Повторение пройденного

Глава 36

— Танки, товарищ полковник, длинная колонна, никак не меньше полусотни, и мотопехота, примерно три сотни автомобилей, много тягачей с гаубицами, 150 мм и 105 мм. Батарея длинноствольных зенитных пушек. В Тосно идут, собственными глазами видел на дороге вечером, потом всю ночь добирались через болото. И это не все — колонн несколько, на еще одной дороге видели целую вереницу машин и полугусеничных транспортеров, некоторые с мелкокалиберными зенитными пушками.

Сержант с зелеными петлицами с двумя «треугольниками» на них докладывал спокойно — несколько групп подготовленных бойцов были заблаговременно отправлены в ближайший тыл неприятеля, для проведения разведки. Особенно следить за подходами к Тосно — именно у этой станции разветвлялись грунтовые дороги, давая немцам определенные возможности для маневра войсками с нанесением внезапного удара именно танковым кулаком. Бойцы подбирались самые толковые, не меньше семи классов у каждого, кадровые пограничники, прошедшие дополнительную подготовку.

— На танковых башнях нанесены номера, и еще видел вот такие значки, — сержант быстро начертил на листке — Yi. И негромко произнес:

— Большая часть танков маленькие, с 37 мм пушкой, полностью походят на те, которые были против нас тридцатого августа. Подобные сейчас атакуют Никольское, но у них другие значки — кольцо с исходящими от центра к окружности тремя лучами. Были «четверки» с «окурком», но немного, с десяток. И еще разведывательные «двойки» с 20 мм пушкой. Бронетранспортеров немного, видел до роты «гробиков», вряд ли больше. Солдаты ехали с улыбками, явно веселые и сытые, выспавшиеся, обмундирование на них не запыленное — видимо, марш вышел недолгим.

Полковник Донсков темнел лицом, слушая этот толковый доклад, и взмахом руки отпустил сержанта, тот еле стоял на ногах, приказав:

— Накормить и немедленно доставить в Мгу, в штаб 54-й армии. Думаю, маршалу Кулику следует немедленно доложить о переброске целой танковой дивизии под Тосно. Вот только непонятно, куда она с рассветом направится, но командарма-48, и комдивов 310-й и 115-й надо немедленно предупредить, пусть будут готовы к возможным неприятностям.

Отдав распоряжение, полковник подошел к столу, посмотрел на карту, на которую назначенный начальником штаба дивизии майор Карлов наносил карандашом информацию, полученную от разведчика, из всей группы единственного оставшегося в живых. Но потеря трех бойцов того стоила — появление еще одной германской танковой дивизии могло в корне изменить обстановку на восточном фронте обороны Ленинграда. Здесь с самого начала и до вчерашнего дня, действовала всего одна 12-я дивизия и с ней еще две дивизии мотопехоты. И этого корпуса хватило, чтобы прорвать фронт под Новгородом, окружить Лужскую группировку, и насесть на Ижорскую линию обороны, при этом прорваться к Неве и на время захватить Мгу. Всего одной дивизии, в которой едва полторы сотни танков, хватило, чтобы разбить всю 48-ю армию, с легкостью действовать на протяженном фронте, нанести громадные потери, перерезав при этом Октябрьскую дорогу.

Структуру германской дивизии теперь хорошо знали, война научила. В основе танковый полк из двух или трех батальонов, в каждом по полусотне легких или средних танков с 37 мм или 50 мм пушками. А также с ротой из десяти более тяжелых «четверок», вооруженных 75 мм орудием — в лоб их «сорокапятки» не брали, проверено. Бригада из двух мотопехотных полков, в два батальона каждый — одна рота в полку на бронетранспортерах, с угловатыми корпусами, отчего получили характерное прозвище. Плюс батальон мотоциклистов. Еще артиллерийский полк из трех гаубичных дивизионов — один со 150 мм, два других со 105 мм орудиями. И разведывательный батальон — тот с броневиками, своими пушками и минометами. В дивизии где-то шестнадцать тысяч отборных гитлеровцев, и пара тысяч всевозможных транспортных средств — легковые и грузовые машины, мотоциклы, тягачи, полугусеничные бронетранспортеры. Орудий много — четыре десятка калибром от 105 мм до 150 мм, много противотанковых пушек.

И вот теперь появилась вторая такая дивизия, и Семену Ивановичу было страшно представить, что она может натворить в самое ближайшее время. Понятно, что вслух такие мысли он бы никогда не высказал, но себе никогда не лгал — нет ничего хуже, чем самому обманываться.

— Что скажешь, Федор Васильевич?

— Ничего хорошего не скажу, была одна дивизия, теперь их две — перебросили из танковой группы, что у Гатчи… у Красногвардейска.

Майор чуть ли не сказал «Гатчина», как ему было привычно. К переименованию городов выросшие до революции люди привыкали не так быстро, как комсомольцы, порой могли случайно обмолвиться. Тот же «Пушкин» иной раз «Царским Селом» называли, и тут же осекались.

— Зато там теперь на одну танковую дивизию стало меньше, и наступление будет не столь мощным, — спокойно отозвался Донсков, и подытожил с прорвавшейся гордостью, на что имел право.

— Так что мы не зря неделю у Мги с германцами бились насмерть — как видишь, свое дело совершили, раз фашисты спешно усиливают это направление. Знать бы, где именно по нам ударят?

Карлов ничего не ответил, измеряя линейкой расстояния, и вскоре оторвался от карты. Пожал плечами:

— Могут ударить на Красный Бор, выбить оттуда наших и ополченцев, но впереди Ижора и Колпино — там везде укрепления. На Никольское наступать сразу две танковые дивизии не станут, там и одной не развернутся. К Неве сейчас так сразу не прорвешься, 115-я дивизия встала крепко. К тому же за спиной поддержка — 4-я дивизия ополчения. И корабли, что по ним ведут огонь. Нет, к Неве фашисты хотят выйти как прошлый раз, но легко, без серьезных потерь. Все же большой урон терпят от наших железнодорожных батарей. Думаю, они 12-ю танковую дивизию из сражения скоро выведут — наскоком привыкли действовать, везде искать слабые стыки.

— Тогда ударят по 310-й или 286-й дивизиям — другого направления на Мгу, как через них, нет. И по нам пройдутся — мы первые у них на пути…

С первого и до последнего дня Великой Отечественной войны чешские заводы исправно поставляли вермахту вполне качественную бронетанковую технику, а заправилы гитлеровского рейха всегда отмечали очень добросовестный труд чехов, как и за значительный вклад всего «протектората» в их победы. В сражениях под Ленинградом немцы задействовали четыре дивизии панцерваффе, в трех из которых костяком были чешские танки, не вызывавшие у немецких танкистов, или генералов, таких как Манштейн, никаких нареканий…