Прозрачные воды южных морей

Глава 19

— Доброе утро, сэр! — Осторожно поздоровался я, не зная, как отреагирует мистер Ченг на звонок и узнает ли меня вообще по голосу.

Оказалось, что я не о том беспокоюсь:

— Добрый вечер, камрад! — Радостный голос Ченга. — Ве-чер! Рад тебя слышать! Что там у нас в лесу сдохло и ты, наконец-то, впервые за эти годы сам позвонил дяде Ченгу?

Вечер? Ох, ты ж! Это я, получается, разбудил мистера Ченга! А когда набирал его номер, сразу и не сообразил про разницу в часовых поясах!

Это ж сколько там сейчас, в Роанапра, времени? Тут, в Паланкеро, сейчас девять-двадцать — персонал базы американских ВВС уже два часа назад отвалился от столов после завтрака и сейчас приступил к работам, тренировкам или боевой учебе.

А в Роанапра, получается… Фу-у-ух. Двадцать один-двадцать получается. Всего-то! Как гора с плеч!

"Звонить после десяти вечера — неприлично, Витя!" — Слова "виртуальной матери"…

— Никак нет, сэр! Хотел спросить совета, сэр!

— О-о-о! Первый раз, на моей памяти! Сегодня просто праздник какой-то! — Судя по голосу, Ченг обрадовался и загорелся каким-то нездоровым энтузиазмом. — Ну? Ну! Какой совет! — Жадно потребовал он. — Пестики-тычинки? Ля-ля-тополя?

Ну, это — Ченг, босс Ченг. Надо просто привыкнуть…

И сегодня, расстройство такое, суббота. Если б разговор происходил тет-а-тет, можно было бы воспользоваться своей "субботней привилегией". Но — увы. Конспирация. Назвав его "товарищем Ченгом", я однозначно укажу на свою личность. Или добавлю лишнюю запись в досье на Ченга… или — в досье на себя, если такая папочка уже где-то существует.

— Кхм… Не совсем, сэр. Дело в том, что я взял на себя некоторые обязательства, сэр. Однако, конкретно в этот момент у меня недостаточно ресурсов для их выполнения, сэр!

— Тц-тц-тц! Плохо! Очень плохо! Брать на себя обязательства, которые не можешь выполнить — это так хлопотно! Ты уж поверь бывалому человеку, да! Потом приходится выкручиваться и хитрить… Людей обманывать приходится — карму себе портить… Ай-яй-яй…

— Хм… тогда позвольте перефразировать по-другому, сэр! Я сделал некоторые инвестиции в будущее. Их ценность я вижу настолько большой, что пообещал сделать стартовый взнос, цена которого несколько превышает мою нынешнюю платежеспособность.

Мистер Ченг несколько секунд переваривал эту словесную конструкцию и, наконец, восхищенно воскликнул:

— Вах, какой молодец! Молодец, камрад! С ног на голову! Так и надо! Молодец! Ну, таки достойный ученик, да-с! И что ж таки является платой за радужное будущее, батенька?

— Безопасная жизнь четырех детей в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет, сэр! Два мальчика, две девочки. Родителей и родственников нет. Вероисповедание — католики. Расовый состав — трое метисы, одна — белая. Одна из девочек — метис, шестнадцать лет — сейчас травмирована, но опасности для жизни и здоровья нет, уже получает первую помощь и к вечеру… э-э-э к двадцати двум по местному времени будет транспортабельна. Состояние здоровья остальных — хорошее. Язык — испанский. Уровень образования — низкий. Уровень интеллекта — высокий. Житейский опыт — обширный. Психологическое состояние — удовлетворительное. Внешний вид — без видимых изъянов… кавайные.

Где-то секунд десять Ченг молчал. Я затаил дыхание в ожидании его ответа. Если он мне не сможет помочь (или не захочет) — то даже и не знаю… действительно, превращусь в того негодяя, каким казался Джонатану, когда "давил" на того в лагере "Черных Орлов".

Наконец, Ченг хмыкнул:

— "Кавайные". Вот если б все мои подчиненные докладывали так же четко и по делу! Молодец, камрад! Молодец! Я понял тебя, камрад! Понял! Есть одно хитрое учебное заведение в самой безопасной стране мира… Ну, "безопасной" — насколько это вообще возможно. Там как раз нужны подобные детишки. Предусмотрен период адаптации. Обучение с полным пансионом. И последующим трудоустройством, кстати. Правда, на этом их безопасность, возможно, закончится. Но тут уж все в их руках, да… Гарантии их относительной безопасности до исполнения восемнадцати лет устроит?

— Вполне, сэр!

