Проводник

Глава 6

Финн

Я скучал по прикосновению дождя. Он лил с серого октябрьского неба как из ведра, спеша попасть на землю, которая увлекала меня за собой. Если бы я был жив, я бы промок насквозь. Вместо этого, я, к сожалению, стоял сухим, внимательно вглядываясь в свет, исходящий из окна Эммы, в то время как темнеющее небо превращало все вокруг меня в тени.

Когда я был один, как сейчас, мне с легкостью удавалось мысленно блуждать по земле, что мешало воспринимать все, что было передо мной. Я закрыл глаза и погрузился в воспоминания, позволяя изображениям Элисон кружиться у меня в голове. Это было бесполезно, пытаться предотвратить воспоминания о ней. Они всегда побеждали. Не важно, как сильно я старался выбросить их из головы.

Элисон прислонилась головой к моему плечу.

— Хотела бы я знать тебя, когда мы оба еще были живы.

— О, да?

— Да. Ты бы понравился маме и папе. — Она переплела свои пальцы с моими. — Папе никогда не нравились мои другие парни.

Я рассмеялся и, прижавшись, поцеловал ее в волосы.

— Я не хочу слушать о других твоих парнях.

— Ревнуешь? — Я мог различить смех за ее словами.

Я опустил ее к себе на колени и убрал волосы за ухо. Наша кожа сияла, когда мы касались друг друга. Я слегка прижался своими губами к ее и сказал:

— Очень.

Элисон поцеловала меня в ответ, затем отодвинулась, она ровно дышала против моего лица.

— Никогда не покидай меня, Финн. — Когда я не ответил, она нахмурилась. — Скажи это. Скажи, что никогда не покинешь меня.

— Я никогда не покину тебя.

Воспоминание пронзило болью мою грудь, и я проклял себя за то, допустил его. Оно лишь сделало мое пребывание так близко к Эмме еще более невыносимым. Я снова хотел коснуться ее, как тогда. Я хотел сдержать обещание. Я хотел…

— Почему ты стоишь здесь под дождем?

Я не повернулся. Краем глаза я мог увидеть ярко-рыжие волосы Мэв, парящие, словно ореол, вокруг ее головы. Вместо этого, я пристально взглянул на окно Эммы, выжидая подходящего момента, чтобы вновь войти внутрь.

— Она переодевается, — я сложил руки на груди. Спустя семнадцать лет насмешек и беспокойств, которые Мэв доставляла мне при том, что я ничего не мог с этим поделать, я устал. Я не был в подходящем состоянии, форме или типе настроения, которое соответствовало ситуации.

— И?

— И я даю ей немного уединенности. Сомневаюсь, что она захочет, чтобы я видел ее раздетой. Некоторые девушки выглядят забавно таким образом.

Мэв засмеялась, возможно, чтобы казаться жестокой, возможно просто, чтобы посмеяться над идиотом, стоявшим под дождем. Черт, может это действительно казалось ей смешным. Я, в любом случае, не мог вынести этот звук.

— Чего тебе от меня надо?

— А кто сказал, что мне от тебя что-то нужно? — Она прошла на цыпочках вокруг меня, гибко, как балерина, пальцы переплетались за ее спиной. Я не мог не заметить чернильно-черные вены, медленно движущиеся на ее бледной шее, и серую жилу, шедшую через ее волосы. Тьма поглощала ее изнутри.

— Значит, ты здесь, чтобы лишь снова насолить мне?

— Я жду, когда ты уйдешь, — Мэв внимательно изучила окно Эммы своими сверкающими глазами цвета лесного ореха, наполненными бесчисленным количеством ненависти и желания. — Я знаю, тебя вызовут, в конечном счете.

— Не рассчитывай на это.

Мэв встала передо мной, чтобы привлечь мое внимание и положила руку на свое бердо.

— Ей, разве ты сейчас не должен где-нибудь извиваться от боли? — она улыбнулась. — Ты думал, Бальтазар не заметит твой маленький трюк сегодня в школе? Было умно материализоваться так, чтобы спасти ее. Умно, но глупо.

— Мне бы не пришлось этого делать, если бы не ты.

