Последняя из рода

Глава 34

Глава 34

Деда два раза приглашать не пришлось, и он резвым козлом заскакал по высоким ступеням крыльца, по пути озвучивая просьбу определить его на постой в какой ни на есть чуланчик. Требования к чуланчику были особые: окна должны выходить на восточную сторону, поскольку дедушка частенько любил встречать рассвет, но при на окнах желательно иметь плотные шторы, поскольку иной раз солнышко с утра было лишним. А, да… это условие было не единственным. В общей сложности требования к покоям состояли из одиннадцати пунктов. Ну, и верный секретарь Берни, конечно же, должен обретаться где-то неподалёку.

Я, внимательно выслушав деда и задушив в себе тягу к рукоприкладству, сообщила на это елейным голоском:

- Боюсь, что из всего этого выполнимо только два условия!

- Вот как? – нездорово оживился лорд Маркас, в светлых глазах которого любопытство боролось с сомнением в том, что я вообще его слышала. – И какие же?

- Комнаты будут чистые. И штукатурка на голову не упадёт, скорее всего, - хмуро буркнула я, уже понимая, что дед Маркас не просто не подарок, но… даже очень не подарок.

Дедуся прищурился, готовя пламенную речь, но бабка радостно загоготала и посетовала на моё абсолютно безобразное воспитание, по пунктам указывая на мои недостатки, как то: бесконечная глупость, раздутое самомнение, хамоватость, неприятие авторитетного (читай, бабкиного) мнения и глупость.

- Ты уже говорила про глупость, - заметил Маркас, с наигранной жалостью смотря на леди Филиппу и бессовестно намекая на то, что пожилая дама стала заговариваться.

- Вам обоим и повторить не помешает, - радостно отрезала бабуся и первой плюхнулась в кресло около камина, придвинув к себе бумаги, над которыми мы корпели в последнее время.

На это заявление дед заметно скривился, но желание узнать подробности предстоящего действа пересилили его недовольство, так что он изволил присесть рядом и уставиться на меня в надежде «услышать что-то путное», как он изволил выразиться. Далее они с бабусей ещё чуток поскандалили, поскольку каждая из сторон была решительно настроена на отстаивание своего мнения (соответственно, дед сомневался, что в моей голове есть мысли, если я вышла замуж за Марка Харнера, бабка же утверждала, что это был мой самый глупый поступок, далее пойдёт по ниспадающей).

Я же, с жутким грохотом подтянув к себе старое массивное кресло, злобно осведомилась, желают ли они всё же услышать моё мнение. И в сотый раз стала рассказывать о несомненной выгоде всего предприятия. Лорд Маркас, сделавшись серьёзным и задумчивым, полистал мои корявые записи и довольно хмыкнул, откинувшись на спинку кресла.

- Как бы удивительно это не прозвучало сейчас, но иногда в твоей голове рождаются странные, но весьма дельные мысли, милочка. Я думаю, что готов поучаствовать в твоём деле и даже берусь реализовать пшеницу на рынке центральной Энландии. Но чур, треть моя!

При этом дед выглядел этаким меценатом, помогающим сирым и убогим исключительно в силу врождённого чувства доброты.

- Ха! Кто не успел, тот опоздал! – радостно возопила бабка и скрутила маленькую сморщенную фигу. – Мы тебя не затем звали, чтобы ты нам в дело третьим просился. Мейсон уже заинтересовался идеей Алины, так что большая часть зерна пойдёт на экспорт в Аурелию. Благо, что до неё ближе, чем до центральной Энландии. Я к чему это сейчас говорю… ты в своей богадельне, в Палате Лордов, то есть… уж поспособствуй снижению экспортных пошлин на зерно. А мы, так и быть, про тебя не забудем.

Ого! Так вот, стало быть, какую помощь бабуля планировала получить от деда Маркаса? Откат за подпись? Невольно потянуло на ностальгию… как же славно мне жилось в своём мире, где было всё так просто и понятно: ты заносишь одним, те в обмен за это протаскивают, согласовывают и выбивают. Ну, иногда приходилось делиться и чем-то более значительным, не спорю – наши власть предержащие деньги считают на удивление хорошо, хоть многие из них закончили только девять классов. И то с трудом…

Хотя, если быть откровенной, мысль о том, что снова придётся впрягаться и сочинять грязные схемы, не встретила в моей душе должного отклика. «Наверно, я старею!», - промелькнула вялая мысль, ничуть меня не расстроившая. Я посмотрела на высокие собачившиеся стороны с должной серьёзностью, заставив бабку внести уточнение:

- Ну, ладно-ладно тебе глаза-то пучить, Алинка! А тебе, Марки, я уж, так и быть, отсыплю десять процентов из своих двадцать, которые поимею с этого дела.

