Повелитель огня

Глава 16

Мрагон продолжал облизываться и не спеша шёл в нашу сторону. Не спешил бросаться на нас, смотрел, втягивал ноздрями воздух, оценивал ситуацию. Затем он остановился и начал пригибаться к земле.

— Боишься подойти к огню, тогда хотя бы встань за мной на расстоянии! — прикрикнул я на Ясну. — Он сейчас бросится на тебя.

— Почему на меня? — испуганно пролепетала княжна.

— Потому что у меня огонь, а зверь его боится. Бегом за мою спину!

Ясна сделала шаг в мою сторону, и в этот же момент мрагон бросился на неё — точнее, в то место, где она стояла. Огромные зубы зверя громко клацнули — чуть не зацепил. Ясна вскрикнула от испуга, а я сделал выпад в сторону ящера, пытаясь ударить его факелом. Тоже не зацепил. Первый раунд — ничья даже по очкам.

Зверь заревел ещё громче — выражал недовольство, что еда пытается сопротивляться. Ясна быстро встала за мной и подошла ко мне настолько, что я слышал её дыхание — частое, громкое. Напугалась девчонка. И, похоже, ящера больше, чем огня.

— Что бы ни случилось, стой за моей спиной! — сказал я Ясне, переложил факел в левую руку, а правой достал меч из ножен.

Мрагон тем временем снова пригнулся, но я решил сыграть на опережение: сделал выпад в его сторону. Огонь взвился в воздухе, ящер резко отпрянул. Не давая ему опомниться, я начал делать выпад за выпадом — зверь отступал. По уму мне стоило броситься на него, но я боялся слишком далеко отойти от Ясны. Так мы и передвигались по поляне. И снова счёт по очкам был равный.

Но ящер был упрям, он собирался нами поужинать во что бы то ни стало. После очередного моего выпада он не отскочил назад, как делал это ранее, а неожиданно рванул вбок и снова бросился на Ясну, надеясь обойти меня стороной.

Не самый удачный манёвр — мрагон подставил мне незащищённый бок. Буквально на доли секунды, но я успел: факел с шипением воткнулся в твёрдую зеленовато-серую шкуру. Тут же раздался дикий рёв зверя, почти одновременно с ним — визг Ясны, и мой нос уловил запах горелой плоти. Рана, конечно, была не опасная, но по очкам я повёл.

А потом соперник вообще снялся с поединка — он с диким рёвом бросился в чащу, ломая кусты и ветви. Какое-то время я на автомате смотрел ему вслед, держа факел перед собой, затем обернулся к Ясне. Та сидела на земле и смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Лицо у неё было белое как снег.

— Всё хорошо, — сказал я княжне. — Мрагон убежал, огонь нас спас. Поднимайся!

Улыбнувшись, я протянул Ясне руку, но та шарахнулась от меня — точнее, от факела во второй моей руке, и поднялась сама. Какое-то время приходила в себя, затем сказала:

— Я благодарю тебя, Владимир, ты спас мне жизнь.

— Ну, если уж на то пошло, я и себе тоже спас жизнь, зверь нами обоими собирался поужинать.

— Ты спас мне жизнь, когда не дал убить кровопивца и увёл из замка. Я благодарна тебе, я перед тобой в долгу.

— Свои люди — сочтёмся, — пошутил я, но княжна, похоже, юмора не поняла и лишь растерянно кивнула в ответ.

— Нам надо идти дальше, — сказал я.

И снова в ответ кивок. И как-то уж очень странно Ясна на меня смотрела.

— Ты, наверное, хочешь спросить, почему я использую дикий огонь и где я этому научился? — сказал я.

— Хочу, — ответила Ясна. — Но не буду.

— Почему?

— Я боюсь, Владимир. Я не готова услышать ответ.

— И меня боишься?

— Тебя не боюсь.

— Точно?

Ясна опять кивнула. Я усмехнулся, сделал несколько шагов в сторону, воткнул факел в землю. Как только немного от него отошёл, княжна тут же бросилась ко мне, обняла меня и крепко прижалась к моей груди. Похоже, действительно не боялась. Я тоже её обнял и сказал:

— Меня точно бояться не стоит, я тебя не обижу и никому не позволю обидеть. А про огонь расскажу, когда ты будешь готова. Но ты же понимаешь, что это моя тайна, и никому нельзя о ней говорить?

— Понимаю, — ответила Ясна.

