Проклятая война

24

Командный бункер прятался под обычным с виду автокемпером Виннебаго, как и многие убежища в Гранд-Лейк. Рут с большим трудом прорвалась внутрь. Четверо солдат, дежуривших у дверей кемпера, оказались десантниками ВВС США. Когда Рут приблизилась, они сняли оружие с предохранителей, что изрядно обеспокоило и разозлило ее.

— У меня есть приказ, мэм, — заявил их капитан.

— Черт побери, у меня тоже.

— Это доктор Голдман, — сказал пришедший с ней Эсти.

Рут, впрочем, полагала, что ее сопровождение только мешает. Кэм попросил Фоштоми, Гудрича и Эсти держаться рядом с ней. К этому времени рейнджеры уже привыкли охранять ученую. К сожалению, первейшей обязанностью капитана ВВС было считать каждого угрозой безопасности.

— Это леди, занимающаяся нанотехом, — пояснил Эсти.

— Мне нужно встретиться с губернатором Шогом, — сказала Рут, предъявляя им свое новое удостоверение.

Капитан не двинулся с места, но один из его подчиненных опустил автомат и протянул руку к документам.

— Свяжись с ними, — приказал ему капитан. — Остальные, давайте-ка отступите немного, ладно?

— Ладно, — ответила Рут.

Все они были напряжены. Все они ожидали смерти. Может, отряду десантников, стоявших спиной к безопасному убежищу, приходилось трудней всего. Если, конечно, убежище было безопасным. Рут не сомневалась, что бункеры выдержат обычные бомбовые удары или артиллерийский обстрел, но у инженеров Гранд-Лейк вряд ли нашлись ресурсы для постройки глубокого и надежного укрытия против ядерного удара.

Рут снова взглянула на небо, и Фоштоми, стоявшая рядом, неосознанно скопировала ее движение. Импульс был слишком сильным. Однако от передвижного дома к ближайшему трейлеру тянулась маскировочная сетка, образуя крышу над крыльцом и проходом между машинами. Рут почувствовала себя слепой. Глупо, конечно, но при виде пустого неба она успокаивалась. Женщина снова взглянула вверх, хотя и знала о натянутой сетке.

«Прекрати это», — мысленно обругала себя Рут.

Развернувшись, она принялась наблюдать за десантниками. Человек с ее документами отошел к телефону, установленному на стене автокемпера. Рут попыталась понять, как командный бункер сохраняет связь с рациями, радарами, мобильными телефонами и спутниками, не выдавая при этом противникам свое расположение резким скачком в интенсивности электронного шума. Может, они протянули кабели по всей горе, чтобы распределить сигнал, и спрятали тарелки и передатчики в других машинах и палатках? Да и какое значение это имело?

Ей не хватало Кэма. Рут ожидала, что в конце они будут вместе, однако Кэм спокойно выслушал ее, кивнул и ушел. Дебру убедить оказалось труднее, но и она покинула лагерь. Теперь Рут осталась одна. С рейнджерами ей так и не удалось подружиться. Они не приняли ученую, несмотря на ее уважение и совместно пролитую кровь.

— Фоштоми, — позвала Рут.

Девушка улыбнулась, и нанотехнолог попыталась выдавить ответную улыбку.

— Спасибо.

— Не за что.

«Нет, есть за что», — подумала Рут, но тут десантник повесил трубку и сказал:

— Голдман, можете проходить.

— Эти трое нужны мне, — ответила Рут.

— Нет, мэм, — сказал капитан и махнул рукой, делая ей знак пройти вперед. — Мы сейчас вас обыщем. Пожалуйста, снимите куртку.

— Они мне нужны, — упрямо повторила Рут, надеясь, что голосом не выдаст волнения. — Скажите Шогу.

— У нас режим ограниченного доступа, мэм.

— Скажите Шогу, что они мне нужны, иначе я не смогу гарантировать, что следующая версия стимулятора будет работать. Они одни из первых носителей.

