Продажная шкура

Глава сорок первая

Духоприют позволил мне ощутить приближение Билли с Джорджией, а также исходящее от них немного неуверенное возбуждение, смесь напряжения, страха и злости. Эмоции Стражей он улавливал гораздо слабее, но и этого хватало, чтобы понять: развязывать драку со мной им хотелось не слишком.

От этого меня вдруг одолел смех. Нет, правда. Один на один я, возможно, и выстоял бы против любого из них. Но здесь же присутствовали еще трое членов Совета Старейшин, каждый из которых без труда свил бы из меня веревки. И даже без этого их было впятеро больше.

А потом до меня вдруг дошло. Они имели дело с кем-то, на порядок опаснее меня, Гарри Дрездена, чей израненный старый «фольксваген» стоял сейчас на штрафной стоянке. Они имели дело с потенциальным повелителем темных сил, кошмарным чернокнижником, которого они старательно боялись с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Они имели дело с чародеем, который бился с наследниками Кеммлера верхом на динозавре-зомби и вышел победителем, тогда как Морган и капитан Люччо выбыли из боя в самом начале. Они имели дело с человеком, который бросил вызов всему Совету Старейшин, и кто действительно вышел на этот поединок, судя по всему, всерьез готовясь драться — на берегу до ужаса зловещего острова посреди пресноводного озера.

То есть, конечно, я и был тем самым человеком, только они и представления не имели о том, насколько те или иные их опасения соответствуют действительности. Они не знали ни мелких деталей, ни капризов судьбы, ни незаслуженной поддержки со стороны других… — всего того, что позволило мне выбраться из всего этого безумия более или менее целым.

Они знали только, что вот он я, стою перед ними — и это наводило на них здоровый, вполне рациональный страх. Более того, они боялись того, что они не знали реальных моих возможностей. И уж никто из них не знал, что я с удовольствием бы предпочел сидеть сейчас у себя дома, читать какую-нибудь хорошую книгу и потягивать холодное пиво.

Я не двигался, пока Слушающий Ветер оглашал свой вердикт. Я просто стоял на месте, словно все это не слишком меня интересовало. Совет, очевидно, послал трех старейшин в качестве своего рода кворума, и мне полагалось бы считать, что двух голосов против одного достаточно, чтобы определить курс действий — однако старший из Стражей, здоровенный мужчина с густой черной бородой по имени Беорг, или Йорг, или Бьорн — в общем, скандинав — вопросительно повернулся к Эбинизеру.

Чародей из Озарка стоял, глядя на меня, и на лице его играла легкая улыбка. Очень хорошо знакомая мне улыбка. Когда я только-только поселился у него после убийства моего приемного отца, мы с ним каждую неделю ездили в город за покупками. Тамошняя шайка подростков отреагировала на появление незнакомого мальчишки с обычным для этого возраста безрассудством. Один из них попытался спровоцировать меня на драку.

Тогда, помнится, это не вызвало у меня ничего, кроме легкого раздражения. В конце концов я только что уничтожил могущественного демона и бывшего Стража, так что местная шпана вряд ли стоила моего внимания. Так, детки со своими детскими забавами, а мне к тому времени пришлось рано повзрослеть. Я мог бы без особого труда убить их всех, но сама мысль об этом представлялась мне смешной. Это было бы все равно, что смахивать паутину в доме с помощью огнемета.

Поэтому я просто стоял, глядя на них, пока они пытались раздразнить меня, выманить на драку. Я так и стоял молча, пока это мое молчание не начало давить на них. В конце концов оно оттеснило их назад, и я все так же молча прошел мимо них.

Вот и теперь я повторял этот фокус: пусть мое молчание заставит их колебаться еще сильнее.

Я встретился взглядом с Эбинизером, и мы оба чуть улыбнулись при воспоминании о тех днях.

— Что ж, джентльмены, — произнес Эбинизер, поворачиваясь к Стражам. — Вы слышали волю Совета. Однако же должен предупредить вас, что, поскольку вы собираетесь поступать глупо, пусть и по распоряжению других, принявших глупое решение, я вам помогать не намерен.

Мэй резко повернулась к Эбинизеру.

