Привкус хрома

00C СИНДЗЮ

Задание Смерть Сёгуната было предпоследним по сложности среди всех рейдов многопользовательской игры «Катана». Обычно для его прохождения собирались команды из тридцати игроков с разными классами, которым приходилось четко следовать своим ролям на поле боя чтобы выжить и не подвести других; если выбывало хотя бы семеро к концу рейда, то его финальные боссы, император Мотоясу и Свита девяти сыновей уничтожали всех игроков, и рейд считался проваленным.

Но поскольку в игре уже давно закрылись официальные сервера, и лишь какой-то любитель поддерживал последний пиратский сервер с единственным игроком, Киму приходилось проходить все коллективные активности в одиночку. Он провёл в игре суммарно больше шести тысяч часов, обладал наивысшим, сто двадцатым уровнем персонажа, имел все легендарное снаряжение, улучшенное до пяти (◈◈◈◈◈) благословений, и обладал глазами Сансары, которые позволяли использовать самые сильные техники в игре — поэтому даже там, где требовалось участие множества игроков, он легко справлялся самостоятельно.

Рейд начинался с осады врат, где нужно было убить Демонических стражей и сломать толстые ворота, попутно защищаясь от бесперебойных атак Лучников Сёгуната сверху. Ким встал на мост и использовал [Печать призыва: Акасита]. По мосту расползлись чёрные линии печати, и перед ним материализовался демон в форме громадной тучи с когтистыми лапами и волосатой, антропоморфной мордой — Акасита. Он метнул молнии, убивая Демонических стражей, и подлетел к воротам, проводя по ним удары грома. Лучники пытались его обстрелять, но залпы стрел тонули в нем, как щепки в необузданном море, не нанося никакого урона. Вскоре врата пали. Демон залетел внутрь и продолжил уничтожать агрессивных мобов, отбрасывая их от себя шквальным ветром, выпуская в них молнии и добивая ударами грома. Киму оставалось только идти позади него, собирая падающий лут.

Возле входа в кокё у Кима закончилась вся чакра, и действие призыва оборвалось, развеивая тучу прямо перед дверьми. Впрочем, заходить внутрь он все равно не собирался. Приняв [Восстанавливающая поза: Медитация] и выбрав [Образ концентрации: Дзен], он за десять секунд восстановил всю свою чакру, прижался в упор к жаровне и открыл дверь. Из-за нарушенной коллизии объектов его подбросило вверх до третьего этажа. Он приземлился на крышу, подбежал к северной части и использовал технику [Глаза Сансары: Падение Трёх Лун]. Сверху на кокё упали три огромных метеорита, активируя триггер катсцены на последнем этаже.

— Это пятая попытка военного переворота на моем веку, — сказал император Мотоясу, восседавший на красном троне. Свита девяти сыновей сидела по бокам от него, ожидая приказа. — Даже если бы сюда пришли тысячи воинов, вы бы все полегли от моей руки, потому что власть, данная мне, происходит от самого Бога. А откуда происходит ваше стремление ее захватить?..

Свита девяти сыновей встала и обнажила свои катаны. Катсцена закончилась, и Ким оказался в комнате с финальными боссами. Он сразу же использовал технику [Глаза Сансары: Абсолютная Защита] и его персонажа поглотила непробиваемая аура, напоминающая силуэт громадного мужчины в самурайских доспехах. Цифровым градом посыпались нули урона от множества одновременных атак по нему, пока он завершал [Печать призыва: Пять Врат Рёбу]. Посреди зала из пола выросли одна за другой рёбу-тории, отбрасывая противников к стенам. Ким отбежал назад, приманивая к себе врагов; когда они оказались возле него, он использовал [Глаза Сансары: Небесное Притяжение] и протащил их сквозь каждые врата, нанося десятки тысяч урона и высасывая из них чакру. Появилось сообщение посередине экрана:

