Прегрешения богов

Глава 39

Я сбросила туфли, едва переступив порог, а потом мы разыграли избитый комедийный эпизод, когда все мужчины сразу пытаются помочь мне подняться по лестнице. Навстречу нам вышли из гостиной Джулиан и Гален; Гален очень встревожился при известии, что меня тошнило, но и он, и Джулиан едва удержались от смеха, когда услышали, что вытошнило меня прямо в криминалистической лаборатории.

Я на обоих глянула укоризненно, но потом обняла Джулиана — если он приехал, значит, задуманный ужин с Адамом не удался.

— Прости, что не смогла посидеть с тобой на диване перед телевизором.

Джулиан по-братски поцеловал меня в щеку:

— Ты отважно боролась с преступностью. Так и быть, я тебя прощаю.

Он шутил и улыбался искренне, но в карих глазах видна была тень.

Едва я сделала шаг, как Гален подхватил меня на руки.

— Я могу идти сама, — сказала я.

— Верю, но так они наконец перестанут спорить, кому тебя вести, и пойдут за нами. А пока ты будешь готовиться ко сну, мне есть о чем тебе рассказать. Джулиану тоже.

Говоря это, Гален уже шел к лестнице со всей скоростью, которую ему обеспечивали длинные ноги. Джулиана он позвал с собой, и тому пришлось поторопиться, чтобы не отстать.

Рис догнал нас первым, еще на лестнице, и объяснил на бегу:

— Дойл и Холод беседуют с Баринтусом. Мы с ним никогда в дружбе не были, так что я решил проводить тебя в кроватку.

Он ухмыльнулся, с намеком подняв бровь.

Конечно, я улыбнулась — этого он и добивался.

— Что еще у нас случилось? — спросила я у Галена.

Он добрался до верхней ступеньки и поцеловал меня в щеку.

— Новости не плохие, Мерри, но может быть, тебе не обязательно их выслушивать.

— Нет уж, говори, — потребовала я.

— Джулиан? — повернулся Гален к человеку.

— Джордан вышел из наркоза, повторяя снова и снова одну фразу: «Дюймовочка хочет вырасти». Но когда действие лекарств полностью закончилось, он не помнил, ни что она значит, ни что вообще ее говорил.

— Ты Люси сообщил?

Он кивнул.

— Но она может и не иметь смысла, как ты знаешь.

— Может, и так, но убийца подражает детским книжкам — вдруг это его следующая задумка? — сказала я.

Рис открыл дверь спальни, Гален перенес меня через порог. Постель уже была готова, для меня положен шелковый халат.

Я положила голову на плечо Галена, успокаиваясь от теплого запаха его кожи. Прошептала:

— Я поссорилась с Баринтусом. Сказала ему, что Джереми мне нужнее, чем он.

— Жаль, что меня там не было, — шепнул в ответ Гален.

Рис сказал:

— Да, посмотреть стоило — она и правда заставила его это проглотить.

— Ты слышишь, о чем они говорят? — удивился Джулиан.

Рис кивнул и повернулся к Джулиану.

— Точно так же, как мы с Галеном слышали твой разговор с Мерри сегодня днем. И мы знаем, что твой ужин с Адамом не удался — и вот ты здесь.

— Блин. У вас что, такой острый слух?

Гален усадил меня на кровать и опустился на колени на пол.

— В большой гостиной Мистраль говорит по зеркалу с королевой Никевен. Она настаивает, чтобы ты накормила Ройяла сегодня же, или ваш союз будет расторгнут.

Я подняла брови:

— Одно отложенное кормление, и она разрывает союз?

Он кивнул.

— Мы ее уговариваем чуть ли не с того момента, как ты вышла за дверь.

— Что такого могло стрястись, что ей срочно понадобилось от нас освободиться?

Гален покосился на Джулиана, тот понял намек и сказал:

— Тебе тут надо разобраться и лечь спать, Мерри. Спасибо, что предложила меня утешить, но у тебя есть дела поважнее.

— Можем ее заменить, — предложил Рис.

Джулиан удивленно на него глянул.

Рис ухмыльнулся:

— Я же говорил, мы с Галеном слышали ваш разговор. Если тебе так нужно, чтобы кто-то тебя погладил по спинке, мы с Галеном предлагаем тебе свои услуги.

Джулиан переводил взгляд с одного на другого стража.

— Спасибо, конечно, но я не совсем понял, что мне предлагают.

— Можешь спать ночью в одной кровати с нами, — сказал Гален.

— Исключительно как друг, — добавил Рис.

Джулиан повернулся ко мне со страдальческой гримасой.

Я невольно рассмеялась:

— Ну вот, ты получишь свою порцию поглаживаний, но тебе придется спать между двумя сногсшибательными красавцами — и никакого секса!

Он открыл рот, снова закрыл, потом все же сказал:

— Я буду рад тому, что дают, но не пойму, мне сделали лестное предложение или оскорбительное.

Рис с Галеном рассмеялись оба.

— Лестное, лестное, — сказал Рис. — Но домой вернешься, не утратив добродетели.

— А вы разве не спите сегодня с Мерри? — спросил Джулиан.

— Сегодня нет. Мистраль ее не видел два… нет, почти три дня, так что мы уступим ему очередь. Не знаю, кого позовут ему в пару, но все равно мы недавно спали в одной кровати с Мерри, да и вряд ли ей этой ночью захочется секса.

— Я себя отлично чувствую, как ни странно, сказала я.

Рис сделал большие глаза.

— Все равно лучше быть поосторожней. У тебя впервые проявился токсикоз, так что стоит посмотреть и подождать.

