10 августа 850 г. от ОВД.
…Первое предупреждение о скором начале «левых» телодвижений в адрес нашей компании Варя уронила в оперативный канал во время четвертого танца. Я в это время кружил по бальному залу Агрессию, поэтому кинул взгляд на цифру возле слова «Внимание!», решил, что с потенциальным конфликтом, оцениваемым на два балла из десяти возможных, Ларс как-нибудь справится без моей помощи, и не стал выводить картинку с его микрокамеры на экран МДР. Впрочем, звук все-таки отправил на левую гарнитуру скрытого ношения и превратился в слух. А где-то секунд через сорок услышал смутно знакомый голос и мысленно хмыкнул:
— Интересно, а что недо-Эрикссон делает в бальном зале Волконских?
— О, Лешенька! — весело хохотнул швед и ударил по самому больному. Благо, с момента предыдущей встречи с третьим сыном наследника престола избавился от всех комплексов и обрел ни разу не подростковую уверенность в себе. — Что, усиленно изображаешь героя войны, надеясь привлечь внимание деда и получить разрешение уволиться в запас?
— Да что ты, мальчишка, знаешь о войне⁈ — возмущенно взвыл княжич и нарвался на еще более жесткий ответ:
— Достаточно, чтобы увидеть разницу между ранением, полученным на линии фронта во время боевых действий и парой царапин, заработанных при попытке устроить пикник в придорожных кустах через месяц после окончания войны. Кстати, твой диагноз читал не только я, но и дед. Поэтому настоятельно советую снять нашивку за тяжелое ранение и перестать морщиться при ходьбе — ничем хорошим это для тебя не закончится. И еще: награды членов свиты твои отсутствующие не заменяют. Так что выдохни и не позорь ни себя, ни своих сослуживцев.
Как и следовало ожидать, Алексей Яромирович опять взорвался и начал угрожать Эрикссону всеми карами небесными. Только Ларс не испугался:
— Мда… А я-то надеялся, что служба в армии добавит тебе хоть толику решимости и переведет из категории «пустозвон обыкновенный» в категорию «еще не мужчина, но жаждет им стать». Может, тебе стоит почаще вспоминать утверждение Лютобора Игоревича «уважающие себя мужчины предпочитают не говорить, а делать», чтобы когда-нибудь найти в себе мужество и вызвать меня на дуэль? Кстати, даю слово, что приму твой вызов. Даже по «детским» правилам. И убивать не стану — ты мне, какой — никакой, а родич…
Тут я невольно улыбнулся, ибо понимал, что даже если княжич Алексей реально воевал, то со второй ступени ранга подмастерье мог подняться только на третью. Да, формально это было значительно выше нынешнего уровня шведа, нашими стараниями доросшего до первой ступени этого же ранга, но две ступени разницы, по определению, не играли против боевого опыта парня, тренирующегося как бы не фанатичнее меня.
Терять лицо перед членами свиты и невольными свидетелями конфликта Волконский не захотел и озвучил формальный вызов. Позорить его Ларс не стал. И пугать до смерти тоже. Поэтому ответил лучшей формулировкой из всех возможных:
— Деремся до первой крови, серьезной травмы или сдачи, без подмен и тогда, когда ты сочтешь себя абсолютно здоровым. Я на связи. Хорошего отдыха…
В оперативный канал сразу же посыпались одобрительные комментарии членов команды, следившими за ходом конфликта. Я дождался завершения танцевальной композиции, вернулся к Эрикссону, «охранявшему» наших дам, и незаметно для окружающих пожал ему руку. Рындина назвала шведа редким красавчиком, а Дауд и Лиджуан, нарисовавшиеся возле нас буквально через десять секунд, весело подмигнули.
Следующие минут десять-двенадцать к нам никто не домогался. Вот мы — в смысле, парни — и «веселились» в заранее оговоренном режиме. То есть, по очереди оставались с «невостребованными» спутницами и доставляли толику удовольствия тем, с кем еще не танцевали.
