Повторение пройденного

Глава 28

— Ни хрена не понимаю, должны были с утра ударить, и так, чтобы у нас искры с глаз посыпались. Почему медлят, почему?

Кулик посмотрел на часы — время приближалась к двум часам пополудни, распогодилось, и он с тщательно скрываемым страхом ожидал налета бомбардировщиков. Едва удалось убедить Ворошилова снять половину зениток из состава 2-го корпуса ПВО, выдвинутых в Красногвардейский укрепрайон, и там установленных для противотанковой обороны. Причем именно их поставили там, где никакой пользы длинноствольные 85 мм и 76 мм орудия принести не могли по определению — там местность для массированной атаки танков совершенно неподходящая. Кое-как убедил прикрыть зенитками, стоящие в Неве корабли, которые, не имея хода и возможности маневрировать, могли быть легко уничтожены бомбардировкой с воздуха. А немцы их начнут целенаправленно бомбить, когда убедятся, что самой лучшей противотанковой пушкой при обороне крепости являются убийственные корабельные калибры в 130 мм, 180 мм и особенно 305 мм. И вся штука не в том, что попадание такого снаряда способно разметать танк по винтикам, как говорится, на отдельные траки, а в том, что прорваться через плотный заградительный огонь крупных калибров технически, и особенно психологически невозможно. Когда перед тобой встают огромные разрывы, которые выворачивают деревья с корнями и отправляют в полет солидного веса автомашину, мало найдется героев, способных бросится в самоубийственную атаку. Танкистам чуть легче — они прикрыты броней от осколков, но вот пехоте, и даже панцер-гренадерам, что сидят за тонкими листами в своих «ганомагах», не позавидуешь — поляжет вся. Да и танки далеко не пройдут — «лунные пейзажи» из больших воронок, оставленных разрывами двенадцатидюймовых снарядов, застопорят продвижение танков куда надежнее, чем надолбы и противотанковые рвы. Так что достаточно любую прорывающуюся группировку накрыть массированным огнем крупного калибра, и все — желание атаковать исчезнет напрочь. Дисциплинированные солдаты, а вермахт пока такой, пойдут во второй раз, но если снова нарвутся на такой «горячий прием», то о наступлении на этом участке фронта напрочь забудут, начнут выбирать другое направление. Для дивизии требуется время на переброску, и даже на коротком участке фронта как здесь, это займет не меньше суток.

А там будет все тоже — управление всей артиллерией сконцентрировано в одних руках, то есть центре, с дублированными каналами связи, и перенести огонь с одного квадрата в другой дело нескольких минут. Огонь корректируется выдвинутыми на передовые рубежи специальными группами, которые определят необходимость постановки заградительного огня. А то пехотные командиры склонны преувеличивать степень опасности, и будут вызывать без всякой необходимости огневую поддержку, нисколько не озадачиваясь тем, что запасы крупнокалиберных снарядов не безграничны, как и ресурс самого ствола, которому потребуется потом заменить лейнер…

Маршал приехал в Павлово, на КП 48-й армии у Кузьминского моста, в дороге хоть выспался немного, а до этого имевший разговор со Сталиным. «Отец народов» тот еще психолог, отобрал столь нужную 314-ю дивизию, ответно посулил три дивизии, две из которых скоро станут гвардейскими, и с танковой бригадой, но они придут через десять дней, когда кризис под Ленинградом фактически закончится. Не кричать же в трубку, что 4-ю танковую группу Гепнера перебросят на московское направление, а потому держать ее под Ленинградом дольше не станут. Причем из чисто практических соображений — тут нет той местности, на которой можно использовать столь крупное объединение одновременно. Местность помимо дорог и редких полей для моторизованной пехоты представляет одну неразрешимую проблему — ну не ходят автомобили по болотным кочкам. Даже танки с трудом преодолевают заболоченные участки, развернуть же дивизию сплошная проблема.

Лишь в ленинградском «предполье» можно использовать сотни танков, но там другая проблема — маневр исключен, придется таранить заблаговременно возведенную оборону. Но то чревато большими потерями в бронетехнике, которая будет нужна Гитлеру для осеннего похода на Москву…

— Воздух! Воздух!!!

Григорий Иванович оторвался от размышлений, посмотрел в сторону Кузьминского моста — там стояли, уткнув в небо тонкие длинные стволы, зенитные орудия. Из Ленинграда подстраховались, выслали два дивизиона 76 мм пушек с несколькими счетверенными зенитными установками. На реке находились три канонерских лодки Ладожской флотилии, время от времени стрелявших на максимальную дальность своих орудий, поддерживая части 115-й стрелковой дивизии и пограничников.

— Да их как ворон на помойке!

Ахнул стоявший рядом командарм 48, генерал-лейтенант Антонюк, перебравшийся со штабом буквально в центр тылового рубежа своей армии, не такой и протяженный, стиснутый с флангов речками Тосно и Мга. Но армии завтра-послезавтра добавят фронт до Красного Бора, из которого кое-как удалось выбить противника, но стрелковая и ополченческая дивизия сейчас в таком виде, что их нужно отводить в тыл.

Кулик всмотрелся в небо — с юга приближались три девятки бомбардировщиков, летящих на небольшой высоте, с километр примерно. Построение треугольниками, от малых к более крупным, пока из самолетов не образовался один сплошной большой клин, заполонивший изрядный кусок голубого неба. Появились и небольшие самолеты, одномоторные, с желтыми коконами у винтов — понятно, что «мессеры», куда без прикрытия. В героизм маршал играть не стал, стоять под разрывами немыслимая глупость, а то, что немцы нацелились бомбить корабли, вполне понятное желание — даже эти бывшие грунтовозные шаланды показали, что с ними надо считаться.

Григорий Иванович сиганул в открытую щель, которых тут было нарыто множество. Те, кто не раз попадал под бомбежки, об укрытиях всегда думают в первую очередь. Хотел закурить, но не стал, накатил страх — самая страшная бомбежка та, которая еще не началась, само ее ожидание натягивает нервы как струну. И когда земля дрогнула, и сверху посыпались комья, Григорий Иванович понял, что целью будут не только корабли…

Кораблям Ладожской флотилии крепко доставалось от налетов вражеской авиации, стремящейся сорвать переброски людей и грузов через озеро. Но если «Биру» подняли и после ремонта канонерская лодка снова вошла в строй, то флагманский сторожевой корабль «Пурга», специальной военной постройки, погибнет под бомбами, хорошо, что большая часть экипажа спасется…