10 августа 850 г. от ОВД.
…Утренний заплыв к горизонту понравился мне куда больше вечернего сразу по нескольким причинам. Но самых главных было всего две — во-первых, мы не работали, а отдыхали, и, во-вторых, плыли, куда глаза глядят, не всей командой, а только втроем. Да, я бы нисколько не расстроился, составь нам компанию матушка, Раиса Александровна, Наоки, Яна, Эиру и Дауд, но такое прибавление наверняка изменило бы оттенок получаемого удовольствия. Но это конкретное — ощущение невероятного спокойствия и тихого уюта — было настолько комфортным, что не передать словами. Вот я и старался не думать о том, что фактически сбежал от друзей и подруг, а значит, получу по первое число за столь «изощренное коварство» — просто скользил, расфокусировав взгляд, вслушивался в ритмичное «журчание» воды справа и слева, частью сознания ощущал счастье Церберш, подбивших меня на такую «авантюру», и грезил о будущем, в котором подобный отдых будет случаться чаще, чем раз в сто лет. Не переключился в рабочий режим и после того, как подсознание, контролировавшее происходящее, сочло, что пора тормозить — вышел из очередного скольжения, перевернулся на спину, закрыл глаза и растворился в безвременье. Не столько зная, сколько чувствуя, что Валя с Катей лежат рядом и млеют от того же самого удовольствия, что и я. А через какое-то время так же бездумно перестал контролировать ритм дыхания, дождался, пока ноги начнут «тонуть», мазнул взглядом по далекой береговой линии и поймал себя на мысли, что не хочу возвращаться к осточертевшим тренировкам и интригам старших. Потом посмотрел на экран комма, отрешенно отметил, что до общего подъема осталось всего четырнадцать минут, и ничуть не удивился, заметив, что в «реальность» возвращаются обе целительницы, а не какая-нибудь одна.
На безмолвный вопрос, появившийся в глазах Незаменимой, я ответил еле заметным кивком, не без труда удержался от расстроенного вздоха и сделал первый толчок в сторону нашего пляжа. А через несколько мгновений, чуть-чуть разогнавшись, увидел в толще воды под левой рукой стремительную тень и невольно развеселился — Катя «предлагала» понырять. То ли на скорость, то ли на дальность. Судя по всему, пытаясь поднять мне настроение.
Нырнул. Хотя понимал, что если девушка воспользовалась инверсией и «ушла» во «вторичку»-Воду, то мы с Валентиной будем бороться за второе и третье место. Потом вспомнил, как эротично смотрятся фигурки ныряющих девушек, дождался перестроения линз МДР в новый режим, и залюбовался восхитительно красивой картинкой. Балдел, не соврать, минут двадцать. Само собой, каждые полторы-две минуты выныривая на поверхность, чтобы сделать вдох. И не только от Церберш, но и от морского дна.
А потом мне прилетело сообщение от Онна-Бугэйси и «ужаснуло»:
«Доброе утро, Лют! Нет желания сплавать к горизонту не в рабочем режиме?»
Врать ей я не собирался, поэтому написал чистую правду:
«Доброе. Мы — уже. В смысле, уплыли после приема алхимии и там, у горизонта, потерялись во времени. Я хотел пригласить и тебя, но вспомнил, в каком состоянии ты ушла к себе, и решил дать отдохнуть…»
Ответа ждал в нешуточном напряжении. Хотя знал, что японочка не умеет обижаться без причины и никогда не пользуется возможностью загнать меня в чувство вины:
«Спасибо за своевременную заботу: судя по тому, что я не помню, как пила алхимию, Аямэ поила бессознательное тело. Да и проснулась только из-за того, что завибрировал будильник. Хотя вру: я не проснулась, а встала. И продолжаю спать на ходу. Впрочем, к вам все равно приплыву — я по тебе страшно соскучилась…»
Я написал, что жду с нетерпением, и был вынужден открыть сообщение от Янки:
«Братик, ты ведь помнишь, какой сегодня день⁈»
В напоминалку я, естественно, не заглядывал, но о том, что в планах на десятое число у нас значится подъем этой непоседы на шестую ступень ранга подмастерье, не забыл. Ибо сестренку плющило от предвкушения весь вечер. Причем настолько сильно, что она ушла спать только после мотивирующего рыка тетушки!
