Последняя теорема

41 Снова дома

Можно было ожидать, что к тому времени, как Наташа — настоящая Наташа — вернется домой в Коломбо, обращение ее двойника к людям Земли уже завершится. Что ж, оно завершилось… в некотором роде. То есть на протяжении шестидесяти четырех часов передача была показана трижды, а потом прекратилась. По причинам, известным только им самим, каждые несколько дней девятирукие возобновляли показ.

Не сказать, чтобы земляне пришли в полный восторг. Девятирукий комментатор говорил не только по-английски. Передача звучала почти на всех языках и диалектах, какие только употреблялись в разных странах в телевизионной трансляции. Это довольно заметно сказалось на работе спутников связи и привело к сбоям в деятельности различных структур, зависящих от этих спутников.

А у юной Наташи появилось много свободного времени, которое она могла посвятить изучению своего двойника на экране — в узеньком бюстгальтере, с прядью курчавых волос над левым ухом и так далее. Никаких отличий. Наташе не очень-то нравилось это зрелище.

— Просто мороз по коже, — призналась она родителям. — Вот она я — произношу слова, которых никогда не произносила. Это же я…

— Но это не ты, детка, — рассудительно сказала Майра. — Просто тебя каким-то образом скопировали. Наверное, чтобы тот, кто говорит от их имени, не выглядел бы чудищем из страшного сна.

— Но где же я была, пока все это происходило? Ведь ничего не помню! Заметила, как Рон Олсос пытался украсть у меня солнечный ветер, а потом вдруг оказалась… не знаю где. Как бы совсем нигде. Правда, мне было тепло и удобно… Может, так же хорошо мне было, когда я жила внутри тебя, мамочка.

Майра изумленно покачала головой.

— Роберт сказал нам, что тебе хорошо, что ты сладко спишь.

— Наверное, так и было. А потом я вдруг оказалась в гондоле, у приборной панели, и стала звать на помощь, и «Диана» была всмятку…

Майра погладила руку Наташи.

— И помощь пришла к тебе, детка. Теперь ты здесь, с нами. Кстати, насчет этого парня, Олсоса. Пока ты спала, от него пришло еще четыре письма. Переживает, что все так случилось, и спрашивает, можно ли ему повидаться с тобой, чтобы попросить прощения.

Наташа наконец смогла улыбнуться.

— Конечно можно, — сказала она. — Только не сейчас. А сейчас… завтрак готов?

Большинство телезрителей эти повторы инопланетного ролика сочли бессмысленной потерей экранного времени, а многие телевизионщики — лишней нагрузкой на каналы. Но были и другие мнения. Немногочисленная секта сатанистов, увидев машинников в их первозданном виде, сразу решила, что эти твари, покрытые всклокоченной шерстью, не что иное, как воплощения дьявола Собственно говоря, к такому же выводу пришли миллионы других людей, но только сатанисты утверждали, что от машинников не стоит шарахаться, а нужно им поклоняться, как его сатанинскому величеству. Притом сатанисты утверждали, что про все это черным по белому написано в Библии. Люцифера скинули с небес ангелы-конкуренты. «Он не враг нам, — патетически восклицал епископ-сектант, — он наш царь!»

Правда, убеждения горстки сатанистов, обитавших в основном на юго-востоке Америки, не взволновали бы человечество, если бы не два момента. Во-первых, трудно было пропустить мимо ушей замечание насчет «стерилизации». Ведь это означало, что жуткие инопланетяне способны стереть с лица Земли все живое, если только пожелают. А во-вторых, сатанисты в данный момент уже не были просто горсткой сумасшедших. Даже безумец знает, как надо действовать, когда удача сама стучится в твою дверь. И они не упустили шанс. Все до одного сатанисты, имевшие в своей организации статус выше полотера, бегом бежали на всевозможные ток-шоу, куда бы их только ни пригласили. Они прикинули, что в мире полным-полно других безумцев, которые до сих пор не уверовали в сатану только потому, что не были убеждены в его, сатаны, существовании. Узрев машинников, многие быстренько переметнутся на сторону сатанистов, примут их веру.