— Замечательно, камрад! Ожидать вечной и полной безопасности в нашем переменчивом мире — опрометчиво и глупо! Ну и отлично-отлично! У тебя будет дозаправка… та-а-ак… ну, допустим, в Мумбаи. Подойдет мой человек… ты его не знаешь. Но с ним будет одна симпатичная девочка. Врач — ты должен ее помнить. Передашь детей им. Понятно?

— Да, сэр! Спасибо, сэр!

— Ну… бывай! Стой!

— Сэр?

— Как там испанки… поют-танцуют?

Какие могут быть испанки в болотах и джунглях Колумбии? Да еще с песнями и плясками…

— Встреченные образцы очень понравились, сэр! — Осторожно ответил я.

— Молодец! Ладно, давай до свидания! Адиос мучачос! И НЕмучачос — тоже. Как там по-испански? Мучача, да? Вот мучачам — тоже адиос!

(мучачо — исп. мальчик, мучача — девочка)

У мистера Ченга много достоинств. Одно из главных — способность поднимать настроение и вселять уверенность. Потому, возможно, и люди тянутся.

— Обязательно передам! Всего хорошего, сэр!

Из-за угла подсобного помещения уже минуту слышалась возня и приглушенные сладострастные стоны. Ну, я примерно знал, что там увижу.

Йонг обездвижила уорент-офицера Джавилевски своим излюбленным способом — тот лежал животом на асфальте, обе руки были вывернуты за спину, а на них на корточках сидела маленькая Йонг, чутко реагируя ступнями на любое несанкционированное шевеление уорент-офицера, вызывая то самое сдавленное мычание из-за болевых ощущений в вывернутых руках.

— Что здесь происходит, сержант? — Спросил я Йонг, пряча спутниковый телефон — единственное средство связи, которое мне разрешили взять.

— Сэр! Несанкционированный доступ к потенциально секретной информации, сэр! — Звонко отрапортовала Йонг, чуть-чуть подпрыгивая и вызывая новые стоны Джавилевски. — Приняла меры, сэр!

— Молодец, сержант!

— Благодарю, сэр!

— Освободить офицера Джавилевски!

— Есть, сэр!

Йонг спрыгнула с Джавилевски, вытянулась в струнку и уставилась в пространство перед собой бессмысленным взглядом, выпятив грудь… Хм, а растет сестренка. Как на дрожжах растет. Может, красное приторное вино, которым меня пичкают каждый вечер в Роанапра (и которое я иногда втихую отдаю Йонг) дает такой эффект? Ну, как капуста.

(Ну, необычно она смотрится в камуфляже, необычно!… Да, черт возьми, не насмотрелся в джунглях!)

Я помог уорент-офицеру подняться и отряхнуться. Теперь они с Йонг поменялись местами: теперь уже Джавилевски с восторгом и восхищением косился на маленького "сержанта Ким" и явно прикидывал, как эта крохотная девчушка умудрилась бесшумно подкрасться и скрутить его, огромного и опытного инструктора… предположительно, рейнджера.

— Ну-у-у, ребята! — Восхищенно протянул он. — Даже не знаю теперь, что парням скажу… Кажись, накрылась наша затея медным тазом!

Так-так-так… и что же за затея была у Джавилевски? Дружеская попойка? Погонять мяч до вечера (по случаю субботы)?

— Разрешите без церемоний, сэр! — Устав армии США предписывал мне стоять "смирно" перед уорент-офицером.

— Валяй, штаб-сержант! — Усмехнулся Джавилевски в усы.

— Вольно, сержант! — Скомандовал я Йонг.

Из той будто воздух выпустили — она перестала изображать из себя тупого человекоподобного робота на службе демократии. Отряхнула штаны, поправила складки на рукаве камуфляжа и на груди, кинув на меня косой взгляд через отражение на стекле окна. Я торопливо отвернулся и обратился к Джавилевски:

— Я могу вам чем-то помочь, сэр? — Спросил я.

— Насчет детей. — Джавилевски разгладил усы. — Но теперь (взгляд на Йонг) даже не знаю… Так вот, насчет ребятишек, что ты привез. Хорошие ребятки. Ну, мы с парнями перетерли за завтраком. Ну, когда ты этот детсад на завтрак с собой привел — мы охренели, честно говоря… Я потом, значит, к командиру базы сгонял. Тоже перетерли. И к начштабу. Особых проблем нет — проведем по документам, поставим на довольствие, организуем обучение. Через три-четыре года можно будет гринкард выправить… И от тебя, сержант, никаких подписей, отчетов и записок не нужно — все равно ваша миссия под "Ти-Эс" проходила. Тебя тут, на базе, считай, вообще, не было, и никто вас, таких героических, не видел. Ну, вот где-то так… Что скажешь, штаб-сержант?