«Помню, конечно… - набрал я, сообразил, что такой короткий ответ ее не удовлетворит, и добавил конкретики: — Будем у себя минут через тридцать пять-сорок. Если не погибнем смертью храбрых, выходя на берег…»
«А-а-а!!! Вы что, уже плаваете?!!! Я вас ненавижу!!!!!!!!!»
Тут я расплылся в улыбке и решил не продолжать. А минуты через три-четыре увидел, как на верхней площадке лестницы, ведущей на наш пляж, возникает и сразу перемещается на несколько метров чья-то гибкая фигурка. Пока вглядывался в слишком уж маленькую «точку», да еще и движущуюся скачками, по той же трассе пронеслось еще пятеро ближников, допрыгало до кромки прибоя и влетело в море. Чуть позже на берег спустилось полтора десятка дальников. А где-то через четверть часа мне стало не до наблюдений — Янка, доплывшая до нас самой первой, начала меня топить!
Если бы не счастье, чувствовавшееся в каждой атаке, в каждом вопле и в каждой улыбке младшей сестренки, то я бы наверняка обломался из-за того, что комфортнейшая нега превратилась в привычный бардак. А так поддержал «навязанное» веселье и от души повоевал. Сначала с одной Янкой, а потом и с остальными девчонками, жаждущими позабавиться. В итоге до своих покоев добрался только в начале восьмого, наскоро ополоснулся, оделся и отправился в гостиную. Сдаваться Главной Страдалице Дня.
Как ни странно, ввалился в помещение первым, так что сбегал в спальню за «глушилкой», поставил ее на стол, врубил, поскучал еще несколько минут и встретил толпу девиц, примчавшуюся из ванной комнаты для Слуг, грустной улыбкой:
— Да, виноват, но исправлюсь. Наверное…
Через долю секунды страдалица «возникла» рядом, чмокнула в щеку, назвала самым классным братиком на свете и…
сдалась Цербершам. Те тоже не тянули — провели полную диагностику энергетической системы и заявили, что ядро готово к очередной перестройке.
— Тогда я начинаю? — поймав мой взгляд, спросила посерьезневшая Янка, дождалась утвердительного кивка и ушла в себя…
…В этот раз никакого «тупняка» не было: Земляничка, поверившая в реальность безумного метода раскачки ядра еще в первых числах августа, без труда создала четыре не особо нужных, зато абсолютно новых заклинания, по сути, добавив к обычному зыбучему песку разные дополнительные «эффекты» школы Воды, прошла очередную диагностику, выслушала выводы целительниц, от избытка чувств перецеловала всех присутствующих и унялась, шлепнувшись мне на колени. Вернее, задала вопрос, ответ на который знала ничуть не хуже меня:
— Завтра вы с Цербершами, можно сказать, отдыхаете, а послезавтра поднимете на следующую ступень Наоки и тебя?
Я посмотрел на японочку и улыбнулся:
— Ага! И в нашей команде появится еще один мастер. Кстати, дамы, мне нужна ваша помощь…
Девчата, начавшие обсуждать настолько волнующий вопрос, мгновенно подобрались, и я поделился своими проблемами:
— Не знаю, как вам, а мне очень не понравилось, как нас лишили Даров на Исигаки. Поэтому я провел несколько экспериментов по созданию заклинания, возвращающего связь с ними обратно, но пока безуспешно — как только хотя бы одно кольцо блокиратора магии замыкается на запястье, Воля перестает работать!
Онна-Бугэйся и Медовая Змеюка хором потребовали описать все, что я уже перепробовал, Янка с Валей ушли в себя, видимо, вспоминая пережитое во время «визита» магов Крови, а Катя задала воистину гениальный вопрос:
— Так, может, имеет смысл создать что-то вроде стандартной защиты, висящей круглые сутки и препятствующей разрыву связи?
— Этот вариант я еще не проверял… — облизав враз пересохшие губы, признался я. — … но почему-то уверен, что он сработает.
И ведь действительно сработал: заклинания с похожими плетениями создали Наоки, обе Церберши и я. Причем с первой же попытки. Наверняка справилась бы и Янка, но ей категорически запретили нагружать ядро. А для Эиру легкое «торможение» было нормой. В общем, я радостно сбегал с спальню за блокиратором, нацепил на руку поверх едва заметной золотистой дымки, проанализировал знакомые ощущения, провел пару экспериментов по дороге в гостиную и прямо с порога уставился на девчат:
— Дар отрезало опять. Но он чувствуется где-то совсем рядом. Мало того, из этой дымки можно формировать фрагменты, как из стандартной защиты, уплотнять и, кажется, прокачивать!