— Маккой!

Эбинизер склонил голову.

— Чародей Мэй, я бы не советовал вам искать ссоры с этим молодым человеком. Он умеет драться.

Старая китаянка надменно вздернула подбородок.

— Он не может считаться твоим полноценным учеником. Ты опекал его не более двух лет.

— И неплохо с ним познакомился, — кивнул Эбинизер. Он повернулся к Слушающему Ветер. — Что там думал о нем тогда твой маленький енотик? Ты ведь всегда любишь говорить о том, как хорошо распознают характер твои зверята. Из тех ли он людей, кто способен на участие в подобном заговоре? Ты ведь знаешь ответ.

Слушающий Ветер устало покачал головой:

— Дело не в этом, и тебе это прекрасно известно.

— Если вы, чародей Маккой, не окажете нам содействия в его усмирении, — произнесла Мэй чуть надтреснутым от напряжения голосом, — это будет расценено как измена.

— Я оказываю вам содействие, — возразил Эбинизер. — Советами избегать конфликта. — Он помолчал секунду-другую. — Но вы могли бы попробовать его уговорить.

— Прошу прощения? — удивилась Мэй.

— Уговорить, — повторил Эбинизер. Он сунул большой палец под лямку своего комбинезона. — Вежливо попросить его проследовать с вами в Эдинбург. Возможно, он согласится.

— Не тратьте времени зря, сэр, — вмешался я. — Не соглашусь.

— Госпожа Мэй, — пророкотал Бьорк, или как там его. — Если вы соизволите вернуться на катер, мы с этим разберемся.

Я продолжал стоять, не двигаясь с места, и надеялся только на то, что остальные появятся, и очень скоро. Я не хотел заводить танцевальной музыки до тех пор, пока все не выйдут на площадку, но если Стражи начнут меня подпирать, мне, возможно, придется ускорить события.

— Госпожа Мэй, — повторил Йорг, — не хотите ли вы, чтобы мы…

Не успел он договорить, как послышался оглушительный рев, и из-за вершины холма показался вертолет, летевший дюймах этак в полутора над верхушками деревьев. Он пронесся над нами, заложил вираж над озером и завис на высоте в тридцать футов над берегом примерно в сотне ярдов от нас.

В кино парни из спецназа соскальзывают на землю по длинным тросам. Я даже сам раз спускался так, хотя напоминал при этом скорее куль с мукой, а не какого-нибудь «котика». Однако если с вертолета на землю десантируются вампиры, им не нужно длинных тросов.

Точнее, тросы им не нужны вообще.

Три фигуры в белом выпрыгнули из вертолетного люка, сделали в воздухе изящный кульбит и мягко, по-кошачьи приземлились на камни. Потом разом встали — по красоте, чистоте и слаженности исполнения они не уступали акробатам из цирка дю Солей.

Лара и две ее сестры подошли к нам. Нельзя не признаться, впечатление они производили сильное. Одежду Лары составлял белый сарафан, выгодно подчеркивавший все изгибы ее тела, и два черных кожаных ремня крест-накрест на бедрах. На одном ремне висела кобура с пистолетом, на другом — ножны с рапирой, судя по потертой рукояти не раз бывавшей в деле. Свою пышную черную шевелюру она убрала под сетку, поверх которой повязала белую косынку, что придавало ей этакий цыганский вид. На шее ее виднелось платиновое ожерелье, больше напоминавшее ошейник, с единственным кроваво-красным рубином.

Невозможно было не любоваться ее походкой, тем, как покачивались при ходьбе ее бедра, и даже смертоносное оружие на поясе не уменьшало ее женской привлекательности. Ну, и дождь, насквозь промочивший ее белое платье, тоже не позволял не заметить кое-какие другие подробности — например, то, что, помимо оружия и туфель, это единственное, что на ней надето.

Я сосредоточился на том, чтобы не дать своему языку вывалиться до пояса, и с усилием отвел от нее глаза.

