Простодушны и доверчивы

Глава 17

Кто бы мог подумать, что вы так оборзеете

Ольга хотела, было, рассыпаться в благодарностях: её так и распирало сделать для Сумерлы что-нибудь неповторимое. Но та вдруг шикнула на неё и привстала на лапках. Замерла, отмерла и хлопнула себя по макушке.

Из зелёных зарослей на голове тотчас выглянул уже знакомый колобок с ноготок. Оплетённый серебристыми травинками, топорщившийся серебряными листочками.

— Это не он, — буркнула Гата, ловко поймав едва не закатившуюся обратно горошину. — Истинного Ле-Да-Га ещё придётся добыть. А это обманка. Которую я обещала Масатке подсунуть приставникам. Чтоб успокоились и подлинную не искали.

— Она сильней тебя? — догадалась Ольга, испугавшись за свою покровительницу.

— Понятно сильней, — удивилась та, крутя лапкой вокруг кулачка, где томился поддельный ледагашка. — На две тыщи лет старше. А мне, почитай, уже почти четыре минуло, — продолжала удивлять Сумерла, не прекращая свои колдовские манипуляции.

— То есть, Марго шесть тысяч лет? — впечатлилась Ольга. — Знаешь…

— Знаю, — оборвала её Гата, разжав кулачок.

На её ладошке лежал маленький и очень знакомый сучок с пёрышком вместо бородки и клочком мха вместо головы. Только в отличие от Батюшки Бора этот сучок был серебряным. Он подлетел над ладошкой своей создательницы, выпустил из головы серебряную нить и юркнул к Ольге. Нить захлестнула её шею, и готовый оберег повис на груди рядом с полумесяцем. А верней — как она теперь знала — с её луком.

— Тоже обманка, — предупредила Сумерла, вновь привстав на лапках. — Истинного оберега у этого скареды Большака́ не допросишься. Но признать в нём обманку никто не сможет: даже Ма-Са-Та. Зато лишний раз поостережётся на тебя волховать. С Батюшкой Бором, знаешь ли, враждовать себе дороже. Ну, а теперь замри.

Ольга послушно замерла, невольно зажав в кулаке подарок Сумерлы. И тут же на опушку окружавшего пруд леса вышел Моргощь — собственной персоной. Всё в том же облике Ильи — что наводило на неприятную мысль: как теперь найти того одержимого, который стал его прибежищем в реале? Вряд ли он работает в компании.

Она покосилась на Сумерлу: та преспокойно сидела на месте, и не думая прятаться.

— Не видит нас и не слышит, — пояснила она. — Как не силён, а я всё ж посильней буду.

Моргощь преспокойно огляделся, прошёлся туда-сюда, остановился, в задумчивости щурясь на пруд. Вытащил из ворота рубахи какой-то предмет на почти невидимой нити. Помял его в кулаке, подул туда и что-то пошептал. Вновь огляделся и пропал.

— Ему даже оберег Ма-Са-Та не в помощь, — насмешливо прокомментировала его действия Гата и приказала:

— Давай за мной.

Ольга подчинилась безропотно. И оказалась где-то в жилом человеческом секторе. У огромного тёмного чего-то — даже гадать не стала, что за здание. А вот пара теней рядом с ним стоила внимания.

— Не затягивай, — холодно и требовательно бросила одна тень голосом…

— Олег?

— Завтра получим последнюю подпись, и начнём, — лениво процедил в ответ…

— Тимур? — пока не уразумела Ольга, что они тут делают. — Гата, а где Моргощь? Он что, сюда тебя привёл?

— Привёл, куда надо, — удовлетворённо и даже как-то плотоядно прошипела Сумерла. — Прямо к порогу моего врага.

— А подпишет? — между тем, усомнился Олег.

— У нас в министерстве имущественных и земельных отношений всё схвачено, — хвастливо заверил Тимур.

— Ладно, — как-то брезгливо отреагировал Олег и углубился в марево реала. — Я к себе. Хоть немного посплю.

— Поспи-поспи, — насмешливо процедил вслед Тимур.

Он постоял, прислушиваясь, как неподалёку хлопнула дверца машины, и мягко заурчал двигатель. Потом развернулся и направился к зданию. Стукнула дверь, и Ольга поинтересовалась:

— Тимур твой враг?

