Прозрачные воды южных морей

Глава 13

Ченг Вэй, совершив кратковременный грех прелюбодеяния со свидетельницей по делу об убийстве, только что ушел на службу. На робкий вопрос девушки о возможности повторного визита последовала отработанная многолетней холостяцкой практикой загадочная улыбка. Правда, эта улыбка чуть-чуть померкла, обзаведясь капелькой интереса и лишившись крохи покровительственного превосходства, когда Мэй, хитро стрельнув глазками, обмолвилась, что, возможно, вспомнит что-нибудь еще полезное.

Инспектор задумчиво пообещал, что, возможно, им придется встретиться еще раз, чтобы уточнить некоторые детали дела…

А девушка, пребывая в мечтательной задумчивости и прикидывая, какие перспективы открываются с любовником, служащим старшим инспектором полиции, решила все-таки заняться своими зубами. Она до сих пор помнила едва заметное осуждающее покачивание головой этого… Июня тогда, когда она пыталась улыбнуться.

Вот она и направилась к столу, на котором стояли ноутбук и телефон. Теперь можно не скрываться — ее все равно уже нашли… и ничего страшного не произошло!

Так что пора посмотреть, какие клиники есть в округе и сколько они захотят содрать с бедной законопослушной девушки за приведение ее зубов в порядок. Ну и узнать заодно, сколько денежных средств бедной законопослушной девушке придется дополнительно… заработать.

— Типа стоять и типа не двигаться! — Послышался сзади тихий шепот.

Мэй застыла посреди комнаты, чувствуя, как внутренности покрываются ледяной коркой. Хоть и тяжело по шепоту понять половую и возрастную принадлежность "шептальщика", но, кажется, шептала женщина. Откуда-то со стороны дивана.

— А вот бояться немного поздно, типа того! — Перед Мэй появилось лицо, закрытое серым платком — одни глаза. Черные большие. Красивые. — Оп-па! А ты типа и не боишься! Типа хорошая девочка!

Визитерша была среднего роста. Из-за мешковатого балахона цвета серо-коричневой пыли единственное, что можно было о ней сказать — это женщина и она выше Мэй примерно на голову. И все. Ни лица, ни фигуры… Одни эти глаза. Красивые. Хотя, когда женщина двигалась, создавалось впечатление, как от чего-то грациозного, змеиного, стройного. Так что, наверно, и фигура у незваной визитерши была такой.

— Садись. Типа.

Мэй осторожно присела на краешек стула перед столом.

— Я сейчас не очень добрая. — Призналась женщина доверительно уже нормальным голосом. — Я даже злая, типа того! "Клиенты" перед отправкой, бывало, трахались, но не так же долго!

Мэй сжала кулачки и уперла глаза в стол. Кажется, она поняла, кого под "клиентами", а что под "отправкой", подразумевала эта страшная женщина. И кем она являлась. Киллер. Убийца. Правда, удивительно, но опасности от нее Мэй не чувствовала — такое впечатление, что женщина развлекается. Как те двое тогда — Июнь и Июль.

И вовсе недолго они с инспектором занимались… ЭТИМ! В самый-самый раз, если на вкус Мэй. Она же понимает, что господин Ченг — уже не молодой жеребец из второразрядного "порно" — а занятой госслужащий! Ему на работу, в конце концов, надо было!

Обидно-то как! Вначале — те двое ее не тронули, потом — инспектор Ченг даже подписок никаких с нее брать не стал, сказав, что ценность ее, как свидетеля, не такая уж и высокая ("К счастью, Мэй… к твоему счастью!"). И тут, когда "жизнь стала налаживаться" — появляется ЭТА…

— И злиться — тоже поздняк! — Женщина внимательно и точно отслеживала эмоции Мэй. И отвесила легкий подзатыльник. — Баксы типа нужны?

— А? — Подобный вопрос, да еще и заданный деловитым спокойным голосом, Мэй ожидала в самую последнюю очередь. — Баксы?

— Ну, типа "капуста", "лавэ", "лут", "бабки", "зелень"! Ты — дура, что ли?

— Нет. — Замотала головой Мэй и спохватилась. — То есть да! То есть нет, не дура! И да — деньги нужны! Очень! Да!!

— Отлично! — Кажется, под маской женщина довольно улыбалась. — Тогда делаем так: сейчас идем на станцию Чай Кан, ты достаешь эти часы, а я помогаю тебе их сбыть…

— А откуда вы… про то, где я их прячу? — Эта новость — что о тайнике кто-то узнал — Мэй тоже не обрадовала.

— Ну, ты типа дура! — Женщина молниеносно щелкнула ее по носу. — А то не помнишь, как этот коп после того, как тебя оттрахал, вытащил из тебя всю необходимую ему информацию? Типа того?

— Ой!

Это, действительно, вылетело из головы Мэй! Полчаса ДО и полчаса ПОСЛЕ — они были подернуты некоей сладковатой дымкой, которую хотелось вспоминать только по эмоциям и ощущениям, что их тогда сопровождали, а не "раскладывать" пошагово — кто что делал, кто что говорил. И уж точно не вспоминать, что она там лепетала… Но теперь, когда женщина об этом сказала…

"М-да… а я, дуреха, еще и думала тут, какие могут быть выгоды от любовника-инспектора… а это было всего лишь продолжением допроса. Ну и приятным бонусом для мужика. Ой, дура я, дура!"

