Прирожденный целитель. С чистого листа

Глава 16 Знахарка

— Держи! Это даст тебе немного сил и поможет с заживлением ран, — Аграфена протянула мне полную чашку с отваром каких-то приятно пахнущих трав. Я толком даже не понял что она туда намешала. Хотя, чашка — это слабо сказано. Она была таких размеров, что легко могла посоперничать по объёму с супницей.

Я ожидал, что на вкус это варево будет просто ужасным, но с удивлением почувствовал, что получилось очень даже неплохо. Сделал первый глоток и почувствовал приятный вкус во рту. И тут желудок очнулся от беспамятства и с возмущённым урчанием заявил, что уже больше суток ничего не ел.

— Пей давай! — прикрикнула знахарка. — Я туда немного мёду добавила, чтобы на вкус было приятнее.

Так вот в чём секрет! А я-то уже решил, будто это нектар какой-то. Хотя, чисто технически я не далёк от истины, ведь именно его и собирают пчёлы.

— Как допьёшь, будем поверхностные раны обрабатывать, чтобы не загноились, — скомандовала женщина. — Я уже ромашку заварила, ещё отвар дубовой коры сейчас добавлю, и будет то, что нужно.

Подумать только! Не имея дара, в чём я уже успел убедиться, эта женщина не сдаётся, а старается обходиться чем есть. И ведь природа милостиво делится с нами практически всем, что необходимо для лечения! А в академиях учат слепо полагаться на дар. Конечно, способности — это хорошо, но к ним ещё и голова требуется, а в голове должны быть знания. А если этот дар ещё и с природными лекарствами объединить, получится такая комбинация, что пациенты на глазах будут выздоравливать.

Я послушно допил лекарство, а затем Аграфена принялась обрабатывать раны. Я шипел от боли, когда она касалась к поражённым местам, но старался терпеть и не растрачивать дар попусту. Боль такая, что можно вынести, а сила мне ещё пригодится, чтобы скорее поставить себя на ноги.

— Вот это уже другое дело! Воспаление через пару дней снимем, а пока пусть эти царапины затягиваются, — знахарка отставила в сторону тазик с отваром и направилась к печи. — Садись за стол, завтракать будем. Пока тебе только молока парного налью — нужно посмотреть как организм справляется. Если проблем не будет, тогда можно и за остальную еду приниматься.

Женщина знала толк в пище для больных, потому как приготовила мне лёгкий супчик на бульоне. Я даже чувствовал себя неловко из-за того, что ей приходилось возиться со мной. Я добрался до своих лохмотьев, с огорчением отметил, что подаренный пациенткой оберег сломался при падении, а затем нащупал кошелёк. И ведь полный! Никто даже не позарился на лежащие там деньги, а ведь всё это время я был в беспамятстве.

— Не волнуйся, воров у нас нет, — словно прочла мои мысли Аграфена. — Все живут по совести, хоть и не всегда по уму.

Я достал несколько крупных купюр и протянул женщине.

— Возьмите! Купите еды немного, может, чего по хозяйству нужно. Вы и так вон сколько на меня потратили.

— Ты мне деньги свои не суй, я денег не беру. — отмахнулась знахарка. — Лучше помоги по хозяйству.

— Сейчас из меня помощник никакой, но как на ноги стану, непременно загляну, — пообещал я.

— Ай, все вы так говорите, — ухмыльнулась Аграфена.

Я не стал переубеждать её в обратном, решив, что в этой ситуации лучше доказать свою правоту делом, а не распыляться в обещаниях.

На второй день я уже смог самостоятельно подняться и попросить телефон. Аграфена была совершенно отрезана от внешнего мира, поэтому пришлось подождать, пока к ней кто-нибудь заглянет. Первый гость появился только под вечер. Мужчина пришёл с рукой на перевязи.

— Представляешь, баб Фень, эти оболтусы едва машину на меня не перевернули. Кто их надоумил столько цеплять на багажник на крыше, ещё и машину ставить на краю оврага? Явно в гимназии занятия прогуливали.

— Так, стало быть, уронили, раз ко мне пришёл?

— Да не, я вовремя на них наорал, только один ящик мне на руку рухнул, которой я кузов держал, и вот!