Последняя часть была почти правдой. У другого ученого могли бы появиться вопросы, но Рут полагала, что губернатор Шог и военное командование вряд ли станут спорить. Им во что бы то ни стало требовался прогресс в ее нанотехнологических разработках.

— Хорошо.

Капитан жестом велел своему подчиненному вернуться к телефону. Пока тот говорил, офицер закинул автомат за спину и принялся ощупывать Рут, ничуть не стесняясь шарить по ее талии, под мышками и между ног. Естественно, он заметил ее мобильник и вытащил из нагрудного кармана.

— Телефон мне нужен для связи с лабораторией, — сказала Рут.

Маленьких стеклянных нашлепок, которые она приварила к внутренней стороне двух пуговиц на рубашке, капитан не нашел.

Лестничный колодец оказался глубже, чем ожидала Рут. Ее телефон, скорей всего, был тут бесполезен. Это усложняло дело. Прежде чем дверь закрылась, Рут один раз оглянулась через плечо. При этом она потирала ладонь большим пальцем, словно там все еще лежал ее заветный камешек. Затем от промозглой стужи туннеля по рукам и шее побежали мурашки, и ученая запнулась ногой о бетонную ступеньку.

Эсти подхватил ее.

— Аккуратней, — сказал он.

Лестница была очень крутой. Рут быстро миновала четыре гигантских стальных двери, разделенных лестничными пролетами примерно в этаж высотой. Железные створки выполняли роль амортизаторов, предназначенных для поглощения и отражения взрыва. Может, бункер и пережил бы попадание ядерной бомбы. Все двери открывал, а затем тщательно запирал за ними полковник ВВС, провожавший их внутрь.

Пятая дверь вела в зал размером с небольшое здание. Зал был заполнен компьютерами, экранами и людьми. Голые бетонные стены и потолок усиливали звук голосов. В этой бетонной коробке, по оценке Рут, было заперто не меньше сотни солдат. Большая часть сидела перед стойками с оборудованием. Другие стояли или шагали по проходам. Среди униформ преобладал синий цвет ВВС США, но встречались и люди в пустынном камуфляже или хаки. Рут заметила и несколько групп гражданских.

— Сюда, — сказал полковник.

Он повернул направо, но Рут двинулась влево. Полковник пошел к противоположной двери, однако Рут заметила губернатора Шога в офисе со стеклянными перегородками и зашагала прямиком к нему.

— Доктор Голдман? — неуверенно позвал Эсти.

Полковник ВВС завопил:

— Остановите эту женщину!

Вокруг нее собралась небольшая толпа. Двое мужчин и женщина ухватили ее за руки, причем один из них выронил пачку распечаток. Четвертый солдат вскочил со стула, в спешке забыв отключить соскользнувшие ему на шею наушники.

— Отпустите меня!

— Сержант? Что происходит?

Полковник обращался не к Рут, а к Эсти. Нанотехнолог поняла, что это еще один способ поставить ее на место.

— Сэр, я точно не знаю, — ответил Эсти, но при этом махнул рукой в сторону застекленного офиса.

Ни один из людей внутри пока что их не заметил.

— По-моему, она просто пытается поговорить с губернатором.

— Так и есть, — подтвердила Рут.

Полковник уставился на нее.

— Я говорю вам, куда идти. Ясно?

— Да. Извините.

— Они присоединятся к нам через минуту, — добавил полковник. — Я отведу вас в свободный офис.

— Да. Хорошо.

«Нет», — подумала она.

Во время разговора с Шогом и его генералами ей хотелось быть в самом сердце их штаба. Если дать им хоть малейший шанс, они заставят ее замолчать. Рут не могла допустить, чтобы ее изолировали.

Ей повезло. Губернатор наконец-то заметил, что в главной комнате что-то не так. Он подошел к стеклянной двери офиса. Отлично. Толкнув дверь, Шог приветственно поднял руку, не понимая, что происходит. За ним вышел мужчина в синем мундире, затем женщина в армейском хаки.

