Повелители Владений

Глава одиннадцатая

На мгновение Ферендир вспомнил, как всего несколько дней назад он вместе с наставниками поднялся в уединенное горное ущелье, чтобы пройти последнее испытание, но наткнулся на шайку свирепых слаанешитов. Тогда их было девять против троих, и Ферендир почувствовал себя совершенно беспомощным. Хотя наставники его защитили и в конечном счете одержали победу, во время схватки Ферендир все время ждал, что вот-вот погибнет, и был буквально отравлен страхом.

Сейчас у врагов опять было численное превосходство. Десятки слаанешитов высыпали из шахт и разбежались во все стороны, чтобы дезориентировать и окружить маленький отряд люминетов. Некоторые из них кидались в атаку, но тут же отступали, и Ферендир понял, что они еще не были готовы напасть всерьез, а только дразнились и прощупывали почву перед сражением. Слаанешитам очень нравилось похваляться силой страшных когтей, острых, как бритва, зубов и гибких мускулистых тел, которые знали только удовольствие и боль.

— Внимание! — воскликнул Сераф, широко расставил ноги и замахнулся каменным молотом. — Встать в круг! Спиной к спине!

Хотя в отряде не было признанного командира, в тот момент все послушались Серафа. Семь альвов и их соратник дуардин поспешно выстроились в круг, спиной к спине, лицом к страшным противникам. Ферендир и его наставники приготовили молоты и приняли оборонительные стойки. Фальцея наставила на врага длинную и тонкую пику, а ее сестра Меторра заняла позицию чуть позади, извлекла из колчана стрелу и приготовилась стрелять. Таурвалон встал в стойку Хранителя-ванари: чуть согнулся, подался вперед, поднял щит до уровня глаз и на его верхнюю кромку уложил копье. Даже Луверион, который был немножко не от мира сего, приготовил к бою бронзовый щит и изящный меч. Ферендир впервые увидел, как лунные руны на щите и доспехах Хранителя Знаний с Зайтрека засветились бледно-голубым светом. Среди альвов выделялся низкорослый дуардин Ялгрим: несмотря на ранение, он яростно потрясал топором, готовый отомстить за всех убитых сородичей и унести с собой в могилу как можно больше демониц.

Гедонисты Слаанеша были всех сортов, странные существа с изуродованными до неузнаваемости телами — такими их сделала одержимость пороком и неутолимая жажда извращений. Несколько боевых магов в черных одеждах, усыпанных драгоценными камнями, размахивали посохами, которые уже испускали зловещее фиолетовое свечение. Длиннорылые четвероногие изверги топтались и хрюкали от нетерпения, а позади вальяжно кружили Адские Наездники, довольные, что при таком численном раскладе в их задачу входило всего лишь следить, чтобы кто-нибудь из жертв случайно не выбрался из окружения.

Все они буквально трепетали от неукротимого желания поскорее начать кровопролитие.

Справа от Ферендира толпа воинов Слаанеша расступилась, и вперед вышло огромное человекоподобное страшилище в искусно изготовленных доспехах — настоящая гора мышц. Из уродливого черепа росли кривые бараньи рога. Великан погрозил альвам громадным мечом и прорычал:

— Вы вторглись в чужие владенья!

— В чужие владенья, ну да! — огрызнулся Ялгрим. — Чушь собачья, громила ты вонючий! Подлый убийца! Между прочим, это мой дом. Это дом всех, кого вы убили и изуродовали. В чужие владенья вторглись ты и твои мрази!

Рогатый великан ухмыльнулся, покачал огромной головой и проговорил:

— Вот что, глупцы! Вам представилась единственная и неповторимая возможность. Только сегодня вы можете вступить в ряды воинов величайшего из великих, всемогущественного и всесильного Повелителя Боли и Наслаждения!

