. А таких ребят надо полностью "чистить", а не ворошить, как улей. Вы насчитали восемнадцать человек и три "секрета". Из них наверняка — восемь танкистов и четыре-пятеро армейских водителя. А должен быть еще большой довесок в виде шестнадцати человек стандартного оперативного отряда "Дельты". Это стандарт.

— Поедем другим маршрутом? — Спросила лежащая на животе Рита, рассматривая карту на тактическом планшетнике. — Плюс сто десять кэмэ… А с горючкой тут напряг.

— Полевой командир Аль Мазари обойдется без нашего груза. — Отмахнулся я, заработав изумленный взгляд Риты.

— Йоган… у нас же план!

"М-да… и когда ж ты сообразишь, бедовая моя?"

— Рамиля… ты что-то путаешь… — Процедил я. — Неужели, мой отец был прав, когда отговаривал меня от того, чтобы я женился на девушке, несколько лет прожившей в этой варварской Европе?

— Прости… те, господин. — Потупилась Рита, вспомнив, что не так давно она немного накосячила и сейчас не лучшая ситуация для того, чтобы лезть в бутылку. — Не наказывайте меня, господин.

Горбунов что-то придушенно пискнул, но когда мы на него посмотрели, снова был хладнокровным и солидным боевиком "Отеля".

+++

Зал тактического управления был освещен только огромными мониторами и настольными лампами — окон тут, в трех этажах под землей, разумеется не было.

— Всего двое? — Удивился Блэк.

Ответ последовал не сразу, а только через полторы секунды. Невидимый собеседник Блэка находился на другой стороне земного шара и говорил с ним через несколько спутников-ретрансляторов. Так что задержка еще была сравнительно небольшой. Но — все равно — непривычного человека изрядно выбивала из колеи.

— Так точно, сэр!

— Почему их не взяли?

— Заметили их только, когда они уходили в ущелье в пяти километрах, сэр. Мы подняли дроны и вертолетное звено, но даже обнаружить их не удалось. Потом нашли их лежку возле наших позиций и место, где их ждало прикрытие. Двое, невысокого роста, легкие. А в прикрытии — шесть или семь дисциплинированных бойцов…

— И все? Сколько времени они наблюдали за вами?

— Два — два с половиной часа, сэр.

— Ого! Ну, явно не дети, раз так долго смогли за вами наблюдать?

Голос явно замялся и пауза была гораздо больше полутора секунд:

— Не исключено, что именно дети… сэр. — Осторожно, взвешивая каждое слово, произнес голос.

— Тут все не менее, чем с третьим уровнем допуска, капитан. — Поморщился Блэк. — Можете говорить.

— Виноват, сэр! Не имею права разглашать информацию пятого уровня секретности, сэр! К тому же, защита канала недостаточна, сэр!

Люди в тактическом зале собрались опытные и неглупые. И никто не кидал ошарашенные взгляды ни друг на друга, ни на Блэка, бывшего в этот момент в зале самым главным и тоже постаравшимся не показать своего удивления. Он со вздохом протер очки, водрузил их обратно на нос:

— Будем считать, что я понял намек, капитан… Оставим это…

Он по одному из экранов, показывающему местное время в штате Вирджиния и время в районе проведения операции, что-то расчитывал…

— Сейчас, к семи утра по местному, они могут быть где угодно. Тем более, если учесть, что они на колесах. И если учесть, что маяки они нейтрализовали, а агентов — скорее всего устранили…

— Так точно, сэр!

"М-да… нехорошо получилось"

— Исходя из расчета времени, которое у них было, сейчас они могут находиться… — Он окинул взглядом карту на одном из экранов. — Где угодно.

— Какие будут приказы, сэр?

— Вам — никаких, капитан. Возвращайтесь в место дислокации. — Он поколебался, но все-таки решил добавить (ведь с этим человеком, очень может быть, еще ни раз придется работать). — И не беспокойтесь об операции, капитан. То, что цель не сунулась на блок-пост — не ваша вина.

— Сэр! Спасибо, сэр!

— Мистер Патчинсон, — Обратился Блэк к одному из операторов. — Соедините меня с заместителем Пересом…

— Э-э-э… половина десятого вечера, сэр. — Намекнул оператор.

— Не сможете найти заместителя, соедините с директором. — Хладнокровно приказал Блэк.

Патчинсон поперхнулся от такой "альтернативы" и застучал по клавишам:

— Понял, сэр!

— Посмотрим, что сильнее — пятый уровень допуска или мое обояние. — Тихо пробормотал Блэк.

О сорвавшейся операции он не переживал: сколько их, сорвавшихся, неудавшихся, отложенных и отмененных, было и сколько их будет. Противник, нечаянно прошедший мимо мастерски организованной ловушки, внезапно пошедший снег или налетевший ураган, заболевший живот Цели, внезапный звонок из госдепа, с приказом немедленно прекратить самоуправство… К тому же первое, чему научился Блэк на этой работе, готовить пути отступления и операции прикрытия.

— На линии, сэр! — Сообщил мрачный Патчинсон… видимо, услышал от того, кого ему приказали найти, что-то нелицеприятное.

— Частную. — Потребовал Блэк, засунув в ухо гарнитуру и плотно прикрыв за собой стеклянную дверь одной из изолированных комнат с огромными окнами на тактический зал. Их разговор с заместителем директора ЦРУ — не для лишних ушей… даже третьего уровня допуска.

— Сорвалось, Джордж? — С усмешкой поинтересовался Перес, опыт которого запрещал питать какие-либо надежды на новости об успешно проведенной операции… тем более, в такое время.

— Сорвалось, Мартин. — Притворно вздохнул Блэк.

— Как будем отмываться? Ковровые бомбардировки и танковые клинья?

— Ну, не все так печально, сэр. Всего четыре звена А-10 с ТВБ и один "стратег" с одной-единственной крылатой ракетой с фугасной БЧ. Цели уже определены.

(ТВБ — топливно-воздушная бомба, она же FAB, она же ОДБ)

— Не жалко? Я про цели. Столько их прикармливали и приручали…

— А чего их жалеть, сэр? — Искренне удивился Блэк. — До вывода контингента осталось месяца три — нужны результаты. А вот конкретно эти "цели" нам уже не нужны. Пять разрушенных баз международных терорристов — и ни у кого не повернется язык сказать, что мы сидим сложа руки. Или я неправильно понимаю "политику партии", сэр?

— Отчего ж… Все верно. Кстати, Селен все-таки предупредила "загорелого" о грядущих неприятностях.

Блэк пожевал губами.

— Это нормально, сэр. — Подумав, решил он. — Лишний стимул политикам не затягивать с выводом войск…