Прорвемся, опера! Книга 3

Глава 8

Выстрелить и попасть в человека, сидящего в машине, не так-то просто. Стёкла изменяют траекторию полёта пули, сама пуля может застрять в сиденье или в подголовник попасть. Даже пистолет ТТ, славящийся своими пробивными возможностями, может тут не справиться. Шанс промазать мимо цели есть всегда.

Поэтому киллер, если он не полный профан и не совсем новичок, или подойдёт на дистанцию эффективной стрельбы, или воспользуется другими средствами — калаш на 7–62, снайперская винтовка, в крайнем случае вообще заложит бомбу.

Вот киллер в маске и шёл ко мне, держа пистолет стволом вниз, чуть приспустив на него рукав куртки, а батя этого не видел, занятый покупкой сигарет. Крикну ему — киллер сразу начнёт палить, ещё собаку ранит. Но сидеть и ждать, когда он подойдёт, ещё опаснее — убьёт точно.

Сан Саныч громко пыхтел, вывалив язык и преданно глядя на меня, он-то ещё эту угрозу не увидел. Ладно, надо действовать. Нелегальный ПМ у меня при себе, патрон уже в стволе, а предохранитель со щелчком ушёл вниз.

Я большим пальцем поставил курок пистолета на боевой взвод, чуть приоткрыл дверь москвича со своей стороны… и с силой ударил кулаком левой руки по гудку.

Тот громко взревел, а я рявкнул, распахивая дверь:

— Лежать, сука!

Киллер замешкался, пусть всего на долю секунды. А я уже вскинул пистолет, прицелился.

Бах!

На короткое мгновение стало светло. Мужик дёрнулся и тут же начал падать, роняя оружие.

Бах-бах!

Это раздавалось со стороны киоска. Батя отреагировал быстро, а может, угрозу он, как и я, обнаружил сразу, но не выдал этого. Делал себе вид, что покупает сигареты. Ночь же, не так много машин в городе, все привлекают внимание. Его тогда днём застрелили, а сейчас машина сразу бросилась в глаза.

Двигатель восьмёрки взревел, тачка резко рванула вперёд с места, но как-то странно свернула в сторону, ещё и клаксон загудел.

Бам! Посыпалось битое стекло. Восьмёрка врезалась нам в багажник и заглохла. Но гудок затих, потому что подстреленный водитель мешком сполз вниз. Хорошо у меня батя стреляет, снял второго.

Сан Саныч яростно залаял, прыгая в машине, не понимая, что вдруг случилось. А сидящий на заднем сиденье восьмёрки пассажир толкнул переднее сиденье и полез наружу через открытую дверь.

— Стоять! — рявкнули мы с отцом разом.

Но не стреляли. Надо же кого-то взять и допросить, тем более, ствола у этого придурка не было. Он неловко вылез, поднялся и побежал, при этом пару раз ещё споткнувшись. Я открыл заднюю дверь батиного москвича.

— Взять!

Сан Саныча уговаривать не надо. Хоть и напуганный столкновением, пёс выскочил наружу, моментально оценил обстановку и ринулся следом за бандитом. Не зря говорят, что нельзя убегать от собак, они бросаются в погоню на одних инстинктах.

Несколько секунд, и всё было кончено. Саня догнал убегающего, вцепился в ногу и повалил на дорогу, я вскоре подоспел и оттащил собаку, чтобы Саныч не загрыз злодея. Его мы взяли. А что насчёт остальных?

Выяснилось, что водила готов, его подстрелил батя, я же своего только ранил в плечо, а вот третьего мы взяли целехоньким. Этих двоих и будем допрашивать.

Осталось только вызвать СОГ и оформить труп.

— Сходил за сигаретами, ёклмн, — батя хмыкнул и протянул мне руку, чтобы забрать ствол. — Давай-ка мне свою волыну, на всякий случай. Если что, я из своего табельного шмалял, и твоего раненого я подбил, — он поглядел на корчащегося от боли человека, которому мы замотали плечо тряпкой. — Он всё равно в шоке, не поймёт, откуда палили. Только, сука, патрон-то левый, увидят, — отец потёр лоб, раздумывая. — Ладно, чё-нибудь придумаю. А ты в машине сидел, если поймут, что у тебя левый ствол и ты из него стрельнул — дело такое, сам знаешь, ничем хорошим не закончится…

Он отошёл, заметив гильзу возле москвича.