— И понимаешь, что тебе тоже достанется, если огневики узнают, что ты была рядом со мной, когда я использовал дикий огонь, и ночевала у костра с диким огнём?

— Да, — на автомате ответила княжна и тут же испуганно спросила: — У костра?

— По-другому нам здесь не выжить. Пойдём!

Когда мы зашли в лес достаточно, чтобы можно было разводить костёр, я выбрал подходящее место, воткнул возле него в землю факел и принялся собирать сухой хворост и ветки. Собрав, сложил их домиком и воткнул в его основание факел. Пламя заиграло, послышался треск, воздух наполнился запахом горящего дерева. Ясна, глядя на это всё, отошла подальше.

— Ты совсем далеко-то не отходи, — сказал я, доставая из огня факел и туша его. — Не факт, что мрагон с концами убежал.

Княжна испуганно огляделась и сделала несколько шагов к огню. Я не хотел её пугать, но далеко отходить действительно не стоило: мрагон или ещё какой-нибудь хищник действительно мог выскочить из темноты и напасть в любой момент.

Я подкинул в огонь ещё хвороста и несколько крупных веток. На какое-то время должно было хватить — пламя начало расти, переливаясь рыжими языками. Раскрыв котомку, я достал из неё хлеб и вяленый окорок и спросил у Ясны:

— Ты есть хочешь?

— Нет, — ответила княжна.

— А я перекушу.

Я соорудил себе бутерброд, достал ещё несколько перьев зелёного лука — вполне сойдёт для пикника у костра. Кофейку бы ещё из термоса — вообще было бы замечательно.

Пока я ел, Ясна практически не сводила с меня глаз. А на огонь старалась не смотреть. Правда, сделала над собой усилие и подошла ещё ближе к костру.

— А ты мне не расскажешь, с чего вдруг так быстро свадьбу решили играть? — спросил я у княжны, дожевав бутерброд. — Не верится мне, что Станиславу так уж сильно хотелось как можно быстрее тебя в кровать затащить. Должна быть более веская причина для такой спешки.

— Была причина, — ответила княжна. — Лютогост и воеводы отца предали, а простые люди — нет. И некоторые дружинники всё ещё верны ему, просто не знают, что делать теперь, ведь отца убили. И кровопивец очень боится, что дружинники поднимут бунт и люди их поддержат. После казни отца и его брата — дяди Радомысла недовольных стало ещё больше. Говорят, в Речине, где дядя посадником был, до сих пор дружина не сдалась и обороняет город от чермянских псов. А то, что они объявили князем Далибора, это неправильно. Так нельзя, никто ему не будет подчиняться. Поэтому и свадьба.

— Чтобы легитимность Далибора через брак с тобой закрепить?

— Леги… чего?

— Не обращай внимания, лучше расскажи: как вообще происходит это назначение нового князя? Есть какая-то процедура, ритуал? Не может же просто так человек со стороны прийти и заявить, что он теперь будет князем? Ты ведь знаешь, что я позабыл многое после отравления, я ведь тебе рассказывал.

— Просто прийти нельзя, — пояснила Ясна. — Престол должен быть свободным. Вот как сейчас: отца убили, дядю Радомысла — тоже убили. Лютогост отказался от престола, а Чеслав пропал.

— Кто такой Чеслав.

— Сын дяди Радомысла. Он был в очереди на престол после дяди и брата. Но он пропал, возможно, погиб.

— А ты и Звана? Женщины не имеют права на престол? — спросил я.

— Имеют, — ответила Ясна. — Но только замужние. Поэтому кровопивец так и спешил со свадьбой. Когда я вышла замуж, то получила своё право на престол. Я стала Крепинской княгиней, а мой муж — Крепинским князем.

— То есть, ты хочешь сказать, что до вашей свадьбы Далибор по факту Крепинским правителем не был, хоть его и посадили на престол?

— Посадили, — усмехнулась Ясна. — Только без права. А после нашей свадьбы это право у него появилось. Но правителем он всё равно не стал.

— Погоди! Ты меня совсем запутала! А кто тогда правитель? Кто из вас главный? Я думал, что он, как мужчина, а, выходит, ты, как наследница престола.

— Могу быть я, — ответила Ясна. — Но и он может.

— Да неважно, кто может, ты мне скажи, по факту кто сейчас правитель Крепинского княжества? — спросил я, окончательно запутавшись в сложной схеме местного престолонаследия.