СВИТА ДЕВЯТИ СЫНОВЕЙ ПОВЕРЖЕНА

Император Мотоясу встал с трона и сразу же призвал [Божественные Клинки Еринобу], две катаны, которые подлетели к Киму и за несколько секунд пробили его защиту. К этому моменту он уже заканчивал [Проклятая печать: Кровное Родство], и когда мечи стали полосовать его персонажа, весь получаемый урон перенаправлялся на противника. После отметки в пятьсот тысяч урона Император Мотоясу перешёл во вторую фазу: у него выросли рога и крылья, а основные атаки изменились на воздушные. Ким выпустил [Пять Цепей Дзигоку], которые проткнули его со всех сторон и сковали на одном месте. Воспользовавшись обездвиженностью врага, Ким провёл [Проклятая печать: Кровавая Клятва] и разменял почти всю свою жизнь на двойной объём чакры. Теперь наступал самый сложный момент сражения: нужно было успеть завершить бой до того, как он получит хотя бы один удар — иначе этот удар станет для него смертельным. Ловкие пальцы быстро прожали на клавиатуре комбинацию для техники [Множественного Теневого Клонирования] и в зале появилось тридцать клонов Кима. Император Мотоясу сломал цепи, Ким отпрыгнул назад, защищаясь от удара катаны несколькими клонами. Пальцы перебирали завершающую технику [Луч Истинной Пустоты], но во время нажатия последнего символа палец соскочил с клавиши на соседнюю, и техника прервалась. Император Мотоясу устремился в его сторону, пролетая в смертоносном вихре клинков и огня сквозь толпу клонов исчезавших от одного соприкосновения с ним. Ким прикусил губу и снова начал набирать комбинацию, ударяя по клавишам с таким нажимом, что слышался треск механических свитчей. Император Мотоясу остановился возле него и занёс в воздухе катану для удара. Двадцать восемь перекрестных лучей пустоты, подхваченные оставшимися клонами, одновременно пронзили его, выбивая запредельный критический урон: почти такой же, какой наносит призыв Бога смерти.

ИМПЕРАТОР МОТОЯСУ ПОВЕРЖЕН

— На нахуй, уебок, — самодовольно выдохнул Ким, откидываясь на спинку компьютерного кресла. На широкоугольном экране монитора засверкал разноцветный поток лута, выпавший из побеждённых боссов. — Пидорас ебаный, знаешь ли ты, Мотоясу, что я убийца самих Богов? Знаешь? Гандон хитровыебанный, — он закурил сигарету и с громким щелчком открыл очередную, уже третью по счету банку пива.

