Пророчество: Дитя Земли

45

Эши медленно поднялся на ноги, как человек, только что перенесший страшное потрясение. Он резко надвинул капюшон, затем подошел к противоположной стене и принялся собирать свои вещи. Рапсодия печально наблюдала за ним, мышцы его тела были напряжены до предела, она видела это даже под туманным плащом и знала, что Эши борется с мучительным желанием броситься к Джо и вытащить ее из постели. Однако он сохранял достаточно здравого смысла, чтобы понимать: его присутствие может спровоцировать нападение демонических сил, к которому они пока не готовы.

— Нам необходимо отправиться на его поиски немедленно, больше откладывать нельзя, — сказала Рапсодия. — Планировалось, что мы выступим в первый день зимы, но теперь об этом не может быть и речи. — Она не видела его лица, но когда Эши нарушил молчание, его голос звучал спокойно и он полностью владел собой.

— Рапсодия ты понимаешь, что она, возможно, порабощена Ракшасом? Что может находиться во власти ф'дора?

Рапсодия ничего не ответила.

Пальцы Эши нежно коснулись ее подбородка, но Рапсодия чувствовала, что он дрожит от ярости.

— Ты все понимаешь, Ариа? Ты больше не можешь ей верить — ни в чем. Возможно, контакт был слишком коротким и он сумел взять Джо под контроль лишь на время, как тех солдат, которые атаковали собственные деревни, а потом ничего не помнили. Если его влияние окажется более глубоким, то в таком случае он использует ее в качестве своего шпиона.

— Я знаю.

Его пальцы слегка напряглись, и Эши повернул лицо Рапсодии так, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Она может быть связана с ним, Рапсодия. Нельзя исключить, что он добрался до ее души. — Она стиснула зубы, но не опустила взгляд. — Однако вероятность этого невелика — ф'дору необходим контакт с кровью, отданной добровольно или взятой силой, чтобы полностью поймать в ловушку бессмертную душу. Она говорила о том, что он брал ее кровь?

Рапсодия побледнела, Эши нежно погладил ее по щеке.

— Нет, по-моему, нет, — сказала она после некоторого размышления. — Джо рассказала, что он взял ее насильно, но она не получила ранений.

— Она была девственницей?

Рапсодия вздрогнула.

— Да.

Эши отпустил ее подбородок и пристегнул Кирсдарк.

— Тогда тебе следует приготовиться к худшему, Ариа. Если она связана с ним…

— Если она связана с ним, я освобожу Джо, как и тебя, когда убью Ракшаса, — резко бросила она. — Мы отправимся завтра утром еще до восхода, прежде чем она узнает, что мы ушли. И прикажу страже присматривать за ней до нашего возвращения. Я сделаю все, что необходимо для ее спасения, чего бы мне это ни стоило. Она моя сестра, Эши. И была связана со мной задолго до того, как встретила Ракшаса. Видят боги, я имею первостепенное право на ее душу, а не ф'дор.

Эши схватил ее за руку:

— Не приноси себя в жертву ради спасения Джо. Она того не стоит.

Рапсодия сердито вырвала руку:

— Как ты осмеливаешься такое говорить? Кто ты есть, чтобы говорить: это того стоит, а это нет? А если я принесу эту жертву ради тебя? — Эши остолбенел, столько яда было в голосе Рапсодии.

Она не видела его лица, но сразу поняла, как сильно ранили Эши ее слова.

— Извини, — прошептала она. — Извини.

— Ответ на твой вопрос — нет, — сказал Эши, надевая сапоги. — Ничто и никто не стоит такой жертвы. Я лишь хотел подчеркнуть, что твоя смерть ее не спасет.

— Я не собираюсь умирать, — заявила Рапсодия, глядя на свои руки. — Ни ради ее спасения, ни ради твоего.

Несколько мгновений они молчали.

— Мне следует уйти немедленно, пока он не обнаружил, что я здесь, — наконец заговорил он.

Рапсодия оцепенело кивнула:

— Так будет лучше.

