Повелитель теней. Том 2

Глава 4

Несколько дней после освобождения от цепей Ворон барон Грау пребывал в сомнениях. Он бродил по тёмным коридорам своего замка, сидел на троне в пустом мрачном нижнем зале или углублялся в лабиринт библиотеки, проходя тёмной тенью мимо бесконечных полок. Его рука скользила по корешкам книг, пока он не останавливался, чтоб взять увесистый том и листать его, пробегая глазами строки, написанные на давно умерших и забытых языках в поисках ответа. Увы, ответа не было, а его проблема тяготила своей неразрешённостью. Логичный выход из сложившейся ситуации выглядел слишком простым и при этом небезопасным. Наконец, он решился, и тёмной ночью, в самый глухой и беспросветный час обратился в птицу и вылетел из окна своего замка.

Его путь лежал в луар, и, пролетев над неприступными стенами оборонных колец, он пронёсся дальше на чёрных широких крыльях, оставив под собой безмолвную громаду дворца. Спустившись в маленький дворик перед чёрным фасадом храма, он вернул себе человеческий облик и, сжав рукой поблескивающий в темноте посох, вошёл под тяжёлые своды. В зале никого не было, и он двигался в тишине, осматривая внутреннее убранство, по его мнению, вполне подобающее для почитания особы графского достоинства. Впереди уже показалась статуя с крыльями, которую он, благодаря своему демоническому зрению, видел целиком. Статуя была хороша, и он на какое-то мгновение замер, разглядывая её и мерцающие надписи на древнем языке, который тут же всплыл в его памяти неясным воспоминанием, доставшимся от предков. При этом он вовремя заметил мрачные фигуры с мечами, которые выступили из-за колонн. Это были смертные, и хоть он явственно ощущал струящуюся вокруг них тёмную энергию, они были неопасны. Впрочем, они думали иначе, и собирались отстаивать свой храм перед лицом чужака.

— Я не собираюсь биться с вами, — спокойно заявил он. — И я не собираюсь с вами говорить. Я пришёл к вашему хозяину, Ангелу Тьмы. У меня для него есть деловое предложение.

Это замечание было адресовано уже не им, и потому он возвысил голос, посмотрев на статую. Ответом было беззвучно возникшая перед ним чёрная воронка портала. Тёмная энергия закручивалась по краям, уходя в никуда, располагавшееся в её центре. Ворон посмотрел на воронку настороженно, но это было явное приглашение, и, отказавшись войти, он отказался бы от встречи, о которой сам просил. Потому, даже не взглянув больше на колдунов с мечами, он уверенно вошёл в воронку, сжимая свой посох.

Сделав пару шагов в темноте, он оказался на круглой, мощёной камнем площадке, окружённой выщербленной временем зубчатой стеной. За её пределами внизу расстилалась сумеречная безжизненная равнина без признаков растительности, что говорило, что над ней никогда не восходит солнце. Зато небо было пронизано острыми иглами белых звёзд, собирающихся в узоры созвездий. За пеленой лёгких облаков, края которых прохладно серебрились, угадывался тонкий серп молодой луны. Этот вид был столь неожиданным, умиротворяющим и пленительным, что он не сразу заметил сидящего между зубцами рыцаря в серебряных доспехах. Его зелёные глаза мерцали в глубоких глазницах, а неощутимый ветер мягко перебирал длинные вьющиеся локоны.

— Вы хотели меня видеть, барон, — услышал он вкрадчивый баритон, и заметил рядом с собой внезапно появившееся большое кресло, своими мягкими очертаниями похожее на грозовую тучу. Подозрительно взглянув на него, Ворон остался стоять, и рыцарь холодно улыбнулся: — Что-то не так? Это же просто кресло!

— Не уверен, что это так, господин граф, — возразил Ворон. — Я чувствую в нём сущность. Какой-то мелкий демон. Ваш любимец? Конь или собака?

— Или медведь? — усмехнулся рыцарь. — Он меняет образы, как и положено грозовой туче, руководствуясь моими и собственными желаниями.

Лёгкий наклон головы — и кресло проворно проехало на колёсиках по площадке и, остановившись рядом с хозяином, развернулось, приглашая его в свои любящие бархатно-мягкие объятия. Ворон небрежно щёлкнул пальцами левой руки и за его спиной возник резной трон из нижнего зала замка.

— Интересный дизайн, — одобрил граф, внимательно осмотрев спинку кресла, в которой проглядывали демонические лица.

Ворон сел, вглядываясь в лицо Ангела Тьмы. Тот с любопытством смотрел на него.

— Господин граф, — наконец произнёс Ворон, — вы появились здесь недавно, и предъявили права на храм Ангела Тьмы. Никто их не оспорил, насколько мне известно. Это навело меня на мысль, что вы находитесь в своём праве, после чего я навёл справки и получил наилучшие рекомендации, возможные в данном случае. И я хочу предложить вам сделку.

— Я тоже слышал о вас, господин барон, — кивнул тот. — И весть о том, что вы пребываете в этом маленьком затерянном мирке, меня изрядно удивила. Когда-то, довольно давно, я знал вашего деда, но он вскоре исчез из моего поля зрения. Я и подумать не мог, что он нашёл своё пристанище там, на этой затерянной в космосе планете.

— Там? — Ворон невольно окинул взглядом тёмную равнину. — А где мы? Я чувствую себя странно. Я бывал во многих искусственных и естественных измерениях, я умею создавать их, и потому чувствую энергии, протекающие по ним, я чувствую отголоски проносящихся по ним ветров и мыслей, и таким образом могу понять, насколько они стабильны и велики. Но здесь я не чувствую границ и течения энергий.

— Потому что мы не в отдельном измерении, — ответил тот. — Это один из бесчисленных и дальних уголков великой и бесконечной Тьмы. Он нравится мне тем, что здесь я могу чувствовать себя в полном покое и одиночестве, ведь тут можно веками бродить, не наткнувшись на затерянную душу. Хотя их немало бродит здесь в тишине, никогда не встречаясь друг с другом. Они странные, эти души, и часто избирают для себя такие причудливые искупления. Впрочем, не стоит о них. Я вижу, что недавняя встреча с ангелом оставила на вас болезненный след.

Ворон смутился и невольно коснулся пальцами лба, на котором всё ещё темнел отпечаток ангельской ладони.

— Откуда вам это известно? — резко спросил он.

— Они иногда могут быть очень жестоки, — улыбнулся граф. — Уж я-то знаю. Их милосердие бывает беспощадно.

— Как это верно… — вздохнул Ворон.

— Я уверен, что этот шрам постоянно мучает вас обжигающей болью. Вам приходится удерживать сосредоточенность, чтоб не дать благодати, попавшей на ваше чело, распространиться по всему телу, отравляя и сжигая вас изнутри. Но я могу помочь и избавить вас от этой отметины.

— И что взамен? — насторожился Ворон.

— Всего лишь доступ в вашу библиотеку, — невинно улыбнулся Ангел Тьмы.

— Это невозможно! Если вы знали моего деда, то вам известно, что мы не воители, мы хранители тёмной мудрости. И исчезнув из Преисподней много веков назад, он перебрался сюда, в этот никому неизвестный затерянный мир с одной лишь целью — хранить библиотеку Пятого храма Тьмы от всех, кто может заинтересоваться ею. Вы понимаете, что она недоступна смертным, и не интересует ангелов Света. Мы охраняем её от не в меру любопытных и амбициозных собратьев.

— Я понимаю, — кивнул граф, — но хочу заметить, что невозможно бесконечно удерживать яд в одном месте. Вы можете забыться, отвлечься, оказаться в беспомощном состоянии в результате магического нападения или битвы за вашу библиотеку. Один момент слабости, и этот огонь начнёт сжигать вас повсеместно и постоянно.

Ворон нахмурился и посмотрел на кристалл в навершии посоха, ярко разгоревшийся в окружении Тьмы.

— Мы долго жили в том мире, граф. Нас не волновали чужие страсти и битвы. О нас никто не знал, потому что мир, ставший нашим пристанищем, не мог и не должен был существовать. Но всё обрушилось в единый миг. Этот идиот, мой братец, раскрыл для мелких бесов наше местоположение, и теперь лишь вопрос времени, когда и тем, кто покрупнее, станет известна тайна библиотеки. Того и гляди, ею заинтересуется кто-то, с кем мне будет нелегко совладать. А потому сейчас для неё ищут новое убежище, куда я отправлюсь вместе с ней. Но пока мы здесь… — он задумчиво посмотрел на своего собеседника. — Я позволю вам пользоваться ею с условием, что вы не станете выносить книги и создавать их копии. Это вас устроит?

— Это справедливо, тем более что я и сам не собираюсь задерживаться в том мирке надолго, — кивнул Ангел Тьмы, поднимаясь на ноги.

Он подошёл к барону и легко коснулся пальцами его лба. Ворон с изумлением увидел, как по его пальцам к запястью заструился золотисто-белый свет. Граф глубоко вздохнул, и на его губах появилась едва заметная улыбка.

— Как вы это сделали? — воскликнул Ворон. — Я думал, вы будете выжигать Свет энергией Тьмы.

— Зачем? Это болезненно для вас и бесполезно для меня, — пожал плечами тот и, вернувшись, с наслаждением рухнул в объятия своего кресла. — Уметь бороться со Светом — великая наука, но умение использовать его — это уже… Впрочем, это детали. Значит, я могу в любой момент посещать вашу библиотеку.

— Я же сказал, — Ворон пожал плечами. — Но я искал вас ради другой сделки. Я хочу предложить вам работу.

— Вот как? Это уже похоже на партнёрские отношения, так почему бы нам не оставить формальности. Я не люблю, когда меня зовут графом, я сразу вспоминаю, что так и не добился титула герцога или хотя бы маркиза. Князья последнее время недолюбливают меня. Что же до Ангела Тьмы, то вы ж понимаете, что это всего лишь временная работа. Зовите меня по имени.

