Противостояние разумов

ГЛАВА 23

Сон.

В течение целой эпохи спало последнее существо из рода айтави, укутанное в гигантский кокон, который оно само выткало вокруг себя. Мысль едва теплилась, вокруг нее вращались память и воображение, образуя калейдоскопические картины. Для айтави не существовало времени. Не существовало для него ни жары, ни холода. Ни света, ни тьмы. Никаких физических ощущений – одно лишь ожидание и способность видеть сны.

Сон.

Что-то коснулось края кокона, послав во все стороны невидимые волны. Такой же ветер, сухой и горячий, овевал родные для айтави холмы прошлого. Но колебания погасли, и сон вновь охватил айтави.

Еще одно прикосновение. В этот момент в душе айтави шел снег – огромные тяжелые хлопья падали, падали, падали вниз. Они закружились, потревоженные внезапным порывом ветра. Ветер сменился легким бризом, а затем прекратился совсем. Хлопья продолжили свое неторопливое беспрерывное падение…

Воспоминания и иллюзии смешались в сознании айтави до неузнаваемости. Порой образы казались исполненными смысла, порой нет. Сознание айтави фиксировало все в поисках связей, в поисках смысла… Один за другим образы тускнели, а затем и исчезали вовсе. Последнее существо из рода айтави продолжало спать и видеть сны.

Что-то потревожило кокон. Словно невидимая рука раскачивала ветку дерева. Начиналось пробуждение. Толчки замедлились, затем прекратились совсем. Кокон содрогнулся вновь. Затем еще раз… Картины снега и раскаленной пустыни задрожали в мареве и рассыпались на тысячу осколков. Время побежало вперед, повернуло вспять, затем снова вперед. Последнее существо из рода айтави вздрогнуло и окончательно открыло глаза.

Лукас никогда не смог бы рассказать о том месте, где он теперь оказался. Словами нельзя описать неизъяснимое.

Неясные уродливые образы, душераздирающий вой, краски от пастельной зелени до алой акварели… Образы роились и распадались еще до того, как их можно было идентифицировать. Мозг кромсали невидимые клинки. Голоса поднимались до крика и стихали до жалобных стонов. Холодные стальные руки давили на разгоряченную кожу. Потоки электричества пронизывали пространство. Тело боролось с разумом, а разум с телом, и каждый из соперников цеплялся за скользкий склон. Но тщетно…

Лукас и квайла упали. Они катились вниз целую вечность, а яростные ветра били им прямо в лицо. Лукас и квайла были неразделимы. Разум и тело переплелись в борьбе за жизнь и здравый рассудок. Их пальцы нащупали ступеньки лестницы и вцепились в нее. Камни посыпались вниз. Под ними разверзлась пропасть. Град хлестал по их телу, разрывая одежду и кожу. Ветер бушевал, унося льдинки и осколки замерзшей плоти. Лестница начала рушиться… Камни катились в лежащую внизу пропасть. Они не услышали ни одного удара о ее дно. Ветер усиливался. Исхлестав одежду и тело, он оторвал их от склона и сбросил на узенькую ступеньку на самом краю пропасти. Оглушенные, они даже не пошевелились.

Наступила ночь. Холод усилился. Неведомые призраки кружили вокруг, издавая жалобные вопли. Лестница вздрогнула. Соскользнув по ледяному склону, они упали в колючее гнездо.

Буря обрушилась на гнездо, перекатывая их из стороны в сторону, острые шипы впивались в тело. Призраки устремились к ним… Они пили кровь из страшных ран, нанесенных шипами.

Риз помог Кинану отнести Лукаса в каюту. Пилот по-прежнему не приходил в сознание, но несмотря на неподвижность тела, безумная активность его мозга не прекращалась. Кинан собирался дать пациенту успокаивающего, но вовремя передумал. Раньше Лукас отказывался принимать снотворное, уверяя, что оно производит на него совсем не такое действие, как на других людей. Кинан был склонен верить Грегу, ведь для того чтобы остановить конвульсии, понадобилась чудовищная доза релаксанта. Каким-то образом Грег приобрел высокую толерантность к медицинским препаратам. Возможно, лекарства действовали на него лишь при определенной концентрации. Будет ли реакция пациента адекватной за пределами уровня этой концентрации? А если он воспользуется другими препаратами, не дадут ли они неожиданных осложнений в сочетании с уже введенными лекарствами?

