Прирожденный целитель. С чистого листа

Глава 12 Скачки

На следующий день тело просило отдыха, но я решил не сбавлять обороты и отправился на местный ипподром, где сегодня проходили заезды. Вся местная знать собиралась поглазеть на это мероприятие. Разумеется, у каждого были свои цели: девушки красовались пышными платьями, владельцы лошадей рассчитывали на победу своих любимчиков, а остальные просто хотели получить заряд эмоций и почувствовать себя причастными к важному событию. У меня, как обычно, были свои цели.

— Яр, не знал, что ты фанат этого вида спорта, — удивился я, встретив Анненкова на ипподроме.

— Да какая разница? Скачки, бильярд, преферанс… Главное — атмосфера. Всяко лучше, чем торчать дома и потягивать горячий чай с малиной, которым потчует гостей моя матушка. К тому же, на скачках можно неплохо поднять денег. Надо же мне как-то держаться на плаву? Знаешь ли, машина сама себя не починит, да и на девушек деньги уходят быстрее, чем я успеваю их зарабатывать.

— Ну, чинить твою колымагу — дело недешёвое, — ухмыльнулся я, вспоминая раритет, на котором ездил Анненков. В нашем мире также удивляются разве что старенькой «Победе», которая всё ещё на ходу.

— Эй, побольше уважения, эта машина в своё время стоила огромных денег! — надулся Ярик. — Тем более, не тебе судить, потому как у тебя и такой нет.

Вообще-то есть, только ездить на ней некому, но я не стал заострять на этом внимание друга, чтобы тот не обиделся окончательно.

— Ладно, извини. Просто мне кажется, что стараться выиграть на скачках — не лучший способ решить свои финансовые проблемы. Сколько бы ты ни играл, в конечном счёте выиграет только одна сторона, и это — организатор.

— Так-то ты прав, но у меня есть один секрет, и я тебе его раскрою, если пообещаешь держать язык за зубами и не особо светиться со ставками.

Анненков потянул меня за рукав в сторону, остановился у балкона и кивнул в сторону ВИП-ложи, где собрались самые богатые люди нашего города. Среди дюжины незнакомых лиц я увидел и тех, кого знал: Митрофанов, Ягудин и Арбузов. Последний стоял на одной ноге, а при ходьбе опирался на костыль. Ему бы отлежаться дома недельку, пока сухожилия как следует срастутся, но мужчина совершенно не беспокоился о собственном здоровье.

Мне отлично известен этот тип пациентов. Они начисто игнорируют советы врачей, а затем жалуются, что их плохо лечат, или что лекарства не помогают.

— Ты ведь знаешь, что я наблюдаю за успешными людьми и беру с них пример? — начал посвящать меня в свои секреты Ярик.

— Не только берёшь пример, но и подражаешь. Иногда это доходит до смешного.

— Вообще-то нет! — надулся Анненков, но тут же выбросил мои слова из головы и продолжил: — Посмотри на Ягудина. Видишь, как он себя ведёт? Он абсолютно спокоен и знает что делает. Когда Ягудин так спокоен, он всегда побеждает. Его лошадь будет участвовать в гонке, поэтому он наверняка поставит на свою победу, иначе это было бы странно. Значит, нужно ставить на лошадь Олега Артемьевича.

— А разве можно ставить на самих себя?

— Разумеется! Почему нет? Ты же не на своё поражение ставишь, — ответил мне Анненков. — Тогда у конторы появились бы вопросы.

— А вот Арбузов суетится, — заметил я, наблюдая как банкир нервничает, постоянно вытирает платком пот со лба и оглядывается по сторонам. Можно было бы списать его поведение на боль в ноге, но я отчётливо видел, что у мужчины совсем иные причины для беспокойства. Причём, я почти уверен, что его ногу хорошенько обезболили.

— На Арбузова даже не смотри, он слишком импульсивный игрок, и его ставки часто прогорают, — ответил Ярик. — Прежде чем начать делать ставки, я следил за многими богачами и делал выводы. Ягудин один из самых прозорливых игроков, он так тонко чувствует ситуацию!

А по-моему эти господа просто занимаются отмыванием денег посредством букмекерской конторы.

— Яр, а кому принадлежит контора, принимающая ставки? Тому же человеку, который держит ипподром?

— Нет, хозяин конторы — бывший банкир по фамилии Емельянов. Вон тот высокий худощавый тип в чёрном фраке, стоящий за спиной Арбузова, видишь?

Тогда всё сходится. Они заранее знают чья лошадь придёт к финишу первой и договариваются между собой. А все эти ставки — просто способ, чтобы произвести между собой взаиморасчёты за услуги, которые никак нельзя показать официально. Иными словами, эти люди проворачивают тёмные делишки у всех под носом. Анненков просто случайно заметил эту систему и взял на вооружение, хоть и не понял её сути.