Мужчина кивком указал на изувеченную руку.

— Ну вот! Всегда у тебя так, Фрол. Только и вспоминаете меня, когда помощь нужна. Чуть что — сразу баб Фень, спасай! Хоть бы раз просто так зашли справиться как у старухи дела.

— Да когда тут лясы точить, когда работы столько? И ведь ни на минуту их не оставишь одних — непременно что-нибудь сотворят, оборванцы!

Этот мужчина напомнил мне Печкина. Точно такой же любитель пожаловаться на жизнь и своих работников. Судя по всему, это либо местный фермер, либо прораб в небольшой организации.

— Давай, показывай, что там у тебя? — скомандовала старуха, присаживаясь за стол.

Мужчина бережно опустил руку на стол, а другой рукой осторожно потянул за завязки, чтобы ослабить бандаж.

— Ого! Да что ж я тут могу сделать? Тут прям раздавило руку, как блин! — ахнула женщина.

— Да ладно тебе прибедняться, — отмахнулся Фрол.

Я из любопытства подсел поближе, чтобы посмотреть на рану. Мужчина с недоверием покосился на меня, но возражать не стал.

Рана действительно была страшная. Ящик явно был не пустой, потому как лучевую кость правой руки попросту раздробило на куски. Хорошо, хоть куски крупные — легче собрать воедино.

— Срастить руку, конечно, помогу, но на большее не рассчитывай. Как срастётся, так и будет, — заявила Аграфена. — Это если какую хворь нужно излечить, я всегда могу помочь, а что-то более серьёзное не рассчитывай.

— Ты в своём уме, старая? Как мне с кривой рукой работать? Я же с голоду ноги протяну, если не смогу ей как прежде управляться! — взбесился Фрол.

— А думать не пробовал, прежде чем свои руки куда попало совать? — парировала женщина.

— Мне кажется, я смогу помочь, — произнёс я. — Но для начала извинись перед Аграфеной.

— Чего? А ты не много на себя берёшь? — набычился Фрол и попёр на меня.

— Ты бы осторожнее, — спокойно ответил я. — Мало тебе с одной рукой проблем? Могу и вторую сломать. А могу вылечить. Это уже полностью зависит от тебя.

— Что, правда вылечить можешь? — неожиданно завис громила, почуяв возможное решение своей проблемы.

— Как два пальца перебинтовать, — уверенно ответил я.

— А что ж ты себя на ноги не смог поставить и целые сутки у Феньки провалялся?

— Так я ведь без сознания был, а теперь, как видишь, иду на поправку. Энергетические каналы уже восстановил, так что могу и себя вылечить, и на тебя силы хватит.

— Чего восстановил? — насупился Фрол.

— Не важно. Клади свою руку обратно на стол.

На счёт восстановившихся каналов я слегка слукавил. На правой руке они у меня и не пострадали, а вот на левой работали пока в полсилы. И всё-таки этого было достаточно, чтобы провести первый сеанс. На самом деле, я и не надеялся сотворить чудо и исцелить Фрола за один подход — с такой серьёзной травмой нужно хорошенько повозиться.

Итак, первым делом масксимально обезболить руку, насколько это возможно. Мужчина хоть и выглядит крепким с виду, но если полезу ставить на место кости без обезболивания, наверняка бухнется в обморок, а поднимать такую тушу у меня сил точно нет. Да и потом, мы же не изверги какие-то. Даже целители — люди, хоть некоторые пациенты иногда в этом и сомневаются.

— Боль чувствуешь? — я взял у Аграфены вилку и легонько ткнул ей в руку пациента, чтобы проверить его реакцию.

— Ты чего с рукой сделал? Я её теперь не чувствую вообще! — запаниковал Фрол и резко попытался её поднять, но затем замычал и вернул обратно.

— Значит так! Если хочешь, что я тебя вылечил и правильно срастил руку, никакой самодеятельности. Рукой не шевелить, пока не разрешу, иначе в следующий раз привяжу к столу. Не нравится — пусть срастается как выйдет, а я видел что у тебя там с костями, и с уверенностью могу сказать, что выйдет паршиво.