— Получается, что нам срочно нужен тренажер, в котором можно будет плавно менять мощность блокирующего излучения… — заявила Яна, а Валя добавила:
— Лучше всего в виде браслета с вкладышами разной мощности. Чтобы носить, не снимая, до тех пор, пока не выработается привычка поддерживать это плетение даже во сне. Да, первые несколько дней придется потерпеть, но оно того стоит.
Я задумчиво потер подбородок и согласно кивнул:
— Ну да, если подобрать мощность так, чтобы при потере за плетением отрубало Дар, то засыпать…
— … и не только засыпать! — хихикнула Наоки.
— … нам будет крайне некомфортно. Зато, раскачав до предела еще и это сопротивление, мы закроем самую серьезную уязвимость членов команды. Но есть нюанс: своих артефакторов у нас пока еще нет, следовательно, надо будет просить о помощи Волконских…
— И, тем самым, крупно подставляться… — сообразив, к чему я клоню, мрачно вздохнула сестренка, поймала вопросительный взгляд Кати и объяснила нашу мысль: — Любая сила должна быть подконтрольной. А тут вдруг пропадет одна из серьезнейших возможностей нас унять. Поэтому государь будет вынужден выяснить предел мощности, который способна блокировать дымка, и создать блокираторы специально под нас. Плюс придумать альтернативные поводки.
— Да, но мы не собира— …
— Это — вопрос государственной безопасности! — буркнул я. — Поэтому эмоции будут задвинуты куда подальше, а на первое место выдвинется слово «необходимо».
— Тогда, может, стоит найти толкового артефактора и посадить на клятвы Даром?
— Тоже вариант… — согласно кивнул я. — Но толковые артефакторы на дороге не валяются. Впрочем, мне кажется, что окончательное решение по этому вопросу должны принять Светлана Романовна и Раиса Александровна. Тем более, что если они сочтут необходимым обратиться к Волконским, то нам надо будет помочь Татьяне создать вариант этого плетения под Огневика со «вторичкой»-Воздухом. Для государя и Яромира Ярославовича. Хорошо бы адаптировать заклинание и под Мирославу Михайловну, но Водяных с нужной «вторичкой» у нас нет.
— Что ж, значит, обсудишь эту проблему со старшими… — подытожила Медовая Змеюка, посмотрела на экран комма, встала с кресла и уточнила: — После завтрака, до которого осталось менее десяти минут. Так, может, начнем шевелиться?
…В большую трапезную мы примчались без одной минуты восемь, в темпе разбежались по своим местам, принюхались, сглотнули слюну, нетерпеливо посмотрели на пока еще пустующие кресла матушки, Раисы Александровны и Валентины Алексеевны, посмотрели на горничных, «прилагавшихся» к этому владению, и подключились к шуточной грызне Дауда с Галей. Я, как обычно, поддержал друга, а девчата — подругу. Но разойтись не успели: в шесть минут девятого входная дверь уехала в стену, и на пороге помещения нарисовалось аж пятеро Волконских — государь, его матушка, наследник и Наиля Каримовна с супругом. Как выяснилось буквально через минуту, вместе с ними пришли и наши старшие. Но их я заметил уже после того, как Ярослав Георгиевич весело пожелал нам доброго утра и заявил, что, наконец, нашел время выполнить некогда данное обещание и перезнакомиться со всей командой.
В обморок, естественно, никто не упал — даже Федоров со Стасовым, которых Палыч припахал к переноске еще одного стола и кресел, совершенно спокойно выполнили боевой приказ. А Житова с Селивановой, хоть и помогли горничным с сервировкой, но вели себя если не как потомственные дворянки, то как доверенные Слуги, то есть, без всякого подобострастия.
