Претор (Школяр – 5)

Глава 5 Часть 2

…Минуты через три-четыре после взлета стало понятно, что аналитики ИСБ не ошиблись: грузовой «Иртыш» последнего модельного года с двумя аристократами в фургоне выехал на Валдайское шоссе,

разогнался до ста двадцати километров в час, предельных для этого типа автомобилей, и понесся по направлению к съезду на Мшагу.

Телеметрия с военного спутника, висящего на геоцентрической орбите, вычислительные мощности расчетно-аналитического комплекса «Умник» и прямой доступ к системе управления дорожным движением позволяли многое. Поэтому творческий дуэт из пилота нашего «Беркута» и отставной Валькирии весь перелет «играл» со скоростью, курсом и высотой наших вертушек. Так что на аэродром мы зашли не с юго-запада, а с севера, впритирку к вершинам деревьев и в тот самый момент, когда «Вспышка» выкатывалась с рулежной полосы на взлетно-посадочную.

Реакция сотрудников службы безопасности на появление наших бортов неприятно удивила: два черных «Святогора» с гербами рода Хмелевых, почти доехавшие до башенки КДП, стремительно развернулись и понеслись обратно к самолету! Наплевали и на предупредительную очередь из скорострельной пушки одного из двух «Орлов» нашего сопровождения. А зря: миндальничать с кем бы то ни было мы были не расположены, поэтому первый внедорожник поймал капотом противотанковый управляемый ракетный снаряд, встал на попа и завалился на крышу, а второй, сделавший неплохую «переставку», впоролся в воронку, «возникшую» на пути, и превратился в груду дымящегося металлолома.

Второй «Орел» тоже не бездельничал — зашел на «Вспышку», успевшую вырулить на ВПП, точно по оси последней и с намеком покачал оружейными пилонами. А когда вежливая просьба остановиться и заглушить движки была проигнорировала, «перепилил» самолету переднее шасси! В общем, когда я вырвался на оперативный простор из «Беркута», зависшего в метре от земли, борт беглецов вовсю царапал бетонку существенно укоротившейся стойкой.

Остановился в пяти моих скачках, но дверь-трап почему-то не опустил. Вот Суккуба и обиделась — вбила его внутрь тамбура мощнейшим каменным молотом. Ну, а я вынес аналогичным заклинанием ближайший аварийный выход, так как не видел смысла пробиваться в салон через образовавшуюся «пробку». Впрочем, ломиться в аккуратненький овал первым и не подумал — учтиво пропустил вперед «старшую сестричку» и Барыню. И, как выяснилось буквально через пару мгновений, не прогадал: не успела Раиса Александровна ворваться в самолет, как внутри раздались характерные хлопки.

Но каменный панцирь молний мастера седьмой ступени, подпитываемый с накопителя, без особого труда выдержал попадание шести артефактных пуль, выпущенных из двух стволов. А потом озверевшая Земляничка дорвалась и поломала одного телохранителя главы рода Васильчиковых, а второго «заткнула» Варя. Кстати, отстрелявшись по нему в режиме роторного пулемета.

В общем, я, можно сказать, явился на все готовенькое. И… спас Олега Федоровича от лютой смерти в лице моей буйствующей названой сестры. В смысле, уговорил ее разжать пальцы, сомкнутые на шее хрипящего Огневика, и сбил с траектории удар коленом, который наверняка раскрошил бы князю несколько ребер и порвал печень.

Ика, ворвавшаяся в самолет четвертой, тоже проявила редкий гуманизм — проломила огненный щит Константина Родионовича одной-единственной зуботычиной, отвела в сторону кулак, выброшенный навстречу, и легонечко воткнула ученика-«единичку» затылком в переборку. Намек был понят влет, поэтому этот героический герой послушно подставил ручки под «блокираторы магии» чуть ли не раньше, чем эмпатка достала их из разгрузки. А Олега Федоровича упаковали в обычные. Ибо в процессе захвата названая сестричка приголубила его дыроколом. Нейтрализовали и телохранителей. Хотя, на мой взгляд, в том состоянии, в котором они пребывали, можно было думать разве что о вечном. Тем не менее, в какой-то момент все пассажиры салона для особо важных персон обзавелись не самыми симпатичными, но функциональными украшениями, моя матушка, воспользовавшись любимым смерчем, доставила на борт наших менталистов и всех остальных желающих поприсутствовать при общении с несостоявшимися беглецами, а я неспешно опустился на диван, поймал взгляд старшего и презрительно поморщился:

— Олег Федорович, благородства в вас, вроде как, князе, ни на грош. И потомок у вас такой же. И это вызывает омерзение. Поэтому на нормальное отношение можете не рассчитывать: сразу после того, как наши специалисты проведут вам ментальный допрос, получат доказательства всех совершенных вами преступлений и выяснят, по чьему приказу вы пытались рассорить меня с Волконскими и Зыбиными, я выполню данное обещание. То есть, вызову на дуэль вашего внука, дам вам увидеть его смерть, а потом убью вас.