/подобрано [Скрижаль Императора] 1х

/подобрано [Сфера Пустоты] 32х

/подобрано [Золото] 9567742х

/подобрано [Сломанная Катана Мотоясу] 1х

/подобрано [Свиток Призыва: Огненный Бич] 3х

/подобрано [Легендарные Наголенники Сегуната ◈◈] 1х

/подобрано [Безупречный Шёлк] 88х

/подобрано [Легендарное Тантно Скорбящих Вдов ◈◈◈◈] 1х

/подобрано [Легендарный Шлем Сегуната ◈] 1х

/подобрано [Ключ Пятидесяти Гробниц] 1х

/подобрано [Свиток Призыва: Божественные Клинки Еринобу] 5х

/подобрано [Легендарный Модификатор Меча: Пламенная Воля ◈◈◈] 1х

/подобрано [Предмет декора: Голова Императора Мотоясу] 1х

/заработано опыта 1700000 ХР

Ким перечитал лог подобранных предметов в чате и присвистнул. Это была его сорок седьмая или сорок девятая попытка выбить из Императора Мотоясу [Предмет декора: Голова Императора Мотоясу], которую он хотел поставить в своем доме для завершения коллекции. Теперь оставалась последняя, самая сложная задача, выполнение которой Ким уже давно признал невозможным, но все равно время от времени предпринимал попытки ее завершить, используя самые ухищренные, комбинированные между собой тактики: ему нужно было убить Монаха Кагэхису, Великого Учителя Итто-рю. Он не был ни боссом, ни враждебным персонажем как таковым; разработчики добавили его в качестве издевательской шутки над самыми любознательными игроками, которые могли наткнуться на его хижину во время исследования высокоуровневой локации Аокигахара. При этом, чтобы попасть внутрь хижины, необходимо было выполнить целый ряд требований, включающий убийство всех рейдовых боссов, создание [Катаны Пустоты], достижение наивысшего уровня [Образ концентрации: Дзен] и обладание Глазами Сансары; большинство игроков вообще считали хижину простой неигровой декорацией, поскольку для них она оставалась закрыта, но те, кто выполнил все вышеперечисленные условия, могли зайти внутрь и встретиться с Монахом Кагэхису, Великим Учителем Итто-рю — и неизбежно погибнуть. Проблема заключалась в том, что при попытке заговорить с ним, он рассказывал игроку дзен-коан и независимо от варианта ответа проводил моментально убивавшую атаку [Мусокэн], от которой невозможно было защититься ни одной игровой механикой. Техника [Глаза Сансары: Идзанами] позволяла обнулить его удар ценой ослепления глаз на тридцать минут, но из-за этого, в самом конце боя, когда монах использует технику [Харакири: Призыв Бога Смерти] ее нельзя парировать ответной техникой [Глаза Сансары: Снятие Печати Бога Смерти], что в итоге все равно приводит к поражению. Если сражаться с ним командой хотя бы из двух человек, то победа не составит труда, но Киму некого было просить о помощи, поэтому приходилось изгаляться самому: либо пытаться уворачиваться от атак на протяжении тридцати минут, либо безупречно подобрать момент для нанесения критического урона и срыва финальной техники. Ни то, ни другое до настоящего момента у него не получалось.

Вызвав одного из драконов для быстрого перемещения, Ким поставил метку на лес Аокигихара и отошёл в туалет, пошатываясь от усталости после смены в офисе и разморившего его хмеля. Его любовь к игре «Катана» была иррациональной, до конца необъяснимой для него самого; на пике популярности, когда еще существовали официальные сервера, выходили постоянные обновления и игровой процесс поглощал своим разнообразием, предлагая самые разные события, бои и задачи, «Катана» из раза в раз заставляла возвращаться к себе, чтобы вместе с членами гильдии сходить в новый рейд, выбить редкие вещи или испытать свои силы против других игроков. Но сейчас, когда игра уже давно закрылась, все обстояло иначе: не было ни одной причины оставаться на пустом сервере в окружении неигровых персонажей и однообразной рутины, выполняя одни и те же задачи без ощущения прогресса и общности с другими игроками. И все же Ким не мог расстаться с игрой. За то время, которое он провёл в ней, мир «Катаны» стал для него вторым домом, уютным пространством, куда можно вернуться на пару часов после смены и отдохнуть от приевшейся, монотонной жизни. Он знал наизусть каждую локацию и присутствоваших в них персонажей, отыгрывал самого себя, посещая бары, храмы и другие места интереса, придумывал свой собственный «лор», прокачивал новых персонажей разных классов и в целом вёл параллельную жизнь внутри игры. Иногда он заходил, чтобы посражаться и просто выпустить пар, иногда устраивал себе прогулки по локациям, навещая своих старых знакомых и преподносил им «подарки», выбрасывая перед ними драгоценные предметы, бывало занимался добычей редких вещей для коллекции или же устраивал себе испытания, сражаясь со сложными врагами при определенных, искусственных ограничениях. Отсутствие других игроков не мешало ему развлекать самого себя; наоборот, пребывание в полном одиночестве придавало игре особое ощущение отчужденности, похоже на то, что возникает на пустых ночных улицах, брошенных площадках и в закрытых магазинах, ощущение, что уединяет и примеряет с собой, будто бы фиксируя время в тягучей длительности момента — плацдарм для рефлексии, сплавления игрового, сугубо развлекательного процесса с пространством, способствующим размышлениям, углублению в себя. Вот, что делало «Катану» для Кима такой особенной.

Вернувшись за компьютер, Ким спустился в сумеречную чащу леса и отозвал дракона. На него сразу же напало несколько Неупокоенных душ, которые он убил простыми ударами своей катаны, вспоминая, как раньше всего один такой соперник наводил на него ужас и заставлял использовать все свои возможности чтобы выжить. Хижина на карте не имела никаких отметок, но он точно знал, куда идти: застывшие висельники на деревьях и вырубленные стволы прокладывали дорогу прямиком к ней.

— Сейчас я научу тебя дзену, уебок ты старый, — прорычал в монитор Ким, делая несколько больших глотков освежающего пива. — Притча о том, как тебе в жопу затолкают катану.

