Последняя теорема

31 Космический лифт

Растить второго ребенка Майре де Соуза-Субраманьян было еще легче, чем первого. Хотя бы потому, что теперь ее муж не возвращался с работы в тоске и не считал свою деятельность никчемной. Он нравился студентам, студенты нравились ему, а доктор Давудбхой был вполне доволен. И события в большом мире теперь воспринимались не столь болезненно. Некоторые страны никак не могли избавиться от привычки ворчать на своих соседей. Но по крайней мере, больше никто не погибал в войнах.

К тому же, невзирая на все протесты Беатрикс Форхюльст, Ранджит и его семья наконец переехали в собственный маленький дом — маленький, конечно, лишь в сравнении с особняком Форхюльстов. Дом стоял всего в нескольких шагах от красивого широкого пляжа, а море, как обычно, было восхитительно теплым. Маленький Роберт плескался на огороженном мелководье, а Наташа демонстрировала все более впечатляющие успехи, совершая заплывы в море. Ранджит считал, что ее способности носят наследственный характер. В свободное от плавания время Наташа брала уроки парусного спорта у соседа, владельца небольшой яхты.

Особенно приятной жизнь в собственном доме была еще и потому, что мефрау Форхюльст рассталась со своей любимой кухаркой и с горничной, которую обожала Наташа. Эта горничная теперь избавляла Майру от всех забот по дому.

Помогала Майре во время беременности и Наташа. Она получала призы на соревнованиях по плаванию — пока, правда, это были детские соревнования, но она явно не собиралась останавливаться на достигнутом. А в свободное время Таши была помощницей матери во всех делах. Это позволяло Майре посвящать несколько часов в день искусственному интеллекту и автономным протезам.

В этих областях было сделано немало достижений, и к тому времени, когда Майре показалось, что у нее начинаются схватки, она как раз успела наверстать упущенное в науке. Увы, ненадолго: пока второй ребенок родился, был вскормлен, приучен к горшку, пошел в школу, Майра снова отстала от своих коллег. Это было неизбежно.

Выводил ли Майру из себя этот деспотичный закон чадорождения? Он явно был несправедлив, глася, что у всякой женщины, желающей иметь детей, на какой-то период мыслительная функция мозга должна уступить природе материнства. Следовательно, к своей научной карьере Майра сможет вернуться нескоро.

Но в мире хватало других несправедливостей, поэтому Майра де Соуза-Субраманьян решила не тратить время на пустые обиды. Настанет время, когда Таши и Роберт будут учиться в колледже. Это развяжет Майре руки, и у нее будет двадцать, тридцать, а то и пятьдесят лет, которые можно посвятить решению задач в своей научной области.

Эта игра называлась «запоздалым вознаграждением». Ты не обязан был любить правила игры, но, так или иначе, ты можешь выиграть.

Когда родился Роберт Ганеш Субраманьян, Майра и Ранджит решили, что им исключительно повезло. Иметь двоих прекрасных детей — что может быть лучше? Роберт рос здоровым и горластым, силы и вес набирал быстро, чем только радовал Майру и Ранджита. Перевернуться в кроватке он попытался еще раньше Наташи, а на горшок попросился почти в том же возрасте, что и она. Все друзья Майры и Ранджита заявляли, что никогда не видели такого хорошенького ребенка, и они почти не кривили душой. Фотографию такого младенца охотно помещали бы на этикетки своих продуктов производители детского питания.

Если и был на свете человек, любивший Роберта сильнее, чем родители, то это была Наташа — не такая уж и маленькая теперь, она показывала успехи в спорте и учебе, а также в искусстве добиваться от папы с мамой всего, что ей хочется.

В данном случае — заботиться о малыше Роберте, ухаживать за ним. Конечно, она не стремилась делать то, что плохо пахло. Но Наташе нравилось одевать Роберта, катать в коляске, играть с ним — девочка требовала, чтобы это поручали только ей, и, немного поколебавшись, Майра согласилась.