Сестры ее оделись совсем по-другому. При том, что обе тоже щеголяли в белом, одежда их напоминала мотоциклетные доспехи — не те, что носят классические американские байкеры, а те, что можно увидеть на мотогонщиках-профессионалах. Они производили впечатление ультрасовременных и, судя по всему, пуленепробиваемых. Стандартные гоночные комбинезоны, подбитые плотным пластиком, чтобы защитить гонщика при падении. Готов биться об заклад, сестры Рейт заменили пластик на что-нибудь более крепкое.

Оружие у обеих также сочетало традиционное с ультрасовременным. Волосы они собрали в пучок на затылке; подобно Ларе, кожа у обеих была почти белоснежной, глаза — большие, серые, губы — темные, манящие.

Я смотрел на приближавшихся к нам сестер Рейт и думал только о том, что если бы во Вселенной существовала справедливость, я бы смог увидеть это и в замедленном повторе.

Увы.

Краем глаза я увидел, как Мэй жестом приказывает Стражу Берсеркеру стоять на месте. Это меня не удивило. У Старой Мэй очень жесткие понятия о достойном поведении и о том, как им следовать. Она ни за что не позволила бы выказать перед посторонними даже намек на разногласия между членами Совета.

Лара остановилась, не доходя до нас двадцати футов; сестры застыли у нее за спиной. Взгляды их были прикованы к Стражам, настороженно смотревшим на них в ответ.

— Гарри, — произнесла Лара таким тоном, будто мы с ней случайно столкнулись на званом ужине. — Гадкий, гадкий мальчик. Ну почему вы не сказали, что мне придется делить вас нынче вечером с другими?

— Ну что тут скажешь? — произнес я с улыбкой и склонил голову, не спуская с нее глаз. Надо признаться, смотреть на нее было куда приятнее, чем на Стражей, хотя и не менее страшно. — Я привык быть доверчивой, простой душой, однако жестокий мир сделал из меня циника и перестраховщика.

Лара перевела оценивающий взгляд со Стражей на меня. Потом улыбнулась им — такая улыбка могла бы расплавить бронеплиту — и двинулась ко мне, каким-то образом ухитряясь сохранять на этих камнях идеально женственную походку. При этом она протянула ко мне обе руки.

Я улыбнулся в ответ, хотя боюсь, моя улыбка вышла жестче и искусственнее.

— Вы шутите, — процедил я сквозь зубы.

Она скромно потупила взор и убавила интенсивность улыбки.

— Будь со мной любезен, мой чародей, и я расплачусь сполна.

Сомневаюсь, чтобы я долго колебался — как-то так само собой вышло, что я тоже протянул руки ей навстречу. Пальцы наши сомкнулись. Ее руки оказались гладкими как шелк и очень холодными. Она ослепительно улыбнулась и медленно, грациозно склонила голову в почти официальном поклоне.

А потом быстро — я и моргнуть не успел, тем более, пошевелиться — врезала мне по губам.

Она не сжимала руку в кулак, поэтому удар вышел не смертельный. Но даже так ощущение было как от удара дубинкой. Я отлетел на несколько шагов назад, вращаясь в каком-то безумном штопоре, и приземлился на пятую точку в десяти футах от нее.

— Ты в очередной раз солгал нам, — прорычала Лара. — Манипулировал нами. Я веду учет твоим подставам, чародей.

Я сидел, тупо разинув рот, опасаясь, что моя лишенная костей челюсть начнет раскачиваться тряпкой на ветру.

Ярость окутывала ее ледяным шаром, и все ее тело до последней клетки, казалось, жаждет насилия. Она стояла ко мне лицом; слева смотрели на все это старейшины и Стражи, справа темнел лес. Я изготовил свой браслет-оберег, не сомневаясь в том, что она запросто может выхватить пистолет и изрешетить меня.

— Если мой брат не вернется ко мне нынче же вечером целым и невредимым, — продолжала она спокойным, убийственно-ледяным тоном, — это будет означать кровную месть между нами, и честь моя не успокоится до тех пор, пока один из нас не будет лежать мертвым у барьера.

А потом она подмигнула мне правым глазом.

— Ты понял? — спросила она.

— Ы-ы… — произнес я, пытаясь пошевелить челюстью. Похоже, она осталась более-менее цела. — Угу. Послание принято.

