Прирожденный целитель. С чистого листа

Глава 3 Семейные трудности

Утро началось неожиданно. Я отчётливо услышал скрип половиц в коридоре, а затем звук открывающейся двери. Всего секунда ушла на то, чтобы открыть глаза и понять, что я не в своей уютной квартирке на Садовой, а в новом теле и совершенно другом мире. Что это за шаги? Кому нужно подкрадываться ко мне в родном доме? Не иначе, как тот самый Вожак вернулся, чтобы закончить начатое дело. Да, такие как он своё не упустят!

Рука медленно потянулась к тумбочке, на которой стоял светильник. Не самое эффективное оружие, но уже куда лучше, чем с голыми руками. Остаётся только уповать на то, что этот манёвр незаметен незваному гостю. Я сощурился и лежал неподвижно, чтобы не выдать себя. Эх, рассмотреть бы кто там! Может, я себя накручиваю?

Сомнения развеялись, когда кто-то резко рванул в мою сторону. Пора действовать! Левой рукой я отшвырнул одеяло, создавая таким образом барьер между мной и незваным гостем. Этот трюк помог мне отвлечь внимание противника и схватить светильник.

Послышался сдавленный мужской голос и чертыхание, одеяло отлетело на пол, а я остановился за секунду до того, чтобы опустить светильник на голову гостя и замер, сжимая его в руке.

— Ну, ты и псих! — выпалил Лёня и заржал как конь. В руках он сжимал черпак с водой. Правда, теперь половина содержимого расплескалась, намочив пол и одеяло. — Нет, ты бы видел своё лицо!

— Чего тебе нужно? — пробормотал я сонным голосом.

— Мать зовёт завтракать и отправила тебя разбудить. Уже девять часов утра, а ты до сих пор дрыхнешь. Никак собрался побить мой рекорд и перейти из стана жаворонков к совам? Тогда учти, что там уже занято мной.

— Скажи матери, что я сейчас спущусь, — бросил я и заметил, что брат не торопится уходить.

Светильник вернулся на положенное ему место, а я поплёлся сушить одеяло.

— Братец, не знал, что у тебя проблемы со здоровьем. Или ты так перепугался, что напрудил под себя? — глупо пошутил Лёня.

— Слушай, а правда, что у ратников умственное развитие останавливается в возрасте семи лет? Судя по твоему чувству юмора и умению шутить, эти слухи имеют право на жизнь.

— Интересно, что с тобой случилось? — неожиданно нахмурился брат, пропустив мой выпад мимо ушей. — Вчера ты являешься домой избитый, в разорванной одежде, запачканной кровью и грязью, ничего не говоришь. Сегодня впервые слышишь моё приближение и спишь допоздна, спокойно реагируешь на мои подколы. Такое впечатление, что тебя подменили. Не поверю, что ты повзрослел всего за один вечер. Признайся честно, ты кого-то убил?

— Тебя это не касается, — отрезал я, не желая обсуждать такие вещи. — Но если ещё раз попытаешься разбудить таким образом, будешь первым, кого я реально пришью. И вообще, почему сразу убил? Разве нет других способов повзрослеть, или у ратников только и мысли в голове, что о драках, тренировках и убийствах?

Покончив с одеялом, я отправился в ванную. Когда вернулся в комнату, брата уже не было. Да, как старший мужчина в семье я должен взять на себя обязанности главы семейства и навести порядок. Очевидно, что мой предшественник не особо обременял себя этими обязанностями, да и по характеру был более мягким. Но не давать же волю Леониду! Этот дубина непременно наделает глупостей.

На завтрак я спускался уже в костюме целителя, чем здорово удивил домашних. Жаль, тётя Тоня умчалась куда-то по делам с самого утра — на неё мой вид наверняка произвёл бы впечатление. Хотя, может, оно и к лучшему. Я порядком устал от её постоянных вздохов и восклицаний.