— Для кого Тимур, — зловеще протянула Сумерла, — а кому иной зверь. Вот и свиделись. А то уж я его обыскалась. Лети-ка, девонька домой. Да воеводу покличь. А я за этим упырём пригляжу. Чую, нынче судьба-суденица мою сторону возьмёт.

— А как мы тебя найдём?

— Меня ты везде найдёшь, как пожелаешь, — пообещала Сумерла.

Ольга рванула в реал, ворвалась в дом и сразу в отеческую спальню. Где её уже ждали: дед с бабуленькой заканчивали одеваться. Да и Ветка вовсю шебаршилась за стеной. Кто их поднял? Скорей всего Бельмондошка. Дед обнаружил, что внучка пропала, и поднял гарнизон по тревоге.

— Ну? — неподражаемо спокойно осведомилась Лада Всеславна. — Где горит?

— Во-первых, Илья не одержим Моргощем, — не могла не выдать она самую главную для себя новость. — Он просто носит его личину.

— Аллилуйя, — усмехнулся полковник, перемигнувшись с супругой.

— Во-вторых, Шанель приказала срочно привести воеводу.

— Приказала? — удивлённо приподнял он бровь.

Однако углубляться в это не стал и спросил по существу:

— И как мы её найдём?

— Найдём, — уверенно пообещала внучка.

— Произошло то, что мы должны знать? — требовательно уставилась на неё Лада Всеславна.

— Да, но вы узнаете это не от меня. Я слово дала.

— Дала, так держи, — согласился полковник и принялся командовать своим отрядом нелюдей: — Ладушка, видимо, дело серьёзное. Тебе надо остаться: лучше тебя дом никто не защитит. Нешто!

— Тут я, тут, — проворчал сверху дух.

Он лежал на платяном шкафу. Там же обнаружились и ледагашки, выкатившиеся на самый край и любопытно зыркавшие на приставников своими красными глазками.

— С нами пойдешь, — повелел воевода-батюшка.

— А дом на кого оставлю? — сварливо осведомился Нешто-Нашто. — Хозяйку на кого брошу? Как бы беды не вышло.

Воевода посмотрел на воеводиху и та нехотя буркнула:

— Зови. Раз уж так нужно.

Дед поспешно зашагал в прихожую. Ветка ворвалась в отеческую опочивальню и протараторила:

— Куда он? Мы что, в межмирье? А зачем?

— Если повезёт, Моргоща прихлопнем, — злорадно оповестила её сестра.

— Вожделей умеренно, — посоветовала ей бабушка, выплывая в гостиную. — Было бы так легко, его бы ещё до крещения Руси прихлопнули.

Ольга последовала за ней, и встала, как вкопанная в дверях:

— А это кто?

Лада Всеславна присела в кресло у камина. В её ногах возилось что-то… С виду спутанный клок грубых волос размером с кулак. Поверх этого волосяного комка была водружена мохнатая шапка размером чуть меньше её обладателя. Получилась кукла-неваляшка: она каталась по полу туда-сюда и что-то попискивала.

— А это у нашей бабули своё войско нарисовалось, — ехидно просветила сестру Ветка, толкнув её в спину. — Фиг сотрёшь.

— Это Сусе́дко, — уважительно представил нового поселенца Нешто-Нашто. — Дух беззлобный и шибко полезный.

— Помогает мне очаг охранять, — пояснила внучке Лада Всеславна, благосклонно кивнув неваляшке. — И скуку беседой разгонять.

— Да баловников стращать, — погрозил Нешто-Нашто пальцем в сторону выкатившихся из спальни ледагашек. — А то вовсе удержу на них не стало.

— Вот-вот, — укоризненно поддакнула ему из второго кресла Бельмондошка, плетущая что-то из обрывков разноцветных ниток. — Не дом, а детская погремуха.

— Беседой? — не поняла Ольга, прислушиваясь к писку Суседко.

— А она его понимает, — насмешливо огорошила её сестричка, присев у кресла на корточки и попытавшись цапнуть маленького духа. — И его, и двух других.