Кинан не знал ответов на эти вопросы, и оттого ему становилось не по себе. Прежде всего, не причини вреда. Вот чему учили его в молодости. Жизненный опыт не раз убеждал Дэниэла в справедливости этих слов.

Очевидно, повышенная психическая активность Лукаса не угрожала его жизни. Кинану это было непонятно и потому не нравилось, но интуиция подсказывала ему, что следует воздержаться от вмешательства. По крайней мере, пока… До тех пор, пока не появится альтернативный вариант.

– Что с Грегом? – спросил Риз.

В больнице Кинан, как обычно, отделался бы дежурными фразами, но они находились на борту звездолета, а Риз был его другом.

– Не знаю. Не могу понять, что с ним, и, следовательно, не знаю, что предпринять… Просто ума не приложу.

– С квайлой тоже что-то происходит?

– Как видишь.

Не заметить изменений во внешних проявлениях инопланетной субстанции было невозможно. Квайла сопровождала Кинана и Риза с самого мостика. Лужица света, в обычном состоянии весьма подвижная, превратилась в еле текущий тонюсенький ручеек. На мостике квайла была темно-багрового цвета, но к тому времени, когда она, наконец, дотекла до каюты Лукаса, сияние стало совершенно черным с небольшими тусклыми красными вкраплениями. Порой красные пятнышки становились ярче, и в эти мгновения амплитуда биотоков мозга Лукаса достигала максимума. Кинан вновь провел сканером по телу Грега и повернулся к Лайе.

– В данный момент я ничем не могу ему помочь. К тому же надо оказать первую помощь другим пострадавшим. Ты сумеешь о нем позаботиться? Я скоро вернусь, но мне не хотелось бы оставлять Грега одного.

– Я справлюсь, – ответила Лайа. Она выглядела не лучше Кайли, наверное, с ног валилась от усталости.

– Я скоро приду, – заверил ее Кинан. – Единственное, что от тебя требуется, это время от времени проводить по телу Грега сканером. Я настроил прибор на сигнал тревоги, если какой-то из жизненных показателей критически изменится. Как только увидишь, что загорелась красная лампочка, срочно вызывай меня!

Лайа кивнула. Взяв из рук Кинана сканер, она уселась у изголовья Лукаса.

– Вы идите. Я справлюсь, – повторила она.

Риз с беспокойством поглядел на нее, но возражать не решился. Лайе и прежде приходилось переносить не менее тяжелые переходы.

– Я займусь осмотром пассажиров, – сказал Кинан. – А ты, Риз, сходи на мостик и уговори Кайли немного отдохнуть. Если она начнет спорить, напомни ей, что пока ничего предпринять нельзя. Ей срочно необходимо прилечь.

– Я поговорю с ней, но сомневаюсь, что из этого будет толк. Увещевания редко на нее действовали.

Они расстались в главном проходе. Риз направился к полутемному мостику, а Кинан пошел по коридору к лифту. Первым делом Фонг, подумал он про себя, затем миквири и гантирцы.

Диагноз Криставос в отношении офицера безопасности оказался точным: Фонг находился в сот знании, но страдал от тошноты и был слегка дезориентирован. Переломов не было, а потому Кинан просто сделал ему укол для снятия стресса и приказал лежать в кровати. Затем Дэниэл отправился к миквири.

Биосканеры, рассчитанные на человека, не срабатывали на инопланетянах: параметры выводились, но не хватало данных для их расшифровки. Для начала Кинан осмотрел Питара и Кирита, чтобы собрать данные с относительно здоровых инопланетян, затем принялся за Литиан. Ее пульс и кровяное давление оказались выше, чем у мужчин, но незначительно, так что Кинан оценил состояние ее здоровья как вполне удовлетворительное, если не считать сломанной руки. Сканер выявил несложный перелом предплечья. Дэниэл достал из медицинской сумки шину и не спеша прибинтовал ее к месту перелома.

– Я мог бы предложить лекарства, – сказал он, с трудом подбирая соответствующие жесты, – ввел бы стимуляторы регенерации и легкое обезболивающее… Но у меня нет препаратов, подходящих для миквири.

Литиан издала несколько пронзительных звуков.

– Она понимает, – прожестикулировал вместо Литиан Питар. Со сломанной рукой объясняться на языке жестов ей было трудно. – Она благодарна вам за помощь.

Кинан принялся собирать свои медицинские принадлежности, но Кирит остановил его, положив руку на плечо.