— Как криминалист определит, так всё и будет, — заверил его я. — Да и сверять пулю только у водилы будут, потому что он труп. А с раненым так ковыряться не станут. Прорвёмся. Может, она вообще навылет прошла. Но, если что, решим вопрос. Прокуратура баллистику нам назначит, в ГОВД — эксперту, нашему Кирюхе.

Бандитов, напавших на нас, я не знал. А вот отец их вспомнил, но ничего особенного это нам не дало. Мелкие, даже не в братве, а так, на подхвате. Как говорится, двигались сами, наркота и угоны, а ещё наезды на дальнобоев.

Ну а водитель проходил по темнухе с разбоем. Когда-то ночью так избили продавщицу в магазине, что она умерла от полученных травм, но злодей отмазался, какое-то алиби состряпали (хотя дело было у покойного Рудакова, а тот мог решить вопрос банально — за мзду).

С квартирами, вроде бы, точно не завязаны. А вот это дело с мокрухой для них, похоже, первое, да оно и видно: облажались, слишком явно они себя выказали.

Короче, нечего долго церемониться. Раненого отправим в больничку, искусанного — в изолятор, а труп в машине надо оформлять. Я дошёл до автомата, сделал сообщение в дежурку, сказал, чтобы высылали группу. Ну а смуглый парнишка, работавший в киоске, крутился рядом с нами, интересно ему стало.

— Скучно одному-то сидеть, — сказал он, разглядывая место преступления, — а тут развлекуха началась.

— Развлекуха? — недовольно проговорил отец. — И тебя бы грохнули за компанию, вот была бы тебе развлекуха.

— А меня-то за что? — удивился пацан.

— А чтобы ничего не рассказал, — отрезал батя.

Но мы его не гнали, свидетелем будет, хотя толком из своего закутка он ничего и не видел. Зато подтвердит то, что будем говорить мы.

Сначала приехал Якут с Василием Иванычем, чуть позже Толик, из-за чего-то мрачный, потом два судмеда, криминалист, и… оба-на, ещё один мой новый старый знакомый.

— Ты же завтра выходишь? — отец нахмурился, увидев его.

— Да думаешь, дадут отдохнуть? — высокий усатый мужик в коричневом пиджаке громко заржал. — Прокурор звонит, говорит, коллеги зашились, в городе разборки, трупешники. Давай-ка, говорит, выходи-ка на работу.

Звали его Гена, и это новый следователь городской прокуратуры, прибывший из области взамен Верхушина. Фамилия у него Кобылкин, но скоро его назовут — Конь, из-за его очень громкого смеха. Друзьями мы не были в первой моей жизни, но это с ним мы брали того маньяка-душителя… когда же это было? В 1996-м или в 1997-м? Надо вспомнить, кстати говоря, дело-то по зиме было.

Кобылкин со всеми познакомился, посветил фонариком Кириллу, пока тот искал гильзы, и выслушал от водителя Степаныча анекдот про Ельцина. А тот и рад, что нашёл, с кем поговорить.

— Ну и уговорил Ельцин, короче, водилу, чтобы за руль пустил. Едут-едут, и х**кс! Врезается он братве в шестисотый мерс, прямо в жопу, на полной скорости, прикинь! Вот как эти киллеры в Лёхин москвич!

Степаныч махнул рукой на смятый багажник и продолжил:

— Из мерина выходит браток, в кожанке, с мобилой, цепура — во толщиной! — он показал большой палец. — Подходит к машине их, дверь открывает, смотрит на Ельцина так внимательно-внимательно, потом дверь осторожно закрывает и уезжает. Его уже в тачке братва спрашивает, мол, чё случилось-то? Кто там был-то? А тот в ответ: без понятия, пацаны, что там за крыша у этого мужика, но водила у него — сам Борька Ельцин! Прикинь! Сам Борька Ельцин! Ах-ха-ха!

Степаныч засмеялся, следак Кобылкин — ещё громче, широко открывая рот. Из-за этого видно было глубокий шрам над губой, то ли пуля так попала, то ли ножом били. Я никогда не спрашивал, да и он сам не говорил.