Мэй пригорюнилась. Не то, чтоб козлистость мужчин была для нее новостью, но этот инспектор… ну, он же был таким классным — надежным, сильным, нежным, добрым, ласковым, осторожным, опытным…

— А ну, не плакать! — Новый щелчок по носу. И, до того болезненный, что слезы из глаз брызнули, но не от обиды, а от короткой боли.

Мэй бросила взгляд на компьютер.

— Даже не думай! — Снова испугала ее сеансом чтения мыслей женщина-убийца. — То, что у тебя хватило ума включить веб-камеру перед тем, как он завалил тебя на диван — это ты, типа, молодец! Но использовать эту запись для шантажа — при твоей профессии типа глупо. Да и не повредит это ему никак… — Женщина поколебалась, но все-таки объяснила. — Максимум — "строгача" влепят. Типа того! Тем более, все у вас по согласию было — а это у них не особо возбраняется… именно для того, чтобы их шантажировать было нельзя. И ты совершеннолетняя типа. А этот инспектор — неженатик. Типа того. Так что типа пролетаешь, подруга!

— А вам… зачем? — Настороженно спросила Мэй, от радужного настроения которой не осталось и следа.

Вряд ли этой женщине нужны деньги, вырученные за часы — она находилась в этой квартире несколько часов и ни Мэй, ни полицейский (который, наверно, в этом покруче какой-то там воровки будет) ее не почуяли. Следовательно, она — профессионал высочайшего класса и связываться со сбытом краденного такая вряд ли будет… С другой стороны, два миллиона долларов (ну, будем оптимистами!) на дороге не валяются.

— Ты типа сделаешь то, что я скажу. Не сейчас. Типа через пару месяцев. Так что "клавиши" свои починишь и — добро пожаловать к доброй тетеньке Шеньхуа!

Про зубы-то она как узнала?! И имя свое назвала — совсем плохо: слышала Мэй легенды про этих убийц — был у них такой обычай, называть свои имена либо тем, кого собираются убить, либо…

— Я же сказала. — Усмехнулась под повязкой женщина. — Поздняк метаться! Задавила бы свою клептоманию в Хоум-Плаза — сейчас бы горя не знала! А так — каждый куец своего счастья, типа того!

Шеньхуа заставила ее позвонить инспектору Ченгу и поинтересоваться, можно ли ей на время уехать, "съездить к родителям". Правда, родителей у нее давно уже не было, а тех, кто таковыми считался по документам, посещать не хотелось категорически. И инспектор Ченг, наверняка ознакомившийся с ее досье, об этом прекрасно знал.

Но разрешил ей уехать. Это ее удивило. И, чего уж там, обидело! Еще и зачитал, будто рядом кто-то стоял и слушал, какой-то там параграф, не позволяющий ограничивать свободу перемещения законопослушных граждан Гонконга. Разумеется, попросил не менять телефон, быть на связи, "не забывать", "звонить"…

"Да пошел ты, козел!" — Хотелось ей крикнуть в трубку, но Шеньхуа, легко читавшая, казалось, даже мысли юной воровки, отрицательно и неодобрительно покачала головой.

Уже вечером на руках у Мэй были деньги за часы. И это были НАСТОЯЩИЕ деньги…

— Минус четверть — типа комиссионные! — Шеньхуа небрежно переправила пять пачек в свой рюкзачок. — Типа посреднические! Типа привыкай к честному ведению бизнеса: когда будут предлагать меньше — значит, хотят обмануть! Ну, типа в наших делах — именно так.

Семьдесят пять "кусков"! Полторы тыщи "улиссов грантов"! Пятнадцать увесистых пачек зеленых хрустящих вкусно пахнущих бумажек! Охренеть! Это же… это же… Это такие БАБКИ!!! Йаху-у-у!

Разумеется, и речи не могло идти о "миллионах", которыми ее соблазнял тот парень, Июнь. Таких денег у перекупщиков никогда не было и быть не могло. Это Мэй прекрасно понимала. Так же она понимала, что эти сверхдорогие часы висят на ней мертвым грузом. Впору было их выбросить в океан, но — жадность. А тут — сотня тысяч американских долларов! Сказка! Ну, не сотня, а семьдесят пять… но все равно — сказка!

— У тебя две недели, типа того… — Шеньхуа бесцеремонно взяла сияющую Мэй за подбородок и каким-то хитрым нажатием куда-то в щеку легко заставила открыть рот. Всмотрелась. — Как раз пару протезов поставишь и пяток пломб, и эти… ну, типа выпрямители зубов… как же их там?

— Можно выпрямлять брикетами, а можно капами! Я больше склоняюсь к… — Зачастила почти счастливая Мэй, но Шеньхуа щелкнула ее по носу.

— Не волнует, типа того! У тебя две недели! Я тебя сама типа найду! Тогда и отработаешь… И не экономь — работать на меня будешь не бесплатно, типа того! А ты мне нужна кусачая! С зубами, типа того!

+++

Четыре дня назад Ватанабэ-сенсей торжественно снял с нас ошейники!

Утром нам было приказано следовать за ним. С вещами. Мы вышли со своими сумками на улицу и потрусили за ловко ввинчивающимся в толпу пожилым японцем. Подошли к ближайшей автобусной станции.