Солдаты отпустили ее, и Рут на секунду освободилась. Один из них нагнулся, чтобы подобрать с пола распечатки, а оператор снова сел на стул. Рут рывком вытащила из кармана мобильник.

— Ни с места! — крикнула она.

Рут наставила черную пластиковую коробочку на Шога, как пистолет, и рявкнула на военных, снова собиравшихся схватить ее: «Стойте!».

Они чуть не скрутили ее. Рука оператора замерла на ее рукаве. Другой солдат застыл у нее за плечом, а полковник вытащил пистолет. Они не знали, что собирается сделать Рут, но в двадцать первом веке телефон вполне мог оказаться оружием. Один звонок — и последует взрыв или вражеская атака.

— Всем отойти, — приказала Рут.

Она немного развернулась, так что теперь ее телефон был нацелен на оператора, и шагнула назад. Между ней и толпой образовалась узкая полоска пустого пространства.

— Послушайте меня. Война окончена.

Но никто ее не слушал.

— Опусти это! — потребовал полковник.

Губернатор выкрикнул:

— Что вы делаете?

В комнате продолжали разговаривать. Не считая нескольких человек, стоявших вплотную к ней, остальные солдаты были поглощены работой. Рут невольно подумала, сколько жизней на территории США она уже поставила под угрозу, помешав связистам. Одна девушка у своей консоли говорила в микрофон, не сводя глаз с лица Рут.

— Подтверждаю, Сойка-три. Ждите их появления с севера.

Рут, передернувшись, снова сжала телефон в кулаке. Ей надо было успокоиться.

— Война окончена, — повторила она. — Я заставлю вас заключить перемирие.

— Вы не можете… — начал Шог.

— Опусти это, — повторил полковник, целясь ей в лицо.

Трое других солдат вытащили пистолеты, но Рут не опускала мобильник.

— Это единственный способ, — заявила она.

Полковник передернул затвор своей 9-миллиметровой беретты, досылая патрон. Дуло по-прежнему смотрело ей в лицо. Ученая ощутила, как от щек отливает кровь. Что-то сжалось в груди — то ли сердце, то ли легкие.

— Это было последнее предупреждение, — процедил полковник.

Эсти, шагнув вперед, заслонил ее.

— Подождите.

Сержант поднял руки, целиком закрыв Рут, и сделал еще шаг, прямо под дуло пистолета полковника.

Гудрич встал с другой стороны, расширяя зону безопасности.

— Люди, просто подождите, — сказал он.

Рут была поражена. Она долго пыталась понять, зачем Кэм попросил этих троих сопровождать ее, — именно их, без Балларда и Митчелла. Рут никогда бы не подумала, что Эсти решится пойти против старших по званию. Однако Кэм не ошибся на его счет, верно оценив и усталость, и горе сержанта. Эсти хотелось верить, что Рут знает какой-то выход.

Фоштоми не последовала примеру товарищей. Вместо этого капрал схватила Рут за волосы и крутанула, ударив предплечьем по сжатому кулаку ученой. Она вышибла телефон, и тот упал между компьютерными консолями. Затем девушка приложила Рут бедром и лопатками об стол, клавиатуру, футляры с картами и наладонник.

— Нет! — выдохнула Фоштоми.

Ее хорошенькое лицо перекосилось от ярости. Она высоко занесла сжатый кулак. Рут попыталась блокировать удар, но промахнулась. Костяшки Фоштоми скользнули по ее зубам. Затылок Рут с треском ударился об угловатую консоль.

Гудрич попытался вцепиться в Фоштоми, но его оттащил другой военный. Эсти даже не сумел приблизиться. Один из солдат огрел его по голове рукояткой пистолета, и сержант грохнулся на перевернутый стул.

— Постой, — закашлялась Рут, сплевывая кровь.

— Ты чокнутая сука. Мы умирали ради тебя! — выкрикнула Фоштоми.

Она была совершенно права. Веснер. Парк. Сомерсет. Рут не знала, сколько еще людей погибло или было ранено при атаке Эрнандеса с горы Сильван, но вероятно, их количество исчислялась тысячами. И именно из-за них она пришла сюда.