— Братец, ты теперь и по выходным работаешь, или тебе приснилось, что сегодня уже понедельник? — отпустил Лёня очередную нелепую шутку.

— Нет, просто не хочу тратить время понапрасну, как некоторые, и собираюсь провести его с максимальной пользой, — парировал я и сделал ответный словесный выпад в сторону брата.

— Мальчики, не ссорьтесь! — попросила мать, и нам обоим пришлось отложить перепалку до более подходящего случая. Я так понимаю, брат Николая пытался самоутвердиться через споры с окружающими, но получалось это паршиво.

— Ник, какие-то планы на сегодня, или я могу быть свободен? — поинтересовался Анатольич.

Вопрос был не праздный, потому как в воскресенье у водителя был выходной, и он собирался провести его в своё удовольствие.

— Нет, вечером за мной заедет Анненков, поэтому твоя помощь не потребуется. Отдыхай.

Пока я собирался к семейной трапезе, память подкинула информацию, что сегодня вечером у Митрофановых будет званый ужин. Тащиться туда мне совершенно не хотелось, но отказать в просьбе своему другу по академии Анненкову я не мог. Не потому, что без меня он наверняка натворит беды и непременно вляпается в какую-нибудь неприятность. Нет, как и большинство гостей, я преследовал вполне корыстную цель: обзавестись новыми знакомствами и зарекомендовать себя.

Сейчас, когда отец был прикован к постели, мать проводила рядом с ним почти всё свободное время, я торчал на стажировке в больнице, а младший брат растрачивал свой дар на ерунду, финансы нашей семьи таяли с каждым днём.

Мы с трудом удерживались от того, чтобы продать пустующий кабинет в центре Дубровска. Если бы не планы моего предшественника вести частную практику, наверняка он был бы уже продан. Именно бедственное положение нашей семьи толкнуло Николая на помощь больным по вечерам после стажировки. Да, это не полноценная практика, а редкие подработки, но и они были очень важны. Вчера он как раз возвращался домой после одного такого вызова и вляпался в неприятность. Надо же, захотелось пройтись и подышать свежим воздухом! Заметив преследование, вызвал Анатольича, но водитель немного опоздал. Парня затолкали в машину и пытались увезти в лес. Ну а что случилось дальше, я уже видел своими глазами.

Та же причина участвовать в подпольных боях была у Лёни. Своей практикой я зарабатывал не очень большие деньги. В основном их хватало на карманные расходы и оплату по счетам, которые с каждым годом росли. Именно за новыми знакомствами и потенциальными пациентами я направлялся на этот праздник.

— Не хочешь со мной к Митрофановым? — поинтересовался я у брата, когда мы встали из-за стола.

— Что мне там делать? — хмыкнул Лёня.

— Например, можешь поговорить с кем-то на счёт работы.

— В таком виде? — удивился он, показав на кровоподтёки на лице. — Сомневаюсь, что кто-то предложит мне работу, если я появлюсь у Митрофановых с заплывшим лицом. Думаю, меня даже на порог не пустят.

С этими доводами нельзя было поспорить. Если после вчерашнего приключения у меня на лице не осталось и царапинки, то Лёня выглядел ещё хуже. Видимо, сказались полученные вчера повреждения.

— Давай приведу тебя в порядок, — произнёс я, и не дожидаясь разрешения, принялся за дело.

Диагностика показала повреждения на лице, трещину в одном из рёбер и пару гематом на ногах. В принципе, ничего страшного — многочисленные ушибы мягких тканей лица вылечить проще простого, чуть дольше пришлось повозиться с ногами. А вот ребро заставило меня попотеть. И ведь он наверняка чувствовал боль, но всеми силами старался её скрывать.

— Хватит, оставь немного для отца, — остановил меня брат, когда я почти закончил.

— Не дёргайся! — шикнул я на него. — Если процесс оборвать сейчас, то половина всего, что я делал, пойдёт насмарку. У меня хватит энергии на всех.