Они оказались правы. После третьего показа по телевидению жутких тварей, именуемых машинниками, у порога сатанинских церквей уже не было отбоя от неофитов. К тому времени, когда демонстрация фильма возобновилась, число прихожан достигло нескольких миллионов, а кроме того, возникло еще две церкви (ясное дело, еретические), которые боролись за первенство. Воспряли и другие культы и псевдорелигии, но ни одна из них не процветала так, как сатанизм.

— Люди просто обезумели, — сказал Ранджит, когда ему позвонил Гамини Бандара. — Но почему ты из-за этого волнуешься?

— Потому что даже чокнутый способен нажать на курок. Разве у Наташи не было снов о смерти?

Ранджит на миг задумался, прежде чем ответить. Его дочь настаивала на том, чтобы об этих снах никто не узнал, но все же…

— Ну да, были, — сдался он. — Полная ерунда. Она и сама-то эти сны всерьез не воспринимает.

— А я воспринимаю, — сообщил ему Гамини. — И отец тоже. Он приказал круглосуточно охранять ваш дом и сопровождать каждого из вас в городе.

— Не думаю, что это необходимо… — покачал головой Ранджит.

— Не имеет значения, что ты думаешь, — прервал его Гамини. — Теперь мой отец — президент, поэтому приказы отдает он. Как бы то ни было, если бы не федералы, вас бы охранял кто-то еще. Твоему приятелю Йорису Форхюльсту тоже поступают угрозы. И к терминалу космического лифта послан отряд вооруженной охраны. В данный момент Форхюльст добивается, чтобы охрана была приставлена ко всем, кто так или иначе участвовал в создании проекта космического лифта, включая и тебя.

Ранджит открыл было рот, чтобы выразить протест — не потому, что ему претила мысль о круглосуточном пребывании под охраной, а потому, что он предвидел реакцию дочери, — но Гамини не дал ему произнести ни слова.

— Рандж, от тебя уже ничего не зависит, — сказал он, — так что нет смысла возражать. И нельзя исключать, что эта предосторожность спасет вам жизнь.

— Это надолго? — вздохнул Ранджит.

— Ну, как минимум до тех пор, пока сюда не прибудут эти полуторки, — задумчиво проговорил Гамини. — А что будет потом, кто знает?

«Хороший вопрос», — отметил про себя Ранджит.

Другой «хороший» вопрос — как воспримут известие о круглосуточной охране Майра и Наташа?

Возможность поговорить на эту тему появилась почти сразу. Закончив беседу с Гамини, Ранджит отправился на поиски жены и дочери и обнаружил их на заднем крыльце с биноклем. Они поочередно смотрели на звезды, в сторону облака Оорта. Майра передала бинокль Наташе, а мужу сказала:

— Они приближаются. Таши, дай папе посмотреть.

Наташа протянула Ранджиту бинокль. Он без труда разглядел яркое светящееся пятно, которое, как утверждали эксперты, представляло собой газы, выбрасываемые кораблями армады при торможении. Ранджиту это зрелище не было в диковинку. Еще до объявления о том, что полуторки направляются к Земле, астрономы с помощью гигантских телескопов получили четкие и подробные снимки, которые были показаны всеми новостными каналами.

Ранджит опустил бинокль и кашлянул.

— Гамини звонил, — буркнул он и изложил суть беседы со старым другом.

Он ожидал, что дочь примется пылко возражать против такого грубого вмешательства в ее частную жизнь, но Наташа внимательно выслушала, а потом спросила:

— Эти люди будут охранять нас от полоумных сатанистов? Но кто, — указала она на звездное небо, — защитит нас от них?

Во всем мире люди задавали этот вопрос друг другу, а половина самых важных персон даже пыталась задать его пришельцу. Вообще вопросов было много — насчет планов полуторок, а самое главное, насчет причин, которые побудили их направиться к Земле. Никаких ответов люди — и простые, и важные — не получали.

