Прегрешения богов

Глава 18

Кроме меня, не спал только Рис. Гален и Вин спали сном младенцев, их не разбудили даже лепестки, усыпавшие лица и волосы.

— У тебя на щеке что-то, — сказал Рис, протянув ко мне руку. — Ты ранена? — спросил он, увидев кровь и грязь у себя на пальцах.

— Это не моя кровь.

— А чья же?

— Бреннана.

— Того капрала, которого ты вылечила? Который воевал за нас?

— Да, — сказала я. Мне хотелось спросить, давно ли Рис на меня смотрит. Хотелось знать, оставалось ли мое тело в постели или я исчезала, но спрашивать было страшновато. Все же желание знать пересилило.

— Ты давно не спишь?

— Я почувствовал прикосновение Богини. Она меня разбудила, чтобы я хранил твой сон хотя с обязанностями я плохо справился, видимо, раз ты вернулась с кровью Бреннана на лице.

— А почему не проснулись Гален и Вин? — спросила я, машинально приглушая голос, как всегда делают рядом со спящими.

— Не знаю. Пусть спят, а мы пойдем поговорить в гостиную.

Не споря, я выскользнула из засыпанных лепестками простыней и тепла мужских тел. Вин заерзал, съезжая в оставленную мной ямку, но заснул еще глубже, едва привалился к Галену. Гален даже не шелохнулся — что было несколько странно. Спит он крепко, но все же не настолько.

Рис подобрал кобуру, пистолет и короткий меч, который он носил на спине. Лицензию на ношение огнестрельного оружия он получил как детектив, но меч имел право носить только потому, что официально числился моим телохранителем, а на меня могли напасть такие существа, от которых клинок защищает лучше пули.

Оружие он собрал, а об одежде даже не задумался. Переложив все оружие в одну руку, он протянул другую мне, совершенно нагой. Я нагнулась за шелковым халатом, упавшим на пол. Мне бывает холодно, Рису — почти никогда. Он, как и Холод, был когда-то божеством явления, которое похолоднее калифорнийской ночи.

Положив оружие на кухонный стол, он включил лампочку над плитой — в тихом темном доме зажегся уютный огонек. Кофеварка была готова с вечера, ему надо было только ее включить.

— Ты просто кофе хотел, — подколола я его.

Он улыбнулся:

— Кофе всегда в радость, но я решил, что разговор ожидается долгий, а я сегодня работал весь день.

— Промышленный шпионаж с использованием магии, да?

— Да, но Богиня разбудила нас не для обсуждения материалов дела.

Я завязала халат на поясе. Халат был черный, с красными и зелеными цветами. Чисто черное я носила крайне редко — это был фирменный цвет моей тети Андаис. Волосы у меня уже настолько отросли, что пришлось их убирать, расправляя воротник халата.

Рис возился на кухне голым, и я любовалась его наготой, восхитилась тугими линиями ягодиц, когда он потянулся за чашками к верхней полке шкафа.

— Когда главный обитатель дома имеет рост в семь футов, он вечно ставит нужные вещи слишком высоко.

— Он-то об этом не думает, — сказала я, садясь на табурет у длинного края стола.

Рис поставил чашки и повернулся ко мне с улыбкой:

— Любуешься моей задницей?

— И остальным тоже. Приятно смотреть, как ты тут возишься, сверкая не только улыбкой.

В ответ он сверкнул еще одной улыбкой, переставляя чашки под кофеварку — она весело тренькала, сообщая, что кофе на подходе.

Рис шагнул ко мне, вдруг посерьезнев, очень внимательно оглядел единственным трижды-синим глазом, тронул пальцем засыхающую кровь на щеке.

— Я так понимаю, Бреннан был ранен.

— Порез на ладони — той, которой он сжимал осколок.

— Он так и носит его на шнурке?

Я кивнула.

— А знаешь, какие слухи ходят о тех спасенных тобой солдатах?

— Нет.

— Они исцеляют людей, Мерри. Лечат наложением рук.

Я уставилась на него.

— Я думала, это благословение на одну ночь, только пока все вокруг было залито магией фейри.

— Похоже, что нет. — Рис напряженно смотрел в мое лицо, словно пытаясь разглядеть что-то особенное.

— Что такое? — спросила я, начиная нервничать под его слишком серьезным взглядом.

— Ты не покидала постели, Мерри, могу поклясться чем угодно. Но Бреннан физически до тебя дотронулся — достаточно материально, чтобы оставить следы крови и дальней земли, и это меня пугает.

Он пошарил, в ящиках кухонного шкафа и вернулся с ложкой и полиэтиленовым пакетом. Наверное, вид у меня был подозрительный, потому что он засмеялся и поспешил объяснить.

— Хочу взять образец крови и земли. Посмотрим, что из них извлечет современная лаборатория.