Ручка, чем-то расстроенный, тяжко вздыхал. Пока его напарник Ванька осматривал тело в машине, Ручка начал возмущаться, глядя на отца.

— Вы чё, сдурели? — ныл он. — Очередной труп за ночь? Мне будто заняться нечем, как трупы за вами считать? Стреляете и стреляете! Сколько можно?

— Мы бы не стреляли, ты бы нас тогда осматривал, Яха, — хмыкнул отец.

— Ты так не говори, — Ручка погрозил отцу пальцем. — Слова-то сбыться могут! Скажешь тоже! Ну куда я без вас? Куда, скажи мне? У меня бы сердце не выдержало, вас бы, Васильевых, осматривать!

— Типун тебе на язык, Яха, — улыбнулся отец.

Ручка шмыгнул носом. Кажется, он выпил больше, чем следовало, вот и расчувствовался. Ну а отца самого, возможно, тоже скоро угонят на реабилитацию. Правда, Шухов уже в курсе, что я никуда не уехал, и скоро будет из-за этого топотить.

Но надо успевать, остались последние дела.

— Шухов в кабинете у нас был, — сказал Устинов громким голосом. — Там генерал Суходрищев возвращается, снова пистонов вставлять всем будет, вот Шухов и носится с горящей жопой. У него уже и так на коленках мозоли, весь ковёр в кабинете протёр ими, до дыр! — он засмеялся, но через секунду стал серьёзнее. — И про тебя точно в курсе, Паха. Орал так, аж слюни летели. Короче, какая-то лажа творится сегодня на улицах нашего города.

— А вдруг уволят Паху? — испуганно спросил Толик. — Мало ли, Шухов же дурной!

— А кто тогда работать будет? — заметил Якут, глядя в небо. — Сам Шухов? Нашего брата и стреляют, и режут, а мы ходим и работаем. Знаю я, кстати, этих придурков, — он зыркнул на тело водителя восьмёрки. — Надо к ним на квартиру наведаться, может, чего накопаем…

Поспать так и не удалось. Шерстили по месту жительства киллеров, проводили обыски, искали контакт того, кто нас заказал. Очухавшийся в больнице стрелок толком ничего не знал, а вот тот, кого «задержал» Саныч, говорил больше. Он и выдал, что за нас обещали две тысячи долларов, правда, вместо аванса им дали только дозу дури. Но нарики и на это согласились.

На дело их нанял какой-то хмырь с погонялом Меркуха, но кто он такой, они толком не знали. Им его рекомендовали знакомые пацаны, а сам Меркуха сказал, что будет ждать их в общаге за радарным заводом. Там этого Меркухи не было, да и выглядело всё так, будто он их кинул, особо не заботясь о результате.

В общем, провозились мы до самого утра, даже дядю Витю, сидевшего в ИВС, пришлось допрашивать по этому вопросу. Но он ещё в кабинете сознался во всём, даже в том, что он сам лично тогда одобрил Федюнина как потенциального киллера, а вот эту новую заказуху брать на себя отказывался. Возможно, здесь и правда бывший опер не замешан, но спросить стоило в любом случае.

Но работа на месте не стоит, у нас были и другие дела. Надо заняться тем, что предлагал мне отец как раз перед покушением. Уже ранним утром, пока нас не дёрнуло начальство, мы с отцом поехали за речку. Табельный ПМ у него забрали, как вещдок, в прокуратуру, но у бати в отделении оставался ПСМ, да и выписать он мог себе любую пушку из оружейки, он же всё руководитель городского РУОП. Вот он и «выписал» себе ещё дополнительно «Кедр», который убрал в кожаную папку и выдал мне. Ещё и бронежилеты мы оба надели на всякий случай, вдруг опять кто-то решит на нас покуситься.

Пока ехали в машине, гадали, кто мог нас заказать, но идей особых не было. Правда, отец кого-то точно подозревает, по лицу вижу. Но не говорит, наверное, и сам не уверен.

Ресторан «Охотник» работал, судя по табличке, с пяти вечера, но дверь уже и утром была открыта. На первом этаже никого, стулья подняты на столы, а на кухне, судя по запаху, уже готовили что-то вкусное.