— Почему бы не повторить это? — спросила она. — Давай. Иди, поговори с ней. Заставь ее заново влюбиться в тебя. Подумай, каким счастливым ты можешь быть!

— Мэв…

— Черт, подумай, как счастлива буду я, когда Бальтазар сотрет тебя в пыль за это, — она рассмеялась. — Или, даже лучше, как сильно она будет презирать тебя, когда узнает, что ты сделал.

В то мгновение, я бы отдал что угодно, чтобы иметь возможности уничтожить потерянную душу. Затащить ее в Ад самому лично. Но я не мог. До тех пор, пока она не стает душой, покидающей тело, она не была подвластна Бальтазару, что означало, что я не мог сделать с ней ровно ничего. Для Бальтазара, одна потерянная душа не была полноценной причинной, чтобы обрушить на нее гнев Всемогущего. Все, что я мог делать, это смотреть на ее попытки, повторяющиеся вновь и вновь, и молить Бога, чтобы я… или Истон и Аная, в случае, если я был в отчаяние, придем во время… чтобы остановить ее. И она это знала.

Свет у крыльца замерцал, предупреждая о наступающей темноте. Я закрыл глаза и вспомнил взгляд в широко открытых глазах Эммы, когда она посмотрела на меня, увидев меня впервые за прошедшие два года. Поток жара, обнадеживающей жажды разразился лучами внутри меня, когда я осознал, что невозможное было возможно.

Позади нас послышался смех, доносившийся из маленькой студии Кэша, и музыка завибрировала по стенам, со свистом вытягивая капли дождя на металлической крыше. Он был с девушкой. Как обычно.

Мэв пристально посмотрела на здание.

— Разве ты не скучаешь по этому? Быть живым? Иметь тело?

— Уйди.

Мэв остановилась, изучая меня, как лев, готовившийся поглотить его добычу. Спустя столько лет, она все еще была ужасно хороша в нахождении моих слабостей.

— Я — да. Я скучаю по прикосновениям. — Она ухмыльнулась. — Я скучаю по парням.

Мои пальцы сдвинулись вниз к талии. Мои запястья ощутили косу в том месте.

— Ты видел того парнишку по соседству?

Я не ответил.

Мэв прикоснулась к своим губам и вздохнула.

— Могу поклясться, он хорошо целуется. Но уверена, Эмма об этом уже знает, верно? Ты можешь представить? Его рот на ее губах? — Она усмехнулась. — Если она еще не дошла до этого, ставлю на то, что она подумывает об этом. Черт, она, наверное, мечтает об этом. Уверена, я бы мечтала.

— Прошу, уйди, — сказал я изнуренно. — Я не могу сейчас этого сделать.

— А знаешь что. Я окажу тебе услугу.

— Я не заключаю сделки с… — Я окинул ее косым взглядом. — С тем, чем ты сейчас являешься.

— Не неси чепухи, Финн. Мы с тобой одинаковые, и ты знаешь это.

— Нет. Мы — не одинаковые. Я пришел сюда, чтобы защитить ее; ты же пришла сюда, чтобы навредить ей. Поверь — мы и близко не стоим друг к другу.

Кажется, это ее задело. Я мог ощутить порыв ее гнева, обжигающий меня.

— Это была моя очередь! То тело… — Она указала дрожащим пальцем в сторону дома. — Та жизнь принадлежала мне. И ты украл ее! Она украла!

— Она ничего не сделала. Это я. Хочешь причинить кому-то боль? — Я повернулся лицом к ней. — Причини ее мне.

Она распрямила свои волосы, волна шелка блеснула меж ее молочно-белых пальцев.

— Я собираюсь. Но так как ты больше не можешь ощутить физическую боль, я причиню тебе эмоциональную.

Она улыбнулась, но это не была приятная улыбка. Она была похожа на змею, сбросившую шкуру. Она нахмурилась, темные извилины в ее голове пришли в движение, а затем она метнулась назад, так быстро, что она растворилась зелено-рыжим пятном. Казалось, все происходило в замедленной съемке. Бледная рука Мэв вытянулась, готовая раствориться в бордового цвета кирпиче. Стройный силуэт Эммы за окном. Все стало красным. Знакомое чувство охватило мой разум. Я даже не заметил, что я двинулся, пока не оглянулся и не увидел широко распахнутые глаза Мэв, уставившиеся на меня. Единственное, что отделяло лезвие моей косы от ее шеи, была тонкая струя свежего воздуха.