— Тебе придется придумать причину, если собираешься заставить агентство Грея заплатить за экспертизу.

— Джереми отличный босс, отличный фейри и отличный мужик. Спишем расходы по какому-нибудь из расследуемых дел.

С его характеристикой Джереми я была полностью согласна. Он был одним из немногих моих друзей, когда я жила в Лос-Анджелесе, скрываясь от всех.

Рис открыл пакет и наклонился с ложкой к моей щеке.

— Ты процедуру не соблюдаешь. В настоящем расследовании противная сторона заявила бы, что пакет не стерилен, и отвела улику.

— Согласен, я взял его голыми руками, не подумав, так что там будут частицы моей кожи, да и методика оставляет желать лучшего, но это не настоящее расследование, Мерри.

Он очень осторожно соскреб частицы грязи в открытый пакет. Я едва ощутила прикосновение ложки.

Набрав достаточно, он запечатал пакет, взял другой пакет и другую ложку, соскреб еще немного грязи, но на этот раз в ней было больше крови, чем земли. Времени у него это отняло больше, и ложка царапнула мне кожу. Больно не было, но могло бы быть, если бы он продолжил это занятие.

— А что ты надеешься узнать с помощью экспертов?

— Не знаю, но в любом случае мы будем знать больше, чем знаем сейчас.

Он открывал ящики один за одним, пока не нашел маркер в ящике, ближайшем к телефону. Надписав пакеты, поставив дату и свое имя, он заставил подписаться и меня.

Кухню наполнил густой аромат кофе — всегда любила этот запах. Рис наполнил одну чашку, но налить вторую я ему не дала.

— Мне запретили кофеин, помнишь?

Он опустил голову, белые кудри закрыли лицо.

— Я болван. Прости, Мерри. Сейчас поставлю чайник кипятиться.

— Мне надо было раньше напомнить, но из-за этого сна у меня все вылетело из головы.

Рис наполнил чайник водой и поставил его на плиту, потом вернулся ко мне.

— А расскажи-ка мне, что там было, пока вода греется.

— Ты кофе-то пей, — сказала я.

Он помотал головой:

— Налью свежий, когда будет готов твой чай.

— Тебе не нужно ждать, — сказала я.

— Знаю. — Он накрыл мою руку ладонью. — У тебя руки холодные. — Взяв мои руки в обе ладони, он поднес их к губам, поцеловал. — Рассказывай.

Глубоко вздохнув, я рассказала свой сон. Он слушал, поощрительно хмыкая и держа меня за руки, кроме тех минут, когда готовил чай. Когда мой рассказ кончился, руки у меня потеплели, а на столе ждал чайник с настаивающимся чаем.

— Не скажу, что путешествие во сне нечто неслыханное для нашего прошлого, но появление во плоти, так чтобы почитатель мог тебя коснуться, а ты мог дотронуться до него и спасти от опасности — это редкий случай даже для времен нашего расцвета.

— А насколько редкий?

Сработал таймер, поставленный на время заваривания чая, и Рис пошел нажать на кнопку.

— Хотел бы я думать, будто мы ведем себя так тихо, что никого не разбудили, но этот надоедливый зуммер я нарочно включил. — Маленькими щипцами он вынул из чайника ситечко с развернувшимися листьями жасмина. — И ни одна душа не проснулась, Мерри.

Я задумалась.

— Дойл с Холодом должны были подскочить, когда мы проходили мимо их спальни.

— Этот звонок мертвого поднимет.

Фраза показалась ему забавной, он рассмеялся собственной шутке, встряхнул головой. Положив ситечко на мою чашку, налил мне чаю.

— Не поняла, над чем ты смеешься, — сказала я.

— Божество смерти, — показал он на себя, одновременно ставя чайник на стол.

Я кивнула, словно поняла, но не поняла ничего.

— Все равно не понимаю.

— Прости, шутка для своих. Ты не понимаешь, потому что ты не божество смерти.

— Ладно.

Он подал мне мою чашку, прогулялся вылить свой остывший кофе и налить свежего. Отпив глоток, он блаженно закрыл глаз. Я подняла чашку к губам, вдыхая запах жасмина. У нежных сортов чая запах важен так же, как вкус.

— А почему никто не проснулся, как ты думаешь? Те же Гален и Вин, которые все время были рядом?

— Я думаю, что ты этой ночью еще нужна Богине, и что она ждет каких-то действий от нас двоих.

— Не потому ли, что только ты тут божество смерти?

Он пожал плечами.

— Не совсем так. Я не единственный бог смерти в Лос-Анджелесе, но единственный бог смерти из кельтского пантеона.

Я нахмурилась.

— Что ты хочешь сказать?

— Есть другие религии и другие боги, Мерри, и есть среди богов такие, что любят расхаживать по земле, притворяясь людьми.