— Не знал, что может тошнить не утром, а вечером, — сказал Гален.

— Ну, видимо, может, — вздохнула я, не желая снова вспоминать диалог в машине.

Мне хотелось снять чулки и почистить зубы. Особенно почистить зубы — мятные таблетки Кармайкл заменить зубную щетку не могли.

Пришел Мистраль, чертыхаясь вполголоса. У Мистраля волосы однотонно-серые, как дождевые тучи — серые, а не седые, как у Вилсона. Глаза сейчас были неприятного желтовато-зеленого оттенка, как у неба перед началом урагана — они принимали такой цвет, когда Мистраль очень злился или тревожился. В давно прошедшие времена, когда небо меняло цвет вместе с глазами Мистраля, его гнев или тревога вызвали бы настоящий ураган. Но сейчас он был просто мускулистым воином больше шести футов ростом. Из всех моих стражей у него была самая мужественная красота — он был очень красив, но никому не пришло бы в голову назвать его миловидным или хорошеньким. Слишком мужественное лицо, да и плечи даже шире, чем у Дойла и Холода. Физически Баринтус был крупнее, но в Мистрале, Повелителе Бурь, всегда было что-то, отчего он казался больше, чем есть. Он не просто был большой, он занимал собой пространство. А сейчас он был большой и сердитый. В приглушенном потоке слов на очень старом гэльском я опознала только имя Никевен и парочку проклятий.

— Я так понимаю, Никевен не передумала, — сказал Гален.

— У нее явно есть причина, чтобы разорвать союз. — Мистраль заставил себя успокоиться и шагнул ко мне. — Прости, Мерри, я не справился. Тебе все же придется покормить сегодня этого ее суррогата.

— Давай я попробую с ней поговорить, — предложил Рис.

— Думаешь, тебе удастся то, что не удалось мне?

— Я ей скажу, что Мерри было нехорошо. Никевен родила нескольких детей; может, она даст Мерри поблажку.

Мистраль с обеспокоенным видом сел на кровать возле меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто хорошо. Но кажется, без небольшого токсикоза я не обойдусь.

Он обнял меня так осторожно, словно боялся сломать. Секс Мистраль любил очень жесткий, так что я невольно улыбнулась тому, что он держал меня будто пустую яичную скорлупку. Я обняла его в ответ — слегка покрепче.

— Давай я почищу зубы, а потом посмотрим, как там у меня с самочувствием.

Так мы и сделали. Я взяла приготовленный для меня халат, ушла в ванную, почистила зубы, сняла наконец чулки и платье. Вернувшись в аккуратно завязанном халате, я обнаружила в спальне одного только Риса. Он сидел на кровати и выглядел как минимум недовольным.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — сказала я.

Он посмотрел на меня подозрительно.

— Правда, хорошо. Не знаю, почему меня тошнило, но сейчас все прошло.

— Скажу поварам, чтобы составили список всего, что ты сегодня ела. Некоторые женщины реагируют на определенные продукты.

— Так было у твоей жены? — спросила я.

Он с легкой улыбкой покачал головой и встал.

— Об этом я говорить не буду. А буду говорить о Ройяле за дверью. Он как будто искренне огорчен такой настойчивостью своей королевы, но боится, что она отзовет его домой, если он откажется быть сегодня ее заместителем.

Я шагнула к нему, обняла за талию. Он меня тоже обнял; при разнице всего в шесть дюймов смотреть в глаза было удобно.

— Китто обмолвился, что Кураг тоже хочет разорвать наш союз, и потому Китто старается не дать ему даже малейшего повода. Что, в Неблагом дворе происходит что-то такое, о чем мне надо знать?

— Ты не собираешься там править, так что это больше не твои проблемы.

— Значит, происходит.

— Ничего такого, о чем тебе непременно надо знать.

Я вгляделась в его лицо, стараясь различить что-нибудь под приятной улыбкой.

— Но почему гоблины и феи-крошки так хотят избавиться от обязательств передо мной?

— Они стремились к союзу с тобой, пока думали, что ты станешь их будущей королевой. Сейчас они хотят иметь возможность маневра — в расчете на союз с возможным победителем гонки.

— У Неблагого двора еще есть королева, — напомнила я.

— Которая окончательно свихнулась из-за гибели сына.

Я прижалась к Рису, спрятала лицо у него на груди.

— Кел меня убил бы. Мне ничего не оставалось…

Он прижался лицом к моим волосам.

— Он бы нас всех убил, Мерри, а она не стала бы ему мешать. Чудесно и замечательно, что тебе хватило силы его убить, и давай уж прямо скажем, что у нее с самого начала шариков не хватало.

— Я не хотела бросать двор в таком раздрае. Я просто хотела покоя для нас.

— Тебя никто не винит, Мерри.

— Баринтус винит, а значит, и другие будут.

Он поцеловал меня в щеку и обнял крепче, и это уже было ответом. Может, мне надо было спросить, что же там все-таки делается и чем мы можем помочь, но помочь мы могли только одним — надо было вернуться и занять трон, а мы уже отказались от корон, дарованных страной. Не думаю, что такие предложения делаются дважды. И даже с коронами на головах мы с Дойлом вряд ли справились бы со всеми группировками, которые буйным цветом расцвели при попустительстве Андаис. Я хотела в покое и безопасности родить детей; они и мои любимые мужчины для меня значили больше, чем корона и даже больше, чем все Неблагие сидхе. Так что я осталась в объятиях Риса и не стала выспрашивать подробности: было понятно, что ничего хорошего он не скажет.