При этих словах толпа уродов заволновалась и расступилась. Вперед вышел еще один гигантский слаанешит. Он был выше любого человека или альва и мог бы помериться ростом с рогатым громилой, но имел совсем другое телосложение. Судя по всему, он был мужского пола, стройный, хотя и мускулистый, носил роскошные шелковые одежды и много украшений: браслетов, подвесок, колец из золота, серебра и бронзы. Все четыре свои руки он распростер в стороны, как король перед ликующей толпой. Хотя его худое лицо казалось по-своему привлекательным, оно, вне всякого сомнения, было отмечено печатью порока. Темно-красные глаза, многочисленные колечки в проколотых бровях и ушах, хищная улыбка на обманчиво симпатичном лице убедили Ферендира, что перед ним не просто злодей, но, скорее всего, опасный безумец.

— Да здравствует Эзархад Уничтожитель Судеб! — воскликнул рогатый гигант. — Он примет вас в распростертые объятия или порвет на куски!

Толпа слаанешитов восторженно завыла и заверещала. Их четверорукий повелитель задрал орлиный нос и обвел свое войско надменным взглядом. При этом он так самодовольно усмехнулся, что Ферендир возненавидел его еще больше, чем прежде. Воины Хаоса, судя по всему, боготворили своего Эзархада Уничтожителя Судеб, и высокомерный поганец с удовольствием принимал их обожание.

После продолжительных громогласных приветствий и здравиц Эзархад Уничтожитель Судеб едва заметным жестом потребовал тишины. Воины послушно замолкли, и на горном склоне опять стало тихо. Теперь тут только выл ветер и негромко шуршала листва горных деревьев. Где-то крикнула хищная птица — звук прокатился эхом по ущельям.

Эзархад Уничтожитель Судеб повернутся к окруженным альвам и дуардину, напыщенно вздернул подбородок и соизволил оглядеть их.

— Я предлагаю вам уникальную возможность, — сказал он, будто актер на сцене, не слишком естественным, но довольно мелодичным голосом, — послужить высшим силам. Преклоните колени и облобызайте мой перстень. Тогда я помогу вам — каждому из вас — преобразиться! Вы обретете новые прекрасные и неповторимые формы. Тот, кто откажется от моего великодушного предложения, прямо здесь же будет разорван на части!

— Прекрасно! — скривившись, сказал Дезриэль. — Так же прекрасно, как и все то, что вы оставляли после себя. Так же прекрасно, как и то, что мы сейчас видим вокруг. Искусно разложенные трупы в эффектных позах! Да тут поработала целая шайка гнусных уродов и извращенцев!

— Мой люминетский друг, это суждение лишь доказывает, что ты абсолютно лишен воображения и слеп как крот. Всю свою долгую и невыносимо скучную жизнь вы только и делаете, что налагаете на себя разные ограничения, стараетесь сдерживать порывы и подавлять желания. Зачем? Не лучше ли дать себе волю и раскрыться во всей полноте?

— Ты украл нечто принадлежащее нам, — сказал Сераф. — Верни это, и сможешь уйти отсюда живым.

Несколько мгновений Эзархад смотрел на аларита в притворном недоумении, словно не мог поверить своим ушам, а затем рассмеялся — и привел ошарашенного Ферендира в ужас.

Через секунду этот смех подхватили остальные слаанешиты.

От их хриплого и похабного хохота у Ферендира зазвенело в ушах. Даже хуже: этот омерзительный шум пронизывал до мозга костей и приводил душу в смятение. То молодой альв в страхе представлял, как весь их отряд поляжет в этой схватке без какой либо надежды на победу, то через секунду приходил в исступление и мечтал броситься на ближайших слаанешитов, махнуть алмазным чеканом — и пусть придется погибнуть, лишь бы забрать побольше этих тварей за собой в могилу!

Оглядываясь по сторонам, Ферендир заметил, что Сераф косился на него с таким видом, словно хотел что-то ему сказать.

Взгляд Серафа, словно поток ледяной воды, затушил пламя страхов и ярости. В одно мгновение Ферендир успокоился, дикий хохот врага больше не задевал его.

— Ничего не бойся, — негромко проговорил Сераф. — Что бы ни случилось, ничего не бойся.