Само собой, наше поведение просчитывалось на раз, поэтому очередные желающие попробовать нас на излом начали шевелиться сразу после того, как я «увел» с нашего пятачка Мавию, а Ларс — Эиру. Начало этих шевелений тоже не прошло мимо внимания Вари — она кинула в оперативный канал картинку с одной из потолочных камер и добавила три фразы, заставивших подобраться:
«К ППД выдвигается пять человек. Идентифицированы трое — Павел Геннадьевич Воронов, Леонид Андреевич Соколов и младший брат главы рода Соколовых, являющийся мастером седьмой степени школы Ментала. И еще: у женщины под алой меткой — пластика очень серьезной рукопашницы…»
Ломать порядок движения танцующих пар мы с Мавией не собирались, так что технично сместились к краю «потока», скользнули в толпу зрителей
и двинулись к «пункту постоянной дислокации». В процессе корректировали скорость по «картинке», благодаря чему подошли к месту будущих «боевых действий» аккурат после того, как Паша, некогда отвергнутый Онна-Бугэйсей, сделал первый ход. В смысле, подошел к ней практически вплотную, рывком за руку развернул к себе и заворковал:
— Здравствуй, милая! Ты по мне соскучилась?
К моему удивлению, Наоки замялась, расфокусировала взгляд и начала расплываться в мягкой улыбке!!! Меня мгновенно кинуло в боевой режим, а через долю секунды сознание, разогнавшееся до предела, внезапно связало эту странность в поведении подруги с захватом на ее запястье и словосочетанием «мастер седьмой степени школы Ментала» из доклада Вари. Вот я психанул — всадил секатор в локтевой сгиб Воронова, ударом правого локтя, усиленного покровом, отправил парня в тяжелейший нокаут и… почувствовал, как и на моем левом запястье смыкаются чьи-то пальцы!
Пока отрешенно отмечал, что не ошибся с выводами, ощутил хорошо знакомый «намек на легкую тошноту» и снова взорвался действием — ударил дыроколом точно в проекцию ядра «женщины с пластикой очень серьезной рукопашницы», перехватил и вывернул ее кисть, нащупал на ладони какую-то дрянь, спрятанную под качественной иллюзией, и раскидал боевые метки.
Барыня, среагировавшая на первую, мгновенно ушла в скачок и все тем же дыроколом превратила старшего родича Лени
в простеца. Самого Леонида сбили с ног и качественно поломали Вика с Галей. Лиджуан нейтрализовала Пашу, тщетно пытавшегося остановить кровотечение из культи. А Агрессия придавила прессом пятого, пока еще безымянного участника этой акции. Так что Дауд с Мавией, прыгнувшие к этому мужичку, украсили блокираторами магии тело, уже не способное сопротивляться.
Реакцию публики, отреагировавшей на нашу… хм… активность как-то очень уж шумно, я проигнорировал — вырубил дамочку, решившую вырваться из захвата, поймал взгляд Кнута, нарисовавшегося в поле зрения, и попросил подменить Варвару. Потом отправил Рындину к Наоки, продолжавшей глупо улыбаться, подозвал к себе телохранительницу и постучал пальцем по чему-то вроде невидимой перчатки, надетой на фиксируемую руку:
— Тут, под иллюзией, прячется какая-то хрень, блокирующая артефакты защиты от ментальных воздействий. Еще одна такая же приблуда наверняка обнаружится на обрубке руки Павла Геннадьевича Воронова. А теперь вопрос: тебе такие штуки не попадались?
Варвара пощупала ладонь рукопашницы и криво усмехнулась:
— Эта штука в просторечии называется «Варежкой», на черном рынке артефактов стоит от двухсот пятидесяти до трехсот тысяч золотых рублей и одним своим существованием тянет на двадцать лет каторги.
— На нашем клиенте тоже имеется «Варежка»… — сообщил Аль Сауд, деловито подтащил бессознательное тело поближе, выпрямился и обжег Конвойного, нарисовавшегося за моей спиной, очень недобрым взглядом.
Зря: вояка, получивший приказ всячески содействовать нашей команде, очень уважительно попросил меня объяснить суть происходящего, выслушал мой монолог, снял с ремня какую-то хитрую приблуду, с ее помощью вырубил иллюзорный полог с руки рукопашницы и дополнил объяснения Барыни:
— Вы правы — это действительно «Варежка». Хранение тянет на двадцать лет каторги. Доказанная попытка применения — на пожизненное заключение. А использование тут, в Морском дворце — на смертную казнь.