— Дерзкий мальчишка! — Она сплюнула на землю у моих ног, повернулась и решительно двинулась в направлении Старейшин, остановившись в десяти футах от Старой Мэй — за мгновение до того, как Стражи начали хвататься за оружие. Лара застыла, вытянувшись, потом отвесила Мэй низкий поклон.

Лицо Мэй оставалось бесстрастным. Она поклонилась в ответ, хотя не так низко.

— Для меня большая радость познакомиться с вами во плоти, — произнесла Лара. — Вы, должно быть, Старая Мэй.

— Лара Рейт, — отозвалась Мэй. — Я не ожидала вашего присутствия на этой встрече.

— Как и я вашего. — Лара бросила на меня брезгливый взгляд. — Галантность, похоже, не котируется больше в этом мире. — Она поклонилась еще — Эбинизеру и Слушающему Ветер, обратившись к каждому по имени. — Ваша слава, джентльмены, летит впереди вас.

Индеец Джо молча поклонился в ответ.

— Леди Рейт, — негромко произнес Эбинизер. — Дотроньтесь до этого юноши еще раз, и все, что останется похоронить вашей родне, — это ваши туфли за полтыщи баксов.

— Ai ya, — все тем же ровным тоном произнесла Мэй.

Лара помедлила с ответом. Не то, чтобы заявление Эбинизера устрашило ее, нет, но она внимательно посмотрела на него и склонила голову.

— Леди, джентльмены, не подлежит сомнению то, что у всех нас имеются более неотложные проблемы, требующие разрешения. Точно также очевидно, что никто из нас не ожидал присутствия второй стороны, а разрушительный конфликт не выгоден никому. От имени Белой Коллегии я предлагаю договориться о ненападении на время этой встречи.

Старая Мэй пристально посмотрела на Эбинизера, потом задрала подбородок еще выше и отвернулась, словно официально отстранила его от реальности.

— Принимается, — произнесла она. — От имени Совета я принимаю ваше предложение.

К этому времени я сумел кое-как привести себя в вертикальное положение. Раненая голова болела так, словно Лара расколола ее надвое, на щеке горел отпечаток ее ладони, но я не собирался сидеть и хныкать, что меня отлупила девчонка. Конечно, девчонке этой исполнилось несколько сотен лет, и она запросто могла бы поменять шины на грузовике без помощи домкрата, но тут дело в принципе. Так вот, я поднялся на ноги и осторожно проковылял к Эбинизеру, где и остановился лицом к вампирам. Кто-то из Стражей даже подвинулся немного, освобождая мне место, настолько все внимание их было приковано к Ларе и ее сестрам.

Ха. Теперь, когда у меня появился враг, на которого я мог нацелиться, они боялись меня значительно меньше. Я попытался определиться с ситуацией с помощью Духоприюта. Я не увидел ничего дальше нашей группы. Пришлось полагаться на мои расчеты, согласно которым убийца собирался показаться на следующем этапе, так что до его выхода на сцену мне оставалось только удерживать Лару и Совет вместе.

Наилучшим способом добиться этого в описываемый момент было помалкивать и не мешать им разговаривать.

— Полагаю, первое, что нам стоит сделать, это обменяться тем, что нам известно, — предложила Лара Старой Мэй. — Хотите, чтобы я сделала это первой?

Мэй обдумала это предложение и кивнула в знак согласия.

— Мой брат Томас Рейт, — начала Лара без лишних предисловий, — захвачен Шкурой-Перевертышем, одним из древних нааглоши. Перевертыш предложил обмен. Моего брата на Стража Дональда Моргана.

Мэй склонила голову набок.

— Каким образом вовлечен во все это Дрезден?

— Он утверждает, что пытается доказать невиновность Стража Моргана, не выводя это дело за рамки Совета. В качестве жеста доброй воли по отношению к Совету, а также с целью поддержания мира и спокойствия в Чикаго я дала брату распоряжения оказать разумные, не связанные с излишним риском помощь и содействие Дрездену. — Она покосилась на меня. — В прошлом он неоднократно злоупотреблял моими добрыми намерениями. На этот раз он каким-то образом вовлек моего брата в свое расследование, в результате чего Томас попал в плен к Шкуре-Перевертышу.