Она хихикнула, как будто я пошутил.

— Мне от этого ничего не будет, и ты это знаешь.

Я наклонил голову на бок.

— Ну, мы всегда можем попытаться и посмотреть, что получится. — Я придвинул лезвие к ее ключице. Капли дождя стекали по нам обоим.

— Продолжай, — Мэв улыбнулась и вытянула шею на дюйм ближе. — Неловко, правда? Все эти пустые угрозы. Ты и правда забавный, Финн. — Она оттолкнулась от стены и закружилась через меня, словно пар.

Я убрал косу в кобуру.

— Ты не можешь продолжать это вечно.

— Конечно же я могу. У меня уйма времени, благодаря тебе.

Это была ложь, и она это знала. Вот почему она так отчаянно пыталась навредить Эмме, пока могла. Тьма была готова поглотить ее всю. У нее не было много времени до тех пор, пока тени не охватили ее полностью.

Я провел руками по волосам и схватился за затылок. Мои пальцы вздрогнули, желая снова взять косу.

— Когда ты собираешься это сделать? Я не перестану охранять ее. Никогда.

Она долго и пристально смотрела на меня, несомненно видя гнев, застывший на моем лице.

— Знаешь что, Ромео. Ты сдашься сейчас, а я сделаю это для нее безболезненно. После чего, вы оба можете улететь на закате. Что думаешь?

Что я думал? Я больше не знал, о чем я думал. Я знал, что сделаю что угодно ради нее. Я знал, что отдам что угодно, чтобы этот барьер между нами исчез, и мы снова могли быть вместе. Но уступить Мэв, сдать свои позиции и позволить Эмме умереть, затем быстро забрать ее, прежде чем это смог сделать другой жнец… Этому не бывать. Какая тогда загробная жизнь нас ожидала? Конечно, мы были бы вместе, но мы, к тому же, были бы потерянны. Блуждая по земле, ожидая, когда осядут тени. Я не поступлю так с ней. Я не поступлю так с нами.

— Думаю, ты абсолютно выжила из ума, если думаешь, что я позволю тебе убить то, ради чего я живу.

— Боже, я тебя не понимаю! А что еще досадней, так это то, что я не понимаю ее! Она чахнет! Она сидит в углу той комнаты со своим дурацким дневником, или делает снимки того, чего она отказывается пробовать. Вклеивая туда этот хлам. — Она закатила глаза. — Клянусь, это самая жалкая, скучная трата жизни, какую я когда-либо видела. — Она замолкла, тяжело вздыхая, падая на мокрую траву.

Порыв холода кольнул меня в бедро. Вызов. Конечно же я должен получить один именно сейчас. Я моргнул и посмотрел на небо. И что я теперь, черт побери, должен был делать? Я не мог уйти вот так. Не тогда, когда Мэв стояла в нескольких шагах от меня, а средняя школа устраивала вечеринку на всю ночь.

— Чего ты попросишь в знак примирения? Лишь на одну ночь.

Она рассмеялась.

— Ради всего святого! Зачем мне это делать?

Краем глаза я заметил Кэша, бегущего по газону, его куртка покрывала его с головой, чтобы защитить от дождя, и напряженность в моей груди ослабла. Он ступил на освещенное крыльцо и постучался в дверь Эммы. По крайней мере, она будет не одна. Холод обжигал меня изнутри, и я знал, что больше не мог игнорировать зов.

— Знаешь что? — Я улыбнулся ей, а затем проследил, как Кэш вошел внутрь. — Думаю, она будет в порядке. Увидимся.

Лицо Мэв застыло и стало непроницаемым.

— В порядке? — Она посмотрела на дом, и тьма запульсировала под ее бледной кожей. — Не рассчитывай на это.

Я раскрыл рот, но не сказал ни слова. Холод переполнял меня. Тянущий. Скребущий. Я плотно закрыл глаза, преодолевая боль, а когда открыл их вновь, я был в другом месте.