– Кинан, что случилось? Где мы? Что произошло с квайлой?

Кайли передала краткое сообщение по интеркому пассажирам звездолета о том, что непосредственная опасность им не грозит, и пообещала дать полный отчет о случившемся, как только будет оценен причиненный кораблю ущерб. Однако долго скрывать правду не удастся, миквири достаточно посмотреть на стены своих кают, чтобы заметить неладное. Свечение квайлы приобрело грязноватый красно-коричневый оттенок, на который было бы неприятно смотреть, не будь он таким блеклым.

– Я не могу сказать, – неуклюже прожестикулировал Кинан. – Вскоре Кайли с вами побеседует и все объяснит.

Дэниэл отвернулся, но Кирит вновь схватил его за руку с силой и решимостью, невероятной для миквири. Инопланетяне довольно часто общались, прикасаясь друг к другу, но людей никогда не трогали. Кинан бросил взгляд на Питара. Тот пристально смотрел на Кирита, судя по всему, поведение последнего удивило его не меньше, чем Кинана, но Питар предпочитал не вмешиваться.

– Кирит, Кайли скоро посетит вас, – повторил Кинан. – Она все объяснит. Я должен идти. У нас раненые, нужно срочно их осмотреть.

– Кинан, а где Лукас? – спросил Кирит на первом языке. Питар перевел этот медленный свист на язык жестов. – С квайлой случилась беда… Лукас ранен? Мертв?

– Нет! Лукасу нездоровится, но он жив. – Кинан деликатно освободился от вцепившегося в него миквири. – Я должен идти, – сказал он, поднимая медицинскую сумку.

Кирит не стал его удерживать, и Дэниэл отправился в апартаменты гантирцев. Миквири за ним не последовали. Насколько было известно Кинану, гантирцы и миквири, попав на борт звездолета, ни разу не контактировали впрямую.

Общая гостиная была пуста, однако Хенхерик, должно быть, ожидал прихода человека, поскольку дверь его каюты тотчас распахнулась. Вид у него был озабоченный, а щупальца описывали в воздухе замысловатые окружности.

– Я прибыл вас осмотреть! – громко сказал Кинан.

Опустив сумку, он перевел сказанное на язык жестов миквири.

– Капитан Майклсон уполномочила меня всех вас осмотреть, дабы убедиться, что никто не пострадал.

– Я не ранен, – просигналил Хенхерик.

– А как насчет Райри и Сенсара? Я хочу их повидать. Они в своих каютах?

Хенхерик пристально посмотрел на Кинана, затем подошел к дверям каюты Райри и что-то прогрохотал. Райри загремела в ответ.

– Войдите, – прожестикулировал Кинану Хенхерик.

Кинан осторожно переступил порог. Прежде он предполагал, что каюта Райри мало чем отличается от комнаты Сенсара. Оказалось, что это не так. Несколько ярко окрашенных нагромождений подушек заполняли углы комнаты, а гигантская кровать занимала добрую ее половину. Остальное пространство заполняли пуфики и непривычной формы ящики, которые вполне могли служить столами или шкафами. Пестрые полоски тончайшей материи драпировали стены, такие же полоски, свисавшие от потолка до пола, отделяли кровать от остальной части комнаты. Сильный дурманящий запах наполнял воздух комнаты, он был куда сильнее аромата духов или цветов. Прежде, находясь вблизи Райри или Сенсара, Кинан не замечал никакого запаха, а потому решил, что аромат имеет искусственное происхождение. Если так, то вкусы гантирцев относительно приятных ароматов коренным образом отличались от земных.

Райри лежала в кровати и смотрела в сторону Кинана. Она даже не приподнялась, когда Кинан, откинув драпировку, подошел к кровати. Действительно, Хенхерик не выглядел больным, но о Райри этого сказать было нельзя.

– Могу ли я вас осмотреть? – прожестикулировал Кинан.

Райри сделала ответный знак. Кинану знак не был знаком, но явно не означал прямого отказа, а потому, склонившись над Райри, Кинан включил свой сканер. Он определил местонахождение ее сердца, легких, желудка, печени без каких-либо проблем, но вот функции еще нескольких внутренних образований остались для него загадкой. Обследуя спину Райри, Кинан уделил особое внимание позвоночнику, где в области чуть выше пояса сканер собрал максимальное количество данных. Слой хрящевидной ткани разрастался за костью, образуя некую полость, и нейропоказания в этом месте превышали аналогичные в других участках позвоночника. Активность нервных клеток здесь оказалась ничуть не ниже, чем в мозгу Райри. Было ли это образование своего рода нервным центром или недоразвитым вторым мозгом, не до конца изжитым в процессе эволюции?