("Ти-Эс", ts — Top Secret)

Вот честно скажу, не ожидал! Уорент-офицер армии США, тупой, казалось бы, солдафон и милитарист до мозга костей — и этот вот человек только что прямым текстом признался мне в том, что готов ради незнакомых детей-беспризорников нарушить устав! Более того, этот устав готово нарушить все руководство базы! Не говоря уж о сослуживцах уорент-офицера…

Я даже на секунду растерялся. Но все-таки заставил себя думать…

Это всё — сиюминутное движение души бывалых вояк. Пусть похвальный и искренний, но — тот самый "первый порыв", который правильный, но… такой хлопотный в будущем. А что будет через неделю? Через месяц? Через год? А когда и если поменяется командование базы? А если этот бравый уорент-офицер уйдет в отставку или — тьфу-тьфу-тьфу — погибнет? Да просто — прибудет какая-нибудь комиссия или инспекция, состоящая из тех, с кем нельзя договориться!

Так что — нет. К тому же — я уже договорился с Ченгом. Пусть я и влезаю в долги к Ченгу (да я у Ченга уже в таких долгах, что и не знаю, как и чем расплачиваться буду!), но если чему мой "виртуальный папаша" меня и научил, так это правилу — "хороший продукт стоит недешево". Жаль, правда, что это правило не помешало ему самому купить дешевую турпоездку и отправиться туда всей семьей. Тоже, впрочем, виртуальной.

Так что лучше "торчать" Ченгу, чем безвозмездно скинуть заботу о детях на этих вояк. Как бы ни был велик соблазн это сделать.

— Сожалею, сэр! Я уже доложил своему руководству.

Джавилевски досадливо махнул рукой… досадливо, но слишком уж огорченным он не выглядел:

— Да слышал… — Он спохватился и торопливо поправился, покосившись на Йонг. — Краем уха и в общих чертах. Понятно, чего уж там… Вам же тоже пополнение нужно. И ТАКОМУ у нас, конечно, детишек не научат. Даже близко.

"Вам"? "Пополнение"? Ну, и так было понятно, что мы с Йонг — далеко не первые "дети", которых Джавилевски отправляет в джунгли "поохотиться" на наркоторговцев и бандитов… или партизан и повстанцев. Может, базу ВВС США в Паланкеро используют в качестве тренировочной базы для каких-то "детских подразделений"? Вот и смог мистер Ченг протащить нас с Йонг по этой линии?

Так что же, получается, все эти "детские военные подразделения", "мальчики-девочки с пушками" — все-таки не вымысел писателей-фантастов и фантазеров-приключенцев? Ну, "мир куда сложнее, чем кажется" — я уже не в первый раз получаю наглядное подтверждение этой банальности.

— Сожалею, сэр! — Повторил я еще раз. — Позвольте поблагодарить вас, сэр! И ваших сослуживцев, сэр!

Джавилевски ожидаемо смутился и отмахнулся.

Вот ведь… Приятно, что такие люди есть!

После отморозков в том бандитском лагере. После резни, что там была. После того, как я "ломал" Джонатана, шантажируя его жизнями детей. ПЕРЕД тем, как я собираюсь его использовать…

Чертовски приятно! Я даже почувствовал, как защипало глаза, хотя не плакал ни разу с тех джунглей два года назад! Даже во время тренировок с Шеньхуа! Растрогал меня мужик! Растрогал этот усатый бывший рейнджер армии США! Честное слово! Вот это, я понимаю, ЧЕЛОВЕК!

— Пойдем собирать детей. — Сказал я Йонг, когда Джавилевски, смущенно чеша в затылке и покашливая, ушел расстраивать своих сослуживцев. — Их надо искупать, переодеть… и, готов поспорить, еще раз накормить. Зайти в санчасть, узнать, как там девочка. Ну и ненавязчивый инструктаж, чтоб чего лишнего не сболтнули. Ты чего так смотришь?

— "Дети"? Сверстники!

— Ну, для меня — дети. А старше тебя — только Зэрита. И то — чуть-чуть.

Йонг сложила губки "уточкой" и наклонила головку:

— Представленные кавайные образцы не понравились братику?

И у меня такое ощущение, что Йонг хотела поговорить о чем-то другом, но в последний момент передумала. Ей мое одухотворенно-растроганное лицо не понравилось? Или, наоборот, понравилось? Решила не портить мне настроение каким-то своим наблюдением?

+++

— Ну? — Спросил Санчес, когда чуть помятый и задумчивый Джавилевски появился из-за второго корпуса.

— Облом. — Развел руками тот. — Слушай, а ты уверен, что узнал ту девочку? Может, другая? Да и состояние у нее… вряд ли ты мог ее узнать.

— Да она это, я тебе говорю! — Возмутился Санчес. — Вот и Вагнер подтвердил. Эй, Вагнер!

Огромный рыжий викинг, Вагнер, меланхолично щелкнул жевательной резинкой в подтверждение слов мексиканца.