— Сейчас никто, — ответила Ясна. — Но обычно муж правит, хотя иногда и жена может. Зависит от того, как договорятся.

— А если не договорились?

— Такого не бывает.

— Ну а как-то этот договор скрепляется? Если договорятся, а потом кто-то передумает, что тогда?

— Нельзя передумать. Если договорились, то собираются воеводы, зовётся княжий верховник, и им объявляют решение. Воеводы и верховник признают нового князя или княгиню, и ему или ей служат все. И после этого уже ничего нельзя изменить.

— Хорошо, но вот ты сбежала, и что теперь будет делать Далибор? Вы же не договорились.

— Если воеводы и верховник признают его, то он станет князем. Ведь право у него теперь есть.

— А они признают, — сказал я.

Ясна кивнула, подтвердив мои слова.

— Ну а если с Далибором что-то случится, ну, например, упадёт с лестницы и сломает шею, не сейчас, а потом как-нибудь, кому тогда перейдёт престол? — спросил я.

— По праву мне, — ответила Ясна. — Моё право первое. Но если я не смогу отстоять его или откажусь, то Беримиру — младшему брату Далибора. Или Чеславу, если он ещё жив и тоже сможет отстоять право. Но мне сейчас не хочется об этом думать и говорить.

— Понимаю. Давай лучше поговорим, куда мы с тобой отправимся. Ты сказала, что собиралась к дяде бежать, если бы вдруг смогла прирезать Станислава и выйти из замка.

— Почему если? — насупилась княжна, точнее, уже княгиня.

— Ладно, ладно, — усмехнулся я. — Без если. Но ты же понимаешь, что дороги все очень быстро перекроют и начнут проверять каждого, кто по ним идёт или едет. Шансов далеко уйти у тебя не было, если идти днём. Передвигаться куда-либо можно лишь ночью. А днём прятаться и отдыхать. И лишь в лесу, потому как в любом другом месте есть опасность, что тебя поймают. Это меня мало кто в лицо знает, а вот тебя — многие.

— Но мне многие бы и помогли, — возразила Ясна.

— Не спорю, — согласился я. — Но достаточно одного, кто захотел бы заработать, и всё. Тебя бы поймали и вернули Станиславу, который сейчас явно назначит хорошее вознаграждение за тебя.

— Я бы так легко не сдалась.

— И здесь не спорю, но всё же нам надо решить один очень важный вопрос: куда идти? Я шёл в Велиград, тебе надо к дяде. Думаю, это не в одной стороне.

— Не в одной.

— Напомни, как называется город, где твой дядя живёт? — спросил я, доставая карту и разворачивая её.

— Грозовец, — ответила Ясна. — Это в Велиславском княжестве.

— На карте показать можешь, чтобы не мне искать?

— Могу.

Ясна взяла карту и уверенно ткнула пальцем в точку на карте. Как оказалось, Грозовец располагался не так уж и далеко от Крепинска. Примерно как Велиград, может, даже немного ближе. Просто совсем в другой стороне. Но, по крайней мере, в этой части Девятикняжья.

— В принципе пешим ходом дойти можно, — заметил я.

— Поэтому я и решила идти к дяде, — сказала Ясна.

— А ты уверена, что он будет рад тебя видеть? Ты же понимаешь, какие проблемы ты ему принесёшь?

— Уверена. Дядя Велигор очень любил маму и любит нас со Званушкой. Он примет меня и защитит. И Звану заберёт позже. Её нельзя оставлять в Крепинске.

— Нет, ну так-то я только за, если твой дядя такой хороший и не даст вас со Званой в обиду. Но опять же, до него надо дойти. А одна ты это сделать не сможешь.

— Но почему? — воскликнула Ясна.

— Да потому! Ты на карту посмотри внимательно! Путь из Крепинского княжества в Велиславское лежит через Браноборское! Как ты собираешься этот путь проделать? Если дома тебе ещё кто-нибудь и поможет, то чермяне тебя точно поймают в первом же городе и выдадут Станиславу.

— Но у меня нет другого выхода.

— Другой выход есть всегда, просто иногда он оказывается ещё хуже первого. Поэтому надо думать. Дай мне немного времени.

