Прагматик

Глава 11

Позвонил. Сакура как раз возвращалась домой, и в ее голосе звучало беспокойство. Ее тоже коснулось. Поэтому после «беседы» с Рицу я сразу направился домой. Котел еще успею пополнить. Возможно.

Так много переменных! Только и успеваю их вносить в расчеты. А когда же развиваться?

Сакура сидела на кухне в розовом вечернем платье и грызла яблоко. Уложенные розовые волосы сверкали подобно ее бриллиантовым серьгам-подвескам и серебряным нитям в швах ее платья. Тоже недавно пришла.

— Приятного аппетита, — сказал я, усаживаясь на стул напротив. У нее сразу сделалось виноватое лицо.

— Прости, еще не успела приготовить ужин, — и смотрит на меня. Молча смотрит. Изучает мои характеристики, что же еще.

— Похоже, сестра, сейчас нам с тобой не до ужина.

— Единица пропала. — Догадливая. — Посмотри на меня тоже, Хенси.

Что я и так уже делал.

Суккуб

Уровень Искуситель

Состояние адского котла 193 единиц ци

И чуть не присвистнул. Еще позавчера на пятьдесят единиц ци было меньше. Нет, это не Сакура забрала мою единицу и непонятно как раздула котел. О таком даже сказок нет. Это я сам ее израсходовал, чтобы "подарить" девушке еще полсотню. Вот мы и определились, кто из нас волшебная тварь. Просто всем тварям тварь.

— Ты — Черный Геронт, Хенси. — Ее глаза наполнились слезами.

Все. Мне пиздец.

Или же…Я в задумчивости постучал пальцами по столу рядом с валявшейся вилкой.

Свидетель всего один. Если ее убить, не придется бросаться в бега.

— Бедненький мой Хенси, — почти плакала Сакура.

Рука моя застыла.

Прежде нужно ее допросить. Может быть, она уже не единственная, кто знает.

— Да что же ты так испереживалась, сестра, — улыбнулся я и подмигнул. — Неужели рассказала уже кому?

— Как ты мог такое даже подумать? — вмиг рассвирепела она, сверкнув глазами сквозь слезы. — Мы же семья!

Я молча смотрел на девушку. Можно найти и другой выход. Всегда можно. Гетеры умеют хранить секреты, а для Сакуры нет ничего важнее семьи. Именно поэтому она простила мне убийство Сего. Брат убил брата. Пообещав искреннюю заботу ей и близнецам, я стал родным человеком. Мне повезло, что ее сердце так быстро раскрылось передо мной. Иначе бы уже сидел прикованным в подвале Маширао, и его дочери и внучки ежедневно насиловали бы меня.

Хотя зачем сам себя обманываю. Это ведь ты, Хенси? Все еще барахтаешься в моей душе?

Я вспомнил Кейну.

Хенси ли? Подготовленный, снова щадишь опасную женщину? Даже смерть тебя ничему не учит.

Неважно, я уже все решил. От живой Сакуры будет больше пользы. Раз рухнули мои мечты на тихое мирное развитие инкубом, мне нужна власть. Много власти. Даст же ее только мой собственный род — независимый от всех кланов. Тогда никто не сможет меня приковать к батарее со спущенными штанами.

Все эти мысли заняли не больше десяти секунд. Сакура все еще глядела на меня как ощетинившаяся львица на оборзевшего львенка.

Я робко пожал плечами.

— Прости, сестра, чушь сказал. Слишком это все неожиданно…и страшно.

— Нет, это ты меня прости, — сразу смягчилась Сакура. — Гоню на тебя, дура, когда такое с тобой происходит…

Она потянулась вперед и взяла меня за руку, которая минуту назад чуть не воткнула вилку ей в горло. Что ни говори, жизнью правит коварная ирония. А должен сильный интеллект.

