Последний шанс Гесса 2

Глава 22. Затишье и сказки

«Ст. 47 п. 3: Тактическая пауза, не санкционированная противником, является оптимальной стратегией для осмысления собственных промахов»¹.

Воздух был плотным и насыщенным, его сладковатый аромат жареного мяса почти ощущался на вкус. Это был не искусственный запах пищевых добавок, а многослойный букет – легкий дымок, пряные оттенки незнакомых трав, легкий привкус крови и по-настоящему аппетитный дух настоящей еды. Он пробуждал первобытные инстинкты, заставляя обычного человека разумного позабыть о достижениях цивилизации и её искусственных границах.

Вокруг импровизированного костра собрались трое, и постороннему наблюдателю могло показаться, что это не люди, чудом выжившие на арене смертельной игры, а давние друзья, решившие устроить пикник в каком-то отдалённом, забытом Создателем уголке вселенной.

Неожиданная охота действительно удалась.

– Oktopoda bovis terrigénus. Или как называют её аборигены Тигора – восьминогая корова. Фито-, детрито- и геофаг. Совершенно безобидна, если, конечно, не пытаться оспорить её право на компостную кучу.Гесс, ловко разделавший огромную тушу внезапной добычи перед тем, как сбросить её с высоты платформы в озеро, произнёс с лёгкой иронией, как экскурсовод в абсурдном музее:

Его лицо внезапно омрачилось, и взгляд стал отрешённым.– «Октокорова», – тут же парировал Зориан, с почти животным наслаждением откусывая мясо с зажаренной на углях кости. Его изящные, скульптурные черты на мгновение исказились первобытной жадностью. – Звучит гораздо аппетитнее. Натуральное мясо… Я даже забыл, что еда может быть такой вкусной. Это не просто питательная масса, а… текстура, запах, послевкусие. Как потом можно будет вернуться к пищевым суррогатам?

– Этот органический мир… он неприятен. Грязь, непредсказуемость, навязчивые запахи, которые въедаются в кожу. В технике всё гораздо честнее. Она либо работает, либо нет. Не нужно гадать о её настроении.

– Да. Наверняка нелегко тебе пришлось на Глизе, – заметил Гесс, его крепкие пальцы умело отделяли мясо от кости. Движения были выверенными, почти ритуальными. – Мир, где биотехнологии возведены в абсолют, а кремний считается дурным тоном. – Он пояснил специально для Есс.

– Глизу я возненавидел сразу, – согласился с ним Зориан, бросив на Гесса колкий взгляд. Тот лишь поднял бровь и понимающе усмехнулся. – Весь этот культ «естественности». Греть воду в ковшике на открытом огне, когда есть термомагнитные индукторы. Пользоваться аналоговыми картами вместо голопроекций. Это не жизнь – это театральная постановка для богатых снобов. Правда, стоит возникнуть реальной угрозе, как их нетерпимость к чужим технологиям мгновенно испаряется.

Их пальцы всего на мгновение соприкоснулись. Глизеанец поймал её взгляд, и девушка коротко улыбнулась ему. Зориан, пристально наблюдавший за ними, стремительно отвернулся.– Неужели Майран лучше Глизы? – мягко встряла Есс, принимая от Гесса дымящийся сочный кусок без костей.

– На Глизе даже пыльца растений опыляется по утверждённому протоколу, – проворчал он. – Жизнь по правилам. Здесь же… здесь всё настоящее. Дикое, непредсказуемое, опасное. Даже если эта реальность норовит тебя съесть, она хотя бы честна в своём намерении.

Есс снова улыбнулась, и её напряжённое тело заметно расслабилось. Она наблюдала за Гессом, за тем, как он ловко управляется с ножом, как сосредоточенно нарезает мясо. Этот простой ритуал выглядел странно в условиях окружающего хаоса.

– Я и забыла, что еда может быть не только способом пополнить энергию, но и… удовольствием. Даже не знаю, как это правильно назвать…

– Трапезой, – тут же подал голос Гесс. – Завтраком, обедом или ужином. На Глизе званый обед на двенадцать персон с фаршированной небесной птицей в облачном соусе считался скромным. – Его голос звучал ровно, но в глубине глаз затаилась тень усталой иронии. – Я всегда мечтал о простой жареной на растительном масле картошке. Это земное растение, и съедобны его мучнистые клубни. Мне даже удалось вывести гибрид грибов с её вкусом… бледное подобие, конечно.

– А почему просто не привезти её корни и не вырастить? – с присущей ей детской непосредственностью спросила Есс.

– В свободных мирах – железный карантин на иноземную органику, – неожиданно ответил за Гесса Зориан, с насмешкой вытирая руки. – Они добровольно заперлись в своём биологическом раю и томятся по запретному плоду чужой картошки.