— Вот! — Горячился Санчес. — Она это! Нас с Вагнером траванула чем-то, а у Цыпленка она тогда…

— Санчес, — Оборвал его Джавилевски. — Ну, останется она тут… если выживет после нашей самой развитой в мире медицины. И что ты ей сделаешь? Ты видел, в каком она состоянии? Все твои крики и угрозы о том, что ты с этой воровкой сделаешь — строевая подготовка, заучивание устава, "физо" и подъем по тревоге — ну, так ты ее этим уже не напугаешь, а только рассмешишь! Сам же видел, что с ней сделали!

Санчес затруднился что-либо возразить. Обида полугодичной давности, когда вся база потешалась над ними, тремя бравыми морпехами, раздетыми в увольнительной до нитки какой-то "гражданской" малолеткой (об этом даже парочка местных газет с радостью написала… и хорошо, что до Пентагона эта история не дошла!)… Эта обида вылезла наружу, когда в девочке на носилках он опознал ту самую воровку… Но что дальше с этим делать, он, как обычно, не подумал, развив бурную деятельность.

Санчес набычился и замолчал.

— Облом? Почему? — Как всегда кратко пророкотал Вагнер.

— Он уже их своему начальству "толкнул". Своими ушами слышал. До того, как меня сержант скрутил.

— Сержант?! Тебя?! — Санчес выпучил глаза. — Да в этом белобрысом сержанте весу — полторы сотни фунтов не наберется!

— Да не штаб-сержант, а сержант! Меня девчонка скрутила, сержант Ким!

— Да ладно! Девчонка? Да в ней весу… — Санчес прищелкнул пальцами. — Тьфу!

Даже меланхоличный скандинав Вагнер вопросительно вздернул рыжие брови, с новым интересом осматривая легкий беспорядок в камуфляже Джавилевски.

— Сержант Ким. Девочка. Меня. Стою так без палева, слушаю. Ну, типа покуриваю. По сторонам внимательно смотрю. За углом этот штаб-сержант по телефону: "сэр" да "сэр". Ну, понятно, что с начальством своим балакает… И тут — будто штанга по темечку — бац! Очнулся — уже асфальт нюхаю. На спине эта… Ким… ну, это я потом понял, когда она браво так с моей спины перед ним отчитывалась. А до этого думал — кто-то из наших. Ну, Вагнер, например, шуткует — ощущения те же были.

Вагнер выразил свое отношение к подозрению в том, что он, якобы, способен так "шутковать", лишь тяжким укоризненным вздохом.

— М-да… ТАКИХ монстриков к нам еще не присылали, кажется. — С сомнением протянул Санчес.

— А откуда ты знаешь, что другие там, в джунглях, вытворяли? Может, они и покруче были…

— Ну, да… Но что-то куратор у этой милашки… какой-то молодой. Обычно ж постарше мужики были?

— Ну, может — новая модель!

Помолчали. Покурили. Подумали. Джавилевски проговорил:

— Знаешь, Санчес… Для того, чтобы твое чувство мести потешить, вешать на шею всей базе весь этот детский сад… ты уж прости, Санчес, но ты не прав! Кто с ними возиться будет? Ну, я-то понятно — у меня хоть опыт няньки есть — я своих спиногрызов двадцать лет строил! А кто еще? Или ты мне будешь из своего жалования доплачивать за должность няньки?

Санчес, насупившись, молчал.

— Слушай. Штаб-сержант их к своим забрать хочет. Понимаешь? К своим!

Но Санчес лишь пожал плечами. Джавилевски, привычный к южному темпераменту и перманентной тупости сослуживца (зато стреляет и прячется виртуозно!), стал объяснять:

— У детишек жизнь теперь не сахар будет! Сам понимаешь, таких монстриков не на курорте во Флориде выращивают… Да что там курорт! Им, наверно, Куантико скаутским лагерем для младших классов покажется! А в Аннаполисе они даже не вспотеют!

(Куантико, штат Вирджиния — Центр повышенной подготовки кандидатов в офицеры корпуса морской пехоты. Видимо, у Джавилевски очень теплые и приятные воспоминания об этом "скаутском лагере"…

Аннаполис — Академия, готовящая офицеров для ВМС США и корпуса морской пехоты, расположена в городе Аннаполис. Неофициально так и называется — "Аннаполис". По слухам, самая забубенная академия США в плане муштры)

— Вот и отлично! — Джавилевски ободряюще хлопнул приунывшего Санчеса по плечу. — Пойду командира обрадую — что-то он нашу идею о "детях полка" безо всякого энтузиазма воспринял… А, — Вспомнил Джавилевски. — Вагнер!

Рыжий скандинав, как всегда, отреагировал только скупым движением подбородка.