Гладя мою ладонь, девушка задумалась. Ну ее заботы понятны. Как уберечь бедного братика от злых сук-суккубов из других родов. Общая наша с ней беда.

— Какое такое? — мой голос вырвал Сакуру из размышлений. Тряхнув тяжелыми сережками, она уставилась на меня.

— А?

— Просыпайся, сестра. Я — Черный Геронт, ясно, отлично, точнее, наоборот, хреново очень. Но что это, можешь рассказать? Кроме детских сказок только.

Вряд ли, но вдруг Сакура знает что-нибудь более достоверное, чем народные небылицы.

— Ну-у-у, — заморгала девушка. — Черные Геронты — это четыре первородных демона, что создали Преисподнюю из своих душ. — Нет, не знает. — Когда-то давно у демонов не было адского котла, их силу не ограничивали уровни. Вообще ничего не ограничивало. С юного возраста каждый из наших предков превосходил по могуществу Псевдобога. И поэтому мир не отличался от ада.

Точно ад. В забытой древности весь этот мир был кипящим огнем, смерчами, молниями логовом смерти. Судя по легендам, огромнейшая сила у демонов возникала не в младенчестве. Она вспыхивала резко, словно пожар в сухом лесу. Из-за этого у первородных не было врожденных механизмов торможения, к примеру, как у волков. Кровожадные звери на самом деле обладают самыми надежными тормозами против убийства сородича. А все потому что рождаются с оружием — клыками.

У человека же, самого опасного существа не планете, нет ни клыков, ни когтей и соответственно нет сильного инстинкта торможения, зато есть кнопка от водородной бомбы. А демоны вдобавок носили эти бомбы в своих телах. Каждый. Столкнувшись в поле, два агрессивных первородных спокойно могли сжечь и друг друга, и поле, и поселения людей за тысячи гектаров за ним. И вот когда мир вовсю полыхал, кто-то решил поставить заглушку.

— Четыре короля демонов — вампир, асур, престол, инкуб — истратили всю свою жизненную силу, чтобы создать Преисподнюю и сдержать системой свои народы, — просвещала Сакура младшего брата, думая, что он ее слушает.

Так, и дальше идет вторая легенда, как раз для меня самая интересная. Если какой-нибудь демонический подвид отстанет в развитии от собратьев, к нему на помощь примчится отвечающий за него Черный Геронт. Не сам лично, а в виде воплощенного аватара. «И будет его семя извергаться в избранных дев своего племени маной небесной» — как-то так в подлиннике. А для настоящего демона есть только одна мана небесная — драгоценная ци.

В принципе все сходится. Сейчас инкубы — аутсайдеры среди четырех подвидов. Единичка моей «маны» отдалась в Сакуре пятьюдесятью очками. Но это же глупости! Сказки!

Судьба, пророчества — жалкие отговорки слабых людей, чтобы сидеть сложа руки. Ложь, морок. Предшествующие события определяют будущее. На этом строится вероятностный транс и вся моя жизнь! Этот принцип позволил мне покорить прошлый мир словом и плазменным репульсором. Тридцать лет я просидел в обители, побеждая тьму в душе и теле. А когда вышел за его стены, все великие короли, полководцы и ученые были беззащитны перед моим интеллектом, словно дети. Но в этом мире мало одного мощного ума. Здесь есть не только Прежде и Ныне, но и Изнанка, к которой взывают Напевами маги. А также здесь есть Преисподняя, загадка загадок.

Бедный Хенси. Мало ему меня, так еще этот Черный Геронт присоседился. Хватит ли на троих тела школьника?

- Хватит, — прервал я Сакуру, которая уже втирала мне совсем фантастику навроде волшебных ламп. — Никому ни слова обо мне и своих полсотни единиц ци, ясно?

Она с обидой поджала губы.

— Хенси, ты опять?

— Опять, — киваю. — От этого все-таки зависит моя жизнь, сестра.

— Ладно, я обещаю молчать насчет нас, Хенси.