Как и ожидалось, откровенная беседа подействовала. Фрол притих и больше не дёргался, а я постарался снять отёчность, насколько это вообще было возможно в таком состоянии его руки, и взялся за сборку кости. Вот если бы он не размахивал рукой, было бы легче, а так мне приходилось выполнять лишнюю работу. Ещё и общая усталость после взрыва в поезде давала о себе знать. Силы утекали, словно вода через сито.

— Так! Я запустил сращивание костной ткани, но придётся процедуру повторить. Руку зафиксировать и не шевелить ей! Увы, лангету наложить не получится, поэтому придётся обойтись обыкновенной шиной. Если я узнаю, что ты напрягал руку, а по сместившимся частицам кости я об этом узнаю, считай, что лечение будем проводить заново. Но в следующий раз я обезболивать руку не стану, чтобы ты прочувствовал всю серьёзность ситуации, в которой оказался. Завтра придёшь ещё раз, потому как одного раза тут будет явно недостаточно. И ещё, извинись за свои слова, или завтра лечения не будет.

— Ну, ты это… извини что ли, — пробормотал Фрол, исподлобья посмотрев на знахарку.

— Нет, это никуда не годится! — запротестовал я. — Как оскорблять, так вы за словом в карман не лезете, вот потрудитесь найти нужные слова, чтобы сгладить свою вину. Женщина всю жизнь посвятила тому, чтобы выхаживать вас, а у вас ни грамма благодарности!

Возможно, сейчас во мне говорили обиды из прошлой жизни, когда пациенты приходили на приём и вели себя так, словно им все вокруг обязаны. Бывало, что к концу дня уже не хотелось ни лечить, ни думать о проблемах пациентов, ни дышать. Да, помогать больным наш святой долг, но вести себя нужно адекватно. Так и хотелось выйти в коридор к очереди и сказать: нам не нужно ни конфет, ни цветов, ни денег — просто будьте людьми и дайте спокойно работать для вашего же блага.

— Баб Фень, ты прости дурака, вспылил! Тут заказ срывается, эти бестолочи всю душу вытрепали, ещё и рука болит, будто в раскалённую печь сунул, — принялся оправдываться Фрол. — Ты же меня знаешь, я всегда готов помочь, когда ты просишь: и дров наколю, и угольку привезу, и если надо, куриных тушек приволоку.

— Да знаю я тебя, — отмахнулась знахарка с улыбкой. По ней было видно, что она глубоко тронута словами гостя. — Заходи уж завтра утром, попробуем чем-нибудь помочь.

— Кстати, мне бы позвонить, если есть такая возможность, — попросил я.

— Это всегда можно! — просиял Фрол. — Аппарат у меня при себе, вот только придётся на гору выйти, потому как здесь, у бабы Фени он не ловит.

Пришлось идти за Фролом и забираться на гору. То ещё приключение в моём состоянии. Пару раз я едва не рухнул на землю, но фермер ловил меня здоровой рукой и помогал удержаться на ногах. Минут пятнадцать у меня ушло, чтобы взобраться на крутой холм метров в тридцать высотой.

— Отсюда звонить можно, — одобрил Фрол и отвернулся, чтобы не смущать меня своим присутствием.

Я набрал номер по памяти, но Лёня не брал трубку, и это выводило меня из себя. Каждый раз одно и то же! Всегда, когда он нужен, брат недоступен. Сбросил звонок и задумался. А кому звонить? По-хорошему, надо бы набрать Жарова или Тихоновну и объяснить причину своего отсутствия. С другой стороны, сейчас уже вечер, и они могут подождать до утра. Нужно думать о том, как отсюда выбраться. Я сейчас не в той форме, чтобы добраться до вокзала и прыгать по вагонам, а просить кого-то из местных отвезти в Дубровск нереально. Нет у меня с собой столько денег, чтобы расплатиться, а на одном обещании не выехать. Заказать такси? В такое время сюда точно никто не поедет. Оставалось уповать только на Анненкова. Вот только Ярик оказался недоступен. В сердцах выругавшись, я вернул телефон Фролу и направился на обратный путь. Знал бы что так будет, даже не тратил бы силы, которые сейчас очень нужны для восстановления.