— Нанотех, — выдавила Рут.

Фоштоми лишь попыталась ударить ее снова, вырываясь из рук окруживших их мужчин.

— Нет! — прокричала Фоштоми, не солдатам, а Рут.

Кэм промахнулся с ней — возможно, его ввело в заблуждение симпатичное личико. А может, капрал никогда не возлагала на Рут таких надежд, как остальные. Неважно. Левая рука Фоштоми моталась над рубашкой нанотехнолога, колотя по ее груди и дергая пуговицы. Эти пуговицы Рут обработала жидким стеклом, создав поверх пластика крошечные пузырьки воздуха.

— На мне нанотех! — завопила Рут. — Уберите ее! Сейчас же уберите ее от меня!

Полковник ВВС отшвырнул Фоштоми в сторону, но тут же занял ее место. Он прижал пистолет к подбородку Рут, заставив ученую запрокинуть голову. Она была слишком напугана, чтобы лежать неподвижно. Рут попробовала ощупать рубашку, проверяя, не оторвались ли пуговицы, — однако полковник, нависнув над ней и компьютерной консолью, тут же придавил другой рукой ее запястье. Он вывернул Рут предплечье — сломанное предплечье — так, что женщина вскрикнула. Затем кто-то другой перехватил вторую ее руку. Рядом прижали к компьютерам Эсти, приставив к затылку автомат. За спиной полковника стояло не меньше дюжины десантников, и все же Рут сумела ухмыльнуться им поверх гладкого пистолетного ствола.

— Отпустите меня, — сказала она.

— Где Кэм? — орала Фоштоми, дергаясь в руках троих солдат. — Где ее дружок?

— Эта война окончена, — сказала им Рут, окровавленная и вконец отчаявшаяся.

Она слизнула с губ теплую, отдающую металлом влагу, словно раны принадлежали кому-то еще. Рут радовалась боли — ведь физическая боль не могла сравниться с ледяной иглой в сердце.

— Слушайте меня, — сказала она. — Другого пути нет. Я разработала наночастицу, которая заставит китайцев отступить обратно в Калифорнию. Но если вы в точности не исполните то, что я говорю, все наши тоже погибнут.

Полковник не отпустил Рут, однако покосился на ее рубашку и буркнул:

— Вот дерьмо.

Рут Голдман снова стала предателем.

— Зачем вам это? — спросил Шог.

Генерал Карузо добавил:

— Подумайте о том, что вы делаете. Пока еще не поздно. Мы можем использовать это, чтобы застать их врасплох.

— Нет.

Рут старалась спокойно сидеть в кресле. Ей хотелось выглядеть сильной, но она никак не могла удобно устроиться. Спину покрывали синяки. Губы были порваны и распухли. Их быстро обработал доктор, наложив один стежок на верхнюю губу и заклеив рану марлей и пластырем. Повязка давила на нос. Рут то и дело поднимала здоровую руку и теребила ее.

— Если бы у нас было время скоординировать действия, — продолжал Карузо. — Если бы вы дали нам несколько дней…

— Нет.

Рут нервничала, но это работало на нее. Они тоже сидели как на иголках, потому что нанотехнолог сжимала одну из пуговиц между большим и указательным пальцами. При каждом ее движении они вздрагивали.

После того как полковник отпустил Рут, Шог пришел в себя первым.

«Мы можем позвать кого-нибудь, чтобы вас осмотрели», — предложил он.

Губернатор хотел перевести ее в застекленный офис, но Рут отказалась. Ей нужны были свидетели. Ей нужно было, чтобы руководство Гранд-Лейк не могло скрыть эту информацию.

Оператор, включившийся в потасовку, отошел к своей консоли. Девушка рядом с ним так и не прекращала говорить в микрофон, давая указания эскадрильям истребителей над Невадой. Повсюду в зале люди возвращались к работе — но они знали, что Рут здесь. Голоса оставались приглушенными. Они обсуждали ее. Некоторые из них слышали, что сказала Рут. Они передали остальным. И, начиная отсюда, правда постепенно станет известна американцам и канадцам к северу и к югу от Скалистых Гор. Отсюда Рут могла добраться до врагов.