Суседко боднул протянувшуюся к нему руку и вскочил на колени матушки-воеводихи. Из-под кресла выбрался мужичок с кулачок, заросший до самых колен, как дикобраз. Без шапки, зато в рубахе до пят. Он важно в раскачку просеменил к Ветке и что-то прошипел.

— Всё, — подняла руки та, — угомонилась. Клешни не протягиваю, язык свой поганый куда надо засунула.

Мужичок одобрительно крякнул и тоже оказался на коленях Хозяйки дома.

— Запечник, — представил Нешто ещё одного жильца. — А это Жихоня, — указала он в сторону отеческой спальни.

Семенящий оттуда третий персонаж был точной копией второго.

— Домашние духи, — тепло пробормотала бабуленька, подставляя им ладони.

Куда все трое и залезли, как дети в люльку. Ледагашки попробовали присоседиться, но Лада Всеславна смахнула их с колен:

— Даже не думайте! У меня с прошлого раза в глаза рябит. И ноги в синяках.

Ледагашки послушно попрыгали на пол, без пересадки отправившись в кресло шишиморки. Где попрятались под её шалью и затихли.

— Откуда у нас домашние духи? — почти машинально уточнила Ольга, прислушиваясь к шагам вернувшегося деда.

— Всё оттуда же, — ответил тот, подпихивая вперёд четвёртого персонажа. — В межмирье нам с Ладушкой встретились и напросились на житьё. А это наш Дворой, — с тем же искренним уважением, что и бабуля, представил он духа, максимального похожего на человека.

Деду в пояс дышит, но кряжистый и с виду очень сильный. Чёрная борода до пояса, волосы до плеч — всё торчит торчком, но лица не закрывает. А лицо у него так и пышет злобой. Густые чёрные брови насуплены, чёрные же глаза горят. Чем-то на киношного цыгана смахивает — только серьги в ухе и не хватает.

— Ступай себе, воевода, — грозно прогудел Дворой неимоверным басом. — А мы уж тут присмотрим.

— Мои защитники, — ласково улыбнулась ему матушка-воеводиха.

И лицо Дворового слегка разгладилось.

— Всё, двинули, — скомандовал полковник. — Ольга, курс. Ветка, с нами.

Та вылетела из дома первой, попискивая от восторга, как Суседко. Во дворе навигатор зажала в кулаке новый оберег и — понятия не имея, как тот работает — просто представила себе игошку. После чего все трое оказались рядом с ней.

— Доброго денёчка, барышня, — приветливо поздоровался полковник.

— Да, уж ночь на дворе, — проворчала Гата.

— Привет, Шанель, — подхватила её на руки Ветка. — Чего надулась, как должник на ипотеку?

— Уж больно вы неторопки, — проскрипела та.

— Да, вроде торопились, — извиняющимся тоном пробормотал Нешто. — Как могли.

— Где пациент? — ляпнула Ветка и стушевалась под неодобрительным взглядом деда.

— В дому он, — буркнула Гата. — Куда мне дороги нету. Вы его оттуда в межмирье спровадьте. А уж я его не упущу. Тока сами после не медлите: ко мне поспешите.

— Сделаем, — примиряюще заверил ворчунью полковник.

Та кивнула и поманила к себе Нешто:

— Поди-ка сюда, шельмец. Дело к тебе есть.

— Небось важное? — выпятил тот грудь, оглядевшись: все ли смотрели, как без него тут никак не обойтись?

Приставники подошли вплотную к тёмной громадине здания. Присели между стеной и подпиравшим её колючим безлистым и безрадостным кустарником.

— Лица закрыть, глазищами приметными не сверкать, — отдавал последние приказы полковник, достав из-за пазухи какие-то тряпки.

— Зачем? — удивилась Ветка, узнав собственный платок для прогулок в лес. — Ночь ведь.

— Фонари ведь, — ткнул он пальцем в один прямо над их головами. — Думать будем? Или так сойдёт?

— Первый раз бандитствую, — пыхтела Ветка, сооружая на голове хиджаб и оставляя не прикрытыми только глаза. — Не привыкнуть бы. А то мотоцикл хочется купить. И ещё кое-что по мелочам.

— Зачем тебе мотоцикл? — усмехнулся дед. — Я тебе ишака куплю.

— Зачем? — удивилась внучка.