Я поднёс карту поближе к костру, чтобы было лучше видно, и призадумался. Мысли, чтобы разбежаться с Ясной, я не допускал — без меня девчонку поймают сразу же. Максимум через пару дней. А возвращаться с полдороги, рисковать жизнью, спасая Ясну, наживая себе при этом врага — Браноборского князя, и после этого всего не помочь ей дойти до дяди — ничего глупее было не придумать.

Назвался груздём — чеши в Грозовец. Или в Велиград вместе с Ясной, а потом уже оттуда отправляй её к дяде. Но куда проще и безопаснее добраться: домой или в неизвестный Грозовец? Тут надо было много думать и всё хорошо взвешивать.

Все дороги на север — к Велиграду теперь точно должны были полностью перекрыть. А так как Крепинск находился на юге княжества, то больше половины пути до моего дома нам бы пришлось идти по землям бряговичей. То есть, пешком и по ночам. А вот если отправиться почти строго на запад, то за две-три ночи можно дойти до небольшого городка Гардова, что находился уже на земле чермян — в вотчине Станислава. И вот там нас вряд ли ждали.

В Гардове, где ни меня, ни Ясну никто не знал, вполне можно было нанять повозку или купить лошадей и уже с комфортом отправиться дальше в Грозовец. Правда, в итоге я бы оказался в два раза дальше от дома, но зато смог бы потом поехать в Велиград на повозке. Пусть долго — через земли ветличей и златичей, но в относительной безопасности. В общем, всё говорило в пользу того, что надо двигаться на запад до Гардова, а потом уже оттуда — на юг в Грозовец. То есть, к дяде Ясне.

— Значит, так… — начал было я и сразу же осёкся.

Ясна спала — свернувшись калачиком на земле, даже ничего не подстелив. Видимо, просто прилегла, чтобы подождать, пока я закончу думать, да и уснула. Но оно и немудрено. Девочке пришлось пережить за последние дни слишком много всего: увидеть казнь отца и дяди; пережить предательство брата; посидеть в темнице; выйти замуж по принуждению; решиться на убийство, чтобы не быть изнасилованной; совершить побег; впервые увидеть вблизи дикий огонь; подвергнуться нападению мрагона.

И всё это время она стойко держалась, хоть порой казалось, что из последних сил. А вот теперь, когда стресс немного отступил и навалилась накопившаяся усталость, Ясна уснула.

Она лежала, подложив ладошку под щёку и поджав ноги. Совсем как ребёнок. Я встал, выбрал ровный участок земли, расчистил его от веток и камней, нарвал травы, разложил её на земле, чтобы было хоть немного мягко. Затем достал из котомки запасной кафтан и постелил его поверх травы, осторожно взял Ясну и перенёс её на это нехитрое спальное место. Она даже не проснулась, лишь что-то пробормотала во сне — она могла себе позволить не просыпаться, потому что была в безопасности.

Крепинская княгиня. С сегодняшнего дня официально замужняя женщина, а по факту ещё девочка. Я даже не знал, сколько Ясне лет — как-то неудобно было раньше спрашивать. Да и особо неинтересно было. Шестнадцать? Семнадцать? А может, пятнадцать? Она была всего на три или четыре года младше моей Катеньки.

Я снял кафтан — тот, что экспроприировал у охранника, всё равно у костра было тепло, вполне можно было посидеть и в одной рубахе. Свернул кафтан, чтобы он походил на подушку, и осторожно подложил его Ясне под голову. На автомате погладил её по волосам и снова вспомнил дочь — её я так же гладил, когда она засыпала. И сына, конечно же, вспомнил.

В последние дни я вспоминал детей не так уж часто. Вначале, как попал в этот мир — постоянно, во время пребывания в Крепинске частенько, а вот после побега просто не до того было. Но теперь, глядя на эту сладко посапывающую во сне девочку, вспомнил. И так мне тяжело стало на душе от того, что я не увижу никогда больше Мишку с Катюшкой, что захотелось взреветь, как тот раненый мрагон.

Но не взревел. Нельзя. Ясна могла проснуться. А ей надо было поспать. Хотя бы часа два. До утра — непозволительная роскошь, так как надо было идти, пока темно. Но пару часов — надо. Чтобы немного отдохнула, чтобы окончательно отпустил стресс.

Я подкинул ещё несколько веток в костёр и сел наблюдать, как пляшут огоньки пламени. И вовсе этот огонь не дикий. Нормальный он, живой. Просто надо уметь его контролировать, и тогда он будет другом, а не врагом. Просто надо уметь. И хотеть.