Ферендир сначала устыдился малодушия, но только на миг, а потом почувствовал гордость и целеустремленность. Может быть, сегодня он погибнет — вместе с товарищами, вероятно, — зато задаст трепку этим страшилищам! Чего бояться, если бок о бок с ним будут сражаться и умирать два величайших воина-люминета, у которых ему посчастливилось учиться? Сераф и Дезриэль, наставники… практически они стали ему отцами.

Ферендир опять встретился глазами с Серафом и постарался выглядеть сильным и уверенным.

— Я все сделаю, чтобы ты мной гордился, наставник, — сказал он, хотя его слова заглушал гнусный гогот воинов Хаоса.

— Я не сомневаюсь в тебе, — проговорил Сераф и повернулся лицом к врагам.

Эзархад Уничтожитель Судеб воздел к верху все четыре унизанных перстнями руки, и толпа выродков сразу же примолкла. Тогда претендент на трон Слаанеша скользнул взглядом по своим воинам и изрек:

— Убейте их. Медленно и страшно.

Гедонисты Слаанеша бросились вперед.

— Стоим! — объявил Сераф и поднял перед собой каменный молот.

Ферендир и Дезриэль хорошо поняли эту команду. По примеру Серафа они широко поставили ноги и приготовили к бою алмазные чеканы. Три аларита стали небольшой, но несокрушимой частью круга, образованного их маленьким отрядом. Бросавшиеся на них толпы слаанешитов бессильно откатывались назад.

Неожиданно все получилось так чудесно и замечательно, что Ферендир чуть было не расслабился. Он теперь почти инстинктивно питался силами горы. Смертельная опасность и простая команда наставника вместе сработали как толчок, который помог молодому алариту сосредоточиться и приникнуть к вечным силам. Он почти ощущал, как ноги вросли в землю, тело стало твердым и несокрушимым, а алмазный чекан напитался смертоносной энергией.

Атакующие Серафа, Дезриэля и Ферендира слаанешиты буквально налетали на непреодолимую стену и в бессилии откатывались назад. Скалясь, щелкая клешнями и царапая острыми когтями, они лезли один за другим вперед огромной яростной волной — да только все время натыкались на несокрушимую мощь аларитов и с визгом и проклятиями отступали. На их место тут же наползали другие.

По доносящимся со спины звукам Ферендир знал, как шли дела у его товарищей. Звенела пика Фальцеи, глухо впивались стрелы Меторры, гремели копье и щит Таурвалона. Орудуя топором, дуардин Ялгрим бранился, плевался и осыпал проклятиями слаанешитов. Луверион черпал в эфире таившиеся там древние силы и обрушивал их на нападавших.

Ферендир слышал все это, но не осмеливался посмотреть. Если бы он хоть чуть-чуть отвлекся, нерушимая стена троицы аларитов могла рухнуть. Надо было сосредоточиться, смотреть вперед, крепче держать алмазный чекан, молчать и стоять как вкопанный.

— Приготовьтесь! — проорал Дезриэль.

— К чему? — проорал в ответ Ферендир.

— Сейчас пойдем в атаку! — объяснил Сераф.

«Значит, нерушимой стены у нас больше не будет, — с опаской подумал Ферендир. — Сейчас мы непобедимы, но стоит сдвинуться с места…»

— Алариты, вперед! — воскликнул Сераф и с хрустом обрушил каменный молот на ближайшую демоницу. Уродливая голова с красными волосами лопнула, как гнилой арбуз. Не успело мертвое тело осесть на землю, как Сераф уже зашагал вперед. Он махал своим молотом направо и налево, перемежая удары плашмя и смертоносные выпады клиновидным носом головки с могучими ударами бойком наотмашь.

Ферендир последовал его примеру. Его охватило странное чувство: тело стало словно чужое, в него вошла сила, благодаря которой он только что врастал в землю. Она сконцентрировалась в мышцах рук и даже перетекла в оружие. Юноша прыгал, скакал, вертелся и крутился, как волчок, следуя за алмазным чеканом, а тот крушил черепа и ребра, переламывал ятаганы и расшвыривал врагов.