— Вы не имеете права! — прохрипел он и попытался меня застращать, но я повел рукой, и его перебила Агрессия:

— Проводить ментальный допрос буду я, полковник Имперской Службы Безопасности Рындина Зинаида Борисовна, на основании постановления Императорского Суда за номером сто девяносто семь дробь девять от двадцать третьего июля сего года…

— Двадцать третье только началось! А рабочий день в Импера— …

— Олег Федорович, соответствующий отдел работает вторые сутки… — холодно усмехнулся я. — Ибо вашими стараниями завален работой на месяц вперед. Да-да, вы не ослышались, именно вашими: не реши вы убрать меня чужими руками и оплати услуги бретера, мы не вскрыли бы криминальную структуру, занимающуюся подобными заказами, и не взяли ее руководство в полном составе. Впрочем, о последнем вы наверняка уже знаете. Иначе не пустились бы в бега на чужом самолете и с чужими паспортами. Кстати, а вам не стыдно подставлять друга детства? Впрочем, можете не отвечать: как я уже говорил, благородства в вас ни на грош, и я об этом уже знаю.

Васильчиков побагровел еще сильнее, скрипнул зубами, прошипел, что мне все равно конец, но я пропустил это заявление мимо ушей, поймал взгляд Рындиной и жестом предложил ей начинать…

…Зинаида Борисовна возилась с Васильчиковым-старшим почти четыре часа. Ей никто не мешал — мы отдыхали на удобнейших диванах и в креслах, толпа сотрудников спецслужб, нарисовавшаяся на аэродроме через считанные минуты после нас, либо трясла Хмелевых, либо слонялась возле самолета, «Орлы» держали воздух, а парфинцы, прихваченные из Мякинино на втором «Беркуте», бдели на земле. Тем не менее, нормально расслабиться удалось далеко не сразу — увидев, как у «всесильного деда» закатываются глаза, и окончательно поверив в то, что мы ни разу не шутим, Константин Родионович дико испугался и принялся праздновать труса! Да с таким размахом, что нас перекосило. И я, рывком вернув одноклассника, упавшего на колени, обратно в кресло, попросил Незаменимую отправить его в целительский сон.

Отправила. Но неприятное послевкусие от никуда не делось, и я пересел в конец салона. Чтобы не смотреть на лицо парня, который не должен был ни трястись от страха, ни захлебываться рыданиями, ни вымаливать прощения.

Слава богу, Валя вовремя почувствовала, что меня плющит,

списалась с девчонками и с их помощью заболтала. К сожалению, этот эмоциональный «наркоз» закончился с первой же фразой «отстрелявшейся» Рындиной:

— Светлана Романовна, конечным выгодоприобретателем интриги с поддельными документами должен был стать Юрий Никифорович Бестужев, почему-то считающий себя дедом Лютобора Игоревича. Князь Васильчиков стал жертвой банального шантажа: Юрий Никифорович как-то выяснил, что Олег Федорович тридцать с лишним лет сотрудничал с разведкой Германской Империи, и угрожал обнародовать эту информацию. А оплата услуг бретера была попыткой выкрутиться из безвыходной ситуации, технично свалив вину за убийство Лютобора Игоревича на третье лицо…

— Бестужеву не хватило прошлой трепки? — гневно процедила матушка и, судя по изменению тона, переключилась в режим планирования возмездия: — Что ж, значит, в этот раз вирой не отделается!

— А что делать с Васильчиковым? В его памяти столько информации о наших, российских агентах влияния иностранных спецслужб, и тому подобной грязи, что убивать на дуэли, не выпотрошив напрочь, нерационально!

— Его мы одолжим ИСБ-шникам… — после недолгих раздумий ответила отставная Валькирия, затем встала с кресла, нашла меня взглядом и спросила, не буду ли я возражать против такого решения.