— И это все?

Лара снова испепелила меня взглядом и с видимым усилием удержалась от немедленной реплики.

— Он утверждает, — ответила она, подумав, — что в затруднительном положении, в котором оказался Дональд Морган, виновна какая-то третья партия, пытающаяся также стравить Коллегию с Советом. К моему удивлению, мое собственное расследование не опровергло его утверждений. Представляется вероятным, что одного из моих менеджеров каким-то образом совратили, заставив растратить значительную сумму денег. Дрезден утверждает, что эти деньги переведены на счет, предположительно принадлежащий Стражу Моргану.

Мэй кивнула.

— Это так?

Лара пожала плечами; даже этот жест вышел у нее чертовски грациозно.

— Это возможно. Мои люди заняты поиском улик, которые помогут точнее установить, что же именно произошло.

Мэй снова кивнула и немного помолчала.

— Несмотря на то, что вы старательно обходите это стороной, — сказала она наконец, — вам прекрасно известно, зачем мы здесь.

Лара едва заметно улыбнулась.

— Сказка, которой потчует нас Дрезден, не внушает доверия по причине избыточной сложности, — продолжала Мэй. — Несмотря на то, как искусно вы избегаете прямых слов, создается впечатление, что вы хотите, чтобы мы поверили в непричастность Белой Коллегии к смерти Ла Фортье. При этом ваш рассказ также не вызывает доверия по той же самой причине.

— Мой опыт говорит, что подобные дела редко бывают простыми, — отозвалась Лара.

Мэй сделала рукой жест, который можно было бы расценить если не как согласие с этим утверждением, то по крайней мере как что-то близкое.

— И все же, возвращаясь к интересующему нас делу, действия известного нам врага представляются гораздо более вероятной причиной убийства Ла Фортье, нежели происки некоторой безымянной, безликой третьей партии.

— Разумеется. В конце концов, вы чародеи, — не без легкой, но вполне заметной иронии заметила Лара. — Вы хранители великих тайн. Если бы такая партия существовала, вы бы о ней наверняка знали.

— Возможно, это я незаслуженно оскорбляю ваших людей, обвиняя их в организации убийства Ла Фортье, — парировала Мэй все тем же совершенно спокойным тоном. — В конце концов вы вампиры, славящиеся искренностью и мягкостью натуры.

Лара с легкой улыбкой качнула головой.

— И тем не менее мы оказались здесь.

— Не вижу противоречия.

— Я желаю благополучно вернуть брата.

Мэй решительно мотнула головой.

— Белый Совет не обменивает своих.

— Возможно, я ошибаюсь, — заметила Лара, — но мне кажется, Страж Морган находится не в вашем обществе.

— Только временно, — возразила Мэй. На меня она не смотрела, но я не сомневался, сталь в ее голосе предназначалась именно мне.

— Тогда, возможно, мы могли бы объединить усилия, — предложила Лара. — Нам нельзя допустить, чтобы Перевертыш получил Стража.

— Те, кто заключает союзы с Белой Коллегией, впоследствии жалеют об этом, — ответила Мэй. — Совет не обязан помогать вам или вашему брату.

— Несмотря на услуги, оказанные вам моим королем и его Коллегией? — спросила Лара.

Мэй, не моргая, смотрела ей в лицо, но промолчала.

— Мы с ним одной крови, — тихо произнесла Лара. — Я добьюсь его возвращения.

— Я с уважением отношусь к вашей преданности, — заявила Мэй тоном, позволявшим усомниться в искренности этих слов. — Тем не менее проблема Перевертыша, настаивающего на обмене, вряд ли имеет отношение к нашему настоящему положению.

— Вообще-то, — подал голос я, — типа имеет, уважаемая Мэй. Я просил передать Страши… Перевертышу, где я буду ждать его сегодня вечером. В зависимости от способа, каким он собирается сюда попасть, мы можем ожидать его с минуты на минуту.

Эбинизер заморгал и повернулся ко мне; на лице его явственно читался вопрос, не сбрендил ли я.