— Кратегус? — на всякий случай уточнил барон и, заметив ободряющую улыбку, кивнул. — Это будет честью для меня. И я прошу вас звать меня просто Вороном. Я всего лишь барон и слишком молод и неопытен, чтоб претендовать на большее. Я чувствую благодарность, потому что после долгих часов мучительной боли, наконец, ощутил на лбу приятную прохладу. Я даже не думал, насколько измучил меня этот ангельский след.

— О, эти ангелы! — рассмеялся Кратегус. — Их следы всегда глубоки и довольно часто весьма болезненны. Так что вам нужно от меня, Ворон?

— Я знаю, что вы — наёмный убийца Ада, охотник на ангелов. Я хочу дать вам заказ.

Кратегус нахмурился, потом холодно прищурился и сложил пальцы перед грудью.

— Я слушаю вас.

— Мне, видимо, придётся рассказать вам предысторию, — вздохнул тот. — Мой дед, только поселившись в новом месте, занимался изучением библиотеки, не вмешиваясь в жизнь обитавших там смертных. Он, как и мой отец, и я, никогда не был ни ангелом, ни человеком. Наш род происходит от древних сущностей, живших в мире смертных на грани между их миром и миром теней. Они служили посредниками, хранителями мудрости и предсказателями будущего, общаясь в основном с жрецами и волхвами. Затем, когда прежние культы сменились новыми, им пришлось уйти в иной мир, переродившись к жизни в новом качестве. Но мы не испытывали вражды по отношению к людям и Свету, поскольку всегда осознавали естественную дуальность мира, которая в балансе своём стремится к гармонии. И потому мой дед был далёк от вмешательства в жизнь аборигенов, но жить в уединении довольно скучно. Потому они с отцом нашли себе развлечение: стали следить за жизнью смертных, которые вечно ссорятся между собой. Как правило, они выбирали себе каждый сторону в конфликте и делали ставки. Так однажды они заметили созревший в луаре заговор. Дед принял сторону альдора, а отец, будучи молодым и полным огня, — сторону рыцарей-заговорщиков. Заговор провалился, но мой отец так проникся сочувствием к своим фаворитам, что решил им помочь. Это был неразумный поступок, и всё же, чтоб спасти их от пленения и уничтожения, он создал новое измерение, смыкающееся с их миром, и укрыл их там. После этого, когда стороны были разведены, конфликт иссяк, и он, и дед просто утратили ко всему этому интерес. А те рыцари так и остались в том маленьком искусственном измерении.

— Неужели они выжили? — уточнил Кратегус.

— Кажется, да, — неопределённо пожал плечами Ворон. — Но дело не в этом. Недавно мой старший брат поднял против меня бунт. Он нашёл себе сторонника, некоего колдуна по имени Ротамон, и с его помощью он решил поймать меня в ловушку и пленить. Для этого он использовал то измерение и некую сущность… — барон слегка смутился, — которая имеет для меня определённую ценность. Так, некая экзотическая зверушка, которую в детстве подарил мне отец.

— Всего лишь зверушка? — усмехнулся Кратегус. — Вы ещё очень молоды, друг мой, и не знаете, что даже для нас эмоциональная привязанность не является чем-то предосудительным. Семейные и дружеские узы — это удел не только смертных. Иначе, было бы несправедливо, даровав им этот источник радости и силы, начисто лишить такового нас. Потому у тех, кому хватает ума позволить себе слегка привязаться к кому-то, всегда есть возможность найти утешение и развлечься.

— Вы правы, — сдался Ворон. — Это было дорогое для меня существо, моя нянька. Странный и очаровательный демон. Маленькая белая девятихвостая лисичка с остренькой мордочкой, белыми зубками и озорными глазами, превращавшаяся в хрупкую красавицу с фарфоровым личиком и гладкими шёлковыми волосами до пят, которые были белее луны и мягче облаков. С младенчества она укачивала меня на своих белых руках и пела высоким нежным голоском странные песни. Я любил засыпать в пышном ворохе её искристых пушистых хвостов, пахнущих горным снегом и речными орхидеями. Она была ласковой, шаловливой и бесконечно преданной мне. Однажды, когда я забрёл на границы Тьмы и меня похитили голодные духи, эти безмозглые тени, вечно ищущие кого б сожрать, она едва не погибла сама, но отбила меня у них и приползла домой, таща меня на своей израненной спине. Она была моей спутницей и наперсницей. За прошедшие годы она не стала менее прекрасной и более серьёзной. И да, я был привязан к ней. Какое-то время назад она исчезла. Я был обеспокоен, но вскоре она вернулась и принесла с собой лисёнка. Она сказала, что, как велят традиции, уходила на священную гору своего народа, где обзавелась мужем и детьми. Весь выводок она оставила семье своего лиса, а с собой взяла только одного детёныша. Я был так рад её возвращению, что сразу смирился с тем, что рядом появился этот мелкий визгливый комок шерсти, который без конца тявкал, отвлекая её от меня, и грыз всё, что попадалось ему в зубы. А потом она снова исчезла вместе с лисёнком.

Ворон нахмурился, и его пальцы сжали подлокотник кресла.

— Тогда мы с братом уже начали ссориться, а потом я заметил, что вместе с моей маленькой кицунэ пропало одно из зеркал-ловушек. Я прижал брата и заставил его рассказать, что его приятель-колдун заманил мою лисичку в зеркало, забросив туда её щенка, а само зеркало спрятал в том самом измерении, о котором когда-то рассказывал нам отец. Я отправился за ней, но это оказалось ловушкой. Едва я попал в катакомбы, находящиеся в том измерении, как передо мной появилась эта сущность. Я достаточно силён, чтоб защищать библиотеку, но против этого зверя оказался совершенно бессилен. Мой посох для него не страшнее, чем ивовый прут. Мои первые попытки хотя бы защититься выглядели жалко, я пытался бежать, но вскоре он настиг меня и, схватив своими когтистыми лапами, вонзил мне в спину острый клюв. Случилось то, о чём вы говорили, я был обессилен и повержен. С его стороны было весьма великодушным не убить меня, а выкинуть прочь. А там моим беспомощным состоянием воспользовался мой брат. Он заточил меня и попытался занять моё место. Так или иначе, но мне удалось обрести свободу и убить его. Я закрыл портал, через который к нам могли проникнуть чужаки. Но я не могу перестать думать о моей подружке. Я хочу вернуть кицунэ, но не могу пойти в то измерение один. Я хочу нанять вас. Вы должны охранять меня и защищать, пока я не освобожу лису. Если вам удастся убить ту сущность Света, тем лучше.

— Вы назвали его зверем, — заметил Кратегус. — Говорили о когтях и клюве. Вы уверены, что это существо Света?

— Я не мог ошибиться! — воскликнул Ворон и невольно передёрнул плечами. — Дело было не только в том, что от него исходил свет. Я чувствовал опаляющие меня волны благодати. Не только его прикосновения, но и присутствие были мучительны для меня. Уверяю, это была светлая сущность, причём очень мощная и древняя. Я не ощущал в ней ни человеческой души, ни обособленного духа, только средоточие благодати, словно это было то самое существо, что на заре времён создавались из самой сути Света… — в глазах барона появился священный ужас. — Поверьте, граф, — воскликнул он, забыв о недавней договорённости звать друг друга по именам, — причиной моего беспомощного состояния были вовсе не телесные раны, а то, что они были нанесены именно этим существом. Я был на грани смерти, и только своевременное возвращение во Тьму спасло меня от гибели. Я знаю, что вы умеете сражаться с ними, у вас есть оружие, которое само по себе смертельно для них. Я не прошу вас вступать в схватку с этим существом. Если нам удастся избежать встречи с ним, то я буду счастлив и выполню свою часть сделки. Но я должен попытаться спасти кицунэ из смертельной ловушки. Её дух рассеивается в чёрном омуте зеркала и скоро будет поздно. Я прошу вас помочь мне!

Ворон с отчаянием смотрел на Кратегуса. Тот задумался.

— Откуда там сущность Света, да ещё такого уровня, если там были всего лишь смертные?

— Я не знаю! — воскликнул барон.

— Что это был за зверь?

— Синий грифон.

— Правда? Как в луаре?

— Раньше я не бывал в луаре. Но да, это был синий грифон. Я за эти дни перерыл множество книг и выяснил только, что ангелы высокого ранга, порождённые во времена Творения, могут иметь вид животных…

— Да, я помню, — проворчал Кратегус. — «И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему». Только, боюсь, такие страсти мне не по зубам.

— Вы отказываетесь? — расстроился Ворон.

— Нет, цену набиваю! — раздражённо проворчал Кратегус. — Кстати, о цене. Что взамен?

Ворон растерялся.

— Видите ли, граф, — пробормотал он. — Я родился в своём замке и прожил в нём всю жизнь. Я мало общался с другими и не знаю порядков, царящих в Преисподней. Ну, по крайней мере, в той части, что касается подобных услуг. Мой отец не прибегал к помощи…

— Киллеров? — подсказал Кратегус.

— Наёмных охранников, — уточнил тот. — А потому я не знаю, сколько стоят такие услуги и чем за них платят. Мне нужна ваша помощь, а цену назовите сами.

— Правда? — Кратегус прищурился. — Пока сложно оценить объём услуг, а потому… Давайте я назову цену после того, как они будут оказаны.

— То есть вы согласны? — обрадовался Ворон.

— Да, что с вами сделаешь… Хотя встречаться на нейтральной территории с незнакомым ангелом высокого ранга… Одна надежда на его осведомлённость, мой дипломатический талант и на заступничество…

— Чьё? — удивился Ворон.

— Забудьте! — отмахнулся Кратегус. — Когда отправимся?

— Да хоть сейчас!

Ворон с нетерпением поднялся и увидел, как замер его собеседник. Кратегус напрягся, словно прислушиваясь к чему-то, что было слышно лишь ему. Его настроение вмиг переменилось. Он был озабочен и даже встревожен, а потом слегка отстранённо взглянул на гостя.