Нас. Приобщила себя к моей беде. Так даже лучше.

Она встала и, подойдя ко мне, присела на стол. Глубокий вырез платья на ее груди сиял прямо напротив моих глаз.

— Мика и Мицура еще в школьных клубах, — выдохнула Сакура. — Ты ведь не сильно голоден?

Ее нога выпорхнула из туфли с открытым носком и погладила меня по бедру. Мягкое, ласковое, как морской бриз, касание.

Я поднял взгляд к ее лицу. Уложенные розовые локоны с левой стороны смялись. Сакура любила спать на левом боку. Значит, нефтемагнат из Техаса не смог уделить ей всю ночь.

— Нам и так повезло, что ты не перевалила на следующий уровень, — сказал я. — Твой резкий взлет до Обвинителя станет петлей на моей шее.

— Ясно, — расстроилась Сакура. Тонкая ступня полетела прочь, но я поймал ее и стал легонько мять.

— Но доставить тебе удовольствие я сумею и без этого, — сказал, растирая лодыжку.

Нежно пощипал пятку, в точке, отвечающей за рецепторы удовольствия, и Сакура тут же тихо выдохнула. Затем легонько шевельнула тазом. Еще раз и еще раз. Так бы мог и оргазм ей доставить, но этого я избегал. Просто делал массаж. Когда надавил костяшками на розовую подошву, девушка протянула:

— Так приятно. — Щеки ее заалели. — Прекрати…Хенси. я сейчас… почти… — Взгляд ее говорил: «Не прекращай…».

— Не бойся, до этого мы не дойдем, — моя хватка перешла в легкие поглаживания. Касаниями я контролировал все ощущения девушки. Не доводя до точки, держал ее в приятном расслабленном состоянии. Руки мои пошли выше под розовое платье, к икрам и коленям.

Сакура томно прикрыла глаза.

— Мм… Где ты этому научился?

Чего только монахи не умеют.

- Четвероюродные сестры научили, — вроде отмазался.

— Хенси! Я начинаю ревновать!

— То есть бывшие четвероюродные сестры.

— Так лучше… о да… так намного лучше…еще раз… погладь так еще раз….

Под тихое мурлыкание Сакуры мои руки делали отточенные, много раз повторенные движения.

На миг меня озаряют воспоминания. Казематы обители. Сотни нагих пленников, насильно скрюченных во всевозможные позы. Мужчины, женщины разных телосложений и возрастов — все подвешены на цепях, как коровьи туши. И братья-Подготовленные, с равнодушием насекомых изучающие их. И совсем юные неофиты, регулирующие движения подопытных с помощью цепей и барабанов. И я, пятилетний, в ученической рясе, изо всех сил тяну тяжелый рычаг по велению приора.

Чего только монахи не умеют. Для меня нет тайны в человеческом теле. Как и в человеческой душе.

Аяно убрала с глаз выбившуюся их хвоста алую прядь. Тоору тут же решил воспользоваться ее заминкой, скользнув вперед по мягкому настилу ринга. Качнувшись назад, безопасник замахнулся. Слишком долго. Прямой удар с ноги по открытому корпусу отправил жилистого как змея парня на лопатки.

— А-ай, — с визгом это диво дивное попыталось просто отмахнуться от противника. Ну, Аяно тут же и взялась за предоставленную ей на блюдечке руку. Провела захват. Скрипнули натянутые суставы. Рев парня резанул по ушам, заставив Аяно поморщится. Хуже девки, как сказал бы дядя. А ведь ничего еще даже не сломала.

Свободная рука парня бешено застучала по полу. Уже все? Минуту-то хоть спарринговались?

Отпустив безопасника, Аяно пошла в душ. Пусть от такой недотренировки пота выступило всего полторы капли, но гигиена есть гигиена.