Пара минут целительного воздействия, ускоряющего регенерацию тканей, и всё готово. По сути, организм лечит сам себя, я лишь стимулирую эти процессы и даю ему необходимую энергию, которую до этого ему негде было взять. Ну, и до кучи обеспечиваю безопасное заживление, ведь любая рана может привести к заражению, так что приходится работать над ними, чтобы исключить эти проблемы.

Процесс абсолютно естественный, пусть и сложный. Такая возможность есть лишь у тех, кто владеет даром исцеления и обладает необходимыми знаниями и практическими навыками. Одного дара, увы, может оказаться недостаточно. Бестолковый целитель или самоучка с большей вероятностью наделает беды, чем поможет пострадавшему.

— Готово!

— Что-то ты долго сегодня, — проворчал Лёня, потерев ушибленный бок.

— Мог бы и поблагодарить. Хотя, о чём это я? Ты ведь невоспитанная свинья, от которой вряд ли дождёшься хоть каплю благодарности.

Лёня хотел что-то возразить, но я не стал его слушать, повернулся к нему спиной и направился к себе в комнату. Сейчас мне понадобится немного настоек, чтобы привести себя в порядок, а потом можно наведаться к отцу семейства и поделиться с ним частью своей энергии.

Я помнил каждую ступеньку на лестнице, ведущей к комнате отца. Раньше здесь был его кабинет, в котором он работал, а иногда и принимал пациентов. Теперь эта комната стала его темницей. Вот уже два года он ни разу не выходил отсюда, а навещали его только члены семьи. Нет, первое время приходили коллеги с прошлого места работы, друзья, целители, которых мы привозили из разных уголков нашей необъятной страны, но шли месяцы, и поток посетителей уменьшался, пока не сократился до членов семьи и Анатольича, который оказался единственным, кто не забыл сделанное отцом добро.

Я отворил дверь и тихо вошёл внутрь. Мать даже не пошевелилась, оставив без внимания мои шаги. Она держала отца за руку и что-то тихо шептала ему.

— Пришло время для новой экзекуции, — тихо произнёс я, стараясь не испугать своим неожиданным появлением.

Мать вздрогнула и посмотрела на меня, а затем молча кивнула и поднялась, уступая мне место возле отца.

Как же он похудел! Отца нельзя было назвать толстяком, но в былые годы он был вполне упитанным человеком. Теперь же в кровати лежал скелет, обтянутый кожей. За годы болезни он сбросил килограмм тридцать и сильно постарел. Борьба с недугом тяжело давалась ему, несмотря на все наши усилия.

Я сел на краю кровати и привычным для прежней жизни движением проверил пульс. Слабый, едва прослеживается. Левую руку прижал к виску, а правую положил на солнечное сплетение и закрыл глаза, чтобы как следует рассмотреть энергетическое тело.

Да, энергия покидала тело. Но самое странное, что ни одной явной раны, через которую она могла бы утекать. Просто уходит, и всё. Такое чувство, что энергетическое тело утратило свои возможности аккумулировать силу. Ещё и этот барьер, мешающий использовать дар. Как бы я ни старался, мне не удавалось полноценно пробить его. Вся энергия, которую я вливал в его тело, сокращалась вдвое, а затем медленно уходила. Где бы взять столько сил, чтобы снять барьер? Пригласить несколько целителей? Это Павловы уже проходили. Даже три целителя, которые одновременно работали над отцом, не смогли вернуть его к нормальной жизни.

С другой стороны, а что дальше? Положим, мы накачаем его тело энергией, запустим работу внутренних органов, но что делать с нарушением работы мозга? Отец всё равно не проснётся, потому как болезнь нарушила работу его нервной системы. Максимум, откроет глаза, но ничего не поймёт.