— Уайл И. Койот, — с серьезным видом сказал я ему. — Сууууупергений.

Он подумал немного, и я увидел по его лицу: до него дошло, что я задумал. Я это точно знаю, поскольку такое лицо у него бывает только тогда, когда он знает наверняка, что дело принимает впечатляюще поганый оборот, и он хочет быть к этому готов. Он отпустил посох, придерживая его под мышкой, и порылся в кармане, шаря взглядом по нависающему над нами лесу.

Не знаю, о чем думала Мэй и поняла ли она вообще суть происходящего. У меня сложилось впечатление, что не поняла. Поскольку все ее умозаключения исходили из неверных предположений, она и выводы вряд ли сделала верные.

— Все это означает, — сказала она мне, — что разумнее всего завершить наши дела здесь и покинуть это место.

— К сожалению, я тоже прихожу к такому выводу, — произнесла Лара. — Возможно, настало время отложить эту встречу.

Одна из ее сестер сделала едва заметное движение рукой.

Над головой полыхнула молния, и последовавший почти немедленно удар грома заглушил все возможные реплики. Ветер снова усилился, и Слушающий Ветер вдруг запрокинул голову. Взгляд его устремился на север, он прищурился.

Мгновение спустя я ощутил присутствие на острове новых людей. Они объявились на дальнем от нас склоне холма. Их было двенадцать, и они начали двигаться к вершине холма с нечеловеческой скоростью. Должно быть, вампиры Белой Коллегии.

Еще через несколько секунд пара человекообразных типов просто возникла в лесу ярдах в четырехстах от нас. И, как будто этого было недостаточно, еще двое появились на северо-западном берегу острова.

Мэй мгновенно заметила выражение лица Индейца Джо и в упор посмотрела на Лару.

— Что вы сделали? — спросила она.

— Дала сигнал моей родне, — невозмутимо ответила Лара. — Я здесь не затем, чтобы сражаться с вами, Старая Мэй. Но я верну моего брата.

Я сосредоточил внимание на двух парах вновь прибывших и обнаружил, что число их растет. На пляже все новые пары ног топтали землю Духоприюта — тридцать, если не больше. В лесу рядом с нами появилось нечто, чего на острове еще не бывало, а за ним — все больше и больше таких же.

Всему этому я знал только одно объяснение: вновь прибывшие перебрасывали подкрепления из Небывальщины. Я почти не сомневался в том, что парочка на пляже — это Мэдлин и Вязальщик, и что он принялся созывать свое серое воинство, стоило ему ступить на остров. Двое, возникшие в лесу, должно быть, попали на остров прямиком из Небывальщины. Я не исключал того, что там орудует второй спец вроде Вязальщика, однако скорее всего этого и не требовалось, если кто-то мог выпустить подкрепления просто через портал.

Мэй и Лара тем временем начали выпускать когти.

— Это угроза, вампир? — ровным голосом поинтересовалась Мэй.

— Я предпочла бы, чтобы вы расценивали это как констатацию факта, — ответила Лара, разом лишившись очарования и непринужденности, которые она поддерживала с самого начала разговора.

Стражи у меня за спиной начинали нервничать. Я ощущал это как собственными чувствами, так и через восприятие Духоприюта. До меня донеслось поскрипывание кожи — это руки начинали расстегивать кобуру и сжимали рукояти мечей.

В ответ Лара коснулась кончиками пальцев своего оружия. Сестры повторили это движение.

— Стойте! — рявкнул я. — Стойте!

Все повернулись в мою сторону. Дикое я, должно быть, представлял собой зрелище: безумец с блуждающим взглядом, оглядывающийся то в одну, то в другую сторону по мере того, как интеллектус островного духа информировал меня о быстро меняющемся ходе событий. Подкрепления Белой Коллеги миновали вершину холма и спускались к нам на помощь Ларе — что ж, уже неплохо. Значит, Ларин вертолет высадил их не для поисков Моргана. Должно быть, он заходил с севера, на бреющем, чтобы мы не услышали шум моторов за холмом.

Я переключил внимание на происходящее рядом со мной.

— Черт подери, я знал, что на него давят. Но он всерьез собрался воевать.