Утром следующего дня Фрол явился за очередной порцией лечения. Я только успел расправиться со своей порцией вареников с вишней, как он вломился в дверь с огромезным букетом подсолнухов.

— Баб Фень, это тебе! — добродушно заявил здоровяк и протянул знахарке цветы. Я там ещё мёду прихватил от Евгеньича, он вам огромную благодарность передавал. Сказал, что воском поделится в конце сезона, когда пчёлы соберутся на зимовку. Сейчас принесу!

Фермер исчез в дверном проёме, а Аграфена воздела глаза к нему и улыбнулась.

— Неужели мои молитвы услышаны? Николаша, сам бог тебя послал мне, не иначе. Ты не представляешь как редко я слышу слова благодарности. Каждый раз только и рычат: Фенька сделай, Фенька дай, Фенька выручай! А я ведь не железная!

— А я рад, что хоть чем-то смог отплатить. Вы и так сделали мне неоценимую услугу — не дали погибнуть в холмах, выходили, ещё и кормите.

В дверях снова появился Фрол с бочонком мёда, поставил его на стол, а затем устроился за столом и с готовностью положил руку. За ночь она заметно отекла, но это было ожидаемо. Как только я унял боль, лицо здоровяка расплылось в улыбке.

— Наконец-то! — радостно протянул он. — Полночи промаялся с этой рукой. Ни так её не положить, ни сяк! А она ещё и болит, словно мешки ей всю ночь таскал.

— Это боль ещё не до конца вернулась. Если бы до вечера проходил без помощи, вот тогда бы волком взвыл, — пояснил я. — А теперь давайте прекратим разговоры и сосредоточимся. Мне нужно накачать руку энергией и запустить регенерацию.

— Конечно-конечно, делай что нужно! — согласился здоровяк и замер, словно статуя.

В это раз процедура заняла куда меньше времени. Мне больше не нужно было выставлять элементы кости. К счастью, шина отлично справлялась со своим предназначением.

— Я что-то должен? — поинтересовался Фрол.

— Если можно, ещё раз одолжи телефон. Вызову такси, чтобы до Дубровска добраться.

— Наши люди на такси в Дубровск не ездят, — гордо заявил здоровяк. — И потом, зачем такси, если я могу до города подкинуть?

— Да ну, ближний свет тебе тащиться в такую даль!

— То есть, ты мне руку можно сказать спас, а я в стороне останусь? — набычился Фрол. — Нет, так дела не делаются. Если я могу чем помочь, смело можешь обращаться.

— Отлично! Дай только с Аграфеной попрощаться, и скажи как можем ехать.

— Да хоть сейчас! Пойду прогревать мотор, а ты собирайся.

Я вернулся к знахарке, которая стояла в стороне и молча наблюдала за нашим разговором. Насколько мог, я низко поклонился ей, но та расплылась в улыбке и махнула рукой.

— Ступай уже, чтобы Фролу не пришлось долго ждать. Одежду свою забери. Конечно, её проще выбросить, но мне тут этот мусор не нужен. А эту себе оставь — добрые люди принесли что у них было, чтобы срамоту твою хоть как-то прикрыть.

— Спасибо тебе, Аграфена, ещё раз! Век твою помощь не забуду.

— Приезжай, если ещё когда будешь в наших краях, — отозвалась знахарка.

— Не хотите перебраться в Дубровск по весне? Жильём обеспечу, работа тоже найдётся. Мне как раз нужен человек, который разбирается в целебных травах и может делать настойки и отвары. А вас и учить ничему не придётся — вы сами кого хочешь можете научить.

Я всё-таки всерьёз подумывал о том, чтобы начать частную практику, а такая поддержка в роли Аграфены мне будет только кстати. Можно сбросить на неё заботу о всех расходниках, а самому сосредоточиться на лечении.

— Да ну, куда мне в город? Там шумно, людно и продохнуть негде, — отмахнулась знахарка. — Тем более, здесь мой дом, я тут всю жизнь прожила и помирать здесь буду. И потом, как они без меня?

Аграфена кивнула в сторону двери, намекая на односельчан.

— И то правда. Ну, не поминай лихом, ещё увидимся!

Я устроился на переднем сидении микроавтобуса рядом с Фролом и пристегнулся на всякий случай. Вылетать в окно мне больше не хотелось.