Ферендир расхрабрился и бросил короткий взгляд на наставников. Непоколебимый Сераф крушил слаанешитов, которые со всех сторон приближались к нему на расстояние удара молота. Гибкий Дезриэль наносил точные смертельные удары и несся в гущу врагов, словно неостановимый горный обвал, воплощенный в теле альва.

Ферендир сражался рядом с ними, вспоминая все преподнесенные уроки, все бесконечные тренировки и учебные бои, и машинально повторял заученные движения. Враги наседали на него со всех сторон: рубили его, кололи, вцеплялись в него клешнями и щелкали зубами. Молодой аларит без конца отгонял их, крушил, молотил и давил.

Он расправился с очередным противником — существом с черными глазами, длинными, заплетенными в косу белоснежными волосами и клешнями, как у настоящего краба, — но тут краем глаза увидел огромный и страшный силуэт. Труп страшилища с клешнями уже падал на землю, Ферендир повернулся к новому врагу и атаковал алмазным чеканом, но тот сразу отбил его в сторону огромным ятаганом. Удар был так силен, что Ферендир чуть не упал, а оружие едва не вылетело из вспотевших ладоней. Стараясь удержать алмазный чекан, Ферендир неуклюже изогнулся и почти потерял равновесие — на мгновение он оказался совершенно незащищенным, и огромный ятаган использовал эту возможность.

Ферендир растерял всю сосредоточенность. Он смотрел, как падает на него смертоносное лезвие, но не мог ничего придумать. Слишком поздно отступать, равновесие потеряно — ни увернуться, ни блокировать…

Вдруг сбоку мелькнуло что-то длинное и блестящее. Это была пика Фальцеи. Длинное древко со стуком ударило по ятагану и отклонило его в сторону. Ферендир уцелел, но страшилище тут же пришло в себя и снова замахнулось на него.

Фальцея двигалась уверенно и молниеносно. Она нанесла слаанешиту укол в незащищенное солнечное сплетение и тут же приготовилась ударить пикой снова.

Ферендир пришел в себя, твердо встал на ноги и сам хотел пойти в атаку… И тут прямо в вытаращенный черный глаз Гедониста воткнулась стрела и пробила насквозь лысый череп. Слаанешит замер с поднятым над головой ятаганом, похлопал целым глазом и замертво рухнул на землю.

Ферендир обернулся и увидел Меторру. Тетива лука еще дрожала. Фальцея с пикой в руках тем временем показывала сестре на другую группу приближавшихся врагов.

Меторра же кивком подала Ферендиру знак, чтобы он обернулся.

Он сразу понял, что она имела в виду, и резко повернулся кругом, так что рукоятка его алмазного чекана двинула подбегающего слаанешита прямо в живот. Тот согнулся пополам, а Ферендир занес оружие и размозжил склоненную вражескую голову.

Вокруг неистовствовала сверкающая сталь, щелкали клешни, лязгали зубы, хлестала черная кровь и ихор. Под ногами Ферендира валялся уже добрый десяток мертвых Гедонистов Слаанеша, но место убитых занимали все новые и новые.

Тварей набежало очень много, невозможно было держать защиту бесконечно.

— Сюда! — воскликнул Таурвалон и бросился вперед. Его эфирокварц на мгновение ослепительно вспыхнул и, похоже, добавил ему скорости и напора. Опустив щит, сиарский воин пробивался сквозь толпу слаанешитов и расчищал дорогу товарищам. По этому импровизированному коридору Таурвалон уводил их прочь от скалы и входов в шахты на окраину поселка дуардинов. Ферендир увидел, что наставники начали отступать туда и подавали ему знаки последовать их примеру. Он устремился за Дезриэлем, а Сераф шел позади, беспощадно и хладнокровно истребляя всех, кто лез на них.