— По твоим словам можно понять так, словно это не такие боги, как ты и другие мои стражи.

Он снова пожал плечами.

— Язнаю, что это конкретное божество предпочитает показываться в людском облике, но может быть и просто духом. А вот если ты увидишь меня, разгуливающего без человеческого облика, значит, я мертв.

— То есть ты имеешь в виду не просто фейри, чья магия дает ему власть над мертвыми, а настоящего бога, как Богиня или Консорт?

Он кивнул, отпивая кофе.

— И кто это? То есть, что?.. То есть…

— Нет, говорить тебе я ничего не буду. Знаю я тебя. Расскажешь Дойлу, а тот не сможет не полюбопытствовать. Я с этим божеством уже говорил и мы заключили договор. Я не трогаю его, а он не трогает нас.

— Он что, такой страшный?

— И да, и нет. Давай так сформулируем: я предпочту не испытывать его возможности, пока все, что от нас требуется, — это оставить его в покое.

— Но он никому в городе не вредит?

— Это не наше дело. — Он нахмурился. — Дурак я, что вообще рот открыл.

Я пила чай, наслаждаясь жасминовым привкусом, но если честно, кофе Риса начисто заглушал нежный цветочный аромат. Жаль, что кофе мне нельзя. Надо попробовать бескофеиновый.

— О чем ты так глубоко задумалась? — с подозрением спросил Рис.

— Думаю, не поискать ли бескофеиновый кофе, и какой он на вкус.

Рис рассмеялся и поцеловал меня в щеку.

— Надо тебя отмыть.

Он снова отправился к мойке, оторвал бумажное полотенце от рулона и поставил чашку, чтобы намочить полотенце. Но едва он шагнул ко мне с мокрым полотенцем, я ощутила запах роз, а не жасмина.

— Нет, — остановила я его. — Не так это надо смывать.

— Что ты имеешь в виду?

Ответ просто пришел мне в голову.

— Океан. Нам надо смыть это в океане, Рис, там, где вода встречается с землей.

— В месте, которое «между», — сказал он. — В месте, где страна фейри и многие другие места встречаются с обычным миром.

— Возможно.

— А ты как думаешь?

Я глубоко вдохнула воздух, который снова пахнул жасмином, а не розами.

— Я не уверена, что это я думаю.

— Ладно, а что думает Богиня?

— Не знаю.

— Что-то мы сегодня часто это повторяем. Мне это не нравится.

— Мне тоже, но она Богиня. Настоящая, как твое неназываемое божество смерти.

— Ты теперь это так просто не оставишь, да?

— Не оставлю. Ты ведь не ответил мне на вопрос, не причиняет ли оно вреда кому-нибудь здесь, в городе.

— Хорошо. Тогда пойдем к морю.

Он отставил кофе и протянул мне руку.

— И ты просто пойдешь со мной; не спрашивая почему?

— Да.

— Чтобы избавиться от расспросов насчет того божества, — предположила я.

Он улыбнулся и помотал головой.

— Отчасти. Но Богиня помогла тебе спасти Бреннана и его товарищей. Черная карета обрела новый облик, позволяющий проехать по зоне боевых действий. Богиня усыпала нашу постель розовыми лепестками. Такое случается либо в стране фейри, либо в ночи, когда первозданная магия вырывается на свободу. А солдаты исцеляют людей во имя твое. Думаю, после такого мне стоит принять на веру, что у Нее есть причина послать нас на полосу прибоя.

Я встала с табурета и подала ему руку. Он подхватил оружие, и мы направились к раздвижным дверям. Отпустив на миг мою руку, чтобы открыть дверь, он напомнил:

— Если на твой халат попадут брызги соленой воды, ему конец.

— Верно, — согласилась я и развязала кушак. Шелк соскользнул на пол.

Он окинул меня взглядом, которым на меня смотрел с тех пор, как мне стукнуло шестнадцать, но теперь в его взгляде было знание и не одно только вожделение, но еще и любовь. Хороший взгляд.

— Вряд ли мне нужен халат, — сказала я.

— Вода холодная, — предупредил он.

Я засмеялась:

— Чур, тогда я сверху.

— Холодная вода причиняет разные неудобства.

— Да-да, у мальчиков проблемы с холодной водой.

Он кивнул.

— Я тут вроде как божество плодородия, если помнишь. В этом небольшом деле я тебе помогу.

— Зачем Богине понадобилось свести божеств смерти и плодородия на кромке воды?

— Этого она мне не сообщила.

— А сообщит?

Я пожала плечами:

— Не знаю.

Он покачал головой, но взял меня за руку и мы вместе вышли в прохладную, пахнущую океаном ночь. Вышли, повинуясь воле Богини, не зная зачем, потому что иногда приходится слепо верить богам, даже если когда-то и сам был богом.