— Это предательство, — заявил Карузо.

«Это истинное начало», — подумала Рут.

Не бомба. Не вторжение. Сегодня. Сегодня наступит мир.

Она ощущала законную гордость. Это чувство ярко горело в груди, борясь со страхом и стыдом, — ведь еще много людей умрет из-за того, что она не смогла сделать этого раньше. Боль напомнила ей о том времени в Неваде, когда она умирала от жажды и остро чувствовала свою связь со всем сущим.

Все, что она совершила за тридцать шесть лет, вело ее к этому дню. Все ошибки, все неверные повороты в конечном счете оказались совсем не ошибками. Каждое открытие, пускай и самое малое, увеличивало ее мастерство. В этом заключался смысл ее жизни.

Рут очень хотелось убедить окружавших ее людей, но если понадобится, она готова заставить их силой.

— Я хочу, чтобы вы подключили телефонную линию.

— Вы не продумали свой план до конца, — сказал Шог, вновь пытаясь сбить ее с толку.

— Сейчас же подключите телефонную линию. Вы слушаете меня? Если я не поговорю с друзьями в течение ближайших двадцати минут, нанотех сначала ударит по нам. Он сработает в пользу противника. Дайте мне поговорить.

Командный бункер находился слишком глубоко под землей. Мобильник Рут был тут бесполезен, но она знала, что ее могут подключить к наружным вышкам мобильной связи с помощью любой из сотни телефонных линий. Руководство Гранд-Лейк тянуло время. Сначала передали ее требование человеку, сидевшему в следующем ряду компьютерных стоек — подальше от нее. Затем еще один солдат подбежал и сообщил, что вышки перегружены и что они наберут нужный ей номер, как только смогут найти подходящее окно.

Вероятно, они пытались определить местонахождение владельцев двух мобильных номеров, которые она им продиктовала. Было ли это вообще возможно? Приходилось учитывать такую вероятность. Если они не смогут отследить телефоны с помощью электронных средств, то организуют поисковые группы и поднимут вертолеты. Нельзя давать им дополнительное время.

Рут встала.

— Не провоцируйте меня, — сказала она, оглядываясь в поисках Эсти и Гудрича.

Ученая потребовала, чтобы их освободили, и теперь оба рейнджера стояли поблизости.

Фоштоми увели. Капрал проклинала всех троих так, что Шог в конце концов резко рубанул рукой воздух, и десантники потащили обезумевшую от злости девушку прочь.

«Почему вы помогаете ей?» — вопила Фоштоми.

Гудрич, похоже, и сам не мог ответить на этот вопрос. Эсти смотрел прямо перед собой, практически вытянувшись по стойке «смирно», а Гудрич уставился в пол, не решаясь взглянуть в глаза собравшимся вокруг них солдатам.

Рут не сомневалась, что оба рейнджера сожалели о своем поступке, но ее не покидала надежда. За ними стояла история. Сегодня 2 июля, через два дня наступит 4-е, день рождения американской нации, — а их действия можно было расценить как самую настоящую революцию. Если им удастся положить конец войне, это означает освобождение, причем не только от китайцев, но и от их собственного правительства.

— Я собираюсь позвонить. Прямо сейчас.

Карузо встал, словно хотел преградить ей дорогу.

— Мы просто не используем здесь мобильные телефоны, — сказал он. — Дайте нам пару минут.

— Нет.

Рут подняла вверх пуговицу. Карузо попятился. Нанотехнолог двинулась между тесными рядами мужчин и женщин, стараясь не обращать внимания на выражения их лиц. Эсти вел себя совершенно правильно. Эти люди злились и нервничали, но нельзя было позволить их чувствам повлиять на нее. Рут остановилась рядом с офицером связи, которому передали номера. Карузо и Шог шли прямо за ней, вместе с Эсти и большинством десантников.