Кинану не терпелось произвести более глубокое сканирование, но он не располагал ни необходимой аппаратурой, ни временем. Хенхерик уже начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, а одно из щупалец Райри поползло к его ногам. Покончив со спиной, Кинан принялся за живот. То, что Дэниэл обнаружил, заставило его замереть. Глубоко в теле Райри активно росло какое-то тканевое образование, внутри органа, который у Хенхерика отсутствовал. Это образование вполне могло оказаться опухолью, но сканер точно идентифицировал его как зародыша.

Выходит, Райри беременна?

Кинан глазам своим не верил. Неудивительно, что гантирцы потребовали срочного возвращения. Поразительно, как Райри решилась отправиться в полет в таком состоянии? Кирит рассказывал Лукасу, что у обитателей Ган-Тира существовали серьезные проблемы с воспроизводством потомства. Если так, то возникшая ситуация вообще не поддавалась объяснению. Судя по всему, забеременела Райри совсем недавно. Неужели она покинула Сумпали, не зная о том, что должна стать матерью? А может быть, она забеременела уже на борту звездолета? Если так, то кто отец? Хенхерик? Сенсар? Оба? Щупальце Райри потерлось о ногу Кинана. Контакт вполне мог быть случайным, но Дэниэл воспринял его как предупреждение. Быстро завершив сканирование, он отступил на шаг назад.

– Я не нашел никаких повреждений, – сказал он. – Вас ничто не беспокоит?

– Нет, – ответила Райри на языке миквири.

– Если появятся неприятные ощущения, передайте Криставос, чтобы она послала за мной, – прожестикулировал Дэниэл.

В ответ Райри изобразила весьма сложный жест, который Кинан не сумел правильно интерпретировать. Он сделал еще один шаг назад.

– Мне бы хотелось осмотреть Сенсара.

Хенхерик отошел в сторону, помахав щупальцем в направлении двери. Хенхерик внимательно проследил за тем, как Кинан подходит к дверям каюты Сенсара, стучится, затем нажимает на кнопку. Он продолжал смотреть в его сторону даже после того, как дверь за Дэниэлом закрылась.

Сенсар лежал лицом вниз в своей кровати. Он поднял голову, но даже не попытался встать, когда Кинан вошел в комнату. Положив сумку на пал, Дэниэл извлек свой сканер.

– Я пришел тебя осмотреть, – сказал Дэниэл на родном языке. – Хочу обследовать твой позвоночник на предмет повреждений. Ты не против?

Сенсар бросил в сторону Кинана недовольный взгляд, но голова его тут же упала на подушку.

– Разрешения я тебе дать не могу. Я не гарантирую последствий твоих действий, но если хочешь, действуй. Я мешать не стану. По крайней мере, в данный момент.

Как и Райри, Сенсар не сказал ни да, ни нет. Кинан помедлил, затем включил биосканер и приступил к делу. Гантирец лежал спокойно. Никаких явных признаков повреждений Кинан не обнаружил. Жизненные показатели Сенсара мало чем отличались от данных Райри.

– Спина все еще болит? – спросил Кинан, изучая показания сканера.

– Боль проходит.

Что имел в виду Сенсар? Кинан чувствовал себя окончательно выдохшимся. Сенсар достаточно изучил язык землян, чтобы ясно излагать свои мысли, но делал это лишь тогда, когда хотел. Кинан убрал сканер и, озабоченно посмотрев на Сенсара, коснулся участка мягкой ткани над поясницей.

Сенсар вскрикнул. Прежде чем Кинан успел что-либо сообразить, инопланетянин вскочил и плотно обвил тело Дэниэла щупальцами.

– Не смей там трогать! Никогда этого не делай! Это запрещено!

– Хорошо, – поспешил ответить Кинан. – Не буду. – Дэниэлу не хватало воздуха, но все же он сохранял спокойствие. – А теперь, может быть, ты отпустишь меня?

Сенсар еще немного подержал Кинана в своих щупальцах, словно демонстрируя собственное превосходство, затем неожиданно отпустил.

– Теперь иди!