Холодные струи обожгли ее разгоряченно тело. Аяно любила ледяной душ. Он напоминал о том времени, когда папа учил их с Юкари закаляться. Тогда у Аяно и в мыслях не было, что она станет наследницей главы клана. «Допустили бы это папа с мамой, будь они все еще живы?»

В этот раз освежающая прохлада не разогнала ее раздражения. Надо же было попасться такому слабаку! С виду крепкий и реакция на высоте. И не громила. С громилами Аяно терпеть не могла тренироваться. До челюсти кулаком не дотянуться, да и в целом ощущение будто по жестким кожаным подушкам бьешь.

Как будто снова дралась с Хенси за жезл Сэймэя. Подумав о нем, Аяно тут же сунула лицо под душ.

Почему он снова появился в ее жизни? Да, они учились в одной школе, но почти два года не слышались, не виделись. А когда все же случайно пересекались, Аяно делала вид, что не замечает его.

А потом не замечать его стало невозможно. У Аяно до сих пор перед глазами стояло, как Хенси атаковал ногой на учебной дуэли. Идеальный «удар в небо», ничего не скажешь. Хоть печатай на обложку пособия по айкидо.

Дальше — хуже. Драка с дядей. Обращение в инкуба. В инкуба! Это как же ему должна была в голову сперма ударить, чтоб в такое ввязаться? И ведь вышло! Аяно знала, что Дьявольское семя — редкая штука, и демоны так просто ей не разбрасываются. А вот бездарному школьнику почему-то бросили. За какие заслуги? О делах клана Хенси ничего не знал, жил-то на отшибе, и не мог спекулировать никакой информацией.

Перед этим еще Юкари задала ей жару. Прямо расковыряла мозг до детских воспоминаний. Но сначала спозаранку вломилась в комнату Аяно как ураган:

— Ты угрожала Хенси? — сразу же заорала сестра. — Запретила ему видеться со мной?

От резкого крика Аяно чуть до потолка не взлетела. Сонно протерев глаза и поправив задравшуюся на животе пижаму, она сердито глянула на сестру:

— И тебе доброе утро, — пробубнила она, сдерживаясь.

— Отвечай!

Приказной тон был последней каплей.

— Что отвечать? — вскочила Аяно на кровать и уставилась сверху вниз на сестру. — Да! Запретила! Этой размазне нет места рядом с моей сестрой!

Всегда кроткая Юкари была сама не своя.

— Что ты несешь?! Размазня? А когда-то ты его любила. Вспомни, как в лесу ты подвернула ногу и он нес тебя на спине. Пять долбаных миль! А как мы с тобой ночами не спали, горячо перешептываясь, мечтая, как обе станем женами Хенси?

Аяно растерялась от мощного напора. Замечательно день начался. С ругани и выяснения того, что Аяно два года упорно пыталась забыть.

— Мы были детьми… — пыталась она собраться. Мысли кружились хороводом. — Этот слабак не достоин таких женщин, как мы с тобой, сестра. Теперь твоя очередь вспоминать, — возмущение забурлило в ней. — Вспомни, какая Хенси тряпка! Рохля! Размазня! — с торжеством в голосе впечатывала она каждое слово. — Вспомни, как он сдулся от одной оплеухи в поединке за жезл. Как расплакался! Жалкий слизняк! — Аяно ликовала — наконец она нашла то, за что ненавидит этого хлюпика. И конечно, Юкари нечего возразить на это. Слабак и в Африке слабак.

Но сестра необычно спокойно на нее смотрела.

— Ты так ничего не поняла, сестра, — грустно ответила Юкари. — Хенси тогда плакал не от боли и даже не от унижения. Он плакал, потому что ты — ты! — ударила его. Ради какой-то светящейся палки.

Она кивнула на жезл Сэймэя на столе. Взгляд ее очень-очень недобро сверкнул.