Императору это понравилось — сев во главе чуть удлинившегося стола и дав нам время рассесться по своим местам, он огладил ладонью аккуратную бородку и произнес забавную речь:
— Откровенно говоря, свободного времени у меня практически нет — даже тут, в Крыму, я вижу море только из окна своей спальни и только в том случае, если удается проснуться раньше будильника или не от чьего-либо звонка. Но сегодня меня разбудила матушка. И так вкусно рассказала о вашем вечернем заплыве к горизонту, что я обзавидовался и решил отложить осточертевшую работу хотя бы на час-полтора. Пока созванивался со Светланой Романовной и напрашивался к вам в гости, вдруг понял, что для этого визита мне не нужны ни парадный мундир, ни маски, почти приросшие к лицу. Ведь вы видите во мне не неиссякаемый источник всевозможных благ, а личность. Настроение, балансировавшее на отметке «Так себе», резко улучшилось, и я, набрав сына, с удивлением узнал, что и он собирается заявиться к вам на завтрак! Причем не один, а в компании с Олегом и Наилей. А перед самым выходом из покоев получил еще толику удовольствия — Сережа Рахманинов показал мне запись вашего конфликта с Евгением Онопко. Кстати, Сережа взял дело этого уродца под свой личный контроль, так что охамевший адвокатишко гарантированно ответит по всей строгости закона за все, что натворил за всю недолгую, но на редкость грязную жизнь. А я вас благодарю. От всей души. Но не за активную гражданскую позицию, как выразился бы любой уважающий себя политик, а за конкретные поступки — за спасение жизни ни в чем не повинного водителя «Бычка», за исцеление тяжелых травм и за грамотно составленный видеоотчет об аварии, существенно упростивший расследование.
— Пожалуйста, государь… — улыбнулся я, обрадованный тем, что Ярослав Георгиевич даже не заикнулся о какой-нибудь награде.
В этот момент горничная поставила перед Волконским-старшим порцию блинов с красной икрой. Он абсолютно бездумно провел над тарелкой левой рукой, поймал взгляд Кати, направленный на его ладонь, и криво усмехнулся:
— Да, вы угадали: один из них является анализатором ядов, а этот жест въелся в подсознание еще в глубоком детстве.
— Издержки дворцовой жизни… — вздохнула Мирослава Михайловна. — Не радуют, но приходится терпеть.
Церберша смущаться и не подумала:
— Мы тоже начинаем привыкать. Но я смотрела не на перстни, государь: на одной из парадных фотографий король Хуан Трастамар изображен с рукой, застывшей именно в таком положении. Вот ваш жест о нем и напомнил.
— А вы, я смотрю, злопамятны! — ухмыльнулся Император, дождался спокойного пожатия плеч и развеселился еще сильнее: — И это правильно. Но в этом конкретном случае о мести можете забыть: попытку похищения вашего господина планировал другой Трастамар — Гаспар по прозвищу Кривой. Я в этом уверен, ибо получил этого красавца в подарок, прогнал через Стрешнева и знаю, что, как и для чего планировал одноглазый недоумок…
После этого рассказа Ярослав Георгиевич переключился на целителей и на протяжении получаса проводил «мягкие допросы», замаскированные под застольный треп. Нет, ничего особо личного не выяснял. Тем не менее, дал почувствовать, что ему интересны не только мы, члены «проекта», но и эта четверка. В результате чего завоевал уважение как минимум Володи и Коли. К слову, Яромир Ярославович и Мирослава Михайловна тоже не молчали — очень толково подыгрывали родичу, то добавляя беседе «объем», то сглаживая шутками пусть не острые, но все-таки углы, то просто развлекаясь. А вот Олег Ростиславович и Наиля Каримовна, в основном, слушали. Первый — из-за того, что никого не знал и пытался восполнить недостаток информации, а вторая, по моим ощущениям, проверяла уже имеющиеся выводы.
Я тоже анализировал почти каждое слово Волконских, поэтому уловил момент, когда во взгляде государя появилось легкое напряжение, и, конечно же, подобрался. Как вскоре выяснилось, не зря — выяснив, о чем Данилова
мечтала в далеком детстве, он вдруг зацепился за слово «бал» и саркастически поморщился:
— Ну да, когда-то и я считал балы чем-то волшебным. А после того, как повзрослел, возненавидел их всем своим естеством — если во время кабинетной работы я иногда расслаблялся и на что-нибудь отвлекался, то в перекрестии взглядов интриганов, лизоблюдов и откровенных врагов Российской Империи ощущал себя, как сапер на минном поле. Хотя почему «ощущал»? Ощущаю до сих пор. Поэтому заранее готовлюсь к наиболее вероятным эксцессам. К примеру, на сегодняшнем балу появится толпа родственников, которых я загнал в армию в самом начале войны. По-настоящему достойно отслужило всего четверо, но надувать щеки, строить из себя героев и цепляться к тем, кто действительно воевал, будут почти все.
— Наша боевая задача? — сходу взяв быка за рога, поинтересовалась моя матушка.
Ярослав Георгиевич хрустнул костяшками пудовых кулаков и нехорошо усмехнулся:
— Сейчас расскажу…