— Средства обучения — снять! — Скомандовал он негромко.

— Хай, сэнсэй!

Ватанабэ старательно демонстрировал свое неудовольствие — оказывается, мы по-прежнему ведем себя, как жалкие "гейдзины"! Ну, а он на что рассчитывал? Что мы с Ритой перекрасимся в черненьких и сделаем себе "пластику"? Или по мановению волшебной палочки уберем акцент?

Ватанабэ закинул ошейники в сумку, висящую у него на плече, и вытащил оттуда два мобильных телефона. Один — черный без украшений — вручил мне, другой — розовый с рисунком, составленным из разноцветных мелких страз — Маргарите… И, сделав поклон с вежливым "Сайонара!" (мы торопливо и практически на полном автомате ответили положенными словами и телодвижениями), развернулся и исчез внутри здания автобусной станции, к которой нас привел.

А наша троица осталась стоять и смотреть ему вслед с некоторым недоумением…

Телефоны были обычными — одна из самых популярных тут моделей раскладушек с поворотным экраном от "Хитачи": встроенный много-много-пиксельный фотоаппарат, какой-то супер-пупер волшебный звук, куча поддерживаемых протоколов и стандартов беспроводной связи, огромный экран… ничего особенного.

А вот проводные гарнитуры к этим телефонам…

Мы с Йонг с такими устройствами уже работали в Гонконге. Это были изменители голоса. Хотя, если быть точным, то не "изменители", а "исказители" — все-таки голос они не подделывали, а искажали, убирая какие-то там "характерные" особенности. И делали это так, что даже автоматические системы не могли идентифицировать говорившего.

Судя по отсутствию логотипов и какой-либо маркировки на "изменителях" — это были некоммерческие модели. Для спецслужб и для военных.

(На мой вопрос: "А зачем военным нужны изменители голоса?" Шеньхуа только пожала плечами: "А хер их, типа того, знает! Одно слово — сапоги! Сеунг, сгоняй за пивом! Ну, сгоняй! Ну, Сеу-у-унг!")

Использование этих устройств "по работе" для нас было строго обязательным — современные правоохранительные органы в информационно-развитых государствах не только имеют на вооружении системы, автоматически распознающие отдельные слова во время телефонных разговоров, но и системы, идентифицирующие голоса, которые столь же уникальны, как отпечатки пальцев.

Мы с Йонг, конечно, вряд ли состоим в какой-нибудь "картотеке голосов" любой из спецслужб — возрастом и "стажем" пока не вышли — но береженного бог бережет.

К тому же, в "картотеках" могут находиться голоса наших собеседников. Следовательно, чтобы нашим собеседникам не подставить нас, они воспользуются изменителем голоса. А тут — штука такая — факт использования "изменителей голоса" тоже очень легко засекается. Вот и получается, что внимание спецслужб обратится на обе стороны телефонного разговора.

Разумеется, это нехорошее "явление" распространенно только в информационно-развитых государствах региона, типа Японии, Китая, Гонконга, Сингапура и им подобных. А вот в родном Таиланде пока можно не забивать голову этими предосторожностями. И я был на сто процентов уверен, что как только такая система заработает в Таиланде — мы узнаем об этом одними из первых. И — есть некоторая уверенность, что государство с таким городом, как Роанапра, на своей территории еще очень нескоро обзаведется такой прослушкой — вряд ли влияние криминальных боссов Роанапра ограничивается чертой города…

Вначале зазвонил телефон в руках Риты. Судя по тому, как она обращалась с "изменителем", с ним она тоже была знакома. Ну, неудивительно — она ж по региону уже помоталась изрядно — наверняка, уже пользовалась подобными устройствами.

Что ей говорили, непонятно, так как все общение с ее стороны заключалась в "Так точно!", "Никак нет!", "Есть!", "Слушаюсь!". Ну, по крайней мере, ясно, с кем она говорит — так тянуться она может только перед одним-единственным человеком — старшим сержантом Борисом Горбуновым. Хотя, какой он, к черту, сержант! Лейтенант — минимум!

Вытрясти из нее подробности разговора тут же, на месте, я не успел — зазвонил "мой" телефон. Йонг быстро сунула вторую пуговку наушника в ухо и ладошками показала мне — "Прошу! Телефон дали тебе — так что и разговор ведешь тоже ты!"

— Привет-привет! Вас хвалили и почти не ругали! Ну, меньшего от наших детишек и не ожидалось!

Голос было не узнать, но построение фраз и словечки свидетельствовали — мистер Ченг на связи! Сделанная пауза не оставляла сомнений в той реакции, которую от нас ждали:

— Премного благодарен! Огромное спасибо! — Без имен, разумеется. Мы с Йонг сделали одновременный поклон, хотя собеседник нас и не видел.

А я поймал себя на мысли: вот, дескать, что Ватанабэ-сенсей с электроошейниками животворящий делает! Совсем мы с Йонг ояпонились — вид людей, кланяющихся телефону во время разговора, в Японии никого не удивляет. Это тут в порядке вещей — сразу видно, что разговор идет с начальством. К тому же, тут очень широко используется видеосвязь.

— Ну-ну-ну! — "Засмущался" голос. — Не надо — не надо! Все сами! Все сами! Своим трудом и старанием! Молодцы! Вернемся к заданию! Автовокзал перед вами — ячейка в камере хранения номер шестьсот одиннадцать. Код — "95490". Вся информация — там. Этот телефон — только для служебного использования. Вопросы?