— И если ты еще раз влезешь в мои дела с Хенси, — вдруг как кошка прошипела сестра, отчего Аяно поежилась. — Я сама вызову тебя на поединок за жезл Сэймэя. Отберу у тебя и любимую игрушку, и обожание дяди, и весь клан. Понятно?

— Сестра… — оторопело выдохнула Аяно.

— Не называй меня так больше. Вспомни еще напоследок, — жесткая ухмылка, — что меня удочерили и отныне принимай за чужую. Как принимаешь Хенси.

С этими словами она вылетела из комнаты, хлопнув дверью.

Потрясающе!

На следующий день после супердолгого спарринга с горе-безопасником Аяно завернула на школьный двор. Ее все еще душили злость и досада. И чтобы не выплеснуть негатив на подруг, она решила побыть в одиночестве.

«Чертов Хенси! — бесилась девушка. — И с сестрой меня рассорил, и сам инкубом стал… Хотя почему меня волнует последнее? Это его дело. И все равно как же это бесит!»

Она зашла под сень школьной рощи. Тихо шумел ветер в кронах садовых деревьев. Аяно глядела на игру солнечного света между прожилками листьев, когда ее осенило.

«Потому что он позорище рода! Вот же почему! Если увижу эту грязную свинью, имею полное право поджарить ее на барбекю. Ох, только попадись мне, извращенец».

— Ицука сама не своя из-за этого дохляка Хенси, — услышала Аяно из-за кустов, — поначалу я была не против. Сопливый отаку еще куда ни шло, но — инкуб! Тое-сан, инкуб! Я как подруга обязана вмешаться, пока это плохо не кончилось.

Тихо Аяно подкралась к кустам и выглянула между ветвей.

— Так они же больше не общаются, — сказал широкоплечий парень. Тое Хината. Вроде бы у него ранг Волшебника. Прежде чем сама осознала, Аяно безмолвно прочитала Напев. Да, так и есть.

— Это пока, — Мина Козу из бывшего класса Хенси. Эта курица вообще Виртуоз. Оба ранга уступают Чародею Аяно. Хотя дядя уже ее к Владыке относит, но это спорно, вот годика через полтора точно им станет. — Ицука пожирает его глазами каждый раз как увидит. А стоит в столовой этому дохлику взглянуть в ее сторону, так она сразу волосы поправляет и грудь выпячивает. Понимаешь, к чему все идет? Надолго ее не хватит.

«На развод похоже».

— От меня-то ты чего хочешь? — хмыкнул Тое. — Если Ицука потеряла интерес к нормальным парням, флаг ей в руки.

— Ицука просто не видит, какое он ничтожество, — сказала ушлая девка. — Вот если ты это наглядно и прилюдно продемонстрируешь, то все сразу наладится. На униженного дохлика Ицука больше не взглянет.

— А мне что с его позора? — зевнул парень, теряя интерес.

— Как что? Думаешь, на кого в первую очередь обратит внимание Ицука, как только очнется от дурмана?

— Давай уж без туманных обещаний, — сказал Тое и властно схватил девушку за талию. — С Ицукой еще неясно, выйдет или нет. А ты тут рядышком. Так зачем тянуть с оплатой?

Мина захихикала в его лапах.

— Тое, но не в школе же, давай вечерком.

— Вечерком бесспорно. Сейчас просто закрепим договор. Губы подставляй. Да расслабься, нет здесь никого.

Наблюдать дальнейшее свинство Аяно не прельщало. Морщась от чавкающих звуков, она полезла из кустов.

«Вот придурки, — подумала Аяно, возвращаясь в школу. — А ведь могу их обоих в бараний рог скрутить. Подожди, Аяно, ты что, с ума сошла? Пускай свинью накажут за тебя. Пускай помучается, гад, за все, что ты перенесла. За ссору с Юкари. За все твои бессонные ночи в мыслях о… ладно, сейчас не об этом. Говорит, никто его не повергнет? Ну-ну, поглядим».