- Мы договорились всего на десять процентов, - я решительно мотнула головой и вздёрнула подбородок, решив сражаться за каждый гольден.

Это ж никаких денег не хватит на этих проглотов! Дед на мои слова злорадно расхохотался и невежливо ткнул пальцем в сторону леди Филиппы:

- Вот, значит, как ты со мной? Не зря я тогда, в молодости, на тебе не женился! Как чувствовал! – на что та стала раздуваться, как рыба-шар, и яростно махать кулаками, утверждая, что это она бы в жизни никогда не вышла замуж за столь мелочного крохобора.

Скандал грозил перерасти в рукоприкладство. И я бы непременно на это посмотрела. Но не сейчас, поэтому я решила принять посильное участие в разрешении этого конфликта:

- У меня созрела новая идея! Как насчёт того, чтобы не отправлять на экспорт зерно? Видите ли, переработанная продукция имеет гораздо более высокую себестоимость. Поэтому я думаю, что Айлин не откажется, если неподалёку с её лесопилкой на водном колесе я поставлю свою мельницу. Стану перемалывать зерно в муку и продавать на рынке, что на наших землях. Уж, поди, свёкор за это денег не попросит. А то и отвозить на рынок в город.

- Много ли ты так продашь? – возмутилась бабка и тревожно переглянулась с Маркасом. – Совсем не те масштабы, которые ты могла бы, если бы мой сын помог тебе с реализацией зерна в Аурелии или вон Марки в Энландии.

- Ничего, зерно полежит, не испортится! – решительно стояла на своём я.

- Как ты думаешь, она и вправду способна на такое коварство? – пробормотал Маркас, обращаясь к леди Филиппе.

- А то! – скривилась та. – Из храма кружку с пожертвованиями сопрёт и не поморщится! Ну, что за люди пошли!

Я широко улыбнулась своим собеседникам, чувствуя, что мяч наконец-то на моём поле:

- Да, и это ещё не всё! Я согласна на то, чтобы десять процентов со всего урожая отправилось дяде Мейсону. И на ваше предложение, милорд, согласна тоже. Ещё часть пойдёт в зернохранилища в качестве посадочного материала. Остальное останется в Дейтоне.

На вполне закономерный вопрос, мол, как же так, не сразу нашлась, что ответить. А всё дело в том, что местные в качестве хлеба использовали муку грубого помола, из которой выпекали плоские лепёшки. Оно и понятно, если мука – продукт дорогой. Только сказать об этом я как-то не решалась – засмеют ведь. И будут десять раз правы. Поэтому проблеяла что-то о том, что хотела бы развития конкретно этому региону. Мол, планирую устраивать ежегодные хлебные ярмарки, привлекая тем самым крупных покупателей отовсюду.

- Ну, допустим… - дед хмыканьем обозначил, что он к этой теме ещё вернётся. – Пока же нужно заказать посадочный материал.

- Едет уже, - бабка с досадой махнула рукой. – Граф Штольке-Гембах согласился на моё предложение. – Так что пусть собирают агрегаты, что ты привёз – посевная на носу!

О, как! Так, это нужно проконтролировать, посмотреть, как они вообще это делают, да и потом… тут дверь распахнулась и показался возбуждённый Гленн.

- Леди Алинара! – воскликнул он. – Там… люди пришли, требуют вас, стало быть! С недовольством явились!

Судя по глазам моего управляющего, он уже мысленно прикидывал, стоит ли варить смолу и отламывать камни от стен для того, чтобы обороняться от нападающих. Я же была настроена довольно скептически и пока не слишком опасалась последствий того самого «недовольства» от наших посетителей. Поэтому я сказала управляющему, что встречу их возле крыльца. Надо думать, что одна я не отправилась - вместе со мной, временно зарыв топор войны и объединившись ради отражения общего врага, двинулись лорд Маркас и леди Филиппа.