— Детишки, как я понял, где-то в двадцать два вылетают. До этого момента даже не приближайтесь к ним. Они ж теперь, считай, сослуживцы этой парочки… А за своих, говорят, они глотки перегрызают. Натурально. Проследишь, Вагнер? Не в службу, а в дружбу, а?

На это Вагнер ответил легким кивком. Как обычно. Зато об озвученной проблеме можно было смело забыть — до самого отбоя рядом с Санчесом постоянно будет оттираться этот бело-рыжий медведь и страховать вспыльчивого мексиканца от совершения опрометчивых поступков.

+++

Йонг с любопытством заглядывала через мое плечо в экран ноутбука. Одного из шести, стоявших на столиках в салоне самолета. Интересно, является ли случайностью одинаковое количество ноутбуков и шредеров? Принтеров, например, только три штуки…

— Ищу самую безопасную страну в мире. — Объяснил я на ее молчаливый вопрос. — Нашел уже пять разных рейтингов. По различным показателям, разумеется. Таким образом, сейчас у меня в списке целых три "самых безопасных страны" — Япония, Исландия и Дания. И какую из них имел в виду мистер… наш босс — я не знаю.

… надеюсь, от такого безобидного запроса в интернете проблем не будет.

Дети мышками сидели в креслах. Кажется, их полностью подавила выскотехнологичная роскошь салона бизнес-джета. Уже знакомые стюардессы — Мари и Анна — делая большие глаза, первые два часа сбивались с ног, принося те самые бургер-кинги, хот-доги, чиккен-макнаггетсы, картошку-фри и огромные стаканы с ледяной колой. Кажется, от идеи об извращенце, сынке высокопоставленного министра или сенатора, они благополучно отказались. Во всяком случае, рассматривали они меня уже с каким-то нездоровым плотоядным интересом и нехорошим материнским блеском в глазах. Видимо, отнесли меня к одной из разновидностей Джеймса Бонда и решили, что участвуют в какой-то спецоперации.

Ну, и знакомиться полезли, конечно… Хорошо, что предварительно мы с Йонг придумали себе эти имена — Каспер и Чикита.

Через полтора часа осоловевшие малолетки уже свернулись калачиками в креслах и сладко спали.

Кроме хмурого Джонатана. Кажется, другого выражения лица, кроме этой смурной мрачной мины, проектом изготовления этого паренька предусмотрено не было. Он молча сидел рядом с Зэритой. За ручку не держал. Просто сидел рядом. Будто охранял от чего-то.

Девочка была в сознании. Сейчас она лежала на разложенном диване под капельницей. Они друг с другом ни о чем не говорили — молчали. Ну, я даже представлять себе не хочу, как чувствовал себя этот парень после тех событий, из-за которых у него "сорвало крышу". Даже краешком. Даже если это не его девушка, а просто подопечная. Малодушно, да, но — даже представлять себе этого не хочу!

Йонг подхватила высокий бокал и направилась к Джонатану. Подошла. Села перед ним на корточки и протянула этот бокал. Как и ожидалось, Джонатан смотрел на Йонг ничего не выражающим взглядом, не делая ни единого жеста и не говоря ни слова. И бокал брать не спешил. Встретились два сфинкса. Профессионал и любитель.

Йонг толкнула бокал чуть ли не в лицо Джонатану:

— На!

— Не хочу. — Тихо буркнул он, неприязненно посматривая почему-то в мою сторону.

— Не тебе. — Тихо буркнула (явно передразнивая) Йонг. — Ей. Молочный коктейль. Врач сказал. На!

И — опять-таки — маленький тролль был слишком опытен для того, чтобы смазывать впечатление от этой маленькой диверсии показом языка.

Джонатан молча взял стакан, приподнял Зэриту на подушках и стал поить ее молочным коктейлем через соломинку.

Когда Йонг возвращалась на свое место, было невооруженным взглядом видно — девочка крайне собой довольна!

— Через полчаса ее надо будет в туалет сводить… — Тихонько сказала она мне. — Сама она не дойдет. Я — маленькая и слабенькая девочка. Франциска — спит. Стюардессы будут ее смущать и задавать неприятные вопросы. Конечно, если сеньор Джонатан стеснятеся, то можно попросить дона Каспера отвести сеньориту Зэриту пи-пи и а-а. Ведь дон Каспер — истинный кабальеро во всем, что касается испанок…

И невинно улыбнулась.

Да, все любят домашних питомцев по-разному. Разной, так сказать, любовью.

+++

Мои сестры… да и вообще, подавляющее большинство женщин вокруг меня — горазды на сюрпризы. Да что там! Они — просто сосредоточие сюрпризов! Как правило, неприятных или, минимум, напряжных.

И вот — очередной нежданчик.