Вопросов не было.

И мы двинулись к автовокзалу. Втроем. Ритина ячейка, как нетрудно догадаться, находилась там же. Но, наверняка, где-нибудь подальше от "нашей", чтобы попами не толкаться, когда доставать будем, и лишнего внимания не привлекать.

Очень надеюсь, что в вещах в камере хранения будет еще один телефон для Йонг. Ну, или нормальные документы японки (для Йонг, само собой — мы-то с Риткой по фейс-контролю при всем желании не пройдем). Потому что покупка мобильного телефона иностранцем в Японии — это ад! Например, задание от Ватанабэ — купить себе по сотовому — мы завалили! Такое впечатление, что Ватанабэ просто нашел "законный" повод побить нас током.

Когда достали "богатства", оказалось, что Ритке повезло куда больше, чем нам с Йонг.

Она открыла сразу ТРИ ячейки в камере хранения, достала оттуда ШЕСТЬ огромных чемоданов… посмотрела на всю эту кучу, подумала секунду, с сомнением посмотрела на нас с Йонг (две небольших спортивных сумки, бывших до этого, и только одна — вытащенная сейчас из ячейки), хмыкнула, покопалась в ячейке еще чуть-чуть, вытащила дамскую сумочку и, сделав нам ручкой, побежала ловить такси.

Роль "богатая девочка-иностранка по протекции устраивается на фирму".

Балует ее Балалайка. Балует.

Кстати, мобильник для Йонг — беленький слайдер с пушистой беленькой висюлькой — в сумке был.

+++

— Окаджима, ты новенькую видел? — Теребил его Ёсида. — Нет, ты ее видел?

— Новенькую? — Без особого интереса переспросил Окаджима.

— У "безопасников". Стажерка. Переводчица. Иностранка. Блондинка. Красивая. Стройная. Ножки ровные, а не как у наших…

С каждым новым словом глаза коллеги разгорались, и в них появлялся фанатичный блеск.

Про новенькую Окаджима тоже слышал краем уха. Но значения этому не придал — он четко разделял работу и личную жизнь. Хоть это и не уберегло его от внимания Имаи Кику. И не принесло в холостяцкую личную жизнь никаких изменений — после окончания рабочего дня жизнь как бы заканчивалась — сидеть в своей "однушке" и тупо смотреть телевизор, или сидеть в пив-баре и тупо смотреть телевизор…

Ну, и? Как в этих условиях продолжать славный род Окаджима? А главное — с кем?!

Ну, пришла новенькая — и что? Каждую неделю происходит либо увольнение, либо прием на работу — внимания на это обращать — так когда-то ж и работать надо!

Так что, видя такой настрой коллеги, Окаджима не стал рассказывать, что ему, в принципе, плевать на красавиц из "Асахи Индастриз" — от слабого пола могут быть только проблемы и неприятности. И головная боль. Со слабым полом можно "мутить", когда добрался до места заместителя начальника. Со слабым полом можно мутить, когда есть собственный кабинет. Со слабым полом можно гулять, когда выплачены деньги по кредиту. Слабый пол можно обхаживать, когда зарплата позволяет посещать рестораны, магазины, аттракционы, фитнес-центры, бассейны…

Проговорив все это мысленно и не найдя логических изъянов, Окаджима вздохнул и вернулся к прерванному занятию — работе.

Фудзивара-сан вполне ожидаемо завалил проштрафившегося работника нудными заданиями. И раньше-то интересными заданиями его не баловали, а уж сейчас и вовсе, такое впечатление, Фудзивара эту работу стал для него придумывать.

Но Окаджима радовался этой начальственной глупости. Будь Фудзивара чуть умнее — наоборот, оградил бы Окаджиму от выполнения каких бы то ни было работ, а в конце месяца представил руководству отчет с эффективностью работы сотрудников. И прости-прощай престижная работа в "Асахи Индастриз".

С другой стороны, будь Фудзивара умнее, всего этого и не случилось бы: Окаджима получил бы нагоняй, когда его отчет был бы перепроверен еще на начальном этапе, как это и сделал бы нормальный начальник. Но — для Фудзивара-сана — слишком много "бы"…

А так — Мори-сан тысячу раз прав! — надо набраться терпения и ждать, когда начальник полетит вниз. Самостоятельно. По собственной дурости. И постараться, чтобы это падение не затронуло тебя самого. Так что, как ни крути, а эта "опала" может даже пойти ему на пользу.

Как там у русских? "Поближе к кухне, подальше от начальства"?

— Смотри! Смотри! — Локоть Ёсида врезался в ребра так, что Окаджима даже зашипел от боли. — Каваи-и-и!

Окаджима поднял взгляд. И поторопился вскочить и согнуться в поклоне, не забыв ответно пнуть под ребра сослуживца.

— Ты чего? — Тихо прошипел товарищ. Что, однако, не помешало ему тоже вскочить и поклониться: ну, еще бы он остался сидеть — весь отдел вскочил и почтительно застыл в поклонах.

— Кагеяма-сан! — Прошептал Окаджима.