Мы поднялись наверх, на второй этаж, в зал для самых важных гостей. Там нас хоть и не ждали, но нашему прибытию совсем не удивились. За большим столом сидело всего двое: Артур и его бригадир Мирон. Оба ели шашлыки, Артур срывал мясо зубами прямо с шампура. Вид хитрый, лыба до ушей, но молчит, некогда говорить — жрёт.

— Приятного аппетита, — проговорил отец, усаживаясь напротив него.

Я сел рядом и без всяких церемоний просто взял один шампур с большого блюда — есть хотелось, со вчерашнего вечера во рту ни крошки. Собаку-то я покормил, а самому даже некогда перекусить. Артур кивнул и показал рукой, мол, угощайтесь. А неплохие тут шашлыки, с дымком, распробовал сразу.

— С чем пожаловали? — спросил Артур, прожевав мясо.

— Сам знаешь, — сказал отец. — Ты тут кое-что у Кросса забрал, что ему не принадлежит.

— Ему, если хочешь знать моё мнение, в этом городе вообще ничего не принадлежит, — проговорил Артур, вытирая руки белой салфеткой. — Он всё силой взял и назад никому не отдаёт. Не даёт работать честным бизнесменам.

— Ты-то у нас честный, — едко проговорил батя.

— Но мы про другой груз, — влез я.

Ведь ради разговора отец меня позвал, сам-то он с бандитами говорить не любил, хотя приходилось часто, а у меня хорошо получалось найти с ними общий язык.

— Про другой груз, — повторил я. — Который был не у Кросса, а у Боцмана, которого ты урыл.

— Ты о чём, начальник? — Артур хмыкнул и пихнул локтём Мирона. — Боцман с лестницы упал, весь город это знает, ха!

— Ага, и прямо на твою биту упал, причём несколько раз, а потом ещё на нож напоролся, прямо во время операции. Ладно, давай серьёзно, Артур. У Боцмана был груз, не его товар, но он его прятал, хотел перепродать. И даже нашёл покупателя. Но Боцман умер, а покупатель ждёт в городе. А за этим покупателем…

Я сделал паузу и съел кусок мяса, прожевав. Артур ждал, когда я продолжу, очень внимательно глядя на меня. Да, Артур — человек опасный, но батя был прав, когда говорил, что Кросс любит власть, а Артур — деньги. И вот про деньги с ним и надо говорить.

— А за этим покупателем водится кое-что нехорошее, — произнёс я, отложив шампур обратно на тарелку. — И за ним, и за тем, кто следующим в город придёт, когда поймаем этого. А оно тебе надо, с такими ненадёжными людьми связываться? А то, глядишь, из-за них и в проблемы попадёшь. В сплошные убытки можно влететь с такими сделками.

— Жизнь у нас такая, — проговорил Артур, сверля меня взглядом. — Но всё равно не понимаю, к чему ты, начальник.

Намёки мои насчёт «ненадёжного покупателя» он понимал прекрасно, знает, что я имею в виду Султана и оружие. Но наверняка думает, что пушки от нас спрячет так, что мы их не найдём, и продаст когда-нибудь потом. Или вообще хочет ими вооружить своих людей.

— Всё ты понимаешь, — я подался чуть вперёд. — Груз от тебя возвращать никто не требует. Просто потеряй его. Тебе же проще, а мы сделаем вид, что и не знали, где он лежал. Нашёлся — и ладно, работаем дальше.

— Если бы знали, — Артур засмеялся, — уже бы забрали.

— Да, — сказал отец и кивнул. — Забрали бы и тебя бы заодно, давно этого хочу. А с таким прикрытием операции уж точно бы тебя закрыли, не отмазался бы ты.

— Сто пудов, — добавил я. — А там и Кросс воспользовался бы шансом, и Слепой. Спят и видят, когда ты сгинешь. Ты же им сам все свои владения на блюдечке преподнёс, можно сказать. Хочешь связаться не с тем, с кем надо.

— Так что всему своё время, Артур, — отец начал подниматься. — Но ты, главное, своё время не упусти. Годы-то идут, их назад не воротить.

Точно. Правда, у меня это вышло, вот я и держусь за всё возможное, чтобы не упустить свой второй шанс.