— Тут еще использование очарования уровня мастера-«семерки»! — хмуро добавила Рындина, поймала мой встревоженный взгляд и успокоила: — Успели сбить до фиксации плетения на конкретном образе, поэтому уберу. Минут за пять-семь. Без каких-либо побочек.
Я с большим трудом удержался от взгляда на Ику. Но эмпатка, уловив эту вспышку эмоций, написала мне сама:
«Она не солгала ни в одном слове. Непоколебимо уверена в том, что побочек не останется. И частью сознания радуется тому, что вот-вот отплатит вам добром за добро. В общем, появления „закладок“ можете не опасаться…»
Я поблагодарил женщину за помощь, вывел на тактический экран МДР и включил секундомер, а через четыре минуты сорок семь секунд подхватил на руки пошатнувшуюся Наоки, дал Мавии возможность снять ей головную боль и скрипнул зубами, услышав хрип японки, снова открывшей слезящиеся глаза:
— Что. Это. Было.
— Это было очарование мастера седьмой ступени… — хмуро ответила Лиджуан,
оказавшаяся самой шустрой. И попробовала сгладить шок от этого сообщения шуточным дополнением: — Паша, схватив тебя за левое запястье, прижал к артефакту защиты от ментальных воздействий дорогущий блокиратор, а родич Лени шарахнул заклинанием. Но твоему личному ангелу-хранителю это не понравилось, и он отрубил Воронову руку до того, как плетение полностью развернулось. Потом поломал красотку, собравшуюся, было, родить от него десяток мелких Физиков-Молниевиков, и спустил нас с поводков. В общем, ты в полном порядке, Лют — тоже, а эта пятерка, как видишь, нет…
— Да, вижу… — после небольшой паузы буркнула Онна-Бугэйся, облизала пересохшие губы, попросила поставить ее на пол, подошла к Паше, которому Конвойный со «вторичкой»-Жизнью успел затянуть рану на обрубке руки, и… ударила обезглавливанием. А через долю секунды вышла из скачка в метре от менталиста, уже закованного в наручники, и… уставилась на Рындину:
— Зинаида Борисовна, скажите, пожалуйста, эту тварь уже выпотрошили?
Агрессия отрицательно помотала головой.
— Что ж, значит, убью после ментального допроса… Кстати, огромное вам спасибо за то, что вытащили.
— Благодарите Лютобора Игоревича… — вздохнула менталистка. — Сбей он блокиратор секунд на десять позже, вы бы сейчас плавились от ненависти к человеку, посмевшему отрубить руку любви всей вашей жизни!
— Так, стоп: вы хотите сказать, что это очарование было нестандартным?
— Угу… — кивнула Зинаида, открыла рот, собираясь объяснить подробнее, заметила, что к нам приближаются Император, Императрица-мать, наследник престола и приличная свита, уронила в оперативный канал слово «Внимание!» и первой повернулась в нужном направлении…
…Стрешнев возился с коллегой порядка четверти часа. А после того, как закончил первичный допрос, неспешно выпрямился, поймал вопросительный взгляд Ярослава Третьего и холодно усмехнулся:
— Государь, я имею все основания утверждать, что Харитон Миронович получил приказ главы рода связать продвинутым аналогом стандартного очарования три пары — Лютобора Игоревича с Ларисой Юрьевной, Наоки Кэйташевну с Павлом Геннадьевичем и Янину Демьяновну с Леонидом Андреевичем. Но этому недоумку надоело играть роль постоянно шпыняемой пешки, поэтому он решил воспользоваться оказией и привязать к себе Эиру Инезовну. Далее, ментальные программы под девушек созданы им самим и отличаются от стандартных разве что усложненным модулем неизвлекаемости. Программа, созданная под Лютобора Игоревича, почти на порядок сложнее: укоренись она в сознании, Лютобор Игоревич убедительно объяснил бы родичам абсолютно все странности поведения этой пятерки, дал бы добро на замужества девушек, через какое-то время «влюбился» бы в эту представительницу Вороновых и, в конечном счете, превратился в агента влияния этих двух родов при вашем дворе. А теперь прочитайте, пожалуйста, пару фраз, которые я сейчас пришлю.