— В общем, нужно ставить на победу Слейпнира. Вот увидишь, он победит! Я делаю небольшие ставки, по десять тысяч за раз, но ты сам решай.

Десять тысяч? Нет, для меня слишком рискованная ставка при моей-то зарплате стажёра в тридцать восемь тысяч. А вот если разбить на две части, или даже три, тем самым повышая шансы на успех, план вполне заслуживает риска.

Комментатор принялся объявлять лошадей, которые участвуют в заездах:

— Участники заезда должны преодолеть дистанцию в два километра. Это два круга по ипподрому. Шесть участников уже готовятся к старту. Давайте познакомимся с ними поближе: это Буран, дважды побеждавший в заездах. Быстроногий Шип, которому ещё ни разу не удавалось прийти первым, быть может, удача улыбнётся ему именно сегодня? Потрясающий и неудержимый Слейпнир, побеждавший в заездах рекордные двенадцать раз, изящная Фурия, неподражаемая Молния и самый возрастной участник забега — Горацио!

Как я понял, Горацио был скакуном Арбузова, поэтому я был практически уверен, что он не придёт первым. Слейпнир, которого так нахваливали — скакун Ягудина. Удивительно, что на него так мало крупных ставок, ведь он — явный фаворит.

— Английская чистокровная! — прошептал мне на ухо Анненков, заметив, что я наблюдаю за этим скакуном. — Не волнуйся, он не подведёт. Ягудин купил его пару лет назад ещё молодым жеребёнком за два миллиона рублей! С тех пор он несколько раз побеждал в забегах и считается одним из самых титулованных скакунов в Дубровске. Больше побед только у Горацио, но в последнее время он заметно сдал.

Не удивительно, если его хозяин намеренно сливает гонки. Вполне вероятно что уверенность животного и гордость пострадали от его махинаций с деньгами. В этот раз Горацио явно не пополнит свой список побед, потому как у его хозяина совершенно другие планы. Даже немного жаль бедное животное.

Подойдя ближе к кассе, я понял почему на Слейпнира ставили немногие: коэффициент на его победу был всего одна целая и пять десятых. То есть, рискуя десятью тысячами, в случае успеха Анненков получит всего пять тысяч сверху. Без должной уверенности слишком неоправданный риск. Хотя, если послушать Ярика, Ягудин стабильно побеждает в одной гонке из четырёх, и сейчас, судя по выражению лица мужчины, был именно такой случай.

Минимальная сумма ставки составляла тысячу рублей, и многие делали именно такие ставки, надеясь на удачу. Разумеется, знать играла по-крупному. Здесь были ставки и в десять тысяч, и в пятьдесят. Самой крупной ставкой стала сумма в сто тысяч на Слейпнира. Её сделал владелец ювелирного салона.

Я решил сделать ставку в три тысячи на победу Слейпнира и заинтересовался другой опцией, которая называется «Кто выше?». Нужно назвать пару лошадей и сделать ставку на ту, что придёт первее. Разумеется, Слейпнир был выше конкуренции, но я был готов поспорить, что Горацио не попадёт в тройку лидеров, а значит, у меня есть хороший шанс. Например, познавший вкус победы Буран явно должен обойти Горацио, да и коэффициент хороший — три и два. А третью ставку я сделал на призовое место Шипа. Да, возможно, это безумие, но меня насторожили слова комментатора и поведение одного из собеседников Ягудина, который поставил пятьдесят тысяч на эту опцию и обменялся довольными взглядами с Олегом Артемьевичем. Посмотрим, насколько я был прав.

— Ты безумец! — прокомментировал мои решения Анненков. — Шип наверняка не войдёт в тройку, а Горацио победит на опыте.

— Посмотрим! — отмахнулся я, желая поскорее занять место на трибуне и проверить верность своих наблюдений.

Уже на месте я едва не столкнулся с Шеншиным. Юрий Александрович не участвовал в тотализаторе и держался особняком от общей компании. Было видно, что мужчина пришёл посмотреть на забег и не интересуется закулисными играми знати.

— Господин Павлов! Вчера в суматохе совершенно позабыл выразить мои глубочайшие соболезнования, — произнёс Шеншин, отвесив небольшой поклон. — Имел честь знать вашего отца и частенько пересекался с ним по работе. Замечательный был человек. Жаль, что болезнь так рано забрала его у нас.

— Благодарю, Юрий Александрович. Вы хорошо знали отца?

— Мы с ним учились в академии в одно время, только я был на два года младше. Когда я пришёл на стажировку, ваш отец уже работал целителем в городской больнице. Конечно, тогда она была гораздо больше, не то, что сейчас.