Фальцея тоже прикрывала отступление отряда и протыкала пикой преследователей. Ферендир с удивлением увидел, что Луверион не побежал, но лишь крикнул остальным, чтобы уходили, а сам воздел жезл, начал призывать из воздуха невидимые силы. Затем он направил меч в подбегавших слаанешитов и поразил их вспышкой ослепительно-белого огня. Первая шеренга вспыхнула. Горящие страшилища повалились на землю и стали кататься в попытках сбить пламя — при этом они сталкивались с бегущими следом или сцеплялись друг с другом, так что огонь еще больше распространился и образовал пылающий барьер между люминетами и их преследователями.

Ферендир пробежал мимо Меторры, которая прикрывала отступление отряда непрерывным градом стрел. Тут его обогнала Фальцея, вырвалась вперед и стала работать пикой, очищая проход от чересчур предприимчивых и не в меру отважных слаанешитов.

Горный уступ под ногами вдруг затрясся. Ферендир задержался, чтобы определить источник таких мощных ударов. Поразительно, но это снова был Луверион: Хранитель Знаний призывал с неба грозные силы и направлял трескучие белые молнии прямо в камни у себя под ногами. При каждом разряде враги падали и катились прямо в белое пламя, все еще пожиравшее их собратьев.

Ферендиру даже захотелось постоять и полюбоваться на искусство и мощь Лувериона, но времени не хватало — надо было бежать вслед за остальными и занять на возвышении новую позицию для обороны.

Теперь люминеты встречали на своем пути пустые дома и разоренные мастерские местных дуардинов. Слаанешиты не отставали. Их потери исчислялись многими десятками, но уцелевших было все еще очень много. Сераф остановился, чтобы отбить нападение какого-то шестиногого дьявола. Дезриэль взял на себя сразу троих страшилищ, которые размахивали шипастыми бичами. Боевые маги во вражьем отряде наконец показали, на что способны, — на манер Таурвалона они без остатка вкладывали энергию в заклятья, на которые сделали ставку. Одна из тростниковых крыш внезапно превратилась в стаю разъяренных летучих мышей — они с визгом набросились на бегущих мимо Ферендира и Фальцею. Другой дом вдруг отрастил длинные щупальца, слепленные из соломы и строительного раствора. Луверион со сверхъестественной, на взгляд Ферендира, легкостью и остроумием находил управу на все эти фокусы Хаоса. Так, летучих мышей он превратил в перышки, которые тут же сдуло ветром, а на соломенные щупальца наслал легкий дождик, и они растеклись лужей грязи. Чтобы дать возможность Серафу и Дезриэлю отступить, Луверион обрушивал на преследователей природные силы: то возводил стену огня, то насылал внезапные потоки дождя или порывы ветра, сбивая за раз десятки слаанешитов с ног. При падении они сцеплялись своими несуразными конечностями и некоторое время барахтались, прежде чем подняться и продолжить погоню.

Однако несмотря на все это враги неумолимо наступали.

Ферендир резко затормозил. Люминеты выбежали на край горного уступа, и перед ними начинался отвесный обрыв. Где-то внизу маячил узкий каменистый карниз, но и за ним спуск был довольно крутым, хотя там уже росли цепкие деревца. Вдали по дну извилистой долины, огибавшей горняцкий поселок, протекала небольшая речушка. Впрочем, удобного спуска в пределах видимости не было.

Они оказались в ловушке.

— Стройся! — заорал подбежавший Сераф и повернулся лицом к преследователям. — Плечом к плечу! Спиной к обрыву!

Все инстинктивно повиновались: военный опыт Серафа ни у кого не вызывал сомнений. Люминеты выстроились в цепь и стали ждать приближения слаанешитов. Ферендир не знал, на что рассчитывать. Надо врасти в землю? Воззвать к горе? В любом случае долго им не продержаться. Хотя уже было перебито множество демониц и прочих тварей, оставались десятки, а может, и целая сотня врагов, способных задавить альвов числом или просто сбросить с обрыва.

Ферендир и его товарищи уже готовились встретить свой конец в отчаянной схватке на краю пропасти, однако вдруг произошло нечто неожиданное.