На самом деле Наташа совсем неплохо справлялась с этими обязанностями. Когда Роберт плакал или кричал, сестре удавалось успокоить его. А когда Майра забирала Роберта, Наташа жила своей жизнью. Школа, ежедневные тренировки по плаванию, встречи с друзьями… но чаще всего второе и третье совпадало — друзья вместе с ней плавали в бассейне, или Роберт спал в коляске рядом с ней, пока она зубрила английские глаголы или историю Индии и проживавших на территории этой страны народов.

Все это более чем устраивало Майру. Благодаря Наташе она не отставала в своей области так сильно, как если бы делала все сама. А то, что было хорошо для Майры, было, естественно, хорошо и для Ранджита, влюбленного в нее так же сильно, как в день свадьбы.

Словом, дела у Ранджита Субраманьяна шли хорошо. Доктор Давудбхой считал, что больше одного спецкурса в семестр ему преподавать не стоит, но на этот спецкурс можно набрать побольше студентов. Так что теперь Ранджит вел занятия в аудитории размером с театральный зал, вроде той где он когда-то с упоением слушал рассказы Йориса Форхюльста о планетах Солнечной системы. Теперь к нему ходило не двадцать студентов, как раньше, а сто, что, по мнению доктора Давудбхоя, давало ему право обзавестись такой роскошью, как ассистентка. Эта роль досталась энергичной девице по имени Рамия Сальгадо, которая прежде украшала собой одну из групп. К этому времени она уже получила степень магистра. Давудбхой предложил Ранджиту поручить Рамии планирование дальнейших семинаров.

Ранджит решил, что настало подходящее время продолжить изучение родной страны. Когда-то Майра упрекнула его в том, что он плохо знает Шри-Ланку. А можно было бы и еще куда-нибудь съездить. Теперь эта идея выглядела привлекательнее, чем несколько лет назад. После применения «Бесшумного грома» путешествовать стало безопаснее. Отчего бы не совершить круиз по Нилу, о чем Майра мечтала с детства. Египет и Кения распустили свои армии почти целиком, и теперь экологи всех заинтересованных стран разрабатывали способы поддержания чистоты нильской воды. Субраманьяны могли бы повезти детей в Лондон (или в Париж, или в Нью-Йорк, или в Рим) — пусть увидят, что такое большой город. А еще можно посетить норвежские фьорды, швейцарские горы или амазонские джунгли…

Но судьба сделала выбор за них. Когда супруги изучали туристические буклеты, пришло электронное письмо от Йориса Форхюльста.

— И правда, почему? — спросила Майра. — Вот было бы чудесно.

А Наташа воскликнула:

— Еще бы!

И даже Роберт, державшийся ручонками за спинку стула, на котором сидела Наташа, проворковал что-то, а сестра заявила, что он выразил согласие. Вот так семейство впервые отправилось в дальний путь вчетвером.

Ранджит мечтал увидеть терминал космического лифта не только из-за приглашения Йориса Форхюльста. Были еще две причины, и первая из них — членство в попечительском совете, о котором Йорис говорил с ним несколько лет назад. Работа оказалась несложной, как и обещал Йорис. Не нужно было посещать заседания, не нужно было даже голосовать по каким-либо вопросам, потому что, если требовалось принять важные решения, это делали те, кто реально контролировал постройку космического лифта, — правительства Китая, России и Соединенных Штатов. Однако Ранджиту регулярно присылали ежемесячные отчеты о ходе строительства. В них тоже ощущалась крепкая рука «Большой тройки». Львиная доля каждого отчета была секретной, и даже здесь многое было опущено или обтекаемо именовалось «развитием». Ранджит успел побывать на месте строительства космического подъемника лишь несколько раз, и все эти визиты были короткими. Окажется ли новая поездка более информативной — этого Ранджит не знал, но почему бы не попробовать? Вторая причина была удивительной для самого Ранджита. Собственной машины Субраманьяны не имели — Майра и Ранджит почти всюду добирались на велосипедах. Порой к ним присоединялась Наташа, а Роберт сидел за спиной у отца в детском креслице. А когда нужно было куда-то поехать на машине, они обходились такси. Но университет пообещал для этого путешествия одолжить Ранджиту автомобиль. Улыбающийся доктор Давудбхой вручил ключи.

— Специально для вас, — сообщил он. — Машина прислана от совета «Pax per fidem». Новая модель из «прозрачной» Кореи. Там все гении, которые раньше работали на войну, теперь переквалифицировались, встали, так сказать, на мирные рельсы, так что в Корее выпускается много автомобилей.