Я отрицательно помотал головой и попросил Варю позвать к нам кого-нибудь из представителей этой службы. А сам выбрался из окружения подруг, добрался до сладко спящего одноклассника, взял за ворот дорогущего летнего пиджака, выдернул из кресла и поволок к аварийному выходу. Обнаружив, что надувной трап уже надут, выглянул наружу, попросил пластуна, дежурившего рядом с ним, принять посылку и отправил к нему Васильчикова-младшего. Затем переместился скачком на бетонку, поймал обеих Церберш, съехавших вниз следом за бессознательным телом и дал команду вывести Константина Родионовича из целительского сна. А после того, как парень открыл глаза, увидел меня и попробовал отползти подальше, собственноручно снял с него блокираторы магии и нехорошо оскалился:

— У вас четверть часа на подготовку к дуэли по крайним правилам. Отказ не приму. При попытке сбежать убью, как собаку. Время пошло!

— Да, но так нельзя! — залепетал он и начал цитировать дуэльный кодекс, но был перебит на втором-третьем предложении:

— Я руководствуюсь не словом, а духом этого документа. Поэтому за то время, которое вы посвятите подготовке к поединку, организую обязательный минимум, то есть, найду четырех совершеннолетних дворян, не связанных со мной и моими близкими ни узами родства, ни деловыми отношениями, решу проблему с надежной защитой свидетелей и зрителей от наших физических и магических воздействий, уговорю какого-нибудь высокопоставленного представителя силовых структур взять на себя судейство и подвешу вокруг площадки четыре дрона.

— Но я… я провел в беспамятстве очень много времени и неважно себя чувствую!

— Меня сопровождают два чрезвычайно опытных целителя, способных поставить на ноги даже полутруп… — бесстрастно сообщил я. — Но если вас по каким-то причинам не устраивает их помощь, то я найду других. Вы, главное, попросите. И еще: дуэль состоится в любом случае. Хочется вам этого или нет. Ибо я не нарушаю обещаний.

Васильчиков нервно сглотнул и придумал еще один способ соскочить. Хотя бы на время:

— Да, но вы дали мне неделю в прошлый вторник, а сейчас — раннее утро понедельника!

— Было такое! — согласился я и нанес добивающий удар: — Но ситуация изменилась: во время ментального допроса, проведенного вашему деду, были получены убедительные доказательства того, что документы, переданные мне вами, являются поддельными. Соответственно, обращаться в Императорский суд абсолютно бессмысленно, вы — лжец, а дуэли — быть. В общем, перестаньте позориться и начинайте разогреваться. Или позвольте моим целительницам провести полную диагностику вашего организма и вернуть вас в надлежащее состояние…

…Обязательный минимум я действительно организовал. Само собой, не сам, а с помощью координатора операции. Поэтому между небольшой частью летного поля, назначенной дуэльной площадкой, и толпой зрителей появилась мощная воздушная стена, роль судьи взял на себя старший следователь по особо важным делам Имперской прокуратуры,

одним из четырех независимых свидетелей стал представитель рода Хмелевых, а в воздухе повис добрый десяток высокоскоростных «птичек» с великолепными камерами. Включение последних заставило Васильчикова собраться и перестать трястись, благодаря чему я перестал чувствовать себя убийцей, выбросил из головы все сомнения и первым прошел предбоевой осмотр.

Когда судья, кстати, оказавшийся довольно сильным Воздушником, дал команду начинать, окутался обычным покровом и прогулочным шагом пошел к своему противнику. От дохленьких вспышек не уклонялся. И игнорировал палящие угли, то и дело возникавшие под ногами. Ибо уровень Дара княжича не шел ни в какое сравнение с уровнем моего.

Просадив в меня добрую половину резерва, но не добившись ровным счетом ничего, Константин Родионович запаниковал и зачем-то вложился в полымя, бьющее по площади. А когда я лениво вошел в ближний бой, окутал кулаки жаром и выбросил классическую «двойку». Первый удар я отвел в сторону шлепком по предплечью, от второго ушел смещением в сторону, без труда зашел за спину и прямо через огненный щит свернул однокласснику шею. Потом прошел еще один осмотр, внимательно прочитал и подписал аж четыре документа, согласился доверить Хмелевым доставку трупа в городское поместье Васильчиковых и, освободившись, потопал к своим.