— Ты же любишь, как это у вас называется, есклюзив. А куда уж есклюзивней: ослица верхом на ишаке.

— Ха. Ха. Ха, — обиделась Ветка, но тут же принялась торговаться: — Полковник, вы мне должны за моральный ущерб. Три раза не буду дежурить дома.

— Принято, — легко согласился тот. — Сейчас, через минуту и через две: все три раза не дежуришь. Готовы? Начали.

Они вышли в реал между фасадом трёхэтажного роскошного коттеджа с высокими окнами и живой оградой из розовых кустов. Одно из окон на втором этаже приоткрыто — сразу же заметила Ольга. На территории никого, зато камер наверняка понатыкано с избытком.

— Полковник, я, конечно, допрыгну, — озадачилась она. — Но что скажут полицейские, когда будут крутить кино с камер наблюдения?

— Никаких прыжков, — отмёл он привычный способ проникновения. — Акробатический этюд «Фонарный столб». Ты ко мне на плечи, Ветка к тебе. И постарайтесь сделать вид, что карабкаетесь, а не подлетаете. Ветка, не попадись там. Нельзя, чтобы он раньше времени догадался, что мы на него вышли.

Ольга представила себе эту картину: три психа в православных нарядах и мусульманских хиджабах лезут в дом посредством живой пирамиды. Жаль, конечно, но в театре и цирке скоро переживут несколько неприятных допросов.

У Ветки всё получилось, и вскоре сестрёнка открыла им дверь.

— Там, — шепнула одними губами, ткнув пальцем на потолок. — Второй этаж. Завис в арке: ничего не слышит.

— В какой арке? — не понял дед.

— Компьютерная игра, — подсказала ему Ольга.

И первой начала подниматься по лестнице, настропалив лук. Добралась до холла второго этажа — из-за плеча вылез кончик самобоя, указав, в какой стороне объект. Шагу не успела сделать, как объект и сам решил выйти навстречу нежданным гостям. Распахнул дверь, и ему в нос уткнулась огненная стрела.

Миг, и он сообразил, кто перед ним. Смываться было поздно: блисковица многозначительно подмигнула ему прямо в глаз. А в грудь упёрлась сверкающая рогатина.

— Привет, Скипер, — беззаботно прочирикали из-под платка задорным юным голоском.

Кнут в руках чирикалки ожил, обвил его шею и вопросительно уставился кончиком на хозяйку.

— Приставники, — скривился Тимур, стараясь не делать резких движений. — Кто бы мог подумать, что вы так оборзеете. Только вылупились…

— Много болтаешь, — равнодушно заметил древний воин. — Просто ответь на вопрос: кто одержим твоим хозяином?

— У меня нет хозяина! — презрительно прошипел Скипер.

— Пусть так, — легко согласился полковник. — Задам вопрос иначе: кто одержим Маргощем?

Скипер ухмыльнулся с неизъяснимым превосходством. И вдруг тело Тимура выгнулось, сползло по стене и распласталось на полу. Этого зверя не удержало оружие целых трёх приставников.

— Ольга за ним, — приказал дед.

И они прыгнули в межмирье. Оберег привёл их к Сумерле. В какой-то степной сектор: куда не глянь, сплошной ковыль. И удиравший враг.

Когда Гата впервые упомянула о Си-Ги-Бе — звере, что подпитывает свою силу от земли — Ольга два часа шарила в интернете. Пыталась найти хоть какую-то путную информацию о мифологическом субчике с кличкой Скипер-Зверь. В принципе, везде одно и то же. Командир над чудовищами Нави. То дракон, то гигантский скорпион с человечьим лицом, то вообще монстр в медной шкуре с рогами и копытами — наверняка слепок с более позднего облика чёрта.

Озабочен одним: обратить весь мир во тьму — а чем ещё заниматься асоциальным элементам? Светлым богам он крупно проиграл и принялся мелко пакостить. Числилось за ним одно интересное преступление. Похитил он как-то трёх богинь: Живу, Лелю и Морену. Что примечательно, заколдовал пленниц, стерев им память — за эту сказку Ольга невольно зацепилась. Девицы под магическим гипнозом начали безобразничать, творя зло.