По прямой до Дубровска было километров пятнадцать, но через лес и высокие холмы добраться можно было только пешком, а по дороге было километров на пять дальше. Из-за плохих дорог мы потратили целых полчаса, чтобы доехать до больницы, где я работал. Я решил первым делом заглянуть к Тихоновне, объяснить ситуацию и отпроситься до завтра, а потом уже ехать домой на такси.

С Фролом мы распрощались на парковке больницы.

— Как же теперь с рукой быть? — поинтересовался здоровяк.

— Приезжай завтра к нам в больницу, проведу процедуру. Можешь с утра пораньше, чтобы в очереди не толпиться. Для своего человека найду время до начала рабочего дня.

Фрол протянул мне здоровую руку, и я её крепко пожал. Хороший мужик всё-таки, а отношение такое оттого, что никто его не учил вежливому общению с людьми, да и с детства не прививали сопереживание окружающим. Вот и вырос детина, который не бережёт ни себя, ни окружающих.

— Ты бы это… Как-нибудь заглянул к нам, — произнёс Фрол. — Баба Феня, конечно, хорошо лечит, но она не всё может, а целителя сильно не хватает.

— Непременно загляну! Я ведь бабе Фене ещё по хозяйству помочь должен. Так что на этих выходных или на следующих ждите в гости.

— Ты только на такси не траться, пустое это, — заявил Фрол. — Если нужно к нам попасть, езжай на электричке до ближайшей станции, а там уже мы подхватим, я предупрежу ребят. Или приходи в конце недели на ярмарку — я там частенько бываю.

Ярмарки у нас были особенным событием. На Торговую площадь съезжались продавцы, мастера и ремесленники со всей округи. Товары там были, конечно, специфические, начиная от продуктов, и заканчивая шкурками животных, коваными инструментами и детскими игрушками из ниток или дерева. Зато можно было купить чего-нибудь домашнего, ещё и дешевле, чем в супермаркете, потому как производитель торговал напрямую с покупателем.

— Ник, ты где пропадал? — выпалил Анненков, заметив меня в коридоре. — Ну, и прикид у тебя! У какого деда одолжил?

— У кого одолжил, у того уже нет, — проворчал я, всё ещё обижаясь на друга.

— Слушай, Тихоновна тебя прибьёт! Она была вне себя от гнева, когда ты не появился в больнице.

— Не прибьёт. Когда я с ней поговорю, ещё и отгул даст до завтра, — заверил я друга. — А ты телефон с собой для чего носишь? Только чтобы номера девчонок туда записывать? Я тебе звонил вчера, а ты даже трубку не взял.

— Извини, вечером у меня была культурная программа в нашем театре.

— Не знал, что ты в театр ходишь, — искренне удивился я.

— Да я и сам не знал! Но моей очередной пассии нравится театр. Ну, как её не выгулять, особенно, если там ставят пьесу о любви?

Понятно. Анненков как всегда. Я качнул головой, показывая, что принял к сведению его слова, а затем направился к Леоновой в кабинет. Изначально она была очень негативно настроена, но выслушав мою историю смягчилась.

— Сегодня так и быть, обойдёмся без тебя. Твоё счастье, что пациентов пока немного. Но завтра чтобы был как штык! И ещё, зайди к Афанасию Ильичу, пусть тебя осмотрит. Он на взрывных травмах собаку съел, знает куда смотреть и что делать. Готова поспорить, что со слухом у тебя точно не всё в порядке будет.

Я не стал кичиться своим профессионализмом и обратился за помощью к более опытному целителю. И не прогадал, потому как Ильич нашёл с пяток проблем, на которые я особо не обращал внимания.

Поблагодарив наставника, я вызвал такси и направился домой. Наконец-то приму душ и отдохну на мягкой кровати! В деревне хорошо, но дома всё равно лучше.

Стоило мне появитсья на пороге, мать бросилась ко мне.

— Николаша! Хвала богам, живой! Куда вы все пропали? Я места себе не нахожу? — закричала мать, крепко сжав меня в объятиях.

— Что значит «вы»? С тётей Тоней что-то случилось?

— Да причём там она? Лёни третий день нет дома!