— А, зам по безопасности. Да ну, ерунда! — Прошептал Ёсида тихо. — А вот если он меня сейчас тут увидит… — И Ёсида склонился еще ниже, чтобы спрятать лицо. — Мелкие начальники — они такие…

"Да кому мы нужны!" — Подумал Рокуро, продолжая мысленно составлять формулировку для справки по исследованным образцам, от которой пришлось оторваться на все эти ритуальные телодвижения.

"Неудивительно, что в европейских и американских офисах с работы уходят четко по расписанию — они успевают все сделать в течение рабочего дня, а не тратят львиную долю времени на эти дурацкие расшаркивания! Эх! Вот бы перевестись куда-нибудь в Штаты!"

Восемь человек. Все "безопасники". Во главе с Кагеямой. Сразу за заместителем шефа "безопасников" шла Имаи Кику (высоко взлетела, су… нехорошая самка собаки!) и беловолосая белокожая девушка в светлом костюме. Собственно, она в первую очередь и бросалась в глаза на фоне официальных черных или серых деловых костюмов.

Когда процессия миновала, Окаджима разогнулся и быстро, но внимательно осмотрел новенькую, которая сейчас почему-то отстала…

И? На что тут смотреть?

Девушка внезапно круто обернулась на каблуках. И посмотрела точно в глаза Окаджима. Взгляд был острым, кинжальным. Иностранка буквально "нанизала" его на этот взгляд…

Ксо! Что он не так сделал! Когда он успел этой иностранной мажорке дорогу перейти! В первый раз ее видит! Может, не так посмотрел? Ну, так Ёсида, стоящий рядом, смотрит и вовсе уж неприлично! Чуть ли не глазами пожирает — мачо недоделанный! А она на Ёсиду — ноль внимания, а вот его, Окаджима, взглядом буравит!

Окаджима на всякий случай поклонился еще раз. Мало ли…

Да, блондинка выделялась среди японцев. Симпатичное острое личико, белоснежные волосы, стройное, но не тощее, телосложение под светло-серым деловым костюмом с уставной юбочкой "на ладонь выше коленок", белая кожа и огромные серые глаза, обрамленные белым пушком ресниц.

Но. По его, Окаджима, вкусу — так Имаи Кику ничем не хуже! Более того — она… ну… побольше в некоторых местах будет! Ощутимо побольше этой тощей иностранки!

А вот, кстати, и она. Видимо, подошла поинтересоваться причиной задержки…

Имаи Кику наклонилась к уху новенькой и что-то зашептала, тоже поглядывая на недоумевающего Окаджима. Обе девушки захихикали, прикрыв пальчиками губы.

Орган, ответственный за раннее оповещение о надвигающихся неприятностях, ощутимо заныл и начал подавать сигналы, похожие на завывания сирены на побережье, где жила бабка: "Внимание! Опасность цунами! Пожалуйста, срочно покиньте прибрежную зону!" Он эту сирену до сих пор помнит — и до сих пор по спине мурашки бегут от этих воспоминаний.

— И как ее зовут, ты, конечно же, уже разузнал? — Небрежно спросил Окаджима у Ёсиды, когда за группой "безопасников" наконец-то сомкнулись двери лифта.

— Ага! — Обрадовался тот. — Понравилась? Я так и знал!

— Угу. — Соврал Окаджима. — И как же ее зовут?

— Вайс. Малагалита Вайс.

— Маргарита. Маргарита Вайс. — Автоматически поправил Окаджима. — Странно.

— В смысле? — Удивился коллега.

— А, не бери в голову! — Отмахнулся Окаджима. — Просто, если она европейка, то зовут ее "Маргарита". Скорее всего.

— Говорят, дочка директора европейского бюро! Прикинь!

Но имя — черт с ним! А вот фамилия "Вайс". Странная фамилия. Такое впечатление, что кто-то без особой фантазии подобрал для девушки фамилию по внешности. Ну, как девушку в белых одеждах в телеспектаклях называют "Широ", а персонажа в черном — "Куро". Но там-то постановка — там это можно…

— А как она на тебя посмотрела-то! — Стучал его по плечу Ёсура. — М-м-м… везучий ты парень, Окаджима! Такая девушка на тебя внимание обратила!

Придурок! Вот только шашней с этой цыпой ему для полного счастья не хватало! В духе школьной романтики!

— А может, ты с ней знаком? А, Окаджима-кун? — С усмешкой поинтересовался один из коллег. — Ну, там обещание, данное в детстве, друзья-тополя, тили-тили-тесто… и все такое…

— Не… — включился в разговор другой коллега. — Окаджима-кун переходил дорогу, и его сбила красивая большая машина. Очнулся в больнице, ничего не помнит, а у кровати сидит беловолосая гайдзинка!

И оба заржали…

М-да. А он еще "придурком" Ёсиду обозвал. Нехорошо: на фоне Ёсиды, которому такие бредовые предположения даже в голову не пришли бы, эти двое… Каждому — по сороковнику, а в головах — манга вместо мозгов! Вон, даже Ёсида — и тот улыбаться стал натянуто после этих глупостей от "старшего поколения"!

"И с этих людей нас заставляют брать пример! Эх, жаль, что Мори-сан перевелся в другой отдел! Мировой мужик!"

+++

Мы с Йонг сняли квартиру на четвертом этаже одного из многочисленных "доходных домов" в "спальном районе" Асахи. Хотя плотность и архитектура застройки тут такие, что нет особой разницы между спальными и неспальными районами.