— Сейчас не выйдет. Ступайте, Ворон. В самое ближайшее время я вас найду. А пока должен сделать кое-что…

И он исчез, а следом растаяло, подобно рассеивающейся на рассвете туче, и его кресло. Ворон растеряно осмотрелся и увидел позади себя тёмную воронку портала. Ему не осталось ничего другого, как уйти, но, пройдя сквозь портал, он очутился в нижнем зале собственного замка. А это значило, что его новый партнёр знает, где и как его найти.

Внезапное появление Ворона оказалось кстати, и слегка позабавило Джулиана. Ему всегда доставляла удовольствие эта рискованная игра в демона. Он уже настолько вжился в роль, что порой и сам отождествлял себя с графом Преисподней, хотя прекрасно осознавал, что на самом деле просто отбил у того демоническую плоть, память и прилагающиеся к этому магические способности. Имя Кратегус ранее принадлежало ему, и лишь позже было присвоено демоном, а потому он с полным правом вернул его себе. И всё же он не мог не понимать, что на самом деле не является тем самым Кратегусом, и потому, столкнувшись с сильным и знающим противником, вполне может быть разоблачён, как самозванец. Впрочем, Ворон был молод и неопытен. Он происходил из древнего рода сравнительно миролюбивых мелких богов какого-то древнего германского племени, не слишком интересовался тем, что происходит за стенами его собственного замка, а потому понятия не имел о странной и запутанной истории демона Кратегуса.

Джулиан уже знал о нём от Даши, и был готов к знакомству, к которому его подталкивал всё возрастающий интерес к таинственной библиотеке. Появление Ворона в роли просителя было, несомненно, удачным стечением обстоятельств. Как Джулиан и надеялся, ему быстро удалось расположить к себе этого демонического юношу и добиться доступа к хранилищу магических премудростей, находящихся под его охраной. Конечно, вероятное знакомство с древним ангелом казалось слегка пугающим, но и здесь Джулиан надеялся как-то выкрутиться, а, оказав парню ещё одну услугу, он мог со временем рассчитывать на продолжение знакомства и, следовательно, сохранить для себя источник древних знаний. Кто знает, что понадобится в будущем?

Он уже готов был отправиться вместе со своим новым приятелем в загадочное измерение, созданное папой Грау, как неожиданно до него донёсся отчаянный зов. Его звали по имени, он узнал этот голос и по безнадёжному и тоскливому тону понял, что один из его ребят попал в беду. Ворон и его лисичка могли немного подождать, а вот Эрик Ченг, судя по всему, ждать не мог. Потому Джулиан, оставив Ворона в растерянности созерцать мрачные красоты Тьмы, поспешил на зов, и неожиданно оказался в тёмной сырой пещере где-то в лесах, подступающих к скалистому горному массиву на востоке континента.

Он какое-то время стоял, вглядываясь в темноту, в которой ощущалось осторожное движение.

— Эрик? — позвал он.

В темноте вспыхнули две красные точки, два маленьких тревожных, лихорадочных огонька, напряжённо вглядывавшихся в него.

— Это доктор МакЛарен, — мягко проговорил Джулиан. — Ты звал меня?

— Да.

Это был даже не возглас, а отзвук дыхания. Из темноты появилась тёмная фигура и бледное лицо, с тёмными провалами глаз. Чёрные волосы второго помощника были спутаны и слиплись, губы потемнели. Чёрная куртка «хамелеона» была расстегнута, футболка порвана и под ними проглядывало худое голубоватое тело. Джулиан тревожно осматривал его, а потом подошёл и, взяв руками его голову, тут же почувствовал под пальцами, лёгшими на виски, холодное пульсирующее покалывание.

— Кто это сделал с тобой? — спросил он.

— Я сам…

— Не говори ничего, — остановил его Джулиан. — Просто вспомни, что можешь. Я пойму.

Он закрыл глаза и погрузился в путанные воспоминания Эрика, и спустя минуту снова взглянул на него.

— Кровь Короля драконов?

— Вы знаете, что это? — Ченг с надеждой смотрел на него.

— Нет.

— Я болен, док. Мне плохо. Я чувствую, что должен пить кровь, но не могу. И не смогу. Легче было бы умереть, но, боюсь, у меня не получится.

— Пойдём наружу… — начал Джулиан, но Эрик замотал головой.

— Я не хочу… Мне мешает свет.

— Я должен посмотреть на тебя при естественном освещении. Несколько минут, потом вернёмся сюда.

Эрик уступил и поплёлся к выходу из пещеры. Снаружи едва занимался рассвет, и голубые небеса бледно сияли, наполняя свечением прозрачную дымку тумана, окутывавшего вершины деревьев под горой. Выйдя из пещеры, Эрик поморщился и прикрыл глаза рукой. Джулиан внимательно осмотрел его. Кожа была бледной и приобрела синеватый оттенок, губы и тени вокруг глаз были просто синими. На руках проступили тёмные вены, ногти почернели.

— Почему тебе не нравится находиться на свету? Резь в глазах? — Джулиан положил руку на его грудь. Сердце едва билось, дыхание было слабым. — Ты когда последний раз ел?

— Несколько дней назад. У меня почти не осталось концентрата. Приходится экономить. А свет… Нет, никаких особо неприятных ощущений. Просто не нравится.

— Это истощение. Прими двойную дозу концентрата, посмотрим, что получится. И не волнуйся, я принесу тебе столько упаковок, сколько будет нужно. Давай.

Эрик кивнул и послушно достал из ячеек на поясе две капсулы и выпил их содержимое. Краски начали стремительно возвращаться на его лицо, вены на руках посветлели. Через какое-то время он выглядел почти как обычно, если не считать спутанных волос и того, что привычная оливковая желтизна его кожи стала пергаментной.

— Ну, вот, так лучше, — кивнул Джулиан. — Твой организм по пока неясной мне причине требует больше питательных веществ, чем раньше. Что ещё?

— Я вижу ауру вокруг предметов. У вас она золотистая, то с фиолетовым, то с зелёным отливом, но проглядывают чёрные лучи.

— Я знаю, — кивнул Джулиан. — Что ещё?

— Я слышу, как бьётся ваше сердце и течёт ваша кровь. А ещё по ночам мне хочется превратиться в чёрную собаку или в ястреба.

— Пробовал?

— Нет. Я хочу превратиться, чтоб отправиться на охоту, а эта идея мне уже не нравится. Мне снятся сны, плохие, чёрные, мне снится сила и могущество. В этих снах я очень жесток, я убиваю людей и пью кровь. Мне нравится вызывать в людях ужас и безысходность. На грани пробуждения я испытываю от этого удовольствие, а проснувшись — страх и отвращение. Ночью я относительно спокоен, а днём появляется мучительное чувство неудовлетворённости. Мне кажется, я много могу, но не хочу даже пробовать. Я превращаюсь в демона-вампира, и мне это не нравится. Думаете, это может быть правдой?

— В этом мире всё возможно. Послушай меня Эрик, — Джулиан присел на траву возле входа в пещеру, — то, что ты подвергся магическому воздействию, не вызывает сомнений. Магия эта тёмная, и её природа мне не понятна. Она вызвала в тебе трансформацию, которую ты чувствуешь, но не принимаешь. Иногда, чтоб понять, надо принять.

— То есть смириться с этим и стать демоном? Как вы? — Эрик опустился рядом на колени и присел на пятки.

— Я говорю тебе это, потому что знаю, что это такое. У меня тоже не было выхода, когда это случилось. Я тоже бился головой о стены. Потом смирился с неизбежным, и развернул это во благо.

— Как просто…

— Нет, не просто. Напротив, очень сложно. Порой кажется, что невозможно. Но пока иного выхода я не вижу.

Эрик покачал головой.

— Я всю жизнь ненавидел свою болезнь, док. Я не хочу погружаться в неё дальше, понимаете? Лучше смерть.

— Странно, — Джулиан откинулся на стену и посмотрел на Эрика, — этот мир даёт всем именно то, чего они желают. Желают по-настоящему, в самой глубине души, порой даже не осознавая этого.

— Нет, — упрямо покачал головой Эрик. — Я этого не хочу, никогда не хотел. Даже в детстве, читая книги о хороших вампирах, борющихся со злом, я не завидовал им. Я просто не мог ими восхищаться. Они были для меня ещё большим извращением, чем я сам. И если у меня нет другого выхода, я придумаю, как с этим покончить.

— Не торопись. Подожди, присмотрись к себе и своим ощущениям, а я попытаюсь выяснить, что такое кровь Короля драконов, и нельзя ли повернуть процесс вспять.

— Думаете, это возможно?

— В магии нет ничего невозможного, но добиться чего-то чрезвычайно сложно. Я обещаю, что буду искать. И если найду, принесу это тебе. Может, тебе лучше вернуться на баркентину?

— Я не уверен в себе, док, — вздохнул Эрик. — Старпом вернулся? Вот, пока он не вернётся, я тоже не вернусь. Я знаю, что, если что, Хок сможет меня остановить. Он будет приглядывать за мной, и в случае чего примет правильное решение. А пока я останусь здесь. Тут на мили вокруг нет людей. Я останусь возле этой пещеры, буду медитировать, заниматься ци-гун и слушать себя. Может, вы и правы, и моё безнадёжное настроение вызвано голодом. Если у меня будет достаточный запас пищи, я смогу поддерживать себя в нормальной форме. В голове прояснится, я смогу наблюдать за собой и, может, пойму, что со мной происходит. Но в любом случае, постарайтесь избавить меня от этого. Мне не нужно никакое могущество. Я боюсь, что не совладаю с ним. Вы же знаете, что я уже однажды из-за всего этого утратил человеческий облик. Я даже ранил Стэна Стаховски и чуть не убил Тонни. Где гарантия, что это не произойдёт снова? Может, не сразу, а постепенно, эта сущность завладеет мной, и я начну пить кровь. Нет, док, только не это. Я хочу жить нормальной жизнью, или хотя бы такой, какой жил до этого.