Я с ужасом понял, что Павловы поддерживали жизнь в человеке, которому может помочь только чудо. Думаю, после всех усилий они поняли, что исцелить отца семейства уже не выйдет, но любовь к нему и страх утраты не позволяли опустить руки и позволить ему умереть.

— Что-то не так? — забеспокоилась мать, заметив, что я слишком долго не приступаю к работе.

— Без изменений, — ответил я и принялся за работу.

Казалось, будто между энергетическим полем отца и моими ладонями существует какая-то преграда, которую я не могу пройти. Каждый раз одно и то же! Я сосредоточился на проблеме и продолжал накачивать тело отца энергией, чтобы пробить барьер. Ещё немного усилий и… Получилось!

На лбу проступил холодный пот, а я с облегчением выдохнул. Каждый раз мне приходится прикладывать больше усилий. И дело не в том, что я устал или стал слабее. Просто с каждым разом этот барьер становится всё прочнее.

Энергия наполняла тело, и я видел, как в нём происходили изменения: учащался пульс, выравнивались сердцебиение и дыхание, лёгкие дышали на полную силу, а кровь наполнялась кислородом.

Нет, на одной энергии далеко не уедешь. В воздухе витал аромат целебного шалфея, подпитывающего мои силы и помогавшего отцу справляться с недугом, а на столике рядом с кроватью стояла пустая миска. Мать старательно подкармливал отца жидкими кашами с питательными веществами.

Всё, больше не могу. От напряжения зашумело в ушах, а голова закружилась. Я бессильно убрал руки и посмотрел на измождённое тело, на котором проступил лёгкий румянец. Надолго ли? Утратив постоянную подпитку, энергия медленно вытекала наружу. Мы играем в догонялки со смертью, но рано или поздно она победит. Я должен найти способ помочь, пока ещё есть возможность что-то исправить!

Поднявшись с места, я ухватился рукой за спинку кровати, потому как ноги неожиданно подкосились. Кажется, в этот раз я малость перестарался.

Вернувшись к себе, бессильно плюхнулся на кровать. Поддержание жизни в теле отца забирало слишком много сил. Я чувствовал себя совершенно опустошённым, но иного пути не было. По крайней мере, пока не найду способ справиться с болезнью раз и навсегда. Если это вообще возможно.

До самого вечера я провалялся на кровати, изучая труды по анатомии. В строении человека я не обнаружил ничего нового, а вот о расположении энергетических каналов и их взаимодействии следовало почитать. Выходит, всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Каждый энергетический узел и канал имеет свои особенности, и их нужно учитывать. Для меня эта информация была открытием, а вот прежний Николай кое-что, да знал об этом.

Я не спускался даже на обед, сославшись на усталость, но мать принесла мою порцию наверх, и пришлось отдать должное её усилиям. После обеда я сам не заметил как задремал и проснулся только от звонка телефона.

— Ник, собирайся и выходи, я уже выехал! — прокричал в трубку Анненков.

Званый ужин! Как же меня всё это достало! Нет, чтобы отдохнуть в выходной день, так нет же! Придётся тащиться к Митрофановым. Надеюсь, хотя бы там не будет ничего необычного, а то родной брат и так заметил странности в моём поведении. Не хватало, чтобы Анненков запаниковал.

Я соскочил с кровати, сбросил рабочий костюм и направился в ванную. В шкафу дожидался мой парадный костюм, который я собирался надеть. Его же мне купили на первый день в академии. Выглядит вполне прилично, жаль только, что уже пару лет, как вышел из моды. Кто бы мог подумать, что в скором времени с деньгами будет так туго, что будет уже не до новых дорогих костюмов?

Уже перед выходом я поддался мимолётному желанию, достал из укрытия перстень и надел его на безымянный палец левой руки. Изумруд… Говорят, этот камень покровительствует целителям. Но кто мог дать его отцу? Ещё один целитель? Чем отец мог помочь другому целителю, чтобы тот мог отблагодарить его таким образом?