– Да, – Кинан сделал вид, что не обратил внимания на приказной тон гантирца. – Мне еще и других надо осмотреть.

Дэниэл собрал свою сумку и вышел из комнаты, решив про себя, что добился значительного прогресса. Это был первый раунд, который он не проиграл полностью.

Дэниэл вышел, а Сенсар, задумавшись, присел на кровать. Он тоже решил, что землянин прогрессирует, но совершенно по другой причине. Впервые Кинан не задрожал от страха, когда Сенсар его коснулся. Сенсар улегся на живот и закрыл глаза. Поначалу он сомневался в своем плане, но теперь, на подходе к Сумпали, все больше убеждался в своей правоте.

Земляне гарантировали всем пассажирам безопасность, но жизнь показала, сколь безосновательны их обещания. Они были вынуждены отменить переговоры из-за восстания на «Воскресении», а теперь еще и перевозившее дипломатов судно терпело бедствие. Наверняка неполадки были серьезными. По-прежнему не работало освещение и кондиционеры. Сенсара так и подмывало штурмом взять двигательный отсек и самому заняться ремонтом, но у него не хватало соответствующих навыков. Не было их и у Райри с Хенхериком… Люди поставили их жизни под угрозу, и те же люди обязаны их спасти! Щупальца Сенсара задрожали. Только бы все получилось! Мысль о том, что будущее народа Ган-Тир во второй раз за его историю поставлено под угрозу, продолжала тревожить Сенсара. Особенно удручал тот факт, что виной всему опять оказались инопланетяне. Подобный абсурд в нормальной разумной Вселенной, где царят рационализм и порядок, попросту невозможен…

Кайли оставила Риза дежурить на мостике, а сама отправилась в двигательный отсек к Джону Роберту.

– Насколько я могу судить, базовые двигатели не пострадали, – доложил Джон Роберт. – Они отключились, потому что компьютеры получали ложные сигналы. Ошибочную информацию принимали все контрольные устройства звездолета, а не только мониторы на мостике. Сенсоры по-прежнему регистрируют информацию, но доходит она до компьютеров в совершенно искаженном виде.

Я снял показатели среды в нескольких каютах по коридору при помощи портативного сканера – так вот, они не сходятся с данными на пульте управления.

– А сенсорные датчики не могли выйти из строя? – спросила Кайли.

Она взглянула на Холли. Невестка Кайли отличалась завидным хладнокровием, но сейчас, когда она вынимала из коляски малышку Хоуп, руки ее дрожали.

– Не думаю, – ответил Джон Роберт. – Они предназначены для эксплуатации в условиях сильных электрических, магнитных и радиоактивных излучений и надежно защищены. Внешние датчики тоже имеют двойную защиту, и все они не могли выйти из строя одновременно. Сенсоры передают свою информацию на компьютеры, похоже, здесь и кроется неисправность. Чем длиннее расстояние передачи сигнала, тем больше помех… Квайла могла бы предоставить нам достоверную информацию, поскольку получает ее непосредственно с датчиков. Но боюсь, сейчас квайле не до этого.

– Ты прав, – Кайли рассказала брату, что Грег находится в бессознательном состоянии, а о плачевном положении квайлы свидетельствовало едва мерцающее сияние на стенах двигательного отсека.

– Я не менял настройку после того, как мы заглушили двигатели, – продолжил Джон Роберт. – Какое-то время все будет в порядке, но далее регулировать температуру и состав воздуха на корабле будет довольно сложно. Температура меня не очень волнует, холодно или жарко – подскажет нам наше тело, но вот с воздухом дело обстоит сложнее. Мы можем не заметить повышения уровня двуокиси углерода, пока не потеряем сознания. Можно, конечно, расхаживать по кораблю и проверять состав среды вручную, портативными сканерами, но в этом случае мне понадобится помощь.

– Ты ее получишь, – заверила брата Кайли. – Лайа и Риз в твоем распоряжении. То же самое относится к Криставос и Фонгу, хотя Дэниэл и утверждает, что он еще нуждается в отдыхе.

– А как насчет Арича?

– Я рассчитываю на его помощь на мостике, – Кайли многозначительно переглянулась с братом. – Грег без сознания, и Дэниэл должен оставаться рядом с ним. Я не справлюсь одна на мостике. Выбор, естественно, падает на Арича, но лишь в том случае, если он будет повиноваться моим приказам.

– А ты как думаешь?