— А вы не знаете кому бы могла принадлежать эта вещь? — я снял перстень и протянул его Шеншину.

— Увы, не имею ни малейшей догадки. Герб этого дома мне не знаком. Если захотите продать, не продешевите. Камень, инкрустированный в этот перстень — настоящий изумруд. А лучше оставьте себе, ведь изумруд — камень целителей. Он помогает нам восстанавливать силы и сохранять концентрацию.

Что-то я не заметил особой разницы. Хотя, стоит отметить, что я стал немного сильнее. Когда я лечил Арбузова и принимал пациентов, заметил, что сил у меня стало больше и восполнялись они с повышенной скоростью. Выходит, дело не в развитии моих способностей, а в банальной стекляшке, пусть и драгоценной? Даже немного обидно.

— Благодарю, Юрий Александрович, но я не планирую расставаться с этой вещью. По крайней мере, пока не отыщу её предыдущего хозяина.

Я уже заглядывал в архив и пытался узнать какому дому мог принадлежать герб, изображённый на перстне, но не преуспел. Как мне сказал архивариус, скорее всего, это просто замысловатая картинка, или неофициальный герб какого-то дворянского дома, который не был занесён в реестр.

— Николай, не сочтите за грубость, но не рано ли вы прервали траур по отцу? Прошло всего несколько дней с его смерти и похорон, а вы уже развлекаетесь на охоте и красуетесь на ипподроме.

— Охоту сложно назвать развлечением, когда на неё приглашают в качестве целителя, а не гостя, — ухмыльнулся я. — Уж вы-то меня понимаете, как коллега. А что на счёт скачек, я здесь не ради развлечения. Просто невыносимо оставаться дома, где всё напоминает об отце. Здесь я могу хоть немного забыться и отвлечь себя несущественными переживаниями. Например, с минуты на минуту начнётся заезд, а я поставил на Слейпнира большие деньги.

Шеншин посмотрел на меня, с нескрываемым волнением.

— Надеюсь, вы не поставили все деньги своей семьи? Понимаю, что в такие моменты люди способны на необдуманные поступки, но нужно как-то жить дальше и думать о том, что наступит завтра.

— Не волнуйтесь, Юрий Александрович, я держу себя в руках.

В этот момент объявили о начале заезда, зрители засуетились, и наш разговор с Шеншиным оборвался сам собой.

Первый круг Слейпнир прошёл лидером, Молния мчался за ним по пятам, уступая всего три секунды, третьим шёл Буран. Как я и предполагал, Горацио откровенно сдавал, причём мне казалось, что причина не столько в лошади, сколько в жокее.

А вот Шип меня огорчал — скакун шёл пятым и отставал от третьего места на целых семь секунд. Если так и дальше пойдёт, то одна моя ставка не сыграет.

— Буран вырывается на второе место, оставляя после себя Молнию! Отставание от Слейпнира всего две секунды! — закричал комментатор. — До конца заезда остаются считанные секунды. Кто же станет победителем?

Похоже, меня вообще хотят оставить в минусах. Но как же договор знати? Неужели я неверно истолковал их ужимки? Молния не собирался сдавать позиции и смог вернуть себе звание главного соперника фаворита заезда, но потом случилось непредвиденное. Выходя из поворота, Слейпнир запнулся и рухнул на землю, а Молния не успел сместиться в сторону и зацепился за жокея Ягудина, рухнувшего прямо под копыта животного.

Зато у Бурана была какая-то секунда, чтобы избежать столкновения, и жокей заставил скакуна перепрыгнуть через препятствие.

— Что происходит! — немедленно отозвался комментатор. — Слейпнир получает травму и выбывает с гонки, а его жокею тоже требуется помощь целителей. Молния выбывает с гонки!

Целители уже стояли у края дороги, дожидаясь, пока все участники гонки проедут мимо, чтобы беспрепятственно добраться до пострадавших.

Я посмотрел на Ягудина и понял, что такой поворот явно не входил в его планы. Олег Артемьевич подскочил с места и с каменным лицом наблюдал за происходящим. К нему уже спешили его друзья. Директор ювелирного салона тянул его за рукав и что-то кричал в лицо, но Ягудин лишь разводил руками и виновато лепетал какие-то оправдания. Увы, из-за крика трибун было так шумно, что я не мог расслышать ни слова. Я понял только то, что Слейпнир не придёт первым, это не входило в планы махинаторов, а моя ставка прогорела.

Шум трибун заставил меня вновь обратить внимание на гонку, потому как в этот самый момент определился победитель.

— Буран побеждает в этом заезде, Горацио приходит вторым, а Шип — третьим! — комментировал результаты заезда ведущий.

Ну, хоть эти две ставки сыграли, и я всё равно окажусь в выигрыше.

— Плакали мои денежки! — раздосадовано произнёс Анненков.