Эши кивнул в ответ и отвернулся. Рапсодия смотрела сзади, как он провел рукой по своим спутанным волосам, пытаясь успокоиться, но у него ничего не получилось. Он одевался молча, не снимая туманного плаща, а его напряженные мышцы выдавали переполнявшую его ярость.

Рапсодия сидела на постели, прижав колени к груди и крепко обхватив их руками, пытаясь не выпустить на волю отчаяние, которое вцепилось ей в сердце. Она знала, что момент их расставания приближается, знала с самого начала, что он уйдет. Однако она ожидала не такого прощания и не при таких обстоятельствах. Рапсодия закусила губу, когда он закинул сумку на плечо, подошел к ней и опустился на колени рядом с постелью.

— Как ты думаешь, сколько может продолжаться охота?

— Не знаю. Все зависит от того, как далеко он находится. Как только ты уйдешь, я отправлюсь к Акмеду и скажу, что нам необходимо изменить наши планы. Мы выйдем завтра.

— Постарайся, чтобы Джо ни о чем не догадалась.

— Конечно. Однако ей известно о наших текущих планах, поэтому если она им что-нибудь сообщит, нам будет легче их поймать.

Из-под капюшона послышалось презрительное фырканье, которое всегда сопровождало ироническую улыбку.

— Ну, хоть за что-то мы можем быть им всем благодарны.

Рапсодия обняла его за шею:

— Пожалуйста, пожалуйста, будь осторожен.

Эши крепко прижал ее к себе, стараясь получше запомнить это прикосновение, чтобы оно придавало ему сил, когда придут тяжелые времена.

— Это ты будь осторожна, Ариа. Ведь именно ты вступишь в бой с Ракшасом. До сих пор я не понимал, как мне этого не хочется.

Она успокаивающе похлопала Эши по плечу:

— Со мной все будет в порядке. Со всеми нами. Я и сама почти с ним справилась. А теперь рядом будут Акмед и Грунтор, и если нам удастся застать его врасплох, мы быстро сумеем покончить с ним раз и навсегда.

— Твой поединок с ним проходил на освященной земле в самый святой день года, не забывай об этом, Ариа. Одни только боги знают, какими демоническими силами он может воспользоваться.

— Я не забуду. И не нужно недооценивать нас, Эши. Мы знаем, что делаем. Обещай мне, что будешь находиться как можно дальше и постараешься не подвергать себя опасности. Мы прикончим проклятое порождение зла, и тогда ты получишь обратно часть своей души, и ф'дор уже не будет иметь над тобой никакой власти. Наверное, не стоит звать тебя, доверив твое имя ветру. Как мне тебя найти, чтобы дать знать об успешном окончании схватки с Ракшасом?

Он вновь взял ее лицо в свои ладони. Она видела, как сверкают его голубые глаза под капюшоном.

— Ты не сможешь меня найти. Иначе я погибну. Через месяц я вернусь. Ты к этому времени будешь в Илорке?

— Боги, я надеюсь. Куда ты направишься?

— Не знаю, может быть, на побережье. Не беспокойся обо мне, Рапсодия. Постарайся остаться в живых. Если ты погибнешь, все остальное потеряет для меня смысл.

— Ничего со мной не будет. Я вернусь.

— Я буду постоянно об этом молиться, пока не увижу, что ты жива и здорова. — Его пальцы скользнули к волосам Рапсодии, и он поцеловал ее.

Она чувствовала, как ярость бурлит в нем, и ее губы дрогнули, она боялась, что гнев может заставить Эши пойти на неоправданный риск. Рапсодия попыталась хоть как-то утешить Эши, но ничего не получилось. Она никогда не видела его таким рассерженным.

С огромным усилием Эши заставил себя оторваться от ее губ, решительно направился к двери и молча вышел. Рапсодия посидела несколько мгновений, а потом вскочила на ноги. Подбежав к двери, она выглянула наружу, но Эши уже исчез. Он не попрощался с ней. И она не сказала, что любит его.

Во второй раз за этот вечер Рапсодия, крадучись, шла по коридору, опасаясь наткнуться на стражников болгов. Так никого и не встретив, она оставила корзинку с лекарственными настойками у двери Джо, осторожно открыла створку и заглянула внутрь.