— Что? — не понял Слушающий Ветер. — О чем это ты?

— Не вздумайте палить друг в друга! — рявкнул я. — Лара, нам нужно действовать заодно, или мы все покойники.

Она чуть повернула голову, глядя на меня искоса.

— Почему?

— Потому что больше сотни… уже сто десять… существ возникли из ниоткуда в разных точках острова, и они здесь не для того, чтобы накрывать нам на стол. Нас только девять, плюс пятнадцать вас с вашими. Нас в пять раз меньше, чем неприятеля. Нет, уже в шесть.

Мэй потрясенно смотрела на меня.

— Что?

Воздух наполнился воем. Дождь немного заглушал звуки, но он же не давал определить направление, откуда этот вой исходит, и это пугало еще сильнее. Я сразу узнал эти милые звуки — серое воинство Вязальщика. Они надвигались с бездумной решимостью; опасности ночного леса их явно не волновали.

Вторая группа была ближе к нам. Численность их остановилась, достигнув сто двадцати пяти, и они уже двинулись на нас. Скоростью они уступали серым людям, но двигались безостановочно, разворачиваясь в огромную цепь — судя по всему, чтобы прочесать лес и окружить жертву, как только найдут ее. Сквозь деревья с той стороны начинал литься красный свет, отбрасывавший зловещие черные тени и окрашивавший дождь в цвет крови.

Я заставил себя думать, задавать Духоприюту правильные вопросы. Нехитрый расчет показывал, что обе группы навалятся на нас абсолютно одновременно: они действовали сообща.

Численное превосходство противника было слишком велико. Конечно, у Стражей в распоряжении имелись кое-какие заклятия, а старейшины наверняка оставили бы после себя горы трупов — но уступая в пропорции один к шести, да еще темной ночью, когда они смогут разглядеть цели только на расстоянии нескольких шагов, им не выстоять. Большая группа ударит по нам с одной стороны, а меньшая — с другой, и они сотрут нас словно жернова.

Если только…

Если только мы не ударим первыми по одной из групп и не уничтожим ее прежде, чем вторая группа ударит по нам с другой стороны.

Вообще-то при таком соотношении сил самым разумным было бы уносить ноги, но я знал, что на это никто не пойдет. Совет до сих пор намеревался вернуть Моргана, Лара — Томаса. Никто из них не обладал тем преимуществом, которое имелось у меня. Для них опасность оставалась неясной, каким-то завыванием в темноте, и она осталась бы такой до тех пор, пока бежать не будет слишком поздно.

Что оставляло нам только один выбор.

Нападать.

Серые люди снова взвыли, на этот раз гораздо ближе.

Я бросил на Эбинизера полный отчаяния взгляд и шагнул вперед, поднимая посох.

— Они взяли нас в клещи! Единственный шанс спастись — пробить дорогу силой! Все за мной!

Лара и ее сестры смотрели на меня в замешательстве, Стражи — тоже. Однако страх в моем голосе и на моем лице был самый что ни на есть неподдельный, а когда один человек выказывает страх, это действует на других более чем заразительно. Взгляды стражей мгновенно устремились к Старой Мэй.

Я перешел на бег, махнув им рукой, и Эбинизер побежал следом за мной.

— Слышали его? — рявкнул он. — А ну шевелись!

Тут плотину наконец прорвало, и Стражи ринулись нам вдогонку.

Лара еще полсекунды смотрела на меня, потом с криком «Пошли!» бросилась вместе с сестрами за нами. Они мгновенно догнали нас и побежали рядом с такой легкостью, что казалось, будто ноги их вообще не касаются земли.

Я прибавил скорости и оглянулся через плечо. Старая Мэй стояла, спокойно глядя на истекавшее из леса на юге зловещее багровое сияние.

— Чародей Слушающий Ветер, со мной. Посмотрим, не сможем ли мы замедлить то, что приближается оттуда.

Индеец Джо подошел к ней, и они стояли, негромко переговариваясь.

Я справился у Духоприюта насчет лучшего пути для нападения, пригнул голову и бросился на демонов, явившихся, чтобы убить нас всех — Стражей, Старейшин и вампиров. И меня.