Повторение пройденного

Глава 30

— Немедленно входите в курс обстановки, товарищи, незамедлительно, не теряя ни одной минуты. Работники штаарма 48 введут вас в курс дела, вам же надлежит обеспечить надлежащее управление вверенной мне 54-й армии. Так что надеюсь на вас, товарищи, что не подведете. А вас, Александр Васильевич прошу как можно быстрее организовать работу вверенного вам штаба, Василий Андреевич, наконец, займется своим делом, — Кулик кивнул в сторону члена Военного Совета, который за три дня усох, но глаза горели с неистовой силой. Повезло с комиссаром, сам взвалил на себя множество обязанностей, имея под началом лишь небольшую группу надерганных для управления командиров из разных дивизий, кто под рукой оказался. И ведь Сычев выволок на себе этот «тяжкий воз», хотя армии по большому счету еще не имелось, а те соединения, что подошли, были переданы в 48-ю армию. Но именно сейчас и наступил решающий момент проверки делом — в том что немцы перешли в наступление с решительными целями, Кулик не сомневался, осталось только выяснить какими силами, и где будет нанесен главный удар. А в том, что целью операции противника является прорыв к Ладожскому озеру с занятием Шлиссельбурга, он нисколько не сомневался, потому что точно знал, что именно так произойдет. Другого варианта использования 39-го моторизованного корпуса у фон Лееба просто не имелось по определению. Фельдмаршалу требовалось окружить Ленинград с суши, полностью блокировав город с фронтом. Без этого небольшие шансы овладеть им превращались в дым, иллюзию победы, и не более того.

Во время решительных боев у Красного Села, этот танковый корпус противника был брошен в сражение не на западе, вместе с танковой группой Гепнера. Последнее обстоятельство, несомненно, значительно усилило врага на главном направлении. Однако корпус вел ожесточенные бои с наступающей с восточного направления 54-й армией, которая попыталась нанести деблокирующий удар. И в этот момент, когда наступил кризис, именно к синявинским высотам были направлены последние резервы группы армий «Север», немцы тогда осознали, что штурм не вышел и нужно прибегать к осаде. Резонно посчитали, что в тисках блокады, без подвоза всего необходимого, окруженная в Ленинграде группировка советских войск вместе с жителями просто начнет вымирать от голода…

— Где твои истребители, генерал? Я отказался от войсковой авиации исходя из соображений максимальной концентрации военно-воздушных сил под единым командованием, твоим, кстати, лично командованием. И это правильное решение, ты это сам знаешь, Сан Саныч — в небе должна быть централизация, как и на земле, нельзя бить врага растопыренными пальцами, а только кулаком и наотмашь, со всей дури. И у тебя для этого все возможности имеются — нормальные аэродромы, еще с финской войны расширенные и оборудованные, все «хозяйство» в наличие, ремонтные мощности под рукой, «птичьего молока» только нет. Твоим истребителям к любой точке фронта из даже дальнего противоположного угла десять минут лета максимальный срок. Все предельно концентрированно, только все по старинке делается, абы как, с надеждой на «авось». И где они, я тебя спрашиваю⁈ Где⁈ Ты полюбуйся на «Биру» — ее по твоей вине потопили, генерал! Из-за твоей нераспорядительности и халатности! Тебя два маршала не далече как вчера особо предупреждали — главная задача ВВС не давать противнику возможности безнаказанно бомбить наши корабли и стратегически важные объекты в городе, как этот мост, прах подери!

Кулик выругался от души, не выбирая слов, с трудом сдерживая накопившийся гнев. Посмотрел на побледневшего моложавого генерал-майора, лет сорока, с голубыми петлицами на кителе, с характерными эмблемами «крылышками с пропеллером». Командующему ВВС Ленинградского фронта была подчинена не только армейская авиация, но и флотская, а также 2-й корпус ПВО, охранявший питерское небо.

— Ты в штаб артиллерии съезди, есть что хорошее и авиации позаимствовать, когда на угрожаемом направлении мы сможем сконцентрировать огонь многих крупнокалиберных орудий, и речь идет о сотни стволов. У тебя возможностей не меньше, даже больше, Сан Саныч, и чем быстрее ты ими овладеешь, тем для всех лучше будет, а победы на земле начинаются с главного — обеспечения господства в небе. Вот у тебя, изволь ответить точно, сколько полностью боеготовых истребителей имеется, как новых типов, так и устаревших, тут всех задействовать придется?

— Товарищ маршал, с учетом подчиненной мне авиации вашей и 23-й армии, «мигов» почти сотня, в основном из ПВО, армейских и флотских половина, «лаггов» три десятка и с десяток «яков» наскребется — все они способны немедленно подняться в воздух. Есть истребители устаревших типов в достаточно большом количестве — до сотни «ишаков», «чаек» и «бисов» совокупно полторы сотни, без учета авиагрупп на Моонзунде и Ханко… В ремонте примерно четверть от этого числа…

— Оставь их, на восполнение убыли пойдут, нечего их считать.

Кулик отмахнулся, быстро подсчитывая цифры — выходило изрядное число, только новых типов без малого полторы сотни, да устаревших на сотню больше, но относительно полезные только И-16, особенно пушечные варианты. А И-153 и И-15 бис к истребительной авиации можно отнести лишь условно, с большой такой натяжкой. Так что рассчитывать можно только на две с половиной сотни машин — маловато будет, но это лучше чем ничего, с учетом того что в небе выживают сейчас только сильнейшие пилоты, остальных сбивают на хрен — от полков одни номера остаются.

Напряг память, благо на нее никогда не жаловался — у немцев в этот момент что-то около двухсот истребителей, одна пятая часть двухмоторные, но главная масса одномоторные «мессеры», самые опасные. Опасный противник, но с ним воевать можно — если по уму. Спросил с ехидцей:

— Поди «тройками» все воюете?

— Так уставы пересматривать надо, товарищ маршал, — пожал плечами генерал Новиков, и стало ясно, что будущий главный маршал авиации имеет на этот счет свое мнение, не совпадающее с «генеральной линией».

— Оно конечно так, но вначале опыт на войне приобретается, а вместе с ним многое другое — тактика, штаты, обучение. Посмотри, во что наши танковые армады фронта преобразованы — пять танковых бригад да восемь тяжелых танковых полков — все что осталось. С двумя бабами в постели можно и полежать, а каково с двумя мужиками — так что третий лишний, недаром в народе говорят. Просто считай, что потери заставили перейти с «троек» на «пары» — немцы еще в Испании так воевать начали, я там «генералом Купером» побывал, — как бы невзначай прикоснулся к орденам. И будет у тебя в истребительном полку три эскадрильи, по восемь «ястребков» в каждой, а меньше посылать в бой нельзя, да плюс пара у командира полка. Только матчасть собирай однотипную, не смешивай «теплое с мягким». И не смотри на меня так — война свои коррективы вносит…

Впервые И-16 конструкции Поликарпова в 1936 году начали воевать в небе Испании, где их называли «москас». Но к лету 1941 года истребитель уже морально и технически устарел — «ишак» уступал в скорости «мессерам» на сотню километров в час, и даже не мог догнать бомбардировщик"юнкерс 88″. Ему на смену хотели запустить в серию И-180, однако на новом истребителе во время испытаний разбился Валерий Чкалов…