Он вошёл в хижину. Монах Кагэхису, Великий Учитель Итто-рю стоял возле котла, выпускавшего клубы пара в покосившийся и обвисший потолок. Ким подошёл к нему и нажал на клавишу взаимодействия с персонажем. Открылось диалоговое окно:

Монах Кагэхису, Великий Учитель Итто-рю:

Как раз перед тем, как Нинакава ушёл в иной мир, мастер Иккю пришёл к нему с дружеским визитом. «Проводить ли тебя?» — спросил Иккю. Нинакава ему ответил: «Я пришёл сюда один и иду один. Чем ты можешь помочь мне?». Тогда Иккю сказал ему: «Если ты в самом деле считаешь, что пришёл и идёшь, то ты заблуждаешься. Позволь же показать тебе дорогу, по которой нельзя прийти и уйти». Нинакава улыбнулся и умер.

1. Что это значит?..

2. Понятно. Иккю указал ему на заблуждение ума, и Нинакава обрёл просветление перед смертью. Таким образом Иккю открыл для него истинный путь.

3. Сакура расцвела зимой.

4. Не пора ли тебе отойти в иной мир?

5. [Закончить диалог]

Выбор ответа не имел смысла, поэтому Ким нажал на четвёртый. Монах Кагэхису, Великий Учитель Итто-рю провел атаку [Мусокэн], Ким активировал технику [Глаза Сансары: Идзанами] и вернул себе жизнь, нивелировав удар. Скрестились обычные атаки катанами, Ким перекатился в дальний угол и стал выщёлкивать пальцами комбинацию для техники [Множественное Теневое Клонирование], но в опьянении промахнулся — и Монах Кагэхису, Великий Учитель Итто-рю убил его одним ударом. Ким в ярости бросил полупустую банку пива в стену.

— Сука ебаная! Как обычно! Уебок!

После смерти игровые персонажи появлялись в локации Река Сандзу, где их души должны были перебраться вброд через реку из мира мертвых обратно в мир живых. Никакие техники и способности в этой локации не работали, но за все время существования игры было изобретено множество способов быстрого преодоления реки: так, например, если в определенном месте занырнуть на дно и заплыть под затонувшую лодку, прожимая кнопку рывка в месте, где в лодке находится пробоина, игрока сразу отбрасывало на берег; обладатели Глаз Сансары по какой-то неведомой причине могли использовать [Техника Глаз Сансары: Падение Трёх Лун] и «пробивать» себя ими сквозь дно, телепортируясь на берег; классы, способные летать, могли встать на дно ногами, выпустить крылья и быстро переместиться на другую сторону; и многие другие, часть из которых разработчики исправили, а часть оставили, видимо, для облегчения жизни самым строптивым игрокам. Поскольку Ким был ослеплён еще на двадцат семь минут, использовать глаза он не мог, и ему пришлось занырнуть на дно в поисках лодки. Вдруг он увидел силуэт еще одного игрока, отчаянно пытающегося рывком заплыть под лодку. Ким чуть не упал с кресла от удивления; сбросив затекшие ноги, он приблизился в упор к монитору, силясь разглядеть поближе это загадочное видение живого игрока.

/[Сасуке Ким]: ты кто?

/[Сасуке Ким]: ты кто?

/[Сасуке Ким]: ты кто?

/[Сасуке Ким]: подожди меня эй

/[Емицукуни]: привет!!

/[Емицукуни]: встретимся в долине ветров

Она растворилась под лодкой. Ким закурил сигарету. Он уже больше года не встречал других игроков на сервере, и теперь испытывал смешанные чувства радости, удивления и будто бы тревоги за вторжение в личное пространство; игровой мир «Катаны» был достаточно большой, чтобы два игрока в нем никогда не пересеклись, и все же присутствие кого-то еще нарушало интимность отчуждения. Как давно она играет вместе с ним на этом сервере? Откуда она про него узнала? И почему вместо всех новых многопользовательских игр с современными движками она выбрала забытый пиратский сервер старого проекта? Ким заплыл под лодку и возродился. Призвав дракона, он поставил метку на локацию Долина Ветров и снова отошёл в туалет, попутно подобрав брошенную банку пива с пола. Если она тоже обладает Глазами Сансары, то можно будет попросить ее помочь в убийстве монаха — вдвоём они справятся за несколько минут. Ким вернулся за компьютер с новой банкой холодного пива; он уже собирался ложиться спать, но неожиданная встреча с другим игроком вдохнула в него новые силы.