Две крохотные комнатки. Кухни, как таковой, не было — раковина, электроплита и небольшой столик занимали треть одной из "жилых" комнатушек. Ванна… Удивительно, но ванна не только была, но и была лишь чуть-чуть меньше комнаты.

На те деньги, что были в нашем распоряжении, можно было бы снять "-дцати"-комнатный просторный номер в каком-нибудь отеле, но тогда довеском бы шли: обслуживающий персонал, более строгая проверка документов, видеокамеры на каждом шагу… А мы, увы, не джеймс бонды, так что снимать пентхаусы нам никак нельзя. Соответственно, никаких крутых "тачил", роскошных апартаментов, доступных женщин… правда, буду до конца справедливым, красивые и доброжелательные женщины в наличии… Но мне почему-то кажется, что у агента 007 таких проблем с женщинами не было. И — это сложный вопрос.

Даже болезненный…

— Йо-га-а-ан! Хочу мороженного!

Я поморщился — когда Рита врубала стиль "избалованная капризная девица", ощущения у меня были, будто кто-то ведет ножом по стеклу. Как она так делает?

— Сходи и купи. Могу денег дать.

— Ну-у-у, Йо-о-оган! — ныла она. — Ты же сам говорил, чтобы я не высовывалась!

Это точно, говорил. Рита уже получила "по ушам" (фигурально) за то, что пришла на нашу "конспиративную квартиру". Ведь в этой квартире прячутся будущие потенциальные преступники!

И пусть все "ключевые" видеокамеры в радиусе ста метров выведены из строя… И пусть она утверждает, что никто за ней не следил, когда она сюда шла, но… При ее внешности, да при любви "местных" фотографировать на свои мобильные все, что шевелится и не шевелится…

И, зараза такая, не "кололась", как смогла нас найти! А это, между прочим, очень важно!

А хотя… ее дело! Она, в отличие от нас с Йонг, находится тут более-менее легально. Пусть ее Балалайка потом воспитывает.

Я сейчас просматривал материалы на нашу Цель. Фотографиями и распечатками был завален весь стол и пол небольшой комнатки.

Цель. Какой-то бизнесмен, имеющий очень тесные взаимоотношения с якудза. Надо было прийти тихо, сделать дело и тихо-тихо уйти. И устранить Цель надо красиво и артистично — как я понял, это задумывается, как акция устрашения. В назидание, так сказать. Для демонстрации неотвратимости наказания.

— А где моя младшенькая? Куда ты ее дел?

— Моя младшая сестра осматривает место акции. Нормальных бандитов тянет на место преступления ПОСЛЕ, а вот мы туда приходим туда ДО.

— Ну, это правильно. — Рита переместилась мне за спину, через мое плечо рассматривая лицо на фотографии. — Чтоб потом время на это не терять. Это его вам надо… погасить?

Горячее дыхание защекотало затылок… Хм. А может и не плохо, что она пришла… в отсутствие Йонг.

— Да.

— И вот так… просто? Щелкните и убьете? — Промурлыкала она мне на ухо, щекоча горячим дыханием. Руки оплелись вокруг шеи.

— Не просто.

— Ты понял вопрос, Виктор! — Она перешла на русский.

Ого! Чем-то она разозлена…

— Ты хочешь услышать, как мне это не нравится? Как я страдаю, кого-то убивая?

Я осторожно подхватил ее за руку и переместил, усадив к себе на колени. Мои руки сами скользнули под блузку.

— А ты страдаешь? — Поинтересовалась она.

Я поколебался, но все-таки соврал:

— Нет. Йонг делает. А я ее прикрываю.

Она мазнула губами по моей щеке и прошептала на ухо:

— Ты вспомнил, Виктор?

М-да… Кажется, нужно спросить прямо:

— Что я должен вспомнить?

— Когда вспомнишь — поймешь. — Она шлепнула меня по рукам, забравшимся под лифчик, но вскакивать с коленей не спешила. — Не обижайся, но что-то у меня на мужиков в последнее время не стоит. Или правильнее будет сказать — "не вставляет"? — Она всерьез задумалась и продолжила удивлять. — За свою Йонг не беспокойся, а вот Ребекку я бы попробовала… Насколько я понимаю, ты к ней — без всякого энтузиазма, а? Короче, вспомнишь — поймешь.

— А до этого…? — Я затруднился с формулировкой вопроса. — Ну, тогда? На Пхи-Пхи?

— Ох, дурачок! — Рита быстро меня поцеловала… вполне по-братски. — Тогда я просто не помнила. Ну, а в тот момент было не так уж и плохо — для первого своего раза мы с тобой справились просто отлично! Так что не парься! Еще раз, для особо одаренных: вспомнишь — поймешь!

— А подсказать? — Я постарался игнорировать жар, заливший лицо (представляю, как я покраснел!). И обиду попытался задавить.

— Пф! — Она состроила смешную гримаску. — Обойдешься…

— Тогда слазь! Мне работать надо!

— А что? — Рита, зараза такая, со значением поерзала и сделала вид, что обиделась. — Ты больше приставать не бу-у-удешь?

Что-то прошуршало у двери. В следующее мгновение Рита летела к своей сумочке, а я выхватывал пистолет из поясной кобуры. Через секунду "спицы" из наших пистолетов одновременно уперлись в Йонг, стоявшую на пороге и хладнокровно нас рассматривающую.