Девушка, которую она любила как сестру, спала, слегка похрапывая, свернувшись, словно дитя в утробе матери или как ребенок, у которого болит живот. Рапсодия печально посмотрела на нее — Джо ужасно страдала, и ей предстояло еще многое перенести.

Ненависть овладела ее сердцем, Рапсодия почувствовала, как пальцы обращаются в когти, когда она представила себе самодовольную ухмылку Ракшаса. Потребуется огромное усилие воли, чтобы при встрече не попытаться вырвать ему глаза. И Рапсодия не была уверена, что не кастрирует Ракшаса после того, как он будет повержен.

Она представила себе его мучительную смерть, но тут перед ее мысленным взором возникло лицо Эши; иногда она забывала, что они близнецы. Сердце у нее сжалось, когда она вспомнила, как он стремительно покинул ее, так и не дав обещания держаться подальше от врага. Рапсодии стало страшно. Быть может, он уже начал выслеживать Ракшаса, надеясь спасти ее от опасности. Поразмыслив еще немного, Рапсодия пришла к выводу, что она не ошиблась. Тогда она торопливо вернулась в свою комнату, на дела сапоги, набросила на плечи плащ и побежала к воротам Котелка.

Темнота окутала Зубы, густая, словно смола. Скалы, будто пытаясь защититься от любопытных глаз внешнего мира, стояли, закутав свои вершины туманом и мраком. Поднялся холодный ветер, даже чахлая растительность напряглась перед приближением осени, покорно склоняясь перед его неистовством. Начался ежегодный ритуал умирания. Ночь не оставляла места надежде, которую при дневном свете дарили разноцветные листья деревьев. Теперь складывалось ощущение, будто мир навсегда погрузился в холод и тьму.

Рапсодия прижималась к скалам, стараясь не клониться под порывами ревущего ветра. Она дрожала от холода — ветер норовил распахнуть плащ и задрать ночную рубашку, и ей вдруг показалось, что она привязана к мачте корабля, под полными парусами несущегося в самое сердце шторма. Только хорошее знание местности помогало ей избежать падения в пропасть.

Всякий раз, поднявшись на вершину, она выкрикивала имя Эши, но ветер проглатывал ее голос, а потом швырял ей в лицо, сопровождая собственным воем. Рапсодия знала, что туманный плащ скроет от нее Эши, и если она не услышит его голос, найти его не удастся. С каждым шагом все больнее сжималось сердце, ее преследовало ощущение холодного ужаса, которое не оставляло ее после того, как она заглянула в глаза Джо.

«Он скоро окажется в степи, и тогда я его уже точно не найду», — подумала она, обогнув высокую скалу и прикрывая глаза от пыли.

Ветер стал таким яростным, что плащ Рапсодии громко хлопнул, завязки лопнули, и его едва не сорвало с плеч. Она вскрикнула от боли и устремилась вперед, туда, где высокие валуны служили естественной защитой от урагана. Дальше был обрыв, за которым расстилалась бескрайняя степь. Здесь она могла немного передохнуть, но дальше идти было нельзя — ее ждала верная смерть, никто не су мел бы благополучно спуститься вниз при таком штормовом ветре.

Рапсодия ободрала пальцы, так сильно она вцепилась в камень, но она не видела своих окровавленных рук. Прижавшись к каменной стене, она старалась отдышаться. На конец она собралась с силами и в последний раз выкрикнула имя Эши, надеясь, что ветер отнесет его вниз. И тут рядом с ней возникла тень.

— В чем дело? Боги, что ты здесь делаешь? Ракшас может оказаться где угодно, поджидая… одного из нас.

Рапсодия подняла голову, она все еще задыхалась, и увидела, что в проходе стоит человек. В его голосе слышались панические нотки. Она с трудом ответила ему:

— Я… забыла… кое-что… сделать…

Он быстро подошел к ней и, оказавшись под защитой каменных стен, обнял за плечи.

— Что?

Рапсодия едва видела его в чернильной темноте, хотя он стоял совсем рядом. Она заглянула под капюшон, надеясь поймать его взгляд, а потом, сглотнув, с трудом выдавила из себя:

— Твое обещание.