Самодержец расфокусировал взгляд, дождался сообщения, проглядел текст и налился дурной кровью. Нет, срываться не стал, хотя несколько секунд балансировал на грани формирования чего-то убойного. Но привычка держать себя в руках не подвела, поэтому он заставил себя успокоиться, дал команду вывести его лицо на большой экран и после серии жестов начальника смены своих телохранителей уставился в его микрокамеру:
— Дамы и господа, некоторые из вас, кажется, начинают заигрываться. А зря: Волконские-Шаховы находятся под моей личной защитой, поэтому любой недружественный шаг в сторону членов этого рода будет вызывать реакцию, которая вам очень не понравится. Чтобы не показаться голословным, сообщу, чем закончится сегодняшний демарш Соколовых и Вороновых: оба этих рода будут вычеркнуты из Бархатной Книги, все их активы перейдут Волконским-Шаховым, а все виновные в попытке использования запрещенных заклинаний и артефактов взойдут на эшафот. На этом все. В смысле, Августовский бал закончен, ибо я собираюсь мстить.
— Нет, не все! — неожиданно рыкнула Мирослава Михайловна, повернула Конвойного к себе и расплылась в воистину ледяной улыбке: — С выездом из дворца возникнут небольшие проблемы. Настоятельно советую отнестись к этому с пониманием и… не подвозить желающих воспользоваться вашими автомобилями, что бы вам ни предлагали. Вы ведь меня поняли, верно?
Тут я невольно вернулся в боевой режим, а через десяток секунд поймал сообщение государыни, вывел на линзы МДР и аж задохнулся от накатившей ярости:
«Как ни стыдно в этом признаваться, но и в этой акции замешаны мои родичи — это они слили Вороновым и Соколовым информацию о вашем скором отъезде, это они пообещали их прикрыть, и это они сейчас отключили почти треть дворцовых камер СКН. Но на эшафот поднимутся все до единого. И сдохнут, как бешеные собаки. Порукой тому мое слово!»
Пока я переваривал эти новости, Волконская успела написать еще одно сообщение. Видимо, решив, что это получилось недостаточно конкретным.
«Я могла прислать и поименный список идейных вдохновителей этого непотребства. Но понимая, что имена и отчества вам ничего не скажут, дам более четкую привязку к персоналиям. Вас решили подмять Физики нашего рода, не сумевшие пробудить Молнию, но считающие себя единственными представителями этой школы магии, которым позволено получать какие-либо преференции от Волконских. Но в этот раз преференций не будет: в бешенстве не только мы с Ярославом, но и Яромир. А он заметно жестче, последовательнее и мстительнее нас. Следовательно, эта ветвь обречена…»
О мстительности наследника престола я ничего не слышал, но поверил государыне на слово и на несколько мгновений ушел в себя, чтобы прикинуть последствия запланированного «воспитания» его младшего сына. Рассмотрев оба наших конфликта с этим княжичем со всех сторон, пришел к выводу, что к нам не придраться даже при очень большом желании, со спокойной душой задвинул куда подальше абсолютно все опасения, поймал взгляд Мирославы и едва заметно кивнул в знак того, что принял объяснения и не держу зла ни на нее, ни на Ярослава Георгиевича.
Женщина изобразила намек на благодарную улыбку и одновременно со мной повернулась к сыну, с уст которого сорвался на редкость экспрессивный выдох:
— Попался, сученок!!!
Последнее слово почему-то вызвало сильнейший дискомфорт и что-то вроде стыда за личность, взявшую нас под свою защиту. Но стоило оглядеться по сторонам, как это чувство заметно ослабло: большая часть толпы, еще пару минут тому назад окружавшей место ЧП, успела потянуться к выходам, а пару десятков особо любопытных личностей были оттеснены сплошным кольцом из Конвойных. А через несколько мгновений мне стало не до посторонних — Онна-Бугэйся, ввинтившаяся под мою правую руку, молча вжалась носиком в шею, а наследник престола, нарисовавшийся слева,
озадачил по полной программе:
— Отец оказался прав: в нашем роду завелось слишком много паразитов. Большую часть выведет он, а меньшую либо перевоспитаю, либо уничтожу я. Не обойду вниманием и младшего сына — выведу из рода, загоню в воюющее подразделение и дам последний шанс превратиться в настоящего мужчину. Сможет — верну обратно и загружу делом. Нет — забуду о его существовании. Ибо до смерти устал сравнивать его с вами, Даудом и Ларсом, сгорать от стыда и покрывать всевозможные художества…