— Хорошо, я сделаю всё, чтоб избавить тебя от того, что тебе не нужно. А пока я должен оставить тебя ненадолго. Вернусь через час и принесу запас концентрата и обогащённую сыворотку на случай сильного голода.

Он поднялся. Эрик задумчиво смотрел на него.

— Захватите для меня светошумовую гранату, — попросил он. — На всякий случай.

Джулиан со вздохом опустил голову, потом снова взглянул на Эрика.

— Ладно, только не делай глупостей, чтоб мне не пришлось жалеть о своей уступчивости.

Когда через час Джулиан вернулся к пещере, Эрика там не было, но вскоре он появился. Он поднимался по склону из долины, где должно быть, протекала река или ручей. Он был обнажён по пояс, с мокрых волос на бледные плечи стекала вода. По пути он разложил выстиранную куртку на широком валуне и, увидев Джулиана, быстро поднялся к нему.

— Как себя чувствуешь? — спросил Джулиан, передав ему термоконтейнер с запасом сыворотки и концентрата.

— Лучше, — кивнул Эрик и скрылся в пещере, чтоб спустя минуту вернуться уже без контейнера. — В голове прояснилось, и хоть мне по-прежнему страшно, я больше не ощущаю панического ужаса. Наверно всё дело в голоде.

— Твой голод страшнее любого другого, — согласился Джулиан и достал из кармана цилиндр светошумовой гранаты.

— Спасибо, док, — Эрик повертел её в руках, а потом взглянул ему в глаза. — Не беспокойтесь, вам не придётся ни о чём жалеть. Я применю это последнее средство только в случае, если иначе не смогу спасти кого-то от себя. Но, думаю, что всё обойдётся.

— Очень на это надеюсь.

Джулиан подошёл к краю площадки. Вниз спускалась тропа, прямо перед ним раскинулась широкая, покрытая густым лесом равнина. Пышные кроны тонули в сероватой дымке тумана. Вдалеке виднелись голубые скошенные вершины низких гор. Прохладный сырой воздух поднимался снизу, оседая на траве бледной изморозью росы.

— Красиво, — проговорил он и снова присел на траву, глядя на неподвижный тихий океан леса. — И очень спокойно, как будто время остановилось.

— Потому я здесь и задержался, — Эрик сел рядом, скрестив ноги. Его лицо и голос были теперь спокойны. — Здесь всё располагает к тому, чтоб остановиться, задуматься о жизни и о себе. У меня никогда не было на это времени, и я не мог понять, как мой дед, такой энергичный и деятельный, может недели проводить в хижине высоко в горах в полном одиночестве. Теперь я понимаю. Слишком много вопросов, на которые нельзя ответить, но которые необходимо обдумать.

Джулиан задумчиво кивнул. Эрик покосился на него.

— Простите, док, что спрашиваю вас об этом, но… Вы ведь не сами выбрали свою судьбу? Так получилось? Неужели не было пути назад?

— Я сам выбрал свою судьбу, — возразил Джулиан. — Я обменял свою душу на дорогую для меня жизнь, и обратной дороги у меня не было. Тьма редко отпускает добычу из своих когтей, но это не значит, что единственное, что можно сделать, это смириться. Всегда есть шанс развернуть штыки против врага, даже если он сам тебя вооружил. Но мне в этом смысле проще, — он усмехнулся, — поскольку коварство всегда было в моей натуре.

— И вам не хотелось умереть?

— У меня не получилось.

Эрик нахмурился и посмотрел вдаль.

— Как думаете, док, что там было, в той пещере?

— Именно то, что ты видел.

— Демоны?

— Да, демоны. Я знал, что какие-то тёмные сущности просочились сюда через портал из Тьмы, но не знал кто и где. Ты уничтожил их без посторонней помощи. Это было изящное решение, заставить того подземного змея пробить трещину в материковом щите.

— Они точно уничтожены?

— Надеюсь, впрочем, я проверю. Я понял, где та пещера, и слетаю туда в самое ближайшее время.

— Может, есть ещё кто-то… — задумчиво произнёс Эрик. — Тот потерянный легион…

— Нет, — покачал головой Джулиан. — Об этом бы я знал. Скорее всего, бледные кони не успели воспользоваться порталом. Он закрыт и запечатан. Больше никто не проберётся в этот мир с той стороны.

— Вы знаете тех демонов, которых я встретил? Слышали о них?

— Я не могу знать всех, их слишком много. Ты повстречался с мелкой сошкой, слабыми пакостными духами с узкой специализацией. В былые времена я на таких и внимания не обращал. Что ж до дракона, то, не исключено, что это переродившийся бог какого-нибудь туземного племени. Таких тоже много, и они вообще не упоминаются в гримуарах и не бывали в тех кругах Преисподней, где бывал…. мой предшественник.

Эрик с любопытством взглянул на него.

— Значит, вы всё-таки не отождествляете себя с тем, настоящим демоном?

— Потому что я — не он. Он — тёмная сущность, а я — человеческая душа. Но он — часть меня, как и та частичка света, которая веками удерживала меня от разрушения и тянула обратно, если не к небесам, то хотя бы в мир живых. В моём случае всё слишком сложно, и я сам до конца не знаю, что я такое и к чему меня может привести моё естество. — Да, со мной всё проще, — проворчал Эрик. — Я просто превращаюсь в киношного Дракулу.

— Ты слишком сильно этому сопротивляешься, — возразил Джулиан. — Думаю, что твоя человеческая душа достаточно сильна, чтоб выдержать любые трансформации тела. К тому же иногда изменения неизбежны. Но если они постепенны и осознаваемы, то к ним вполне можно приспособиться…

— Вы обещали помочь! — сердито перебил Эрик.

— Я сделаю всё, что смогу, но…

— Это может быть невозможно?

— Магия хороша тем, что ни одно превращение не является окончательным и бесповоротным, но плоха тем, что найти способ отменить волшебство очень трудно. Ты не представляешь, какие странные вещи могут понадобиться для того, чтоб снять заклятие: от слезы единорога до уса месячного котёнка, от клинка, закалённого в семи вулканах и семи ледниках на вершинах самых высоких гор мира, и до старой позеленевшей монетки с профилем забытого всеми короля, которая хранится в запасниках музея в каком-нибудь крохотном городке на Балканах. Порой самое сложное — не найти нужный артефакт, а именно узнать, что именно в данном случае понадобится. На востоке порой хватает клочка рисовой бумаги с рядом символов, а в Европе и вовсе достаточно произнести заклинание. Но попробуй узнать, что нужно начертать на той бумажке и какие слова произнести.

— Я понял, док, — грустно кивнул Эрик.

— Я это к тому, что найти лекарство, хоть и сложно, но можно. И я буду искать до тех пор, пока не найду. Но это потребует времени. Может быть, тебе придётся вернуться домой до того, как мы обратим этот процесс вспять, но он, этот процесс, не остановится и не замедлится в ожидании лекарства. Тебе придётся пройти этот путь, и потому нужно запастись мудростью и смирением.

— Но лекарства от своей болезни вы не нашли? — заметил Эрик устало.

— Это не болезнь. Это трансформация духа и материи, довольно болезненная, но в моём случае неизбежная. Твоя проблема вызвана воздействием какой-то субстанции, введённой перорально. Природа этого воздействия мне пока непонятна, как и не ясно, что собой представляла эта субстанция. Именно это мне и придётся выяснить.

— Как всё сложно… — вздохнул Эрик.

— В магии всё сложно. Главное — не падай духом и не делай глупостей. Я буду изредка навещать тебя.

— Спасибо, док. Мне жаль, что я создаю для вас проблемы.

— У меня такая работа — разбираться с вашими проблемами, — усмехнулся Джулиан.

— Даже с такими?

— Учитывая мои способности, да. Ведь ничто не даётся нам просто так. Подумай над этим. Мы скоро увидимся. А пока я слетаю и посмотрю, как там дела, возле той пещеры.

Немного позже, бродя по вершине горы, усыпанной крупными и мелкими осколками скал и ощущая едкий запах нашатыря, он думал о странностях этого мира. Ещё недавно он из-за визита Ворона снова на миг задумался о превратностях своей судьбы, и вот спустя совсем немного времени ему уже пришлось рассуждать на эту тему, пытаясь хоть как-то успокоить Эрика. Совершенно разные события словно нанизывались на единую нить бытия, связываясь одно с другим совершенно необычным способом. И теперь возможность порыться в библиотеке Пятого Храма была для него не просто уступкой природной любознательности, а шансом разгадать загадку, которая поможет ему спасти этого несчастного вампира, который был совсем не рад своей экзотической сущности.

На горе было спокойно. Аммиачные пары, исходящие из трещин, постепенно рассеивались, что говорило о том, что материковый щит самостоятельно залечивал свои раны. Возможно, какое-то время за этими местами сохранится слава гиблого места, но учитывая, что ещё недавно их облюбовали демоны и вампиры, это было даже хорошо. Чем меньше людей будет забредать сюда, тем лучше. И хоть он больше не ощущал вокруг признаков недавнего присутствия опасной нечисти, объявление здесь своеобразного карантина было разумной мерой.

Побродив меж камней, внимательно прислушиваясь к тишине и пытаясь почувствовать мельчайшую вибрацию под ногами, он так и не услышал ничего тревожного. Демоны канули в древний безжизненный океан, и вряд ли когда-либо смогут выбраться наружу. Об этом можно было не волноваться. Однако, некоторые вопросы, которые появились у него после того, как он узнал о приключениях Ченга, тревожили его. И ответ на них мог дать Ворон. Потому, закончив обследование горы, он решил навестить своего нового приятеля.