Она почувствовала, как напряглись его руки, и он слегка ее встряхнул. Рапсодия понимала, что он сдерживается, чтобы от избытка чувств не сделать ей больно.

— Ты сошла с ума? — потрясенно спросил он. — Они даже тела твоего не нашли бы, один неверный шаг — и все. Боги, Рапсодия, какое обещание может быть важнее жизни?

Она закашлялась, и он взял ее тонкие пальцы в свои затянутые в перчатки руки и поднес к губам.

— Ты должен поклясться, что не станешь его выслеживать, — ответил она, и ее горло сжалось, а ворвавшийся в их укрытие ветер заревел с новой силой, пытаясь сорвать капюшон с головы Эши.

Он молчал, покрывая ее пальцы поцелуями, которые становились все нежнее. Руки Рапсодии задрожали, и она поняла, что не ошиблась, — он отправился на поиски извращенного сосуда, в котором хранилась часть его души. Какое же отчаяние должно было его охватить, если он отважился на такой риск, и поняла: тому может быть лишь одна причина — угроза ее душе.

— Ты должен держаться в стороне, — сказала она, с трудом выдавливая каждое слово. — Я же говорила тебе, мне по силам его прикончить, и я буду там не одна. Обещай мне, Эши. Поклянись, что ты не станешь выслеживать Ракшаса. Пожалуйста, верь мне.

Капюшон опустился, Рапсодия знала: обещание, которое она требует от него, невыносимой тяжестью пригибает его к земле.

— Я не могу тебе позволить это сделать. — Его голос был полон неизбывной тоски. — Я не вынесу, если…

Она резко толкнула его к стене, и он вскинул голову. Рапсодия успела заглянуть под капюшон — голубые глаза широко раскрылись от неожиданной боли. Она схватила его за ворот плаща.

— Послушай меня, — прорычала Рапсодия, и ее обычно тихий голос легко перекрыл вой ветра. — Ты этого не сделаешь! Ты обязан верить, что я способна справиться с Ракшасом, и не имеешь права сомневаться в моем превосходстве над ним! Но даже если ты не можешь мне поверить, тебе придется согласиться со мной и убраться подальше. Я уже позволила этому чудовищу причинить вред моей единственной сестре. Он нанес ей страшную рану, а виновата во всем я. Эши, я не могу допустить, чтобы ты стал его добычей. — Она задрожала, он прижал ее к себе, и Рапсодия безудержно разрыдалась.

Его губы коснулись ее заледеневшего уха.

— То, что произошло с Джо, не твоя вина, — с болью произнес он. — Мне следовало искать получше, — я ведь даже не ходил на пустошь.

— Потому что я так сказала, — прошептала сквозь рыдания Рапсодия. — Я попросила тебя не преследовать ее слишком настойчиво, поскольку думала, она сидит в своей комнате и плачет. Я и представить себе не могла, как сильно мы обидели ее, и не предполагала, что она может в одиночку отправиться на пустошь. Боги, что я наделала?

Она разрыдалась, и Эши ощутил соленую влагу на своих губах. Он прислонился спиной к скале и двумя руками прижал Рапсодию к груди, надеясь, что ей удастся выплакать свою боль.

Ветер создавал жуткий аккомпанемент ее рыданиям, а когда Рапсодия на мгновение замолчала, чтобы перевести дыхание, Эши повернул ее лицо к себе и крепко поцеловал в губы. Она страстно ответила ему и обняла за шею. Он провел рукой по ее волосам, затем сорвал перчатки и бросил на землю. Потом его руки скользнули под ее плащ, и он еще сильнее прижал Рапсодию к себе.

— Ты пришла сюда в одном плаще и ночной рубашке? А где доспехи? Боги, что с тобой случилось?

— Обещай мне, что не станешь охотиться на Ракшаса, — прошептала она. — Пожалуйста. Пожалуйста, я люблю тебя. Я люблю тебя. Ради меня. Пожалуйста.

Она почувствовала, как вздрогнул Эши. Через несколько мгновений он кивнул.