Собственно говоря, «недовольными» оказалась группа людей, которые скучковались возле крыльца и имели достаточно воинственный внешний вид. Заметив, что наша делегация появилась из дверей дома, из массы недовольных выпихнули мужика, который с тоской смотрел на мир, нервно сжимая руки в кулаках.

- Нам бы с хозяйкой увидеться, - расплывчато сообщил мужик и скосил глаза в мою сторону, словно решительно не понимая, как вообще женщина может чем-то распоряжаться. – Сначала-то мы к лорду Анндре подошли, мол, так и так, только сказал нам, чтобы мы к вам обращались… сюда шли, значит.

- Всё правильно он сказал, - склонила голову я, начиная догадываться о причине столь тревожного состояния пришедших.

Мои спутники цепко осмотрели пришедших и как-то расслабились, что ли. Ага, стало быть, угрозы от этих доморощенных революционеров не будет.

- Ну, так вот, - обернувшись назад и получив моральную поддержку от своих товарищей, продолжил легат. – Земля-то наша, клану принадлежит, стало быть, и люди клана должны работать на ней и деньги за то получать. Но слыхали мы, что за рабочими вы в город отправлялись. Теперь у вас чужаки работают, а наши детки голодают… по справедливости ли это?

- Голодают, значит? – нехорошо осклабилась я, заметив среди смутьянов тех мужиков, которых я не так давно уволила. – Ну, хорошо. Если сиротами ваши дети останутся, так и быть, возьму себе на воспитание, - судя по тревожному шушуканию, разговор стал принимать неожиданный поворот, но представитель недовольного рабочего класса всё же гнул свою линию: земля клана, стало быть, и всё, что на ней растёт, тоже его. Потому как несправедливость выходит, что соклановцы ложку мимо рта пронесут.

Последнее замечание вызвало у меня раздражение, но я постаралась принять максимально безмятежный вид, сообщив:

- Да кто же вам сказал такое, что это земли клана? Крепость Телемах была подарком на свадьбу деду лорда Анндры от его тестя. Стало быть, что и клану она никогда не принадлежала. А это значит, что лорд Анндра был волен подарить мне свою личную собственность, - невнятный гул стал громче, доносились отдельные выкрики, смысл которых сводился к несправедливому распределению между ними, простыми честными людьми, и мной, заявившейся неизвестно откуда и отобравшей у них всё самое ценное.

И тут у меня терпение лопнуло окончательно. И я, патетически выставив вперёд руку, сообщила, что земли эти сто лет бы ещё никому не были нужны, если бы не я, и что им стоит поискать виноватых в другом месте, а ещё лучше, задуматься, для чего эти двое тут воду мутят.

Чуть смущённо-тревожное молчание было мне ответом, затем до мужиков стало доходить, что ничего им тут не обломится, только зря пёрлись в такую даль. А тут ещё и я подлила масла в огонь, намекнув на то, что они выставили себя полными дураками. М-да… такое кому хочешь не понравится… заводилы тонко почувствовали изменение настроения толпы и заголосили, срываясь на фальцет:

- Да кого вы слушаете! Это она специально такое говорит, чтобы вас всех с толку сбить! Ну, что же вы молчите? Давайте, как договаривались: отдай назад нашу землю! Да? Земли – крестьянам…

- … фабрики – рабочим, - не смогла сдержать смех я, заставив тем самым недовольных чуть оторопеть и усомниться в моей вменяемости. – Ладно, с этим покончили, не достанется вам ничего. Ещё вопросы будут?

Судя по сомневающимся лицам собравшихся людей, им было сложно понять, есть ли у них какие-то вопросы и вообще, они вряд ли горели идеями революции. Одним словом, повода для собрания больше не было, пора и по домам. Но тут раздался топот копыт и в ворота с шумом вломилась колонна закованных в броню людей, вполне профессионально встав полукругом перед крыльцом и тем самым изрядно напугав не только струхнувших мужиков, но даже бывалую меня. Часть из вновь прибывших спрыгнули со своих лошадей и обнажили клинки. Казалось, сейчас я услышу сакральное: «Всем оставаться на своих местах, работает ОМОН!».