Емицукуни ожидала его на высеченном в скале изваянии императора Дзимму. Ким приземлился рядом с ней и сел в позу для медитаций.

/[Емицукуни]: вот мы и встретились. как-то даже странно. я привыкла что мы существуем по отдельности

/[Сасуке Ким]: в каком смысле?

/[Емицукуни]: я давно слежу за тобой, но старалась не попадаться на глаза. кстати когда ты подносишь дары жителям деревень бросая перед ними всякие драгоценности это очень мило

/[Сасуке Ким]: и давно ты следишь за мной?

/[Емицукуни]: а еще твои походы в храм для поклона с медитациями и разбрасыванием риса перед духами

/[Емицукуни]: иии как ты меняешь одежду в зависимости от цели похода хаха ты такой забавный

/[Емицукуни]: наблюдая за тобой я чувствовала себя снова ребёнком играющим в конструктор и придумывающим всякие сюжеты и события

Ким читал всплывающие сообщения над ее головой и все сильнее смущался, нервно сминая окурок сигареты в пальцах. Ничего зазорного или постыдного он, конечно, не совершал, так что и уличить его было не в чем; его отыгрыш был всего лишь способом погружения в игру, которая больше ничего не могла ему предложить, не могла его развлечь своим наполнением. Его смущал скорее тот факт, что за ним все это время кто-то подглядывал, отмечая его действия.

/[Сасуке Ким]: сталкерство это еще страннее чем то как я играю

/[Емицукуни]: да ладно тебе я же без злого умыслу

/[Емицукуни]: просто... это казалось мне романтичным

/[Емицукуни]: не хотелось нарушать наше обоюдное одиночество на этом богом забытом сервере

/[Емицукуни]: но и было интересно понаблюдать за тем чем ты здесь занимаешься

/[Емицукуни]: и я думаю мы в какой-то мере с тобой похожи

/[Сасуке Ким]: ну раз мы единственные психи кто продолжает играть думаю что в этом есть доля правды

/[Емицукуни]: я даже заразилась от тебя привычкой разговаривать с нпс и делать им подарки

/[Сасуке Ким]: хаха

/[Сасуке Ким]: а ты давно играешь?

/[Емицукуни]: даа наверное со старта пиратского сервера ну не считая официальных я здесь все детство провела

/[Емицукуни]: мне тут нравится я получаю отдушину от невыносимой жизни и будто бы возвращаюсь назад во времена когда все было иначе

/[Сасуке Ким]: понимаю тебя

/[Емицукуни]: ну вот я же говорила

Так между ними завязалось знакомство, которое переросло в совместные игровые сессии. Они вместе ходили на рейды, показывая друг другу тактики из хитросплетения различных техник, испытывали свои силы в поединках между собой, совершали обряды в буддистских храмах и занимались совместной медитацией, напивались сакэ в тавернах до рвоты и разбрасывали в кураже цифрового опьянения легендарные вещи, сорили миллионами золотых в ювелирных магазинах, покупая косметические украшения для персонажей, устраивали гонки на драконах и посещали места, где раньше кипела основная игровая активность. Емицукуни рассказывала ему о себе, о том, что она дочь одного из командиров корпорации «Харвест» и живет в трехэтажных апартаментах, что ее отец — тиран и убийца, которого она ненавидит, что она пыталась несколько раз сбегать из дома и даже города, но солдаты «Харвеста» каждый раз находили ее и возвращали домой, что она пыталась самоубиться с помощью транквилизаторов, но ее откачали и даже пересадили искусственную печень, чтобы она больше не могла ничего употребить. Сервер «Катаны» был единственным местом, где она могла чувствовать покой — обездвиженные, пустые локации, населенные неигровыми персонажами были для нее «миром пустоты», где не существовало ни ее отца, ни «Харвеста», ни этого проклятого, кишащего людьми города. Ким тоже в ответ делился своими переживаниями, писал, что его тошнит от монотонной, бессмысленной жизни, что он работает программистом в крупной компании, но уже давно выгорел и не получает никакого удовольствия от программирования, что у него много денег, но ему некуда их тратить, потому что ничего не приносит удовольствия, что он ощущает непреходящую усталость, которую невозможно вытравить из себя ни сном, ни развлечениями. Они действительно оказались во многом похожи, пускай их боль имела разные истоки, и за несколько месяцев совместной игры сильно сблизились, обнаруживая взаимопонимание не только в страдании, но и в юморе, искусстве, мироощущении и взглядах на жизнь. Иногда они заходили на сервер просто чтобы поговорить о том, как прошёл день, обсудить просмотренные фильмы или поделиться новой музыкой, взаимно избегая обмена каких-либо социальных сетей, чтобы не навредить возникшей между ними романтике. Ни Ким, ни Емицукуни, конечно, открыто не признавались в этом, но они оба стали испытывать теплые чувства друг к другу, в разговорах начал проскальзывать осторожный флирт, участилась частота их встреч. Ким, любивший выпивать перед по вечерам пятницы, однажды даже пригласил ее на виртуальное свидание — и Емицукуни с удовольствием откликнулась на его предложение. К тому же ей нужно было кое в чем признаться.