Но Артуру мы намекнули, а дальше дело за ним. Пожадничает ли он и решит рискнуть,— или подумает, как ему вывернуться из этой ситуации. Всё-таки он не дурак, чтобы пытаться продать арсенал, о котором явно знает РУОП. Да и намёк, что мы не дали делу ход, чтобы не усилить Кросса со Слепым, он понял прекрасно.

И вот Артур поразмыслил, пару раз переглянулся с Мироном, самым доверенным своим бригадиром, и сделал выбор.

— А кто следующим после вас ко мне придёт? — Артур засмеялся. — Сегодня ко мне вообще какое-то шествие с самого утра. Вот и вы, отец и сын, пришли, намёками какими-то говорите странными. А до вас ко мне приходил ваш коллега, только намёками не сыпал, а говорил напрямую.

— И о чём? — спросил я.

— Чтобы я какие-то пушки на вагоны погрузил, а какой-то чечен мне бы за это вагон дури подарил, — он сделал такой вид, будто считал это смешной шуткой. — Правда, коллега ваш процент просил с этого, потому что сам бы вагон наркоты не реализовал. Прикалывается, по ходу. Шутник хренов.

— А ты что ему сказал? — спросил я. — После такого щедрого предложения?

— Что чекиста сдать не западло, — Артур заулыбался. — Да и с наркотой я не связываюсь. А про оружие — про какое оружие, Мирон? Ты в курсе? — он повернулся к нему.

— Да вообще без понятия, Артур, — тот развёл руками. — Менты совсем уже не знают, чем заняться. Какие-то вагоны, оружие. Бандитов бы лучше ловили, на улице ночью пройти невозможно. Опять всю ночь стреляли сегодня.

— Вот-вот, — Артур закивал. — Сами не работают, а на нас все глухари свешали, оружие какое-то придумали. Нет его у нас, и на складах нет. Хотя… а ты давно был на старой лесопилке? — он снова посмотрел на Мирона. — Чё там, интересно, творится?

— А чего мне там делать? — Мирон сделал вид, что удивился вопросу. — Это же не наша земля, чужая, мне вообще дела нет, кто туда что привозит и увозит. Да и вообще, я уже в области доски купил, дачу буду строить. Там хорошие пришли, листвянка.

— Листвянка — это хорошо, — сказал я.

Вот он, их выбор. Разыграли сцену, но при этом отдали нам оружие, сделав вид, что сами не при делах. Нам же лучше. Но вот один намёк Артура мне не понравился, да и отцу тоже.

— А я вот кирпич купил, — Артур подтянул к себе новый шампур. — Красный такой, немецкий. Отгрохаю себе домик за городом, давно хочу.

— И может, — проговорил отец, — даже пожить в нём ещё успеешь.

Мы вышли, и отец аж скрипнул зубами на выходе.

— Кепкин, гад, я так и думал, — тихо сказал он. — Это его Артур нам сдал. Чекиста сдать не западло, говорит. Вот чё Кепкин за пушками так охотился. Не выслужиться хотел, а чтобы самому их захапать. Он же поэтому в курсе был, ну точно с Боцманом в доле состоял. А тот помер, и Кепкин искать начал, где пропажа, чтобы раньше нас и москвичей найти. Вот, всё сходится.

— А он мог нас заказать? — спросил я. — Сегодня ночью?

— Вполне. Чтобы не мешались. За ним я чего только не замечал. Мог, да, меня заказать, чтобы я ящики эти не нашёл раньше него и не обосрал ему всю малину, а тебя — чтобы с чеченом больше не говорил. Сам бы всё решил, а потом наркоту бы через братву реализовал. Вот хитрый, гад. Надо бы его на готовом взять. А то коллеги нам не поверят, а Артур — этот показания не даст, сам знаешь.

Вот как всё вышло. Разобрались мы с чёрными риелторами, но всё это время рядом была и другая угроза. Можно подумать, будто это хитрый план — избавиться от отца, а заодно и от меня, чтобы я тут больше никуда не лез, меняя судьбы и спасая жизни.

Не мешал бабочке.

Забавная мысль, но угрозу надо устранить в любом случае.

— Та-а-ак, надо подумать. Кепкин же всё просил, чтобы я ему подсказывал о ходе дела, — я задумался. — Вот я и подскажу. А дальше — дело техники.