А когда Давудбхой рассказал Ранджиту, сколько всякого разного умеет это четырехместное транспортное средство, Ранджит приехал на нем домой и с гордой улыбкой продемонстрировал Майре.

— Налей кувшин воды, — сказал он.

Майра удивилась, но выполнила просьбу. Еще сильнее она удивилась, когда Ранджит торжественно открыл топливный бак и залил в него воду. Затем он включил зажигание и с блаженством вслушался в урчание мотора. Майра была сражена.

Он изложил все, что чуть раньше услышал от доктора Давудбхоя.

— Это называется двигателем Абу-Хамида. Почему — не знаю. Может быть, в честь человека, который его изобрел. Ты знаешь, что химический элемент бор так сильно притягивает к себе кислород, что способен извлечь его даже из воды? А если из молекулы воды забрать кислород, что останется?

Майра сдвинула брови.

— Водород, но…

Ранджит усмехнулся и прижал палец к губам.

— Но бор чрезвычайно дорог, а углеводородное топливо настолько дешевле, что никому и в голову не приходило искать ему замену. И тем не менее! Как видишь, найден таки способ регенерировать бор, чтобы использовать его снова и снова. У этого автомобиля не просто низкий уровень выхлопных газов. Он их вообще не дает!

— Но… — снова попыталась возразить Майра.

На этот раз Ранджит прервал ее слова поцелуем.

— Позови Наташу и Роберта, — попросил он. — И вели принести наши вещи. Не терпится испытать водородный двигатель.

Двигатель работал отлично. Пришлось всего два раза остановиться, чтобы залить воду в бак. На заправочных станциях на них таращились, как на ненормальных, но маленькая машина вела себя безукоризненно, словно ее заправляли бензином.

До терминала оставалось еще километров десять, когда Роберт вдруг пронзительно взвизгнул. Майра инстинктивно нажала на тормоз, но никакой опасности, как выяснилось, не было. Просто ребенок кое-что увидел и пришел в полный восторг. Махая ручонками, Роберт воскликнул:

— Паук! Ползет быстло! Много, много паук!

Это были тросы космического лифта, с такого расстояния казавшиеся поблескивающими на солнце паутинками. А вот то, что двигалось по этим паутинкам, было видно отчетливо. Грузовые капсулы одна за другой поднимались в небо и исчезали за первым слоем облаков.

— Гм, — восхищенно проговорил Ранджит. — Похоже, его действительно запустили!

И точно — запустили.

Вдоль шоссе, ведущего к терминалу, тянулась железнодорожная ветка. Машину обогнал состав, в котором Наташа насчитала сорок два грузовых вагона. Обогнал и исчез за воротами одного из гигантских ангаров. У въезда для машин стояли охранники, но семейство Субраманьян они пропустили, добродушно козырнув, и указали в сторону парковки для особо важных персон.

На стоянке их встретила миловидная женщина с азиатскими чертами лица. Она представилась ассистенткой Йориса Форхюльста.

— Инженер Форхюльст очень ждал вас, — сообщила она, — но он думал, что вы приедете завтра. Скоро он прибудет. Хотите поесть?

Ранджит только успел разжать губы, чтобы сказать, какая это замечательная идея, но жена его опередила.

— Пока нет, — сказала Майра. — Мы бы немного походили посмотрели, если можно…

Оказалось, что можно. Ассистентка Йориса только посоветовала им держаться подальше от разъезжающих повсюду грузовиков и погрузчиков с разнообразными загадочными контейнерами.

Ранджит обозревал окрестности с неподдельным интересом.

— Я бы многое отдал, чтобы узнать, что это за грузы.

Юная Наташа фыркнула:

— Темнота! Вон та здоровенная штуковина — двигатель ионной ракеты. А рядом с ним в штабель сложены углеродные нанотрубки в форме пластин — я бы сказала, что это части солнечного паруса…

Ранджит уставился на дочку с раскрытым ртом.

— Почему ты так думаешь? — спросил он.

Наташа улыбнулась.