Странно, как люди держатся за своё естество, думал он, осматривая высокий пустой зал, в конце которого стояло уже знакомое ему кресло с высокой резной спинкой. Никакие приманки Тьмы не могут отвратить их от стремления к простому счастью просыпаться на заре рядом с любимыми, играть во дворе с детьми, спорить до хрипоты с коллегами на работе, чтоб затем склониться над многократно исправленными чертежами, обсуждая новые решения старых проблем, дурачиться с друзьями, собравшимися на барбекю, и до утра болтать с родителями, выбравшись к ним на выходные. Всё так естественно и просто, как у всех, но за это люди готовы отказаться от силы и могущества, от власти и превосходства, платой за которые стали бы эти маленькие радости жизни. Вот и Эрик, которому жизнь вдруг предложила невероятный опыт трансформации в птицу или ловкого зверя, умение видеть суть людей и слышать стук их сердец, готов умереть, но не пить чужую кровь. Да и он сам, что бы только не отдал, чтоб однажды почувствовать себя обычным человеком, мужем и отцом. Пусть ему пришлось бы лечить людей с помощью аппаратуры и препаратов, утратив свой дар диагностировать и исцелять прикосновением рук, он был бы счастлив понять, что над ним больше не висит это вечное проклятие и искушение силой, которую он не просил, и которой он не рад.

Все эти игры, захватывающие и жестокие, вдруг показались ему мелкими и ничего не значащими. И куда важнее было снова вернуться домой, подхватить на руки подросшую дочь, прогуляться по холмам с Аликом, взахлёб рассказывающим ему о своей ветеринарной практике в парке Палеолита, и смотреть, как носится вокруг лохматый рыжий колли Джейми, или сесть рядом с Билли за рояль и разбирать вместе с ним сложную пьесу какого-нибудь композитора эпохи барокко. А вечером Жуля в розовой ночнушке протопала бы босыми ножками в библиотеку и вернулась с большой красивой книжкой сказок, которые папа обязан читать на ночь, если, конечно, он не улетел в космос.

Сейчас Жуле вечерами читают её братья, благо их четверо, но папа лишён этого счастья. Он таскается по этому мелкому грязному мирку в поисках лекарства от магического вампиризма и собирается схлестнуться с ангелом, который может припечатать так, что от папы даже мокрого места не останется.

— Чем я занимаюсь?.. — проворчал он, остановившись перед креслом и с отвращением вглядываясь в выглядывающие из спинки уродливые лица.

Прозвучавший в зале голос был полон ликования. Даже странно, что этот молодой демон мог радоваться кому-то, как ребёнок. Впрочем, он и был в какой-то мере ребёнком, потерявшим свою любимую лисичку. Джулиан повернулся на его возглас. Ворон в своём чёрно-серебряном одеянии с посохом, с которым, похоже, не расставался даже ночью, стоял в дверях, и его глаз возбуждённо блестел. Второй был скрыт под чёрной волной волос. Интересно, подумал Джулиан, он одноглазый, его скрытый глаз обладает какой-то особой магической силой или это просто своеобразное пижонство? Спрашивать об этом он не стал, а только хмуро кивнул в ответ на приветствие.

— Что-то случилось? — встревожено спросил Ворон, подходя к нему.

— Увы, да, — резко ответил Джулиан. — Я покинул вас потому, что меня срочно вызвал один из моих слуг. Я здесь не один, как вы понимаете.

— С вами другие демоны? — насторожился тот.

— Вы их не чувствуете? Не беспокойтесь. Мои прислужники всего лишь существа и смертные, одарённые различными способностями. Они умны, отважны и преданы. И они нужны мне. Один из них, вампир, был отравлен некой субстанцией, которую назвали кровью Короля драконов. Вы знаете, что это?

— Нет. Но кто его отравил?

— Это самое интересное. Его отравила демоница по имени Аламара, утверждавшая, что она ламия. С ней были три мелких демона: Адерох, Броук и Митус, а также подземный змей Наматар. Мой парень сказал, что они ссылались на вашего брата, из чего я делаю вывод, что это он впустил их в мир, который сейчас принадлежит мне. И это вторжение мне не нравится.

— Я тут не при чём, — забеспокоился Ворон, явно оправдываясь. — Феникс, действительно, открыл портал во Тьму и впускал сюда демонов, но большинство из них ушли обратно. Я уничтожил этот портал. Больше никто не войдёт…

— Но кто вошёл?

— Не знаю. Он не называл их имён. Мне жаль, что он причинил вам неприятности, и я готов каким-то образом исправить положение.

— Мой вампир уже обезвредил упомянутых демонов. Не удивляйтесь, — криво усмехнулся Джулиан. — Я говорил, что мои ребята очень умны. Но я опасаюсь, что были и другие непрошенные гости. Я не желаю, чтоб кто-то хозяйничал на моей территории.

— Я постараюсь выяснить, не проник ли сюда ещё кто-нибудь! — воскликнул Ворон.

— А что мне делать с моим парнем? Я не хочу потерять его.

— Я постараюсь узнать, что такое кровь Короля драконов и что является противоядием. Наверняка что-то есть в библиотеке. Я обещаю, что если это там есть, я найду. Но, надеюсь, это прискорбное событие не повлияет на наш уговор. Вы поможете мне спасти кицунэ?

Он с надеждой смотрел на Джулиана. Тот недовольно передёрнул плечами.

— Ваша помощь в поисках диверсантов Тьмы и противоядия для моего вампира — не часть нашей сделки, а возмещение ущерба, который по вашему недосмотру причинил мне ваш брат!

— Конечно, я сделаю всё, чтоб загладить его и свою вину. Но наша сделка в отношении кицунэ в силе?

— И что это за колдун, который помогал вашему брату? — не унимался Джулиан. — Ротамон, кажется! Он без конца путается у меня под ногами!

— Я выясню! — умоляюще простонал Ворон.

— Вы обещали! — фыркнул Джулиан. — Ладно, где ваше измерение со зверем Света? У меня полно дел, так что не будем откладывать.

— И вы не возьмёте никакого особого оружия? — забеспокоился молодой демон.

— Я не знаю, какое мне может понадобиться, а потому предпочитаю сперва разведать обстановку и только потом лезть в драку.

Ворон растерянно смотрел на него.

— Но ведь у вас есть какое-то оружие против них?

— У меня целый арсенал такого оружия. Я не знаю, что нужно против такого зверя. Против обычного ангела сгодится и калогская лабелла, но против ангелов с мечами нужно что-то посущественнее. К тому же бывают просто боевые ангелы, натасканные против мелких бесов, но есть и такие, что бьются с драконами, василисками и левиафанами. Это уже другая весовая категория и против них нужно особое оружие, которое, кстати сказать, лучше лишний раз даже мне в руки не брать. А есть и вовсе гиганты с четырьмя крыльями, которые… Что? — Джулиан нахмурился. — Что у вас с лицом?

— Я боюсь, что упустил одну деталь, — испуганно пробормотал Ворон. — У того грифона было четыре крыла.

— Прекрасно, — пробормотал Джулиан и устало потёр лоб. — Тогда против него у меня оружия нет.

— А что делать?

— Договариваться.

— Как? — Ворон изумленно смотрел на него.

— Добрым словом, пока мы не сможем присоединить к доброму слову что-нибудь посущественнее. На худой конец прибегнем к услугам посредника.

— Какого посредника?

— Того самого, который коснулся нежной ручкой вашего пылающего лба. Но это — на крайний случай. Попробуем справиться сами.

— Да, — тут же решительно кивнул Ворон, — попробуем сами!

Джулиан усмехнулся.

— Впервые вижу, чтоб кто-то предпочёл встречу с пылающим чудовищем общению с… Ладно, неважно. Идём!

Воодушевлённый столь скорым разрешением своих сомнений, Ворон поспешно указал ему на выход из зала и пошёл вперёд. Они прошли по длинной, закругляющейся анфиладе маленьких комнат и оказались на лестнице, которая винтом закручивалась вокруг широкой шахты, уходя верх и спускаясь глубоко вниз. Молодой демон легко сбежал по ступенькам, приостановившись на следующей площадке, чтоб убедиться, что его спутник не отстаёт. Они спускались довольно долго, пока не оказались в начале длинного тёмного коридора и, пройдя по нему, вышли в огромную пещеру, центр которой был пересечён длинным узким мостом из монолитного камня.

Джулиан с интересом осмотрелся. Он видел тёмные выщербленные стены пещеры, едва прикрытые душным серым туманом. Потолок таял в таком же тумане, но сквозь него он видел обломанные сталактиты, бледно посверкивающие вкраплениями кварцевых кристаллов. За пределами измерения он чувствовал глухую и равнодушную пустоту Тьмы. Но и здесь не было ни жизни, ни дыхания, ни мыслей, ни приглушённых криков отчаяния, ни затухающих молитв. Ничего. Этот каменный мешок, столь примитивно скроенный, был пуст.

Какое-то время он пытался почувствовать здесь присутствие ангела. Следовало ожидать, что столь мощная сущность должна была оставить в атмосфере этого мира свой след, но ничего не было. Ни ангелов, ни людей, только раздражающая вибрация тёмной энергии, которая могла быть как стабилизирующей основой этого унылого мирка, так и продуктом жизнедеятельности низших демонов.

— Заприте за нами дверь, — велел он. — Я не хочу, чтоб это существо выбралось отсюда.

Существо Света в этом смысле его не беспокоило, но теперь он уже явственно различал вдалеке стройный хор мужских голосов, от которого по запястьям пробегали мурашки. Значит, всё-таки демоны. Вот их он точно не желал видеть в мире, где заперты его ребята.

Впереди виднелись развалины какого-то храма. Они выглядели столь живописно, что можно было не сомневаться, что их создал в таком виде любитель руин и запустения, привыкший к одиночеству в окружении пыльных фолиантов.

— Ваш отец любил стихи?

— Почему вы спрашиваете? — смущение Ворона было красноречивее прямого ответа.

— Он создал прекрасное и поэтичное полотно, — ответил Джулиан. — Для древних демонов естественна склонность к поэзии как словесной, так и поэзии образов. Их юность прошла в изысканных, построенных с любовью храмах, пропитанных фимиамом, под звуки прекрасных гимнов, каждое слово которых наполнено глубоким философским смыслом. А утрата всего этого часто приводит к неизбывной печали, приводящей к склонности изображать развалины, ещё хранящие отзвуки прежней красоты.