Сигнал машины заставил меня оторваться от созерцания украшения и поспешить к выходу.

— Ник, сколько можно ждать? — принялся отчитывать меня Анненков, когда я плюхнулся на заднее сидение автомобиля. — Пока ты возишься, всех симпатичных девчонок разберут.

У кого какая мотивация! Если я стремился найти клиентов для своей практики, то у Ярослава на этот вечер были свои планы.

Ехать пришлось на другой конец города. Если наш дом находился в юго-восточной части Дубровска, то Митрофанов построил свой роскошный особняк в новом престижном районе на северной окраине города.

Сейчас огромные кованые ворота были открыты настежь, а нас встречали слуги, которые помогли найти свободное место для парковки.

— Присмотрите за этой ласточкой! Сейчас таких уже не делают, — попросил Анненков, швырнув ключи от машины лакею.

— Не волнуйтесь, мы будем бережно относиться к вашему антиквариату, но гарантировать, что он не развалится по своей воле, к глубочайшему сожалению, не можем, — с издёвкой ответил мужчина, поймав ключи на лету.

— Нет, ну что за место! — возмущался Ярик, шагая ко входу в особняк. — Даже лакеи ставят меня на место и позволяют себе хамить. Что дальше?

— Если тебя постоянно ставят на место, значит, ты плохо его знаешь, — послышался рядом голос, в котором звучала неприкрытая насмешка.

— Ты ещё кто такой? — возмутился Анненков. — Я не пойму, в этом доме принято хамить?

— Иоанн Ягудин, если тебе это имя что-нибудь да говорит, — произнёс парень, с явным пренебрежением глядя на моего друга.

— А, Ванька! — просиял Ярик. — Какими судьбами в Дубровске?

— Не Ванька, а Иоанн, — поправил его парень. — И не тебе, чернь, совать нос в дела знати. Или ты думал, что я променяю Санкт-Петербург на эту дыру? Нет, я решил заглянуть к отцу, пока путешествую в рамках своего отпуска. Это вы, оборванцы, ничего в своей жизни кроме Дубровска не видели, а я только за этот месяц объехал почти всю Азию: Самарканд, Сиань, Пекин, Агра… Да что вам говорить, вы всё равно не поймёте!

— Пойдём отсюда, — потянул я Анненкова за рукав пиджака, пока он не вытворил чего. — Ты же видишь, тут у человека приступ навалившегося самомнения — цены себе не сложит. Здесь медицина бессильна.

— Вот как у такого замечательного человека, огромными усилиями создавшего целую клинику и собравшего под своим крылом лучших целителей, мог появиться вот такой недоносок? — сокрушался Ярик, пока мы поднимались по ступенькам, ведущим к главному входу в поместье. — Так и хочется въехать ему по морде, да только проблем не оберёшься.

— Ну, по морде — это грубо. Где твой аристократизм? Ты должен залепить ему звонкую пощёчину, только образно, втоптав имя в грязь. Знать не даром изучает философию и ораторское искусство, чтобы щеголять красивыми оборотами. За драку могут быть серьёзные последствия, за прямое оскорбление тоже привлекут к ответственности, а вот за изящную издёвку только зауважают.

— И откуда ты только набрался этой требухи? — нахмурился Анненков, глядя на меня с явным неодобрением. Парень понимал, что я прав, но крыть мои слова было нечем.

— Господа, приветствую вас в доме Митрофановых! — расплылся в улыбке швейцар и распахнул перед нами двери, избавляя нас от необходимости продолжать неудобный разговор. — Мы рады приветствовать вас в этот замечательный вечер и желаем вам приятного времяпровождения!

— Вот это уже другое дело! — просиял Ярик и с важным видом вошёл внутрь, а я поблагодарил привратника и последовал за другом. Посмотрим что будет дальше, но пока этот вечер вызывает у меня нехорошие предчувствия.