Они элегантно оделись, закупили самой дорогой выпивки и еды, прилетели в локацию Хэйан, где располагались поля с вечноцветущими сакурами, сели под дерево и раскидали перед собой припасы, образуя своеобразный пикник. Емицукуни принесла даже редкий предмет, выпадающий только в День Святого Валентина: [Свиток: Огнедыщащий Дракон Любви] — при его использовании вылетала голова дракона, выпускающая изо рта красочное пламя в форме сердца.

/[Сасуке Ким]: вот это да ахахах

Отреагировал Ким, разглядывая увядающее сердце из огня, ласкавшее рыжими отсветами его лицо напротив монитора.

/[Емицукуни]: 3

/[Емицукуни]: берегла специально для тебя

/[Сасуке Ким]: я тоже кое-что принёс

/[Сасуке Ким] предложение передачи предмета [Легенадрное Кольцо Тысячи Слез ◈◈◈◈◈]

/[Емицукуни]: ваууу ты такой романтик!! такое красивое

/[Сасуке Ким]: я знал что тебе понравится

/[Емицукуни]: мне кстати нужно сказать тебе кое-что

/[Сасуке Ким]: что ты на самом деле сорокалетний потный мужик?

/[Емицукуни]: ахаахха нет!! не перебивай меня

/[Емицукуни]: это важно

/[Емицукуни]: правда ты наверное посчитаешь меня совсем ебанутой

/[Емицукуни]: но ты вроде хороший парень и мне не хотелось бы так с тобой поступать

/[Емицукуни]: в общем...

/[Емицукуни]: завтра я собираюсь убить себя

/[Сасуке Ким]: что?

/[Емицукуни]: послушай меня

/[Емицукуни]: я так больше правда не могу

/[Емицукуни]: мне никуда не деться от своей семьи

/[Емицукуни]: да и честно говоря, я так устала от жизни, что даже бегство мне бы не помогло

Сквозь диалоговые окна, быстро всплывавшие над ее головой, пролетали пиксельные лепестки сакуры.

/[Емицукуни]: я собиралась убить себя еще до встречи с тобой

/[Емицукуни]: но когда мы случайно встретились и заговорили

/[Емицукуни]: я впервые почувствовала связь с кем-то

/[Емицукуни]: кто меня понимает

/[Емицукуни]: и в общем задержалась тут с тобой ненадолго

/[Емицукуни]: ты правда хороший человек, но я так не могу

/[Емицукуни]: мне жаль что тебе придётся все это пережить

/[Емицукуни]: хотя наверное это не так важно

/[Емицукуни]: мы ведь просто два персонажа в мертвом мире

/[Емицукуни]: хаха

Ким оторопело смотрел в монитор. Последнее сообщение, «хаха», на несколько секунд застыло над ее головой и растворилось в горизонте зелёных полей. По спине пробежали холодящие мурашки.

/[Сасуке Ким]: давай уйдём вместе

/[Емицукуни]: нет

/[Емицукуни]: это касается только меня

/[Емицукуни]: тебе не нужно этого делать

/[Емицукуни]: ты пьяный

/[Емицукуни]: ты ведь всегда по пятницам пьешь

/[Емицукуни]: проспишься и это пройдёт

/[Сасуке Ким]: не обесценивай мои чувства

/[Сасуке Ким]: я тоже думал об этом но все откладывал на потом

/[Сасуке Ким]: зачем?