У трапа самолета в аэропорту Пхукета стоят четыре джипа из автопарка "Отеля Москва"! Вдумайтесь на минуточку: у трапа самолета, принадлежащего очень неоднозначной АМЕРИКАНСКОЙ организации, самолета, вылетевшего с военно-воздушной базы США, стоят броневики частной армии, целиком состоящей из РУССКИХ "бывших" военнослужащих… кстати, раз в год отправляющихся в месячный "отпуск" на родину (но это так — небольшой штришок к термину "бывший военнослужащий в Отеле Москва").

Ну и — вишенка сверху! — впереди суровых русских мужиков с укороченными "Хеклер и Кох" (это, наверно, чтоб не палиться "национальными" стволами), радостно улыбаясь, стоит моя старшая сестра, Рита Вайс!

Вся такая красивая, беленькая и чистенькая. Как яркое-яркое солнечное пятнышко на камуфляжно-песочно-бетонном брутальном фоне ВПП.

— Ой! Небритый! — Засмеялась Рита, быстро чмокнув меня в щеку.

М-да… я теперь совсем взрослый. И все труднее мне будет воздействовать на окружающих своей кавайной внешностью и детски-невинным "хлоп-хлоп"…

Она змеей обогнула меня и заглянула за спину, где все с таким же хмуро-скучающим видом с Йонг за спиной плелся Джонатан.

— А ты кто? А как тебя зовут?

— Джонатан. — Буркнул парень, отводя взгляд от глубокого выреза на легком платье наклонившейся к нему Риты.

— "Джонатан" — и? — Требовательно топнула каблучком Рита.

— Джонатан Мару… мэм. — Нехотя выдавил тот.

— Йона?! — Рита, будто ей под юбку булавку вогнали, ошарашено выпрямилась и уставилась в пространство.

Я обратил внимание, как дернулся, будто от тока, всегда хладнокровный Джонатан. Он настороженно кивнул, чуть испуганно косясь… угадайте, куда именно! В мою сторону!

Ну, я-то тут причем?!

— Вы знакомы? — Удивился я. И реакции парня, и реакции сестры.

— Н-нет…

Сестра даже не пыталась скрыть своего потрясения. Теперь она широко распахнутыми глазами рассматривала парня. Чуть ли не обнюхивала его! И не собиралась объяснять своей очевидной и откровенной лжи.

Но и выводы сделала какие-то странные:

— Брат, так ты… вспомнил? — Меня окатили недобрым серым взглядом

Ну, что я могу сказать…

— Нет.

… За-ко-ле-бала!!! Сдержался, конечно. Старшая сестра у меня такая, что нужно вести себя с ней сдержанно, осторожно и деликатно, как с необезвреженной миной. Хотя, казалось бы, самый проблемный возраст она уже давно и успешно миновала. Хм. А тут как раз у Йонг начинается… ой-ёй-ёй… И ее ежемесячные взбрыки мне ерундой покажутся. На них я, хотя бы, календарик в уме держу!

— Брат… — Рита массировала пальчиками лоб и почти шептала, прикрыв глаза. — Братик. Миленький. Ты все сильно-сильно усложняешь…

— А в чем проблема?

Ой… кажется, я обрезал не тот проводок, и мина сейчас…

— Проблема в том, что ты все усложняешь!!! — Взорвалась она… хорошо, что мы на аэродроме и тут можно хоть обкричаться — сквозь свист турбин взлетающих и садящихся самолетов никого лишнего не побеспокоишь… И до ближайших построек — сотни метров.

Ну, вот как это у женщин получается: ты ни черта не понимаешь, но уже на всякий случай чувствуешь себя виноватым! Кажется, нужно свести сегодняшнее общение с милой старшей сестричкой к минимуму — она сегодня ОПЯТЬ невыносима.

— Мы идем, Джонатан? — Спросил я, поворачиваясь к машинам, и не собираясь продолжать бессмысленную дискуссию.

— Да, господин Каспер.

— Что?! — Рита задохнулась от какой-то очень-очень сильной эмоции. — Как?! Как он тебя назвал?! — Почти прошипела она, подскочив ко мне.

— Каспер. — Я приложил максимум усилий, чтобы не отшатнуться.

Ну, а теперь-то что не так?!

В самолете по пути в Колумбию мы с Йонг друг к другу обращались не иначе, как "штаб-сержант Шнайдер" и "сержант Ким" (дополнительный разрыв шаблона у экипажа… хотя, вряд ли экипажу дадут послушать то, что говорят пассажиры во время перелета друг другу). Когда летели обратно, хоть была возможность обращаться друг к другу по новым псевдонимам. Каспер и Чикита.

А что! Между прочим, маленькой Йонг очень идет новое имя! Чикита! Что-то, похожее на удар кастаньетами. И, одновременно, предупреждающее шипение кошки. А еще похоже на Рики-Тики-Тави. Тоже весьма героический и, одновременно, милый зверек… Кавайный.