— Голдман! — воскликнул Шог.

Она тоже повысила голос.

— Если я взломаю контейнер, через пару секунд все в этой комнате будут дышать нанотехом. Дайте мне телефон. Сейчас же.

— Ты тоже умрешь, — ответил Шог.

— Я знала это еще до того, как вошла сюда.

Рут быстро моргнула, чтобы он не увидел ее слез, — но ее прямота потрясла их сильнее всяких угроз.

— Ладно, — сказал Карузо. — Ладно. Секундочку.

Рут приставила к горлу Шога и его командиров целых два меча. Крошечные стеклянные контейнеры, которые она пронесла в бункер, были всего лишь первым. Нанотехнолог наконец-то поняла, что выбора у нее нет. Она должна сделать это в память о самопожертвовании Эрнандеса и бойскаутов, и каждого безымянного солдата, погибшего при попытке ее спасти, и даже захватчиков — даже Николая Уланова.

Рут использовала тот гигантский прорыв в нанотехнологии, который обнаружила при изучении стимулятора и усовершенствованной вакцины, — однако вместо того чтобы улучшить стимулятор, создала новую, крайне опасную антинаночастицу. Паразита, способного вмешиваться в работу обеих версий вакцины и полностью их блокировать. Необратимо. У частицы не было других функций или побочных эффектов, но этого вполне хватало, чтобы навсегда лишить любого носителя возможности спускаться ниже барьера. В организме человека, зараженного паразитом, вакцина существовать не могла. Новая частица уничтожила бы армии на всей территории американского Запада, лишив их артиллерии, бронетехники и множества людей, которые погибли бы при подъеме к барьеру.

Это вызвало бы кратковременный всплеск боевых действий. В Юте русским не осталось бы ничего другого, кроме как кинуться грудью на американские орудия к востоку от Солт-Лейк-Сити. В Колорадо перед китайцами встала бы та же проблема. Их линиям снабжения и резервам, растянувшимся по всему Юго-Западу, пришел бы конец. Преимущество вновь оказалось бы на стороне США, но первый день обернулся бы катастрофой. Все участвующие в конфликте стороны понесли бы неимоверные потери.

Рут поклялась, что сделает это, если немедленно не будет заключено перемирие и не начнется безоговорочное отступление. К сожалению, она не могла обойтись без посторонней помощи. Враг должен был серьезно отнестись к угрозам применить нанотехнологическое оружие, но одни слова их бы не остановили. Нужно было предъявить доказательство, поэтому Рут сконструировала вторую модель паразита. В эту она встроила жесткий ограничитель. Наночастица действовала только на территории площадью в несколько городских кварталов, вместо того чтобы неограниченно размножаться.

Эту вторую АНН она и пронесла в бункер. Еще четыре капсулы нанотехнолог оставила для руководства Гранд-Лейк в лаборатории. Военным понадобятся самолеты, оборудованные ракетами, куда вместо взрывчатки будут помещены наночастицы. Тогда, объявляя свой ультиматум, США смогут поразить четыре цели в глубине вражеских позиций, предоставив неопровержимое доказательство эффективности паразита.

В этом плане было слишком много мелких деталей, чтобы сразу все организовать. Рут понимала, что придется подталкивать их на каждом этапе пути, продержав Гранд-Лейк в заложниках целые часы или даже дни. Сегодня утром Кэм и Дебра покинули лагерь, прихватив с собой капсулы с миллионами частиц паразита, и двинулись в противоположных направлениях. Они готовы были рассеять наночастицы по приказу Рут, если их схватит или если Рут не сможет с ними связаться.

— Сначала наберите восемь-четыре-шесть, — велела она, разглядывая сложную панель управления рацией. — Дайте мне вашу гарнитуру.

Рут не могла знать наверняка, прослушивается ли линия, но говорить в открытую все равно не хотела.

Связист подчинился. Он ввел цифры, и Рут услышала обычный гудок телефона. Первый, второй. Затем ей ответил чужой голос.