Смириться с этим землянам было очень трудно. И на Земле, и в лунных лавовых туннелях, и на околоземной орбите — везде, где только успело закрепиться человечество, — все напряженно ждали событий. Даже семейство Субраманьян не было избавлено от этого тревожного ожидания. Майра стала нервно кусать ногти, как в детстве. Ранджит часами говорил по телефону с важными особами (среди его знакомых таковых было немало), пытался выспросить, не знают ли они того, до чего он не додумался сам. Наташа упорно учила малыша Роберта читать по-португальски.

И вот как-то утром, когда они завтракали, неподалеку от дома раздались голоса. Говорили на повышенных тонах; Ранджит выглянул за дверь и увидел, что четверо охранников с автоматами остановили возле дома шестерых незнакомцев. Впрочем, незнакомцами были не все. Несколько молодых людей застыли на месте, хмуро сдвинув брови и подняв руки, а в середине стоял мужчина, немного постаревший со времени последней встречи, но Ранджит сразу узнал его.

— Подполковник Бледсоу! Что вы здесь делаете?

После недолгих переговоров подполковнику (в отставке) Бледсоу позволили войти в дом, но только в сопровождении вооруженного охранника. Телохранители полковника остались снаружи, им было приказано сидеть на траве, руки на затылке. Охранники бдительно наблюдали за ними.

Как ни странно, такое обхождение Бледсоу нисколько не возмутило.

— Благодарю, что позволили войти и поговорить с вами, — сказал он. — Не хотелось бы натравливать моих ребят на ваших охранников.

Ранджит не знал, то ли улыбнуться, то ли рассердиться, и потому решил сразу перейти к делу:

— О чем вы хотите поговорить?

Бледсоу кивнул:

— Верно, не стоит терять время. Я здесь как представитель президента Соединенных Штатов, а он принял решение о том, что человечество не может позволить этим инопланетным убийцам высадиться на Земле.

Ранджит только собрался спросить, каким образом президент Соединенных Штатов намерен воспрепятствовать высадке пришельцев, но его опередила Майра:

— Почему ваш президент считает, что он вправе решать за все человечество? Разве другим, к примеру России и Китаю, по этому поводу нечего сказать?

К изумлению Ранджита, Бледсоу, похоже, ожидал такого вопроса.

— Вы живете в прошлом, миссис Субраманьян. Ведете себя так, словно «Большая тройка» существует. Но ее нет. Россия и Китай в данный момент не более чем бумажные тигры! О них можно забыть.

Бледсоу пустился в объяснения. Говорил он презрительным тоном и упирал на то, что обе эти страны слишком заняты своими внутренними проблемами, которые предпочитают держать в секрете.

— Китайская Народная Республика, — разглагольствовал он, — только что утратила контроль над провинцией Цзилинь, где взяло верх движение «Фалунгун», а китайское руководство не может с этим смириться. О, вы, конечно, никогда не слышали о провинции Цзилинь? Но именно там получают самый большой урожай зерновых, не говоря уже о том, что именно там производится добрая часть автомобилей и железнодорожных вагонов. Вы меня поняли. Сельское хозяйство и промышленность! А движение «Фалунгун» уже успело распространиться из провинции Цзилинь во Внутреннюю Монголию.

Полковник покачал головой — если бы не едва заметная издевательская усмешка, этот жест можно было бы принять за выражение сочувствия.

— А русские? — спросил он сам себя. — У этих дела еще хуже. В Чечне опять запахло жареным. На Кавказе живут мусульмане, и все исламские джихадисты в мире, жаждущие убивать неверных, готовы хлынуть туда и взять в руки оружие. А ведь там проходит один из самых важных российских нефтепроводов. И если Чечня наконец обретет свободу, в России найдется еще несколько регионов, которые захотят последовать ее примеру.

— Похоже, вы просто в восторге от этого, — отметила Майра.

Бледсоу насупился:

— В восторге? Вовсе нет. Какое мне дело до проблем китайцев и русских? Но задача всяко упрощается, когда речь идет о принятии решения, и нашему президенту нет нужды упрашивать их присоединиться. И вот теперь пора поговорить о вас, Субраманьян, и о вашей семье. У президента есть план. И вы являетесь частью этого плана.