/[Сасуке Ким]: не знаю

/[Сасуке Ким]: наверное ждал лучшего момента

/[Сасуке Ким]: и вот он наступил

Повисло молчание. Емицукуни выпила сакэ и закусила пирогом из тыквы.

/[Емицукуни]: мы как пубертатные подростки

/[Емицукуни]: это все так глупо

/[Сасуке Ким]: жизнь в целом глупая штука я думаю

/[Сасуке Ким]: она похожа на многопользовательскую игру

/[Сасуке Ким]: пройти невозможно, только прокачаться до определённого предела

/[Сасуке Ким]: и потом умереть

/[Сасуке Ким]: до самого конца нет смысла оставаться

/[Сасуке Ким]: чем дольше играешь, тем больше накладывается дебаффов на твоего персонажа

/[Сасуке Ким]: пока не доходишь до точки невозврата

/[Емицукуни]: но я думаю тебе есть смысл прокачаться хотя бы до сорокового уровня если ты уже не

/[Емицукуни]: или пятядисятого

/[Сасуке Ким]: у меня тридцать первый и этого достаточно

/[Сасуке Ким]: то спину зажимает, то желудок подводит

/[Сасуке Ким]: о хорошем сне я забыл уже давно

/[Сасуке Ким]: и эта усталость в теле... она как перманентный дебафф

/[Сасуке Ким]: живешь точно набитый войлоком

/[Сасуке Ким]: и с каждым годом все хуже

/[Емицукуни]: а ты не боишься смерти?

/[Сасуке Ким]: нет

/[Сасуке Ким]: думаю после нее ничего нет поэтому и бояться нечего

/[Сасуке Ким]: словно удалить своего персонажа

/[Сасуке Ким]: раз, и все

/[Сасуке Ким]: и никаких страхов, никакой боли, никакой нужды

/[Емицукуни]: но ты лишаешся и всего того что есть в жизни хорошего

/[Сасуке Ким]: без разницы

/[Сасуке Ким]: я уже пресытился

/[Емицукуни]: ну ладно

/[Емицукуни]: мы можем встретиться

/[Емицукуни]: переспать напоследок

/[Емицукуни]: а то я уже устала мастурбировать хаха

/[Сасуке Ким]: вот это предложение

/[Сасуке Ким]: а если я страшный толстый мужик?

/[Емицукуни]: нет ты красивый

/[Емицукуни]: и живешь недалеко

/[Емицукуни]: я уже все про тебя знаю

/[Емицукуни]: да я крипи но не могла удержаться

/[Емицукуни]: только если мы встретимся обещай что не будешь пытаться меня отговорить и все такое

/[Емицукуни]: иначе я тебя застрелю

/[Емицукуни]: я серьезно

/[Сасуке Ким]: разве я похож на психолога?

/[Емицукуни]: если только на того у которого не прошла оплата и теперь он говорит убить себя

/[Сасуке Ким]: именно

/[Сасуке Ким]: а еще кое-что о чем я хотел попросить

/[Сасуке Ким]: совсем забыл

/[Сасуке Ким]: поможешь мне убить ебаного монаха?

/[Емицукуни]: который учитель итто-рю?

/[Сасуке Ким]: ага

/[Емицукуни]: погнали

Два дракона одновременно вспорхнули в небесную синеву. Ким и раньше задумывался о самоубийстве, но как бы не всерьез, лишь прицениваясь к самой возможности, заигрывая со спичками. В отличие от Емицукуни, его ничто не подталкивало к решающему шагу в пустоту — он мог бы покончить с собой в любой момент, и потому каждый раз откладывал самоубийство на потом. Но чего ради? Стоит ли цепляться за жизнь, лишенную смысла? Существовать через силу, натужно справляясь с ежедневной рутиной, и продолжать медленно, мучительно угасать? Ким сделал все, что было в его силах: и обращался к психотерапевтам, и пытался вовлечься в разные хобби, и менял образ жизни, и даже изучал экзистенциальную философию, надеясь обнаружить там ответы. Но все впустую. Существует грань, переходя за которую люди уже никогда не возвращаются обратно; стоит однажды шагнуть за нее, прикоснуться к той пустоте, что пролегает за ней — и она пропитывает человека изнутри, навсегда оставаясь саднящим ядом пустоты на сердце и в уме. Ким это прекрасно понимал.