– Не знаю… Увидим. Кстати, именно сейчас я и собираюсь с ним поговорить.

– Кайли, несколько дней мы продержимся на аварийном питании, но это все. Если к тому времени мы не выйдем за пределы барьера, придется запускать базовые двигатели, и появятся новые проблемы.

– Понимаю… С неисправной системой сбора информации мы не сумеем даже определить направление полета.

– Вот именно! Все, чем мы располагаем, это заверения Грега в том, что квайле известно направление, которое выведет нас из зоны барьера, да надежда на то, что компьютеры верно выполнили разворот. Но на аварийном питании мы больше двух суток не продержимся. Так или иначе, базовые двигатели запускать придется, в противном случае мы погибнем.

– При включенной тяге мы тоже сумеем себя угробить, но уже совершенно другим способом, – Кайли протерла слипающиеся глаза. – Мне не нужны лишние проблемы, Джон Роберт. Я не хочу запускать базовые двигатели, пока не буду уверена в безопасности звездолета. Пойми, я хочу свести риск к минимуму.

– Что ж, с этим можно согласиться, – ответил Джон Роберт.

Прежде Кайли как-то в голову не приходило, что брат может не выполнить ее приказа. Она много требовала от Джона Роберта, и всегда он шел ей навстречу, но это вовсе не означало, что так будет всегда. Кайли посмотрела на Хоуп. Малышка спала, не подозревая о грозящей опасности. И Холли, и Джон Роберт отдадут свои жизни, чтобы защитить ее. Как поступит Джон Роберт, если решит, что приказ Кайли ставит под угрозу жизнь Хоуп?

– Пойду поговорю с Аричем, – вздохнув, сказала она. – Установи регулярное патрулирование с портативными сканерами. Если среда в каком-то из помещений начнет резко меняться, немедленно сообщайте мне.

– Сделаю, – ответил Джон Роберт.

Кайли собралась уходить, но Джон Роберт удержал ее за руку.

– Кайли, ведь ты мне доверяешь? Я же не Арич… Ты не должна во мне сомневаться. Если я буду с тобой в чем-то не согласен, то скажу об этом прямо.

Ничуть не успокоившись, Кайли отправилась дальше. Джон Роберт уверен в себе сейчас, но обстоятельства могут измениться. Люди непостоянны. Порой они вытворяют то, о чем не могли и помыслить. Например, просят о помощи Питера Арича.

Изложив старшему лейтенанту факты, Кайли напрямую заявила:

– Мне понадобится помощник на мостике не для пилотирования или изменения курса. Нам необходимо разобраться с компьютерами. Все происшедшее похоже на сознательный саботаж. Не знаю, чья это работа, но сделано все было во время переоснастки «Галактики Виддона». С тех пор никто не имел доступа к компьютерам. Нам повезло, если саботаж этот разовый. Кто-то добивался того, чтобы мы вышли из прыжка прямо в барьер и не успели осознать происходящего. Он или они не знали, что квайла будет контролировать датчики и сумеет сократить прыжок. Благодаря квайле, мы можем остаться в живых. Если нам удастся выкарабкаться, кто-то очень пожалеет о содеянном, уж это я обещаю.

– Первым делом мы должны выбраться из зоны барьера, – невозмутимо изрек Арич.

– Да.

– И вы хотите, чтобы я вам помог? – Да.

– При условии беспрекословного выполнения ваших приказов?

– Совершенно верно.

– А с чего вы взяли, что я не передумаю в критический момент?

– Вы офицер Объединенного Космического Корпуса. Это многое значит. Честь вам не безразлична. Думаю, вашего слова будет достаточно. Кроме того, я верю, что вы дорожите нашими жизнями больше, чем своим званием. Считаю, что на вас можно положиться, иначе вы не стали бы первым офицером «Северной Звезды». Вы достаточно подготовлены для того, чтобы принять на себя командование в случае гибели капитана. Мне не всегда нравятся высказывания адмирала Бергстрема, и я часто с ним не соглашаюсь, но я уважаю его, так же, как и вас. Более того, вы мне нужны. Согласны помогать мне, Арич? Сделаете ли вы то, о чем я вас попрошу?

Арич долго и пристально разглядывал ее с непроницаемым лицом. Кайли понятия не имела, что же он ответит, до тех пор, пока лейтенант не заговорил.

– Так точно, капитан!

Криставос оказалась права… Такого человека лучше иметь на своей стороне.