По долине пронесся зловещий, неприятный звук: где-то дули в рог, судя по всему, поблизости от входов в шахты. Сигнал заставил слаанешитов утихнуть и замереть на месте. Они явно пришли в замешательство.

Ферендир в недоумении смотрел на них и ждал.

Гедонисты Слаанеша совершенно растерялись. Приказано отступать, но почему?!

Удивленно перешептываясь, страшилища в последний раз злобно покосились на выстроившихся перед обрывом потенциальных жертв и стали потихоньку отходить к пустым дуардинским зданиям.

Среди разномастной толпы мутантов Ферендир вдруг заметил кое-что новое: к обрыву подоспели загадочные костлявые фигуры в длинных черных робах. Лиц было не видно: одни прятали их под глубокими капюшонами, другие носили странные маски. Юноша насчитал шестерых. Они взяли в оцепление группу демониц — словно воспитатели, следящие за тем, чтобы непослушные дети не разбежались.

Колдуны! Наверняка это колдуны! Однако что они будут делать дальше?

На груде камней, в которую превратилось, по-видимому, самое крупное здание в поселке дуардинов, вдруг возник Эзархад Уничтожитель Судеб. Он горделиво взглянул на мрачных колдунов и крикнул им:

— Начинайте!

Над его вытянутыми руками загудели лиловые сгустки какой-то магической энергии.

Колдуны подчинились команде: откуда-то молниеносно извлекли огромные зазубренные ножи — пожалуй, каждый размером с короткий меч — и набросились на демониц. Те пытались защищаться, но колдуны действовали решительно. Очень быстро они всех перерезали, и тринадцать трупов демониц рухнули на землю.

Орошенная их черной кровью земля вздрогнула.

— Что происходит? — удивленно пробормотал Сераф.

— Судя по всему, ничего хорошего, — ответил ему Дезриэль.

Остальные слаанешиты попятились, словно чувствовали, что надвигалось нечто страшное. Колдуны же остались стоять на месте жуткого жертвоприношения. Они воздели руки с окровавленными ножами к небу и затянули заунывные песнопения.

Эзархад тоже что-то распевал — на таком расстоянии слов не было слышно. Впрочем, какая разница? Сгустки фиолетового свечения над его дрожащими воздетыми руками говорили сами за себя.

— Сейчас он появится, — сказал Луверион. — Жертва принесена, и теперь его уже не остановить…

— Кого? — спросил Таурвалон.

Словно в ответ на этот вопрос, земля между альвами и их врагами стала светиться. Сначала на камнях возникло лишь слабое мерцание, но вскоре оно заполнило собой огромный участок скалы. Поверхность начала плавиться, как будто под ней бурлила готовая выплеснуться наружу лава.

— Что происходит?! — спросил Сераф.

— Эзархад прирезал кучку своих слуг, чтобы вызвать подкрепление, — невеселым тоном объяснил Луверион.

Плавящаяся скала затряслась и потрескалась, а потом вдруг взорвалась. Вверх взлетел фонтан огненной лавы, тут же с неба посыпались раскаленные острые куски камня. Горный уступ раздулся и лопнул, как переполненный бурдюк, и из дымящейся ямы поднялся огромный демон Хаоса. Он вылезал не торопясь, словно пролежал много лет в неудобной позе и теперь разминал суставы. Его огромное мускулистое тело было втрое выше альва. Каждая из четырех лап заканчивалась наростом в виде какого-нибудь ужасного оружия — клинка или булавы. Уродливый череп демона украшали гребни из костей и хрящей. Всю его фигуру окутывали бело-фиолетовое пламя и черный дым, поднимавшиеся из ямы.

Демон заметил люминетский отряд на краю обрыва и взревел. Одной лапой — с шипастой пилой на конце — он со свистом рассек воздух, чтобы внушить ужас врагам, а затем угрожающе поиграл остальными тремя лапами: с игольчатым рогом, похожим на облетевшее дерево, с зазубренным ятаганом и с шишкообразной костяной дубинкой.