— Вы так говорите, словно и сами из них.

— Отчасти. До того, как стать демоном, я получил весьма разностороннее образование в Европе, а затем всегда находил время, чтоб углубить свои знания. В те времена сама наука была глубоко поэтичной, и форма подачи информации была не менее важна, чем её смысл. Но у нас ещё будет время обсудить наши литературные вкусы. А пока скажите мне, вы знаете, где колдун спрятал зеркало?

— Феникс сказал, что в катакомбах под храмом. Там как раз и обитает это чудовище.

— Может, потому я и не чувствую его? — пробормотал Джулиан и, расправив плащ, двинулся по мосту, не забыв обернуться на ходу, чтоб убедиться в том, что вход, через который они сюда попали, надёжно закрыт каменными глыбами.

Ворон шёл следом, сжимая в руке свой посох, в навершии которого волшебной звездой сиял кристалл. Чем ближе они подходили к развалинам, тем громче становился хор голосов, и уже можно было разобрать слова, звучавшие на энхилдере. Древний религиозный гимн, переделанный на новый лад, где восхваление светлого божества было отчасти переведено в его оскорбление, а отчасти восхваляемая сущность была подменена её тёмной стороной. Какое-то время Джулиан вслушивался в эту мешанину образов и призывов, пока не разобрался в том, что в воображении поющих их божество разделилось на два, светлое, ими всячески проклинаемое, и тёмное, которому они поклонялись и у которого просили помощи. При этом это странное божество в их понимании оставалось единым, но явно страдающим раздвоением личности. Вникать в тонкости этого вывернутого наизнанку культа у него не было никакого желания, однако он задержался возле входа в храм, пробегая глазами по символам, начертанным на разрушенных стенах.

— Заклятие плена, — проговорил Ворон, остановившись рядом.

— Это ваш отец запер их здесь?

— Он не стал бы писать на этом языке. Им пользуются ангелы.

— Правда? Они редко оставляют свои автографы в мире смертных, где мне приходилось обретаться довольно долго. Да и в аду их не встретишь.

— В библиотеке есть несколько скопированных свитков, — Ворон поморщился. — Я держу их в закрытых сундуках и достал лишь раз, чтоб под руководством отца изучить этот язык. Если б не его настойчивость, я б ни за что не стал этого делать.

— Я нахожу эти знаки довольно гармоничными.

Ворон скептически взглянул на него.

— У вас необычное чувство прекрасного, Кратегус. Идём дальше.

— Да, — кивнул Джулиан, и ещё раз прислушавшись к хору, опустил руку, под которой тут же возникла прохладная рукоятка тяжёлого меча в ножнах.

Ворон понимающе улыбнулся и крепче сжал свой посох. Они вошли под тёмные своды разрушенного храма и остановились, поскольку перед ними было три арочных входа, однако Ворон задержался там ненадолго. Прислушавшись к хору, доносившемуся справа, он решительно направился к противоположной арке, расположенной слева.

— Нам сюда, — проговорил он на ходу. — Если идти прямо, мы войдём в залы, и нам придётся пройти по ним, чтоб добраться до входа в подземелье. Слева же вход в подземную колоннаду, за которой есть лестница в катакомбы. Я уже проходил там однажды. Нам придётся убить несколько рыцарей, стоящих в карауле, но это не составит труда.

— Здесь нет живых, — откликнулся Джулиан.

— Я их видел, — возразил Ворон. — К тому же кто-то поёт.

— Может, они и были живыми, но уже нет. Боюсь, что ваш почтенный отец, предоставив им это убежище, обрёк их на весьма незавидную участь. Измерение помещено в глубины Тьмы и соткано из её материи…

— Из чего ещё он мог его сделать? — пожал плечами Ворон.

— Конечно, только из Тьмы, поскольку он сам её создание. Но в окружении этих стен души смертных слишком быстро пропитались злом, утратили ту искру, что делает их душами, и превратились в духов, коварных и мстительных. Они сохранили присущие смертным недостатки и пороки и преумножили их во славу Тьмы. Впрочем, полагаю, именно это даровало им бессмертие.

— Возможно, вы правы, и что с того?

— Я это к тому, что не будет никакой беды, если несколько сгустков Тьмы растворятся в ней без следа.

— Но, может, если это низшие демоны, будет лучше подчинить их?

— Мы так и сделаем, — пожал плечами Джулиан, — если у нас не будет другого выхода. А пока давайте не будем тратить время на то, чтоб подобрать к ним ключи. Ваша лисичка ждёт помощи. Или вам их жаль?

— Куда больше мне жаль мою подружку, — решительно заявил Ворон.

— Вот и отлично, — улыбнулся Джулиан, и его улыбка была злой и азартной.

Он со звоном достал из ножен длинный меч, блеснувший в свете факелов зеркальным блеском. Чтоб попасть в галерею, им пришлось спуститься на несколько ступеней вниз. Галерея была довольно узкой, с низким потолком, по обеим её сторонам стояли толстые колонны, на которых были закреплены факелы. Вдоль неё друг против друга на одинаковом расстоянии стояли тёмные фигуры в длинных плащах с капюшонами. Едва заметив незнакомцев, они выхватили из ножен свои тяжёлые мечи, и бросились в атаку. Джулиан легко отбил первый клинок и, развернувшись, пронзил нападавшего своим мечом, и уже через мгновение готов был встретить следующего. Он двигался по галерее быстро, отбивая удары тёмных рыцарей и пронзая их насквозь. Его движения были стремительными, точными и экономными, не более двух ударов на одного нападавшего. Тёмный плащ развивался за спиной, как крылья птицы. И, наконец, он остановился в другом конце галереи и посмотрел на своего спутника.

— Путь свободен, господин барон, — поклонился он, сделав приглашающий жест.

Галерея между ними была пуста, потому что все поверженные воины рассыпались снопами гаснущих искр.

— Вы, действительно, мастер своего дела, — кивнул Ворон, направляясь к нему. — Мне показалось, или вам понравилось это занятие?

— Какая разница, кого убивать, — небрежно пожал плечами Джулиан. — Хотя в данном случае я никого не убил. Это были лишь так называемые двойники, безмозглые создания, создаваемые магическим путём по образу и подобию некоего прототипа, и способные лишь к самым примитивным действиям, в данном случае, нападать и убивать.

— А знаете, у моего брата тоже были такие, но выглядели иначе. Он создавал их из ничего.

— Вот как? — нахмурился Джулиан. — А раньше он умел создавать их?

— Нет, полагаю тот колдун, Ротамон, научил его. К тому же, стоит учесть, что, когда вы наносили им решающий удар, они рассыпались искрами, значит, здесь замешана огненная магия. Вороны в ней обычно не сильны. Но Феникс, кажется, был обучен некоторым фокусам такого рода.

— Занятно. Что ж, до того, как мы отсюда уйдём, я хочу поговорить с кем-то из настоящих духов этого места. А теперь идёмте дальше. Там вход в катакомбы?

Ворон посмотрел в сторону уходящей вниз тёмной лестницы.

— Да, полагаю, что эти стражи стояли здесь, охраняя верхний храм от вторжения грифона.

— Тогда будем настороже, — кивнул Джулиан и, сжимая в руке меч, быстро сбежал по ступеням вниз.

В катакомбах было темно и сыро. Только демоническое зрение позволяло им обходиться без источника света. Джулиан шёл вперёд, прислушиваясь не столько к звукам, сколько к своим ощущениям. Он был готов и всё же боялся почувствовать тёплое дуновение, исходящее обычно от ангела высокого ранга. Но вокруг было всё так же промозгло. По стенам текли мягкие потоки тёмной энергии, которые он чувствовал и видел, как струящуюся пелену чёрной воды. Здесь всё было пронизано ею, она излучала холод и гнетущую тишину, поглощающую даже звуки шагов. Странно было представить, что в этой ужасной обстановке мог существовать ангел. С другой стороны, если он был, действительно, силён, то окружающая его плотная аура Света должна была надёжно защищать его шкуру от губительного воздействия Тьмы. Но вот этой ауры Джулиан и не мог уловить. Если она и была здесь, то наверно давно рассеялась.

Они проходили по узким коридорам, миновали мрачные сводчатые залы, маленькие комнаты, заваленные давно истлевшим хламом, и в какой-то момент он заметил круглую площадку, обложенную камнем, от которой вниз уходила очередная лестница.

— Сколько здесь уровней? — спросил он, обернувшись к Ворону, и удивился, увидев, как побелело его лицо.

Молодой демон отчаянно боролся с ужасом, должно быть, снова переживая кошмар своего бегства от грифона.

— Не знаю, — хрипло ответил он.

— А катакомбы, насколько они велики?

— Я бродил не так долго, пока наткнулся на… — он замолчал, с ужасом глядя в темноту.

— Его здесь нет, — заявил Джулиан. — У меня чутьё на пернатых тварей, а уж такого монстра я точно бы не проглядел. Он либо ещё ниже, либо наверху. Но мы ищем не его, а зеркало. Где оно? Катакомбы могут быть куда больше, чем это измерение, если они отражаются в бездне Тьмы. Мы можем уйти далеко, и ничего не найти.

— Вы правы, — немного смутился Ворон. — Я так боялся этой встречи, что думал лишь о ней, и на какое-то время забыл о цели нашего визита. Я сейчас найду зеркало. На нём есть метка.

Он поднял бледную руку и, подхватив чёрные локоны, скрывавшие половину лица, поднял их. Его второй глаз блеснул яркой голубизной и вперился в темноту. Узкий маленький зрачок, как стрела, пронзал темноту пространства и стен. Джулиан невольно посторонился, чтоб не попасть под этот пронзительный взгляд, но Ворон уже замер и опустил руку. Тяжёлая волна волос снова упала на его всевидящий глаз.

— Оно там, двумя этажами ниже, в зале.

— Ведите, и будьте осторожны, — велел Джулиан. — Если грифон там, я почую его сразу, но всё же эта тварь может быть весьма проворна.