— Барридж, — произнес мужчина.

Рут, похолодев, сдернула гарнитуру не зажившей до конца рукой.

— Это не тот номер, — сказала она, резко поворачиваясь к связисту.

— Нет, мэм. Все верно.

— Барридж, — повторил мужчина, когда Рут снова прижала к уху наушник.

Ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы побороть приступ паники.

«Господи Боже, — подумала она. — Боже правый».

С ней говорил военный или агент спецслужб — Рут знала, что они представляются по фамилии, отвечая на звонки. Поэтому она отозвалась в той же манере.

— Это Голдман, — сказала Рут, проверяя его.

— Ваша подруга у нас, доктор Голдман. И нанотех. Мы…

— Дайте мне поговорить с ней.

— Мы знаем, куда пошел второй…

— Дайте мне поговорить с ней! — выкрикнула Рут.

Увидев триумф, написанный на лице Шога, женщина вспыхнула от ярости. Она чуть не раздавила сжатую в пальцах стеклянную капсулу. Вместо этого ученая отвернулась и, конечно же, наткнулась на взгляд Эсти. Челюсть сержанта отвисла от ужаса. Он все понял.

Без внешней угрозы Рут не могла диктовать им условия, даже если заразит всех в убежище. Они и без того были заперты в этих четырех стенах, выполняя служебный долг. Можно было изолировать бункер, организовав карантин. Угроза застрять выше барьера — слишком слабый рычаг давления. Рут начала медленно оседать. Эсти подскочил и поддержал ее за руку.

«Господи Боже».

Наконец-то в трубке послышался голос Дебры Рис. В нем не осталось ни грамма привычной самоуверенности.

— Рут, я… — пробормотала она. — Рут, мне очень жаль, но ты не можешь это сделать.

Накрыв ладонью руку подруги, Рут ответила:

— Мы можем остановить войну.

Но похоже, этого оказалось недостаточно.

Дебра сдалась властям.

— Все кончено, — объявил Шог, протягивая руку к гарнитуре.

Рут попятилась.

— Второго моего человека вы еще не схватили, — возразила она.

У Рут чуть не вырвалось имя Кэма. Может, и надо было его назвать. Фоштоми сразу же догадалась, кто помогал ей. К тому же позиция Рут усилится, если они будут знать, что паразит у Кэма — одного из немногих вышедших из Сакраменто.

— Наберите номер, — сказала она. — У вас мало времени.

— Мы найдем его, — бросил Шог.

— Мне плевать. Если он вскроет капсулу, все будет кончено. Нанооружие первым ударит по нам. Вы потеряете всех, кто успел эвакуироваться, и все передовые части в Скалистых Горах.

Карузо скривился.

— Это безумие.

— Наберите номер, — велела Рут связисту, после чего вновь обернулась к Шогу и Карузо.

— Неужели вы не понимаете? Если вы сделаете так, как я говорю, китайцы отступят. Мы победим. Прошу вас.

Глядя им в глаза, она повторила:

— Прошу вас.

В наушниках раздался всего один гудок, и голос Кэма, спокойный, как всегда, произнес:

— Да?

От этого голоса сердце Рут снова забилось чаще.

— Ты в порядке? — чересчур громко спросила она.

— Да. Что происходит?

Рут легко представила, как он в полном одиночестве шагает по горному склону, с винтовкой и рюкзаком за плечами. Теперь, спустя столько времени, его место было там, хотел он этого или нет. Кэм спустился за барьер несколько часов назад, затерявшись среди скал и деревьев, — уже без очков и маски. Ветер ласкал его лицо… и в воображении Рут взгляд его темных глаз метнулся вверх при звуке приближающихся вертолетов.

— Я хочу, чтобы ты довел это до конца, — мягко сказала Рут.

Потом, сообразив, как могли прозвучать ее слова, она поспешно добавила:

— Нет, я имею в виду, просто иди дальше. Но мне нужно, чтобы ты был готов.

— Если ты… — отозвался Кэм.