Но у них был братец Перун — известная личность, именем которого прикрывали повальное пролитие крови от современной Германии до Урал-Камня. Да и сам он покрошил немало разнообразных чудовищ. Отмутузил Перун Скипер-Зверя и освободил сестриц. Только вот Морена после этого уже по собственной инициативе примкнула к тёмным силам. И активно вредила своему роду Сварожичей.

Сказка, понятно, ложь — а кто бы спорил — однако на кое-какие мысли их с Веткой навела. Как-то же их предшественникам огонь в очаге потушили. А те были казачьего рода-племени: ребята боевые. К тому же, казаки во все времена отличались коммуникабельностью — наверняка заимели полезные знакомства и в промежмировье. Тем не менее, проиграли и сгинули.

Ответ, показался очевидным: предательство. И предал их кто-то из своих. Почему? А что там случилось со светлыми богинями? Гипноз?

— Вы когда-нибудь такое видели? — неслась, как угорелая, Ветка, на ходу умудряясь болтать.

— Нет, — коротко бросил богатырь-тяжеловес, стараясь не отставать от легконогих внучек.

— Похож на какое-то ископаемое, — мелькало в голове Ольги что-то смутно знакомое.

— Доберётся до своего идола, — азартно подпрыгивала на плече деда Сумерла, — нам его не одолеть! А ну-ка, девоньки, полетайте!

— Как? — изумилась Ветка.

Они, конечно же, знали, что приставникам покровительствую разные силы. Копейщику — земля. Хранителю первородного огня — он же и благоволил. А вот над кнутобоем с лучником шефствовал ветер.

— Вдохните душу в обереги! — раздражённо прокаркала Гата.

Ольга схватила оберег лучника, поднесла к губам и сильно дунула. В тот же миг её тело стало легче лёгкого. Первый же прыжок перенёс её впятеро дальше.

— Я супермен! — орала Ветка, уносясь вперёд со скоростью гоночной машины.

Они догнали и перегнали беглеца. Честно говоря, еле успели: действие заклятья быстро закончилось.

— А он здоровый, — неуверенно пробормотала Ветка, разворачивая самобой.

— Кажется, таких называют хтоническими чудовищами, — припомнила Ольга, разглядывая вставшее на дыбы чудовище.

— Не знаю, какая он хтонь, но срань полная, — приободрилась сестричка, вспомнив, что она воин света.

Готовых ассоциаций в голове не возникало. Ничего подобного в природе и фильмах о ней видеть не приходилось. Тело Скипер-Зверя по форме напоминало веретено и состояло из сегментов, откуда росли многосуставчатые ножульки, покрытый шипами. Безглазая абсолютно гладкая голова имела четыре длинных жирных отростка и пару длиннющих тонких усов-хлыстов.

В вертикальном положении эта дрянь — прикинула Ольга — выше их вчетверо. К тому же, Скипер-Зверь был каменным. Прямо ожившая скульптура под названием «Творец допился до чертей».

— Стрелки вы мои точёны, — уже профессионально уверенно завела она, — дву на десяте гран! Ветка! Постарайся ему усы выдрать! Перены вы, мои стрелки, пе́рьем сиза орла.

К её удивлению сестрёнка тоже забормотала речитативом:

— Кнут ты мой самобой, самохлёст, самоструй распались, раскались о́гнем-пламенем…

Какая же ты молодчинка — с гордостью оценила старшая сестра умничку младшую. Но секундный взлёт настроения мигнул и пропал. Даже заклятые стрелки не наносили Скиперу желаемого результата. Тот снова опустился на землю, но с прежней скоростью отчего-то рвануть не смог: то ли закончилось действие какого-то амулета-ускорителя, то ли это самое ускорение ему блокировала Гата.

Теперь каменное страшилище наползало на них со скоростью быстро идущего человека. Бух-бух-бух-бух — бухали его каменные ноги о землю. Прыг-прыг-прыг-скок — подпрыгивало сердце Ольги. Не от страха — от ежесекундного ожидания подвоха: сейчас усыпит их бдительность, а потом ка-ак рванёт!

Пришлось на каждой стреле прыгать назад. Досадуя, что он всё равно продвигается к цели. А деда никаким ветром не поднять и в полёт не запустить.