— Братик! Это аморально — заниматься сексом с сестрой. С родной сестрой.

Вот честное-пречестное, следующие слова сорвались с моих губ абсолютно автоматически:

— Йонг, ты не так поняла!

Рита, ставя свой пистолет на предохранитель, хрюкнула.

— Братик! — Йонг почти натурально всхлипнула, в лучших местных традициях промокнув глаза краешком рукава. — Как тебе не стыдно, братик! Бака! Хентай!

— Йоган… — Подала голос Рита. — Купи нам мороженое!

— Мне — фруктовый лед! — Мгновенно подхватила Йонг.

Мне оставалось только подозрительно посмотреть на них. Понятно, что меня выгоняют. Понятно, что Рита о чем-то собирается поговорить с Йонг. Понятно, что и Йонг не прочь поговорить с Ритой.

Но. Непонятно, насколько безопасно оставлять их наедине? В случае опасности Йонг не только сможет постоять за себя, но и с легкостью порвет Риту. Но как думает Йонг — иногда загадка даже для меня: вполне может статься, что она не будет защищаться даже в случае угрозы для своей жизни — ведь Рита — "старшая сестра Сеунга". И что и как там в голове у нее повернется…

— Иди-иди, Йоган! — Рита сделала "кыш-кыш" руками. — Мы пообщаемся без использования колюще-режущих и огнестрельного…

"Да она тебя и голыми руками сделает…"

+++

— Ну и чего мой замечательный младшенький братик, спрашивается, тормозит? — Задумчиво пробормотала Рита, откровенно рассматривая Йонг, когда за явно сомневающимся Йоганом закрылась дверь. — Така гарна дывчина без хлопца чахнет…

От внимания Риты не укрылось то, что Йоган и Йонг обменялись какими-то знаками перед тем, как Йоган все-таки ушел. Беспокоится? Ну, это понятно — все-таки ситуация, в которой их застала Йонг, была слишком уж двусмысленной.

— … А уж что несовершеннолетняя и вроде как "сестра"… — продолжала она, явно предлагая Йонг включиться в дискуссию. — Ну, так в нашей веселой ситуации, которую я бы назвала "детишки с пушками", уже немного поздно обращать внимание на подобные морально-этические мелочи. Даже глупо. Как считаешь?

Йонг в свою очередь спокойно рассматривала Риту — кажется, старшая сестра Сеунга никак не могла решиться и приступить к тому, ради чего его выпроводила. Поэтому Йонг сказала по-русски:

— Короче. — Во всяком случае, в исполнении Сеунга это слово безотказно действовало на ее родственников. Иногда — даже на госпожу Чоу!

Рита чуть удивленно хмыкнула.

— Ну, короче, так короче. — Она достала тоненькую, как спичка, папироску. — Не возражаешь?

Йонг картинно закатила глаза и распахнула окно. Шум улицы ворвался в комнату. Рита правильно поняла намек, подошла к окну, села на подоконник и щелкнула зажигалкой:

— Вообще-то, это сигареты для астматиков. Индийские. Одна трава — ни капли никотина. Вкусненькие. Все в рамках легенды! Так что зря глазки закатываешь… — И задала неожиданный вопрос. — Как тебе эта… Ребекка Македонская?

Йонг молчала. Она не знала, как ответить на вопрос — слишком он был общий и расплывчатый. Ребекка ей не нравилась — слишком непредсказуемая и… шумная. Не говоря уж о том, что виснет на брате. Брат, конечно — взрослый мужчина, и должен сам решать, какие женщины ему нравятся, но, кажется, и у него эта неуравновешенная особа особого энтузиазма не вызывает — смотреть смотрит, как всякий нормальный мужчина, даже чуть-чуть любуется, но — не более того.

— Вот именно. — Кивнула Рита, что-то такое разглядев в невозмутимых глазах Йонг. — Асоциальный холерик с реактивным психозом. И как ты отнесешься к тому, что твой Сеунг будет тратить на нее свое время? Или я совершаю трагическую ошибку, предполагая в своих планах, что у тебя на него есть стратегические виды?

Йонг внимательно посмотрела на Риту, пытаясь понять, к чему идет разговор. "Виды" были. Не отличающиеся оригинальностью, но ни Реви, ни даже Рите места в этих планах не было. Шеньхуа? Пока неясно — кажется, Йоган научился ею управлять, так что насчет Шеньхуа Йонг пока не решила. Наконец, она ответила нейтрально:

— Твои предложения?

— Есть один многообещающий вариант. Костюмчик, галстучек, смазливое личико — все, как любит наша Македонская.

— В Роанапра? — Слегка удивилась Йонг. — Смазливое личико?

— Нет, здесь в Асахи. Но я все продумала: если сделаем правильно — "костюмчик" будет в Роанапра. Как два пальца!

— А где тут твой интерес?

— Иногда я думаю, что ты старше нас с Йоганом. — Вздохнула Рита. — Мой интерес… не поверишь — но почти никакого. Ну, разве что… не хочу менять историю, — добавила она непонятное. — И делать свою дальнейшую жизнь слишком уж непредсказуемой.