Кто-то вмешался в их разговор. Спецслужбы Гранд-Лейк прослушивали ее с самого начала. У Рут перехватило дыхание от страха, когда в наушниках прозвучал голос другого человека: «Нахарро, это майор Касвелл. Отбой, солдат. Ты меня понимаешь? Отбой. Если позволишь ей использовать нанооружие, убьешь тысячи наших людей».

Кэм даже не ответил военному.

— Если ты считаешь, что так лучше, — договорил он.

— Да, — сказала Рут, словно дала обещание.

Кэм идеально подходил для того, чтобы взвалить на него эту ответственность. Он привык полагаться только на себя и действовать в одиночку. Может, даже злился на них за то, что так хотел прижиться, но вечно ощущал себя чужаком.

— Кэм, — произнесла она, не подумав.

А потом повторила:

— Кэм, спасибо тебе.

Рут понимала, что надо прекращать разговор, иначе Гранд-Лейк сможет засечь координаты Кэма, — но ей так хотелось, чтобы он почувствовал настоящую теплоту.

— Не беспокойся обо мне, — сказала она.

— С тобой все будет в порядке.

Затем его тон изменился.

— Освободите ее, — сказал он тем, кто прослушивал линию, — или я все равно выпущу нанотех.

Затем в трубке послышались гудки. Им с Кэмом надо было сказать еще так много — но судьба так и не подарила им этого шанса.

Рут вся тряслась. Она чуть не выронила пуговицу. Однако жизнь научила ее перенаправлять эмоции в нужное русло, и сейчас Рут обратила их силу против Шога и Карузо. Она уже не пыталась сдержать дрожь в голосе.

— Я даю вам один час, — проговорила она. — Подготовьте самолеты. Лучше поднять их в воздух до того, как мы предупредим китайцев, а то они просто зачистят здесь все еще одной ядерной бомбой.

Карузо выпалил:

— Но нам нужно больше времени!

— Один час. С препирательствами покончено.

— Проклятье, но это полное безумие.

— Мы победим, — сказала Рут. — Сделайте это, и мы победим.

В паразите было все: и лучшее опознавание новой вакцины, и беспрецедентная скорость размножения, как у техночумы. Без гипобарического предохранителя он мог распространиться по всему миру быстрее, чем чума, заполнив собой атмосферу и переносясь в реактивной струе истребителей. Нанотех добрался бы до Европы и Африки за считанные дни вместо недель, приговорив всех к существованию на крошечных островках выше трех тысяч метров.

Учитывая, что китайцы вели еще одну войну в Гималаях, они не могли пойти на такой риск, даже если бы русские решились. А без союзников и русским придется сдать позиции.

— Подумайте о том, что сделали с нами эти ублюдки, — сказал Шог. — И вы хотите позволить им удержать за собой Калифорнию?

— Какую-то ее часть. На время. Разве это имеет значение?

— Это наш дом! Наша земля.

— Они сами вернутся домой, если мы им позволим. Если дадим им немного времени. Они уберутся к себе, или я их уничтожу. Только их, неужели вы не понимаете?

Рут знала, что способна создать новую чуму, которая сотрет врага с лица земли. Только их, всех до одного — «умную» наночастицу, чувствительную к расстояниям. Паразит был лишь первым шагом к новому, потрясающему уровню нанотехнологий.

— Тогда сделайте это сейчас, — потребовал Карузо. — Убейте их сейчас.

— Нет.

Рут наконец-то поняла, что он вымотался не меньше других. С начала вторжения его преследовали сплошные неудачи. Карузо схватился бы за любую соломинку, но Рут никогда бы не решилась на геноцид, пока оставался другой выход. Даже новая чума не способна была убивать мгновенно. Китайцам хватило бы времени на запуск ракет.

Отчаявшиеся народы по всему земному шару просто больше не могли воевать. Цена была слишком высока, и другого конца, кроме тотального уничтожения, этому не предвиделось.

— Где-то это должно остановиться, — сказала Рут с грустью и непреклонной верой. — Это прекратится сегодня.