Блисковицы же оставляли на тупорылой башке чудища всего лишь тёмные пятнышки. Даже заговор лучника не помог усилить трудяжек для получения убойного результата. А, если истукан этого мерзавца уже совсем близко? Она доотступается до того, что сама же упрётся в него спиной.

— Бей по ногам! — сердито проорала Ветка, уходя вбок.

Ей тоже никак не удавалось вырвать проклятый ус. Самобой схлестнётся с ним, затянет петли и, казалось, бы вот-вот. Но каменный ус выскальзывал из них, как намасленный. Ольга тревожилась: как бы Ветка не увлеклась и не подставилась. А потом её озарило.

И как раньше не додумалась идиотка — ругала она себя, заходя Скиперу во фланг с другой стороны. Заодно вспомнив про оберег Сумерлы и дунув на него со всей дури. Наложила на лук стрелу и сощурилась: блисковица теперь не поигрывала крохотными юркими язычками пламени, а буквально вспыхнула, как наскипидаренная. И ударила в каменную ногу.

Теперь дело пошло веселей. Лук превратился в натуральный огнемёт. Вожделенные огненные трещинки начали расползаться по передним ногам монстра, обламывая шипы. Вот и первая ходуля отвалилась, тут же рассыпавшись мелким гравием. За ней вторая, третья.

Скипер сбавил ход, заваливаясь на её бок. Ольга отстрелила ему ещё пару ног и переметнулась на другую сторону к Ветке. А у той в самом разгаре перетягивание каната между намертво схлестнувшимися противниками. Видимо, заклятье Гаты помогло и сестричке. Но, пока обе команды упирались с одинаковым успехом — оценила Ольга, занявшись отстрелом ног. Каменный ус трещал, но пощады не просил. Огненный кнут ярился, накаляясь добела, но не сдавался.

Однако главного они добились: ненавистная тварь остановилась, уразумев, что ей от этой летучей огненной мошкары запросто не избавиться. И вот тут-то Скипер-Зверь показал, на что ему непонятные отростки — толстенные, созданные из натурально живого гибкого камня.

— Берегись! — крикнула Ольга, увернувшись от летящей на неё трубы в диаметре не меньше метра.

Но упёртая — когда не надо — Ветка и не думала выпускать свою добычу. Она упала на спину, пропуская над собой отросток, и тот врезался в сплетение уса с кнутом. Раздался треск — ус осыпался на землю мелкими камушками. Половину самобоя снесло начисто. Но кнут моментально восстановил свою былую длину: огонь умеет быстро бегать, пожирая всё, что попадётся на пути. А вот камень его регенерацией не обладает: что отвалилось, назад не приставишь.

— Минус один! — восторженно завопила Ветка, лихо откатываясь в сторону и вскакивая.

— Уйдёт! — с непередаваемой тоской в голосе взвыла Сумерла на плече подоспевшего деда. — У него оберег Ма-Са-Та!

Ольга едва успела сообразить, что на противнике какое-то защитное заклятье, как прямо из-под каменной туши выскользнул Нешто-Нашто. Будто из-под одеяла в собственной постели. Она вспомнила, что давненько его не видела рядом — ушлый дух покинул их, не попрощавшись. И вот явился в самый раз. Ибо свистанул к воеводе, держа что-то в кулаке:

— Небось этот?

— Ах, ты, хват! — буквально простонала Гата, у которой отлегло на сердце.

Полковник же никак не прореагировал на подвиг боевого товарища. Он с разбега вскочил на спину монстра и вонзил рогатину в основание ближайшего отростка. Второй ус попытался его заарканить, но самобой схлестнулся с ним, прикрывая копейщика. А блисковицы дружно ударили ему в самый корешок. На этот раз Скипер лишился уса гораздо быстрей. А жирные отростки не обладали его скоростью и увёртливостью.

К тому же — догадалась Ольга — такое могущественное создание, как Сумерла, тоже не оставалась в стороне. Её лапки сучили с утроенной энергией: Гата колдовала. Иначе не объяснить, отчего копейщику больше никто не мешал. И вскоре всё было закончено. Скипер шёл трещинами, осыпался камнями и песком. Отчего-то молча: ни воя, ни свиста, ни рычания с мычанием.

Впрочем, что может быть безмолвнее камня?