— Хорошо, — дрогнувшим голосом сказал он. — Хорошо, Рапсодия, я согласен. Я не стану за ним охотиться. Но если он заберет тебя, я…

Она снова поцеловала его, заставив замолчать.

— Он не сможет, — сказала она, и ее руки скользнули ему на грудь. — Верь мне.

Он еще сильнее сжал ее талию.

— Моя вера в тебя безгранична, Рапсодия, но ты забыла, что я сражался с демоном. Он добрался до моей груди, словно перед ним был мешок с зерном, и забрал частицу души — и даже не запыхался. Так он поставил печать на нашем кровавом контракте. И если бы мне не удалось вырваться, он бы полностью мной владел.

Мне казалось, что из спины у меня вырос стебель, обернулся вокруг моей сущности и, став частью тела, проник в грудную клетку. Как ты думаешь, откуда появились мои раны? Я сам нанес их себе, вырвав стебель прежде, чем он полностью поработил меня. Частицу моей души, которую он забрал с собой, мне пришлось принести в жертву, так животное отгрызает себе лапу, чтобы выбраться из ловушки. Мне потребовалось всего мгновение, но я сомневаюсь, что сумею проделать это во второй раз. И не уверен, справишься ли ты.

— Прекрати, — резко оборвала его Рапсодия. — Я не собираюсь сражаться с ф'дором — пока; в мои намерения входит прикончить его игрушку. У меня имеются для этого серьезные причины. Кроме того, что он сделал с тобой, Ракшас причинил боль и унизил Джо. Она достаточно страдала и без того. Еще ни разу в жизни я не испытывала такой ненависти — если мне не удастся направить ее против Ракшаса, я сгорю. — Рапсодия попыталась сглотнуть ком в горле. — Ты слышишь меня, Эши? Я сгорю живьем. — Она уткнулась ему в грудь, а ее пальцы вновь обратились в когти.

Он приподнял ее лицо и начал целовать в губы.

— А теперь послушай, Рапсодия, — заговорил Эши между поцелуями, — ты говоришь как я. Так нельзя. Именно ты заставила меня поверить, что любовь не лживая сказка нашего горького мира. И не вздумай ее предавать. Не становись такой же, как все мы. Не оставляй нас наедине с ненавистью. — Его последний поцелуй все не кончался, она ощущала его боль, чувство было незнакомым, ведь до сих пор она видела в Эши только нежность. — Я люблю тебя. И верю в тебя. И буду держаться в стороне, и да простят меня боги. — Последние слова он буквально выплюнул.

На них налетел сокрушительный порыв ледяного ветра, оттолкнув от спасительной стены, и Рапсодия задрожала от холода. Эши подхватил ее, и они вновь спрятались под прикрытием каменной стены.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

Эши погладил ее по руке и понял, насколько сильно она замерзла; тогда он принялся яростно растирать ее, надеясь согреть. Его вдруг охватило острое желание, но еще больше он хотел уберечь Рапсодию от опасности, схоронить в своей душе, защитить собственным телом, пусть даже ценой жизни.

Рапсодию переполняло точно такое же желание; она прижалась к нему, и они слились в поцелуе — так целуются любовники, которые боятся, что больше никогда не увидятся. Она провела ладонями по его груди, затем быстро развязала пояс его штанов и вскрикнула, когда его руки проникли под ночную рубашку.

Там, на горном перевале, защищенные лишь каменными стенами арки, они в панике и отчаянии занимались любовью, в плаще из ночного ветра, под одеялом туманного мрака, окутавшего пики Зубов, черного, точно смола. Они нашли немного утешения, но не радости, лишь неутоленное стремление к близости, возможно в последний раз. Они не снимали одежды, ничего не говорили, лишь погасили обрушившееся на них желание.

Когда ураган страсти утих, они еще долго обнимали друг друга и шептали слова обещаний, он повторял клятву не преследовать Ракшаса, а она — не рисковать. Потом он поцеловал Рапсодию, закрепил оборванные тесемки ее плаща, нежно провел рукой по волосам и проводил до тропинки, ведущей к Котелку. Она долго смотрела ему вслед, даже после того, как тьма поглотила его, а после осторожно за шагала к цитадели фирболгов, подгоняемая холодным ветром.