— Я помню, — прошептал Ворон и направился к лестнице.

Они спустились вниз на два уровня, и Ворон уверенно пошёл по длинному коридору. Вдалеке показалось рыжеватое свечение от факелов, и Джулиан положил руку ему на плечо. Ворон остановился, а Джулиан скользнул вперёд, сжимая меч.

Зал был не так велик, но всё же достаточно просторен, чтоб вместить десять воинов, стоявших в карауле у старого овального зеркала на горизонтальной оси в обшарпанной резной раме. Ворвавшись в зал, Джулиан без особого труда превратил всех стражников в маленькие, быстро угасшие фейерверки и приблизился к зеркалу.

Осмотрев раму, он не нашёл в ней ничего необычного, но в самом в зеркале не было отражения, его ровная поверхность напоминала чёрный омут, затягивающий в себя всё, что её коснётся, будь это даже луч света.

— Это плохой знак, — пробормотал Ворон, подойдя к нему. — Боюсь, что мы опоздали. Но я должен проверить.

Он достал из ножен узкий стилет с витой ручкой и провёл остриём по ладони. Выступившая из пореза кровь была чёрной. Он подошёл к зеркалу и посмотрел на Джулиана.

— Я войду в него. Я должен отыскать свою лису. Вам придётся охранять зеркало, чтоб никто не помешал нам вернуться. Возможно, по возвращении я буду ослаблен, потому что яд, заполнивший внутреннее пространство ловушки, подействует и на меня.

— Идите и ни о чём не беспокойтесь. Я буду ждать вас и окажу необходимую помощь, когда вы выйдете. И если кто-то попытается войти сюда, он умрёт.

— Хорошо, — кивнул Ворон и, решительно посмотрев на зеркало, провёл порезанной ладонью по стеклу от края до края, отчего по нему побежали мелкие вскипающие волны.

Поверхность заколебалась, и Ворон вошёл в зеркало, как в дверь. Джулиан задумчиво смотрел ему вслед, а затем не удержался и заглянул за раму. Зеркало было тонким и пыльным с другой стороны.

— Ненавижу демонов, — прошептал он.

Оставшись в одиночестве, он прошёлся по залу, прислушиваясь, и по-прежнему опасаясь уловить тёплое дуновение. Обычно это ощущение его не смущало, более того, оно было таким родным, потому что он привык погружаться в него, обнимая свою любимую. Но сейчас было ясно, что это дуновение станет лишь предвестником куда более жаркой и даже обжигающей волны. Живущая в нём и бережно хранимая им частичка Света, а также привычка бесконечно прикасаться к его источнику, защищала его от сжигающей природы этой энергии. Он знал, что погрузившись в неё полностью, он не сгорит, а лишь переродится, что конечно, понравится его человеческой душе, но вряд ли устроит его демоническую натуру, потому у него не было никакого желания сталкиваться с источником более мощным и опасным. Не говоря уж о том, что этот древний ангел вполне может быть библейски крут нравом и, увидев в нём демона, просто прихлопнет его своей тяжёлой орлиной лапой.

Так что в данной ситуации останется два выхода: бежать или вступить в переговоры. Первое было более надежным, но ставило под удар доверившегося ему Ворона, а парень, хоть и демон, пока вёл себя вполне по-человечески, и, судя по всему, для Небес и людей опасности не представлял. Вступать же в переговоры с огненным смерчем было делом опасным и бесперспективным. Одна надежда на то, что умом он так же одарён, как и силой. Впрочем, порывшись в памяти своего предшественника, Джулиан с горечью обнаружил, что демон Кратегус никогда не вступал не то что в переговоры, но даже в простой визуальный контакт с такими противниками, предпочитая смываться с поля боя при первых отблесках, игравших на их золотых доспехах.

Размышляя таким образом, Джулиан дошёл до входа в зал и замер, услышав шаги множества ног. Конечно, выставив здесь стражу из двойников, тёмные рыцари должны были предусмотреть сигнал о вторжении, а, следовательно, уже спешили в зал, где под охраной находилась неожиданно возникшая, тёмная, и наверняка непонятная им реликвия. Отсутствие караула в галерее наверху уже должно было их встревожить. И вот теперь по каменным плитам грохотали десятки ног, обутых в подкованные сапоги.

Джулиан невольно улыбнулся. Среди этих воинов точно должны быть настоящие демоны, переродившиеся из людей, а сражаться с демонами было для него той самой отрадой, что облегчала выпавшие на его долю испытания. Потому, отойдя от входа, он встал посреди зала, ожидая своих противников. И только первые ворвались в зал, потрясая копьями и мечами, он выбросил вперёд руку, с которой сорвался стремительно разрастающийся шар синего огня. Он ударил в первые ряды рыцарей, и они частью рассыпались искрами, а частью превратившись в пыль, умчались в темноту за колоннами лёгкими, закручивающимися в воронки облачками.

Это сбило строй, и они замерли, глядя на чёрного рыцаря в серебряных доспехах, чьи зелёные глаза пронзительно горели в полумраке, а тёмные кудри развивал неощутимый ветер.

Вышедший вперёд высокий воин с резкими чертами лица и длинными чёрными волосами пристально взглянул на Джулиана.

— Кто ты, и как посмел войти в наши владения? — резко спросил он.

— Я могу входить в любое измерение, расположенное во Тьме, если оно не защищено правом равного мне или выше меня, — надменно произнёс Джулиан. — И мне не нужно позволения мелких бесов, перерождённых из жалких смертных, чтоб быть здесь.

— Ты недостаточно вежлив, — заметил тот и резко взмахнул рукой, в которой был какой-то предмет.

Длинное огненное лассо молнией метнулось в сторону Джулиана, но он перехватил его закованной в железную перчатку рукой и усмехнулся.

— Ты ошибся, и это для вас плохо кончится.

Он рванул лассо на себя, и что-то блестящее вылетело из рук главаря демонов. Джулиан поймал этот предмет, в который с треском втянулось лассо, и с интересом осмотрел. Это был короткий жезл из жёлтого металла, украшенный витыми узорами и покрытый загадочными письменами.

— Ещё одна игрушка Тьмы для моей коллекции, — прокомментировал он и сунул жезл за пояс, после чего снова выпустил шар, который смёл несколько тёмных рыцарей слева от главаря.

Тот отступил в сторону и уже более почтительно взглянул на незваного гостя.

— Простите, господин. Вы явились из великой Тьмы, которой мы поклоняемся. Я, Барнар, магистр ордена Синего Грифона, прошу у вас прощения за проявленное неуважение, явившееся следствием нашего невежества, поскольку вы не соизволили представиться, а мы не признали в вас тёмную сущность. Если вам будет угодно назвать себя, мы с радостью будем служить вам, поскольку ищем сильного покровителя.

— Кто сказал, что мне нужны слуги? — спросил Джулиан и, стиснув зубы, снова выбросил вперёд руку.

Синие разряды, подобные шаровым молниям, снова сорвались с его пальцев и внесли полную сумятицу в ряды тёмных рыцарей. Они поспешно кинулись к выходу, аБарнар, растолкав всех, выбежал первым.

— Понятно, сражаться вы не хотите, — пожал плечами Джулиан и снова усмехнулся. — А придётся, или я просто превращу вас всех в пепел.

Он направился к выходу, и в этот момент услышал позади стон и обернулся. Бледный, с трудом передвигающийся Ворон выбирался из зеркала, одной рукой опираясь на посох с поблекшим кристаллом, а другой прижимая к груди что-то белое. Джулиан поспешил ему на помощь и подхватил в тот самый момент, когда тот готов был рухнуть на пол. И только после этого он заметил тёмные дымные щупальца, тянущиеся за ним из зеркала. Мгновенно выпустив в ту сторону очередной синий шар, он попал зеркало, и оно разлетелось каменными обломками и мелкими осколками стекла. Щупальца исчезли и Ворон, глубоко вздохнув, наконец, выпрямился.

— Я не успел, — печально произнёс он. — Слишком поздно. У неё оставалось совсем мало сил и последние она передала своему детёнышу. Она протянула его мне из Тьмы, и её взгляд молил спасти его. Но, кажется, и это уже невозможно.

Он опустился на колени и положил на плиты пола белого лисёнка с двумя пушистыми хвостиками. Глаз зверька был приоткрыт и наполнен тьмой, а изо рта торчал длинный бледный язык.

— Он уже не дышит, — горестно произнёс молодой демон.

— Подождите, — Джулиан опустился рядом и, сняв латную перчатку, положил её на пол. Ощупав лисёнка, он поднял его голову и заглянул в глаза. — Он отравлен, но ещё жив.

— Он слишком слаб, а его тельце наполнено ядом…

— Я знаю, но это не беда.

Он снял вторую перчатку, поднёс ладони к белому пушистому боку и приказал:

— Выходи!

Тут же изо рта лисёнка заструился тёмный дым, похожий на щупальца, что недавно тянулись за Вороном. Собравшись в облачко под его ладонями, он клубился, словно в ожидании дальнейших приказов. Джулиан взмахнул рукой в сторону выхода.

— Убирайся! Ищи себе другую жертву! Бери любого, кого найдёшь!

И дым заструился к выходу так стремительно, что Ворон едва успел отшатнуться с его пути. Джулиан же положил ладони на белый бочок лисёнка и несколько раз надавил на грудную клетку, после чего поднял и вдохнул ему в рот. Лисёнок фыркнул и открыл мутноватые глаза. Он ещё не мог держать голову, но уже вяло осматривался по сторонам. Заметив Ворона, он дёрнул лапами, словно собирался прыгнуть ему на руки, и тот поспешно забрал его и прижал к себе.

— Что ж, у меня снова будет лисичка, правда, на сей раз, мальчик, — печально вздохнул он. — Его зовут Юки.

— Мне жаль, что вы потеряли свою подружку, — произнёс Джулиан, поднимаясь на ноги и помогая встать Ворону.

— Да, мне тоже. Но мне хотя бы удалось спасти её сына. Мы можем возвращаться.