Для того, чтобы понять, что я в полном порядке, то есть, не рву себе душу от слова «совсем», матушке и Вале хватило одного взгляда. А Суккуба, Катя, Наоки и Эиру воспользовались «подсказкой» Ики. И пусть обрадовались как-то уж очень сильно, это вспышка чувств не выбила меня из состояния сосредоточения на главном вопросе дня.

Задал, сделав одно-единственное движение головой, и отставная Валькирия, знавшая меня, как облупленного, со вздохом развела руками:

— Бестужев обретается где-то на Островах. Де-юре уехал инспектировать подразделения родовой дружины, поддерживающие порядок в северной части Великобритании, а де-факто ждет результатов интриги, забившись в какую-то нору.

— И что будем делать? — хмуро спросил я.

Родительница пожала плечами:

— Пока ничего. В смысле, полетим в Мякинино. Отдыхать. И подождем предложений аналитиков государя.

— То есть, он — в деле? — зачем-то уточнил я и заставил маму расплыться в хищной ухмылке:

— В деле не только он, но и Мирослава Михайловна. И это «дело» будет веселее некуда!

— Что ж, тогда подождем… — нехотя буркнул я, усилием воли задвинул куда подальше ненависть к родному деду по отцовской линии, подхватил под локотки Онна-Бугэйсю с Медовой Змеюкой и развернул к нашему «Беркуту».

— Как я понимаю, ты решил выполнить мою просьбу? — еле слышно хихикнула японочка.

— Угу… — кивнул я. — Но перед тем, как уединиться с вами, вправлю мозги Вике…

…Вику я набрал сразу после взлета, сказал, что хочу с ней поговорить, и сообщил расчетное время прибытия на автодром. Земляничка обрадовалась, пообещала явиться ко мне через четверть часа после посадки и не обманула — позвонила в дверь аккурат в тот момент, когда я вышел из душевой кабинки и взял из рук Незаменимой чистое полотенце. Я знал, что Катя не только впустит «гостью», но и не даст ей заскучать, тем не менее, наскоро высушил тушку, надел халат, влез в шлепки и потопал в гостиную. А когда переступил через порог и увидел потухший взгляд страдалицы,

мысленно вздохнул, вспомнил, как меня воспитывали Раиса Александровна с Янкой, и шевелением пальцев отправил младшую Цербершу погулять.

Пока целительница шла к двери, подхватил кресло, попавшееся под руку, поставил перед диваном, сел и без раскачки взял быка за рога:

— Я сейчас задам тебе несколько вопросов, на которые ты будешь должна дать односложный ответ. Готова?

Девушка заставила себя собраться и утвердительно кивнула.

— Тогда поехали. Ты его любишь?

— Да.

— Он тебя любит?

— Да.

— Ты сомневаешься в том, что он выполнит данное тебе обещание?

— Нет!

— Он принудил тебя к близости?

— Нет!!! — возмущенно воскликнула она, поняла, что срывается не на том человеке, и покраснела.

Я не стал заострять на этом внимание и продолжил в том же духе:

— Тебе понравилось?

Тут Земляничка залилась густым румянцем и начала мямлить:

— Ну-у-у… наверное, да, но…

— Вика, либо «да», либо «нет»! — негромко, но с нажимом потребовал я.

— Да… — покраснев до корней волос, ответила она.

— Еще хочешь?

— Лют, ты меня смущаешь…

— Да или нет?

— Да…

— Тогда какого этого самого ты уже который день выносишь мозг и ему, и себе⁈ — насмешливо спросил я, поймал изумленный взгляд и объяснил свою «претензию»: — Солнце, он любит тебя, а ты любишь его; он взял на себя всю ответственность за ваш общий срыв и пообещал на тебе жениться; вам было хорошо… и будет не хуже, если ты перестанешь дурить. И еще: ты боишься некоего абстрактного «мнения окружающих». Хотя, по большому счету, тебя должно беспокоить мнение всего нескольких человек — Ларса, как будущего мужа, его матушки, как будущей свекрови, Валентины Алексеевны, как главы нынешнего рода, мое, как наследника, и еще нескольких подружек. А мы за вас искренне рады.

— Все-все? — недоверчиво спросила Земляничка, но с такой безумной надеждой во взгляде, что я невольно улыбнулся:

— Да, Вик, все.

— Ты уверен?

— Угу.

Она оказалась на ногах еще до того, как я ответил, чмокнула меня в щеку и ушла скачком в сторону прихожей. А после того, как вышла из перемещения, протараторила три коротенькие фразы:

— Я к нему. Спасибо. Будем должны…