Они прилетели в Аокигихару, добежали до хижины и зашли внутрь. Монах Кагэхису, Великий Учитель Итто-рю как ни в чем не бывало стоял возле котла, вываривая в нем свой вечный ужин. Ким щелкнул костяшками пальцев, готовясь к битве. Емицукуни расставила взрывные печати по периметру комнаты. Ким заговорил с монахом.

Монах Кагэхису, Великий Учитель Итто-рю:

Как раз перед тем, как Нинакава ушёл в иной мир, мастер Иккю пришёл к нему с дружеским визитом. «Проводить ли тебя?» — спросил Иккю. Нинакава ему ответил: «Я пришёл сюда один и иду один. Чем ты можешь помочь мне?». Тогда Иккю сказал ему: «Если ты в самом деле считаешь, что пришёл и идёшь, то ты заблуждаешься. Позволь же показать тебе дорогу, по которой нельзя прийти и уйти». Нинакава улыбнулся и умер.

1. Что это значит?..

2. Понятно. Иккю указал ему на заблуждение ума, и Нинакава обрёл просветление перед смертью. Таким образом Иккю открыл для него истинный путь.

3. Сакура расцвела зимой.

4. Не пора ли тебе отойти в иной мир?

5. [Закончить диалог]

Он выбрал [Закончить диалог], обратил вспять моментальную атаку [Мусокэн] с помощью техники [Глаза Сансары: Идзанами] и отпрыгнул назад. Емицуцкуни активировала [Глаза Сансары: Абсолютная Защита], сливаясь с громадной аурой самурая в доспехах. Ким начал проводить [Проклятая печать: Кровное Родство], попутно печатая сообщение в чат:

/[Сасуке Ким]: бесполезно его удары пробивают защиту

/[Емицукуни]: я знаю

/[Емицукуни]: это не для него

Емицукуни ловко увернулась от удара, заканчивая технику [Тридцать Три Испепеляющих Сферы]. Полыхающие сферы вылетели из нее и взорвались, поглощая хижину в ослепляющем огне; вместе с ними одновременно взорвались расставленые печати, от чего игра даже на секунду подвисла. Ким закончил печать, Емицукуни перекатилась за него, монах провел атаку катаной — и нанёс самому себе критический урон. Полоска его жизни подходила к концу, он активировал [Харакири: Призыв Бога Смерти] и вспорол с помощью танто себе живот. За его спиной материализовался Бог Смерти в белоснежном кимоно, Емицукуни подпрыгнула к нему и в последний момент успела завершить [Глаза Сансары: Снятие Печати Бога Смерти], отзывая смертельную печать с Кима. Монах Кагэхису, Великий Учитель Итто-рю упал перед ее ногами. Ким подошёл к нему забрать выпавший предмет.

/подобрано [Мусор: Простые Буддисткие Чётки] 1х

/[Сасуке Ким]: ахаха

/[Емицукуни]: его кстати необязательно убивать, достаточно выкачать из себя в ноль чакру, выбрать ответ сакура расцвела зимой, он скажет так ли это? и у тебя появится бафф просветление который даст на пять минут неограниченную чакру

/[Сасуке Ким]: реально? ты сама догадалась?

/[Емицукуни]: да я сразу поняла что здесь какая-то хитрость заложена

/[Емицукуни]: и с попытки тридцатой у меня получилось

/[Сасуке Ким]: познала дзен

Они вышли из хижины. Ким призвал дракона и взаметнул в небо. Емицукуни последовала за ним. Они прилетели в первую игровую локацию Берег Лимба, Ким спешился и подошёл к морю. Емицукуни встала рядом. Он достал из инвентаря [Мусор: Простые Буддистские Чётки] и бросил в серое море.

Лин Джао, содержавший более двадцати различных пиратских серверов, до самого конца не отключал сервер «Катаны», пока на нем время от времени появлялось два игрока; но уже прошло более месяца, как онлайн упал до нуля, и он решил, что пора его наконец закрывать.