Сейчас, когда между нами и вытянувшимися лицами стюардесс образовалось уже двадцать метров, вполне можно было сказать Джонатану наши настоящие имена, но вот эти неясности, возникающие с моей старшей сестрой, не дают сделать так, как планировалось…

— А я — Чикита! — Как ученица, подняла ладошку Йонг, ухватив возможность потроллить "старшее поколение". — Потому что monopenisualno!

— Чикита… — Почти прошептала Рита. — Йоган… Вить, родненький, ты, правда, ничего не помнишь? Ты же, наверно, шутишь? Подкалываешь меня, да?

Вот! Вот опять! Мне ее уже жалко. И пожалеть хочется! Прижать, погладить. Вот как они так делают, а?!

— Нет. Не помню. Правда.

Рита закрыла глаза и, если судить по едва заметному киванию, занималась релаксирующим счетом "до десяти".

— Ладно, родственнички. — Процедила она, открывая глаза. — Завтра поговорим…

О чем?! Меня уже так задолбали эти недомолвки! И этот ее вид — "я все о вас знаю" — тоже достал!

— … или не поговорим. — Добавила она и спросила, устало посмотрев на меня. — Ну? На борту больше никого нет? Девочки, генерирующей электричество? Девочки из будущего с родинкой на сиське? Мальчики-экстрасенсы?

— Ой, уважаемая сестра! — Захлопала в ладошки Йонг. — Вы тоже любите аниме?

— О, да! Очень точно подметила… Чикита! Очень точно! Ну, тогда по машинам… — И неожиданно обратилась к Джонатану. — Йона, поедешь со мной? А эти двое пусть едут отдельно…

— Да!

И мне оставалось в очередной раз молча удивляться происходящему — парнишка дал ответ торопливо, будто боялся, что я запрещу ему ехать в одной машине с моей старшей сестрой… Не переборщил ли я с запугиваниями там, в джунглях?

И — что больше подействовало на него? Испуг от перспективы ехать в одной машине со мной, или возможность поехать в машине с симпатичной девушкой-блондинкой?

— Вежливые люди всегда представляются в ответ. — Рассматривая облака над взлетно-посадочной полосой, привычно поддела Йонг.

Рита фыркнула.

— Йона! — Торжественно провозгласила она, прижав пальчики к груди. — Меня зовут Маргарита! Маргарита Вайс! Не Марго. И ни в коем случае не Коко! Запомнил?

Коко? При чем тут Коко?

— Маргарита. — Кивнул головой Джонатан. — Маргарита Вайс.

— Молодец! И, пусть это не покажется тебе странным, но я старшая сестра вот этих двух оболтусов — Йогана и Йонг. Удивительно, правда? — Удивительно, что Джонатан согласно и с готовностью кивнул! — А теперь, Йоган, Йонг и Йона — по машинам!

— А разве их зовут не Каспер и Чикита, госпожа Маргарита?

+++

Проведите маленький эксперимент. Достаньте пакетик с кошачьим кормом (желательно при этом хлопнуть дверцей холодильника… можно негромко) и надорвите его. А теперь… посмотрите на кошку, которая УЖЕ крутится у ваших ног.

Посмотрите в ее огромные умоляющие глазки, обратите внимание на выгнувшуюся спинку, мерное урчание, хвост, который вдруг превратился в мохнатую змею, стремящуюся оплести ваши ноги, посмотрите, как она "пританцовывает" в нетерпении, как она разевает в беззвучном нетерпеливом "мяу!" рот…

"Ну! Когда же ты положишь еду в мисочку-ня, двуногое лысое недоразумение-ня?!"

Представили?

Вот примерно так выглядела Шеньхуа после того, как мы с Йонг кратко отчитались перед наставницей о деталях операции. Вот именно так она и увивалась вокруг Джонатана, отгоняемая только моими шиканьями и кышами… Ну, типа конечно, твоя добыча, Сеунг! Имеешь, конечно, право… но, все равно-ня…

После нашего приезда предупрежденные заранее домашние тут же забрали у нас Джонатана — стирать, чистить, подстригать, подбирать одежду…

После того, как мы с Йонг искупались, переоделись и минут тридцать молча повалялись в моей комнате, уставившись в потолок и наслаждаясь ничегонеделаньем, семья Чоу собралась на поздний ужин в "Хитром Чоу".

Вряд ли члены семьи Чоу знали все подробности о нашей с Йонг деятельности, но праздничный ужин был традицией в тех случаях, когда кто-то из семьи Чоу удачно проворачивал какое-нибудь дельце. В отличие от обычных трапез, во время праздничного ужина подавалось сливовое вино, водка и, соответственно, большее количество закуски. И была эта закуска… еще более изобретательной и вычурной. Даже в рамках корейско-китайской кухни.