Ферендир искоса взглянул на Серафа и сразу заметил перемену в бесстрашном наставнике: злость и отчаянье уступили место спокойствию и мрачной решимости. Каменный Страж расправил плечи, поднял ко лбу верный молот и словно приготовился к безнадежной смертельной схватке.

«Сейчас он один пойдет навстречу демону!» — с ужасом понял Ферендир.

Однако потом произошло нечто еще более поразительное.

Сераф хотел было шагнуть навстречу ужасному врагу, но его опередил Луверион.

— Вернись на место! — скомандовал ему Сераф.

— А зачем? — Хранитель Знаний обернулся и загадочно усмехнулся. Светло-серые глаза засверкали огнем. — Дай, я его!..

Демон поставил гигантскую ногу на край ямы, вылез наружу и выпрямился во весь свой чудовищный рост.

Луверион поднял кверху серебристый меч, направил острие в сторону луны Селеннар, а затем воззвал к таинственным и загадочным силам на незнакомом языке. В ответ на заклинание лунные руны на бронзовых доспехах и на каплеобразном щите засветились и через несколько секунд уже сияли, подобно эфирокварцу Таурвалона.

Четырехлапый демон взревел, затопал ногами и приготовился убивать.

Ферендир наблюдал за происходящим, не веря своим глазам.

На голубом и безоблачном небе сначала появилось маленькое темное пятнышко. Это пятнышко на глазах распухало и превращалось в тяжелые грозовые тучи. Они кружили, словно варево в котле, и вбирали в себя яркие потоки, исходившие от бледного диска на дневном небе — луны Селеннар. Наконец из пучины свинцовых туч и серебристых вспышек вырвались молнии, загремел гром, и на демона обрушились потоки дождя.

Магическая гроза явно не понравилась адскому гостю. Он наклонил голову, чтобы лучше разглядеть небесную бурю.

В этот момент Луверион сделал указующий жест мечом, словно посылал в бой Всадников Рассвета.

И гроза обрушилась на демона. Его опутала паутина сверкающих молний, а склон горы затрясся от грома. В центре бури потоки дождя превратились в закрученный ураганным ветром плотный столп — летящий вниз водяной таран. Он ударил по демону подобно тому, как в черное сердце вампира вбивают осиновый кол.

Гигант согнулся, захрипел и замолотил во все стороны чудовищными лапами, стараясь расправиться с разгулявшейся бурей. Тщетно! Хотя буря и бушевала на сравнительно небольшом участке прямо над демоном, мощь ее была страшна. Дождь хлестал, рвал и полосовал, как ножами, уродливую плоть, так что вскоре заструилась кровь. Неотвратимые и точные удары молний походили на болезненные укусы шершней — они обжигали кожу, воспламеняли шерсть и одежду, даже стали плавить адское оружие. От прямого попадания молнии занялась пламенем лапа с зазубренным ятаганом. Страшный смерч в центре бури старался прибить гиганта к земле — ей тоже досталось: неимоверный напор воды и ветра выметал почву, камни разлетались во все стороны, образуя вокруг демона продавленный «колодец».

Все это время Луверион стоял лицом к громадному противнику, потрясая щитом и мечом. В его глазах плясали отблески луны, чью силу он призвал на помощь.

Внизу что-то сдвинулось. Это почувствовали все. Ферендир понял, что ему не померещилось: уступ под ногами дрожал. От «колодца», в котором смерч месил демона, в сторону люминетского отряда поползли трещины.

«Буря Лувериона бьет демона, но она же размывает и многострадальный уступ. В любой момент все может…» — мелькнула мысль в голове у Ферендира.

И вдруг земля ушла у него из-под ног.

В одно мгновение мир превратился в стремительную лавину камней. Все, что успел запомнить Ферендир, перед тем как рухнуть вслед за уступом, — испуганные морды слаанешитов, у которых под носом разверзлась пропасть, летящий вниз и воющий от ужаса демон да спешащий на помощь Сераф…

Потом все объяла тьма и тишина.