Незваного гостя Ранджит и его родственники сразу встретили не слишком тепло, а теперь отношение к нему стало прямо-таки ледяным.

— Чего вы хотите? — спросил Ранджит таким тоном, что сомнений не оставалось: чего бы ни хотел Бледсоу, он вряд ли это получит.

— Все очень просто, — ответил полковник. — Мне нужно, чтобы ваша дочь Наташа выступила по телевидению и заявила: пока она пребывала в плену, ей дали понять, что «стерилизация» Земли означает поголовное уничтожение людей, а инопланетяне имеют целью завладеть нашей планетой.

Наташа сразу возразила:

— Но этого не было, мистер Бледсоу. Я ничего не помню о своем пребывании в плену.

Ранджит поднял руку.

— Детка, наш гость прекрасно знает, что это ложь, — сказал он дочери. — Ладно, Бледсоу. Скажите, почему вы хотите посеять в душах людей ненависть к этим существам?

— Потому что мы собираемся рано или поздно уничтожить их. Что еще? О, мы позволим им совершить посадку. Но потом выступите вы, Субраманьян, и скажете, что ваша дочь призналась вам кое в чем и об этом, по вашему мнению, стоит узнать всему миру, а потом появится Наташа и расскажет свою историю.

«А он жутко доволен своим замыслом», — подумал Ранджит.

— И что дальше? — хмуро спросил он.

Бледсоу пожал плечами.

— Потом мы их истребим. Для начала нанесем удар «Бесшумным громом», чтобы сделать их беспомощными. А затем обрушим на них всю мощь американских ВВС. Все бомбы, все ракеты, какие только можно погрузить на самолеты. И межконтинентальные баллистические задействуем, и с ядерными боеголовками. Даю гарантию: когда мы закончим операцию, от чужаков не останется ни крошки.

Майра презрительно фыркнула.

— Бледсоу, — сказал Ранджит, — вы с ума сошли. Неужели думаете, что у этих ребят нет собственного оружия? Вы добьетесь только того, что погибнут несколько тысяч летчиков, а инопланетяне жутко разозлятся.

— Сразу две ошибки, — укоризненно проговорил Бледсоу. — Все американские самолеты беспилотные, экипажи остаются на земле и ничем не рискуют. А то, что эти твари разозлятся, — их личное дело. У нас в Штатах, Субраманьян, говорят: живи свободным или умри. Или вы не верите в свободу?

Майра была готова что-то сказать, но Ранджит ее опередил:

— Я не верю в ложь, из-за которой кто-то может погибнуть, пусть даже это не люди. Нет, Бледсоу, мы не станем делать то, чего вы от нас хотите. Да, я не против выступить по телевидению, но только для того, чтобы рассказать всему миру о вашем предложении.

Бледсоу наградил его ядовитым взглядом.

— Думаете, это возымеет какие-то последствия? Черт побери, Субраманьян, вы знаете, что такое козел отпущения? Козел отпущения в данном случае я. Если выйдет по-вашему, президент просто покачает головой и скажет: «Бедняга Бледсоу. Он полагал, что действует правильно, но это была исключительно его личная инициатива. Я никогда не отдавал распоряжений относительно такого плана действий». Ну, может быть, какое-то время меня попытаются помучить репортеры, но я с этой публикой вообще не разговариваю, и очень скоро все утихнет. А наш президент является лидером самой могущественной страны в мире, его долг — защищать более слабые государства, поэтому он решил, что самым оптимальным вариантом будет атака. Я рад служить своему президенту. Ну, что вы на это скажете?

Ранджит порывисто поднялся.

— Да, я хочу жить, но, насколько я понимаю, сейчас мне не это предлагается? Если предлагается выбор между миром, в котором заправляют люди вроде вас, и миром, которым правят зеленые чудища из космоса, я, пожалуй, выберу этих чудищ. А теперь — вон из моего дома!