Разумеется, на половине подобных мероприятий не сообщалось о причине торжества. И, конечно, не было принято расспрашивать о подробностях дела. Не говорят — и ладно! Главное, что что-то хорошее в нашей сплоченной и дружной корейско-китайской семье произошло, так выпьем же за то…

В данном случае, "именинниками" были мы с Йонг. Нас посадили во главе стола рядом с матушкой Чоу — сегодняшней тамадой. По другую сторону от меня воткнули хмурого Джонатана. Эдакая иллюстрация для знающих, показывающая такой вот своеобразный результат операции. Шеньхуа чуть ли не стол скребла ногтями от желания "пообщаться" с парнем.

— Мистер Ченг платит за миссии очень щедро. — Шепнула мне разрумянившаяся мадам Чоу, когда я подливал нашему матриарху вино. — Даже по сравнению с… — Она показала глазами на заоблачное месторасположение обычных работодателей. — Держись мистера Ченга, сынок!

… и обеспечивает эти миссии — тоже очень щедро. Один бизнес-джет со красотками-стюардессами Анной и Мари чего стоил!

— Конечно, матушка Чоу!

— Ки Сек! На человеческом языке говори! — Мадам Чоу запульнула сливу из вина куда-то в сторону правого сектора большого круглого стола. — Не видишь, у нас гость за столом!

Метко запульнула, попав строго в лоб одному из моих братьев. Парень был уже ощутимо датый — раскраснелся, над губой и на лбу виднелись капельки испарины, взгляд чуть-чуть плыл.

— Да, матушка Чоу! — Смущенно закланялся он.

— В наказание — не пьешь месяц! — Ткнула пальцем мадам Чоу. — Линь! Проследи!

— Да, матушка Чоу! — Поклонилась одна из моих сестер, сидевшая рядом с неудачником.

Та-а-ак… Мадам Чоу ощутила себя на мостике пиратского корабля и начала командовать. Сейчас из нее будут сыпаться приказы, распоряжения и умные сентенции, которые просто необходимо донести до глупого и безответственного подрастающего поколения.

Так-так-так… Некоторые мои братья и сестры, не менее опытные в общении с матушкой Чоу, чем я, начинают втихую дезертировать из-за стола. Ну, если б не сидел во главе стола, тоже начал бы продумывать пути к отступлению… За Йонг можно не переживать — она может испариться из-за стола так, что ни одна живая душа не заметит. А вот как мне… "слинять"?

Ну и Джонатан, на правах гостя, может считать себя в безопасности… пока. До завтрашнего дня. Когда мы с Шеньхуа поставим вопрос о его вступлении в семью Чоу.

При этом — опять чувствую себя дрянью — я даже не беспокоюсь о согласии самого Джонатана. То ли запуганный мною, то ли думающий, что благополучие детей зависит от его решения, он согласится с моим предложением о вхождении в семью Чоу.

И будет у меня новый брат… иногда искренне желающий меня убить. Не без причины, положа руку на сердце. Не без причины.

— Сеунг!

Черт! Опять сглазил! Что ж я глазливый-то такой!

— Да, матушка Чоу! — Уважительный поклон старшему в семье.

— Почему твои замечательные белые волосы заплетены какой-то дурацкой резинкой? А где мой подарок? Или ты потерял заколку?!

— Нет, матушка Чоу! Не потерял! Лежит на моем столе в моей комнате на самом видном месте! Каждый вечер на нее любуюсь! Очень-очень боюсь брать ее при выезде из города! А вдруг потеряю такую ценную и дорогую для меня вещь!

— Йонг! Проследи!

— Да, матушка Чоу!

Ну, одна надежда на мою сверхаккуратную и сверхвнимательную младшую сестренку, которая, конечно же, помнит, куда я задвинул эту заколочку… Потому что, если она не помнит, то мне нехило влетит от мадам Чоу — надеяться на то, что она забудет о раздаваемых сейчас поручениях и не проконтролирует их выполнение — глупо. Настоящий капитан! Все помнит!

— Шеньхуа! А ты почему не пьешь?!

О, отлично! Сегодня, видимо, достанется не только мальчикам, но и девочкам.

— А я типа завязала!

— Так ты меня не уважаешь?! Сеунг, проследи!

— Да, матушка Чоу!

Хм… ну, с другой стороны, мне еще никогда не давали задания споить свою наставницу. Обычно было наоборот — следил, чтобы она не дорвалась до спиртного раньше времени… Ладно, попробуем наливать ей сильно разбавленное ледяной водой сливовое вино — завтра Шеньхуа нужна мне в рабочем состоянии, а не требующей "самого естественного способа похмелиться".