Что-то заставляло Йонг думать, что ответ Маргариты абсолютно честен и откровенен…

+++

Мэй не знала, сколько она просидела в подвале, прежде, чем Темнота приказала из темноты:

— Вылезай, типа того…

Мэй протянула руку и взяла то, что протягивала ей Темнота. Тряпка? Платок?

— На глаза надень. — Объяснила Темнота. — Наверху сейчас полночь, но света предостаточно — зенки типа болеть будут.

— Зачем все это? — В сотый раз спросила Мэй.

Сегодня Шеньхуа не стала игнорировать вопрос. Ответила прямо:

— Для работы.

— Сколько? — Мгновенно отреагировала Мэй, переступая порог подвала.

Шеньхуа, что Мэй уже даже не удивляло в последнее время, прекрасно ее поняла:

— В полтора раза больше, чем за часы.

— С комиссионными? — Загорелись глаза юной воровки под повязкой.

— Сто пятьдесят — твои.

— А твои? — Настороженно спросила Мэй, помня правило: "Если берут меньше четверти — хотят обмануть"

— Ноль. — Усмехнулась Темнота. — Это я плачу. "Без посредников", типа того.

Достоверности обещанию придавало это "полтора". Не "столько же", не "в два раза больше", а именно "в полтора". И пусть от денег, вырученных за часы, после нескольких посещений зубной клиники осталось немало для комфортной жизни где-то в течение года даже в таком городе, как Гонконг, но — деньги лишними не бывают!

Вот только пообещать — это одно, а дать эти деньги…

— Задаток — четверть. — Легко угадала ее сомнения Шеньхуа. — Сорок кусков. Я типа щедро округлила.

— Наличными? — Все еще сомневалась Мэй.

— Да.

И? Вот получит она эти наличные и что? Куда она их денет? В тумбочку положит? В саду закопает?

— Можешь счет в банке открыть — мне типа параллельно… — Снова угадала Шеньхуа.

— И кого нужно убить? — Осторожно поинтересовалась Мэй.

Шеньхуа насмешливо фыркнула:

— У тебя типа пупок развяжется кого-то серьезного убить. Нет. Надо кое-что взять. И типа тихо унести…

Хм. "Работа" как раз по профилю Мэй. И теперь понятно, почему Шеньхуа не берет "четверть" — видимо, возьмет добычу. И, может быть, даже оставит в живых, раз задаток дает и позволяет им воспользоваться.

— И что нужно взять? Учти, я не главгероиня из этих фильмов про суперворов и супершпионов — обходить современные охранные системы не умею.

— Там охрана — ерунда. — Отмахнулась Темнота-Шеньхуа. — Кстати, повязку можешь снимать. В этой комнате окна закрыты жалюзи. Ляжешь спать, а когда проснешься — проморгаешься.

— А почему ты тогда сама не возьмешь? — Мэй, несмотря на достаточно "твердые" условия оплаты своей будущей работы, все равно сомневалась. — Раз там "охрана — ерунда"?

— А я буду в это время заниматься другой работой — раз. — Вздохнула Шеньхуа, забирая повязку у Мэй. — И мне нельзя отсюда уезжать — два. Типа того.

— Хм… то есть взять нужную вещь надо где-то в другом месте?

Шеньхуа ткнула пальцем в какую-то бумажку. Даже несмотря на открывшуюся в подвале способность видеть в темноте, будто кошка, Мэй с трудом смогла идентифицировать открытку или фотографию. Кажется, там были горы, поросшие лесом. А уж что там было написано — она разобрать не смогла.

— Красивое местечко, приятные люди, отличный климат. Типа того. Одна туда поедешь.

— То есть я сама туда буду добираться? — Изумилась Мэй.

Это что же получается — Шеньхуа практически отпускает ее, даруя почти полную самостоятельность? Не обязательно, конечно, что одну…

— Не маленькая уже. Деньги получишь. Английский знаешь. Паспорт в порядке. Визу помогу получить. Туристов там много. В том числе и узкоглазых, как ты…

— Сама-то…

Вот чего нельзя было отнять у Шеньхуа — она никогда не злилась. Вообще. Мэй, когда осмелела и поняла, что сразу убивать ее не будут, старалась выяснить границы, за которые могла выходить ее наглость и хамство. Оказалось, что границ этих не существует — пока это не касалось дела, она могла поносить Шеньхуа последними словами. Стыдно вспоминать, что она выкрикивала в темноту, когда Шеньхуа гоняла ее во мраке подвала.

Вот и сейчас Шеньхуа усмехнулась совершенно спокойно:

— У меня типа "чистые огромные глазки олененка Бэмби — наивные и доверчивые"… Это не я придумала, это я типа подслушала. А источник — типа избалованный по этой части — глазок этих вокруг него… Так что верить ему можно. Типа того.

Она не стала приводить полную фразу из подслушанного разговора Сеунга и Йонг: "У нее чистые огромные глазки олененка Бэмби — наивные и доверчивые. А зная, кто она такая на самом деле, можно сказать — это крайне опасная сука! У меня от нее мурашки по коже, Йонг!" И, разумеется, она не стала признаваться, что приятна ей была вся фраза ЦЕЛИКОМ.

— И вот так вот… отпустишь? — Усомнилась Мэй. — Типа одну?

— Типа того. — Улыбнулась Шеньхуа. — С добычей ты меня не нагреешь — ты же хочешь получить оставшиеся три четверти от полутора сотен "кусков", а?