— Пока ты разговаривал с той дамочкой, мы с Робертом немножко погуляли, и я прочла ярлыки на упаковках. Похоже, здесь строят космические корабли!

— Ты совершенно права, Таши, — прозвучал знакомый голос с разгрузочной платформы. — И два из них уже готовы.

Йорис Форхюльст не желал слушать никаких возражений. Он хотел есть; он соскучился по любимой шри-ланкийской кухне.

— Если вы не голодны, — заявил он, — можете посидеть и посмотреть, как я буду уплетать за обе щеки.

Оказалось, что Йорис провел пять недель на космическом лифте и сейчас вернулся после проверки тех самых космических кораблей, о существовании которых догадалась Наташа.

— Лифт работает уже почти на полную мощность, — радостно сообщил гостям Йорис.

Два роботизированных космических корабля в данный момент выполняли роль мусорщиков. Они очищали низкую околоземную орбиту от обломков космической техники. Когда попадались крупные обломки, на них монтировались солнечные паруса, после чего с помощью заданной программы они транспортировались на терминал, где их ждала утилизация. Из свободно летающего космического мусора эти предметы превращались в необходимое сырье.

— Конечно, можно было бы все доставлять с Земли, — проговорил Форхюльст, пережевывая карри, вкус которого даже Майра похвалила, — но зачем пренебрегать тем, что есть наверху?

— Так вот чем вы занимаетесь на НОО? Собираете всякую дребедень?

Форхюльст немного растерялся.

— На самом деле я готовил к запуску третий корабль. Тот, который полетит на Луну. Известно ли вам, что там уже несколько лет трудятся роботы-исследователи? И что на Луне обнаружено множество тех самых лавовых труб, о которых я рассказывал на уроках астрономии?

— Если честно, — вздохнул Ранджит, — ничего я об этом не знаю. Отчеты, которые я получал, составлены на редкость скупо.

— Да, конечно, — кивнул Форхюльст. — Мы надеемся, что теперь «Большая тройка» немного ослабит секретность, поскольку эти лавовые трубы меняют все. Одна из них проходит прямо под Sinus Iridium — Заливом Радуг. Просто красотка! Восемнадцать километров в длину! Наш корабль номер три доставит на Луну все необходимое для запечатывания этой трубы. У компании «Лунар девелопмент» есть на нее виды. «Большая тройка» хочет, чтобы на Луну летали туристы.

Майра скептически поморщилась.

— Туристы? Как я слышала, в лунной колонии проживает одиннадцать человек и на их снабжение воздухом и провиантом тратится целое состояние.

Форхюльст усмехнулся.

— Так было, это верно. Но тогда приходилось все доставлять с Земли ракетами. А теперь у нас есть космический лифт! Будут туристы, будут непременно. А чтобы у них была веская причина отправиться на Луну, «Большая тройка» кое о чем договорилась с Олимпийским комитетом.

Наташа, которая все это время молчала, что для нее было крайне нехарактерно, вдруг навострила уши.

— О чем же они договорились?

— Провести ряд соревнований, которые на Земле невозможны. Дело в том, что на Луне сила тяжести составляет одну целую шестьсот двадцать две тысячных метра в секунду за секунду, поэтому…

Наташа беспомощно подняла руки.

— Ой, пожалуйста, доктор Форхюльст!

— Ну, словом, почти в шесть раз меньше, чем на Земле. А это означает, что, стоит только устроить на Луне соревнования, все прежние рекорды сразу будут побиты. Сомневаюсь, что даже высоты потолка туннеля под Заливом Радуг хватит для прыгунов с шестом.

Ранджит скептически покачал головой.

— Вы думаете, люди отправятся за двести тысяч километров, чтобы посмотреть, как спортсмены прыгают в высоту?

— Да, именно так я и думаю, — заверил его Форхюльст. — И так думают в «Лунар девелопмент». Но главное не это. Что бы вы сказали насчет соревнований, которые на Земле немыслимы? К примеру, полеты людей наперегонки? Без всяких приспособлений?

Если он ждал от Ранджита ответа, то был разочарован. Но тут зазвенели тарелки. Наташа порывисто вскочила.

— А я бы сказала, что готова летать на Луне! — выкрикнула она. — Вот увидите, я выиграю!