— Пока нет, — возразил Джулиан. — Впрочем, вас я не задерживаю. Вам нужно позаботиться о вашем питомце.

— Он достаточно крепок, чтоб потерпеть ещё немного, — возразил Ворон. — Я привёл вас сюда и не уйду один. Что заставляет вас задержаться?

— Пока вас не было, сюда являлись агрессивные аборигены, но мне удалось обратить их в бегство. Однако мне б очень хотелось поговорить с их магистром и прояснить некоторые вопросы.

— Я пойду с вами, — кивнул Ворон.

Они вышли из зала и снова поднялись наверх. Молодой демон уверенно шёл впереди, показывая дорогу, и вскоре они оказались на пороге большого зала с двумя параллельными колоннадами, в другом конце которого возвышалось изваяние грифона. Войдя и осмотревшись, Джулиан заметил некоторую странность этого места. Стены, потолок и колонны в зале лишь фрагментами были настоящими, а отсутствующие части были замещены качественно созданной иллюзией. Да и статуя грифона была полупрозрачной, внутри её призрачного силуэта темнели мелкие осколки прежде разрушенной каменной фигуры. Это на какое-то время отвлекло его от того, что находившиеся в зале тёмные рыцари, а их было довольно много, снова кинулись в атаку на непрошенных гостей. Но не успел он поднять меч, как Ворон, выступив вперёд, ударил своим посохом по каменному полу, и от места удара прокатилась каменная волна. Тяжёлые плиты выскакивали из своих гнёзд, поднимаясь на метр и с грохотом падали обратно. Эта волна сбила с ног нападавших, и многие из них отступили за колонны, а те, что остались, тяжело поднимались на ноги, сжимая в руках своё оружие. Ворон взмахнул посохом, и на сей раз сам воздух разошелся колеблющейся волной, обрушившись на рыцарей, подхватив их и ударяя с размаху о колонны и стены. Некоторые из них тут же рассыпались искрами, а остальные предпочли заползти за колонны.

— Я вижу, вы вполне могли справиться и без моей помощи, — одобрительно кивнул Джулиан, глядя на демона, всё так же бережно прижимавшего к груди белого лисёнка.

— Против грифона это не работало, так что ваша помощь в любом случае кстати, — ответил тот.

Джулиан прошёл по залу, внимательно посматривая по сторонам, но, похоже, ни у кого из тёмных рыцарей не было желания снова испытывать судьбу. Он шёл туда, где заметил распластавшегося на каменных плитах Барнара. Когда он приблизился, то увидел, что магистр побледнел ещё больше, а в его глазах появились чёрные прожилки.

— Похоже, дух зеркала нашёл себе новую жертву, — проговорил Джулиан, покосившись на подошедшего Ворона.

— Этому духу всё равно, кто его жертва — ангел, демон или смертный.

— Вы знаете, что со мной? — прохрипел Барнар, протянув руку к ним, и с мольбой глядя на Джулиана. — Вы можете мне помочь?

— Да, — кивнул Джулиан. — Но сперва ответь на несколько вопросов.

— Я скажу всё! — измученно простонал тот.

— Откуда у вас магическая сила? Кто создал эту иллюзию? Кто создаёт двойников?

— Наш патрон, тёмный грифон…

— Этот? — Джулиан недоверчиво ткнул пальцем в статую.

— Это сделал Эладаил, будь он проклят! — прорычал в бессильной ярости Барнар. — Светлая сторона грифона. Мы призвали его, но он отказал нам в покровительстве, и тогда мы призвали его тень, которая помогла нам захватить его и заточить здесь. Мы забрали его оружие и наложили печать плена. Если б он склонился перед своей тёмной стороной и служил нам, мы бы освободили его… Может быть… Но он уничтожил волшебного идола, связывавшего нас с нашим покровителем, забрал оружие и освободился от печати.

— То есть он сбежал? — воскликнул Ворон.

— Именно, что сбежал, не решившись сразиться с нами. Но он разрушил статую, и наш повелитель не отвечал на наши призывы… Я смог лишь восстановить его облик, но не смог призвать его дух.

— Значит, вы говорили со своим патроном через статую, и он давал вам магическую силу? — уточнил Джулиан.

— Мне! — крикнул Барнар. — Только мне! Я был его верным слугой и наместником здесь… — он хрипло вздохнул. — Я восстановил храм и создал нашу армию для захвата мира, из которого нас изгнали.

— А вот с этого момента поподробнее, — кивнул Джулиан. — То есть, вы намеревались вернуться назад, захватить луар, Сен-Марко и весь континент? Откуда такие идеи?

— Синий грифон должен править нашим миром! Он привёл нас на те земли и должен был владеть ими! Он обещал нам покровительство и говорил, что к нам явится его посланец, которому мы должны служить, как ему…

— Он явился? — перебил Джулиан.

— Да, Ротамон… — Барнар устало посмотрел в потолок. Его глаза всё больше застилались чернотой. — Он пришёл, но не смог вывести нас отсюда. Эладаил наложил свои заклятия, которые и после его ухода держат нас здесь. Ротамон принёс зеркало и велел нам охранять его и убить каждого, кто придёт за ним.

— Он имел в виду вас, — Джулиан обернулся к Ворону.

Тот кивнул.

— Ротамон обещал вернуться, когда найдёт способ снять заклятие, — уже шёпотом говорил магистр. — Но он не вернулся. А Эладаил вырвался из плена и бежал…

— Как называл себя тот, кто говорил с вами из статуи?

— Он называл себя Тёмным грифоном.

— Он сам назвал себя, или после того, как вы призвали его под этим именем?

— Мы звали его.

— Он что-то говорил о себе? Где он, откуда? Зачем ему нужен ваш мир?

— Он Тёмный грифон из бездны Тьмы, он хочет воцариться в мире, который создал для своих детей.

— Он сам сказал, что создал его, или сперва вы сказали ему кто вы и откуда.

— Его право было знать, кто его призывает! — возмущённо воскликнул Барнар. — Он сам решает, принять ли служение, помогать ли кому-то, но сначала он должен знать, что адепты достойны его милости. И мы доказали ему это, рассказав о себе, о том, как преданно мы служили ему в миру и как оказались здесь. Мы прошли все тяжкие испытания, принесли все обеты и провели все ритуалы, которые он требовал. Мы готовы были служить ему, а он взамен дал нам вечную жизнь и могущество.

— Он даже не смог выпустить вас отсюда, — заметил Джулиан. — А вечная жизнь… Мне жаль тебя огорчать, но ты умираешь.

— Ты обещал помочь! — в отчаянии прокричал Барнар, протянув к нему руку.

— Не помню, — пожал плечами тот. — Ты спросил, могу ли я помочь, я сказал, что могу, но не сказал, что собираюсь сделать это. Теперь мы можем уйти, Ворон.

— А что делать с этим измерением? — молодой демон с отвращением огляделся по сторонам.

— Уничтожьте его. Пусть Тьма соберёт свою дань, забрав в свои недра эти тёмные души. Она лучше знает, что с ними делать.

Не обращая больше внимания на стоны и проклятия Барнара, он направился в сторону выхода и взмахнул на ходу рукой. Перед ним возникла чёрная воронка портала. Прежде чем войти в неё, он обернулся и увидел, как Ворон поднял свой посох и чётко произнёс несколько слов на древнем гортанном языке. Потолок, стены и колонны зала начали оплывать и сминаться, в открывшиеся расширяющиеся дыры заглянула холодная пронизывающая Тьма. А молодой демон уже спокойно шёл к воронке, опираясь на свой посох с сияющим кристаллом и прижимая к груди белого притихшего зверька.

Ворон бережно уложил лисёнка в постель, подложив ему под голову маленькую плоскую подушку и закрыв тёплым одеялом из чёрного пуха.

— Я всё ещё не уверен, что он выживет, — заметил он, с печалью посмотрев на своего питомца.

— Оборотни достаточно выносливы, — успокоил его Джулиан. — Он теперь в тепле и безопасности. Пока слаб и, возможно, голоден.

— Я даже не знаю, чем кормят детёнышей кицунэ.

— Куриными потрохами, кашей и мелко порезанными овощами. К тому же они любят груши и виноград.

— Откуда вы знаете? — удивился Ворон.

— Мне говорил об этом мой сын.

— Он имел дело с детёнышами оборотней?

— Нет, но он много раз выхаживал осиротевших лисят. В начале жизни оборотни ближе к зверям, чем к людям. Так что и обращаться с ним нужно соответственно.

— Может быть, — Ворон с любопытством посмотрел на него. — Значит, у вас есть сын?

— У меня, как и у вас, был отец, и есть сын. И у меня есть мой питомец-помощник, который со мной уже много веков, поэтому я понимаю ваши чувства. А теперь я вас оставлю.

Он направился к выходу из мрачной запылённой спальни, но Ворон его остановил.

— А как же плата? Вы выполнили свою часть сделки, и я должен вам заплатить.

— Но мы не встретили ангела.

— Но вы защищали меня от мелких бесов и спасли Юки, изгнав из него дух зеркала. Не ваша вина, что Эладаил к тому времени сбежал оттуда.

— Скорее, это моя удача, — усмехнулся Джулиан.

— Пожалуй, — согласился Ворон. — Так какую цену вашей помощи вы назовёте?

Джулиан задумался, взглянув в окно, за которым в тёмном бархатном небе белела луна, похожая на картонный круг, обклеенный перламутровой бумагой.

— Пока ничего не приходит в голову, — наконец, произнёс он. — Давайте так, вы будете должны мне услугу. Ведь мы ещё увидимся и не раз. Я намерен стать активным читателем вашей библиотеки.

— Я буду рад снова встретиться с вами, — искренне заявил молодой демон. — Моя библиотека к вашим услугам. И я с радостью оплачу свой долг в любой момент и любым избранным вами способом.

Ещё раз взглянув на лисёнка, который в этот момент шевельнулся и вытянул под одеялом свои длинные лапки, Джулиан кивнул и вышел из спальни.