— А я тебя предупреждал, что азартные игры до добра не доведут, — назидательно произнёс я. — Давай, заканчивай с этим! Если так хочется, можешь просто приходить и смотреть.

— Так не интересно, стимула нет, — отмахнулся Ярик.

Парень остался наблюдать за происходящим на ипподроме, а я направился в кассу, чтобы получить положенный мне выигрыш.

— Ставка на победу Слейпнира не сыграла, — принялась комментировать девушка-кассир, рассматривая мои билеты. — Ставка «Кто выше?» Буран против Горацио сыграла, ваш выигрыш составляет семь с половиной тысяч. Ставка на призовое место Шипа сыграла, ваш выигрыш — девять тысяч шестьсот рублей. Итого выплата — семнадцать тысяч сто.

Почти удвоил поставленные деньги! А мне нравится. Вот только больше я не собираюсь играть. Лучше зафиксировать выигрыш, пусть и небольшой, чем рано или поздно попасть в минуса и загонять себя ещё дальше, пытаясь из них выбраться. Я пересчитал деньги, протянул девушке купюру в тысячу рублей в виде благодарности, как было заведено в таких случаях среди успешных игроков, а остальное спрятал в кошелёк.

— Тоже прогорели со Слейпниром? — поинтересовался мужчина, который был мне не знаком.

— Как видите, — ответил я, пожав плечами.

— Да, много кому из нас он подпортил планы. А вы опытный игрок, раз смогли так тонко предугадать результат.

— Новичкам везёт, — отмахнулся я. — Если бы не падение Слейпнира, он бы пришёл первым, а остальные призовые места достались бы Молнии и Бурану, и тогда бы моя ставка на Шипа не сыграла. В таком раскладе я бы всё равно остался в выигрыше, но между тремя тысячами и восемью всё же есть разница.

— Блестящая математика! — ухмыльнулся мужчина. — Не хотите сыграть по крупному? Сейчас будут парные заезды.

— Нет, с меня на сегодня хватит, — отрицательно покачал я головой. — Не стоит испытывать удачу, ведь она подруга переменчивая.

— И всё-таки меня не покидает чувство, что вы опытный игрок, — разоткровенничался мужчина. — Вашему возрасту свойственны импульсивность и поспешные решения, но вы не такой. Мне доставило истинное удовольствие с вами пообщаться, но пока откланяюсь. Буду рад понаблюдать за вами в будущем.

— Чего он от тебя хотел? — поинтересовался Анненков, когда незнакомец убрался по своим делам.

— Предлагал повысить ставки и сыграть по крупному, — раскрыл я часть нашего разговора.

— Не вздумай! — неожиданно насторожился Анненков. — Это человек из букмекерской конторы. Его задача — проверять клиентов на честность, вскрывать различные схемы по обходу правил, а заодно стараться потрошить карманы доверчивых клиентов, которые не могут вовремя остановиться. Готов поспорить, его заинтересовали твои ставки, и пользуясь случаем, он бы пытался подбить тебя на рискованную ставку, на которой бы ты прогорел.

— А Ягудин с дружками его не заинтересовали? — ухмыльнулся я.

— Тише! — Ярик испуганно завертел головой по сторонам, словно хотел убедиться, что его не слышат. — Не стоит говорить об этом так громко. Сам понимаешь, что там не всё чисто. Я уже не рад, что тебе рассказал.

— Не волнуйся, я больше не собираюсь участвовать в этом цирке и тебе не советую. Тем более, что этот способ показал себя как ненадёжный.

— Это уж точно! — отозвался Анненков. — Но я всё-таки испытаю удачу на парных заездах. Авось, удастся немного отыграться.

— Или ещё больше упасть в финансовую яму? — попытался я остановить друга, но тот меня уже не слышал и лавировал среди зрителей по направлению к кассе. Я лишь махнул рукой и поспешил занять место поудобнее. Какой смысл пытаться образумить здорового детину, если тот не хочет, чтобы ему помогали? Если нравится спускать зарплату на сомнительные развлечения, значит его всё устраивает. Лучше приберегу силы на то время, когда Анненков будет готов к серьёзному разговору и сам попросит совета.

Я устроился рядом с дамой в шляпке и её кавалером и с нетерпением ждал старта заезда. В этот раз соревновались уже другие участники: Алкион победил в забеге с Викингом, а Шторм пришёл к финишу раньше Форсажа. Анненков проиграл всё до копейки и в сердцах уехал домой, а я остался, потому как следующий заезд меня очень заинтересовал.

— Господа, прошу не расходиться, — заявил Вельский, поднявшись с места. — Я принял решение продать своего скакуна. Да, вы не ослышались, Парацельс выставлен на продажу. Начальная ставка — триста тысяч.