– Это не прихоть, а разумная предосторожность, – не согласился с ним Гесс. – История колонизации пестрит примерами экологических катастроф, когда иноземные виды…

– Это для тех, кто любит читать инструкции, – перебил его Зориан с нарочитой грубоватостью. – А мы, простые смертные…

– …едим стейк из октокоровы, зажаренный на аптечной горелке, – закончила фразу Есения, и её смех, лёгкий и звонкий, разнёсся под сводами пещеры, заставив обоих мужчин улыбнуться.

Через пару минут Гесс завершил свой ужин и, поставив на огонь большой котелок с чистой водой, неожиданно ухмыльнулся. Он бросил взгляд на Зориана, который с жадностью поглощал свою порцию, и, словно что-то вспомнив, потянулся к рюкзаку. Оттуда он извлёк новый лёгкий плазер и подбросил его Зориану.

– Держи. Оружие должно быть у того, кто понимает в нём толк, – поймав мгновенное недоумение в глазах бывшего пленника, добавил с едва уловимой усмешкой: – Ничего личного. Это не акт доброй воли, а суровая тактическая необходимость.

Зориан молча кивнул, его пальцы привычно обхватили рукоятку, проверяя балансировку оружия. Этот жест был понятен и принят без лишних слов.

Насытившись, они отодвинулись от огня. Гесс перевёл горелку в режим мягкого рассеянного освещения, превратив её в подобие костра. Вода в котелке закипала. Сумерки сгущались – система подземного Майрана переключила симуляцию на ночной цикл.

Биолюминесцентные растения замигали ярче, отбрасывая на скалы причудливые танцующие тени. Воздух наполнился тишиной, плотной и многослойной, располагающей к разговорам.

Есс громко вздохнула, устремив взгляд вверх, на медленно надвигающийся свод пещеры.

– Тактическая необходимость, – произнесла она с ноткой усталости в голосе. – Как бы я хотела дожить до того дня, когда мне больше не придётся брать в руки оружие. Никогда. Максимум – кухонный нож. Странные планы на жизнь, как считаете?

Их новая летающая платформа всё это время плавно набирала высоту.

– Отличные для женщины, я считаю, – медленно произнёс Зориан, уставившись на язычки пламени. – Мой же план куда проще. Выжить. Закрыть долг. – Тон его голоса потерял привычную насмешливую нотку, став пугающе серьёзным. – Свобода? Я не понимаю, что это такое. Скорее всего, я найду себе работу на теневых аукционах контрактов. Охрана, сопровождение грузов – вот чем я буду заниматься. Главное, чтобы без всех этих женских капризов.

Понадобится ли она тогда Гессу? Обратного пути на Лиглу не было. Она нарушила клятву, и одного взгляда на Зеро хватило бы сёстрам, чтобы это понять. Бывшая рабыня-телепат, участница запрещённого шоу… Куда ей теперь податься?Есс молчала, её взгляд скользил по мерцающим узорам растений, словно она пыталась найти в них ответы на свои вопросы. Будущее представало перед ней как зыбкий туман, скрывающий все очертания. Да, были слова Гесса, обещания… Но Майран был Майраном. И если (огромное «если») им удастся выжить и выйти из игры, всё могло перевернуться с ног на голову.

– Я хочу тишины, – выдохнула она, и её голос прозвучал хрупко в ночной тишине. – Не такой, как сегодня. Не угрожающей. Хочу места, где можно будет просто молчать и расслабиться. Не боясь и не вздрагивая. Это и все мои планы.

Гесс молча слушал их, и его лицо оставалось невозмутимым, словно маска, но в глубине глаз таилась сложная буря эмоций. Его собственное будущее – миссия, долг перед Империей, перед Глизой и даже перед его странной, но всё же семьёй – вдруг показалось ему узким и душным пространством, ограниченным прочной решёткой, по сравнению с этой обманчиво простой, но фактически недостижимой мечтой о покое.

– Кстати, о нашей игре, – произнёс он задумчиво, и Есс вздрогнула. – Не пора ли продолжить?Зориан снова нарушил повисшую паузу.

Он не мог помнить этого. Вся его краткосрочная память была снесена, словно соломенный стог ураганом.– Какая игра? – осторожно спросила она, мысли снова заметались.

Зориан взглянул на неё с искренним удивлением. Очевидно, ментальные атаки стирали в его памяти не всё… Это пугало Есс ещё больше.– Так… Истории. Ты же сама предложила.

«Тогда ты действовала импульсивно. События вечера накануне остались. Не кори себя». Спокойствие Гесса мягко коснулось её сознания.

– Ах это… – тихо ответила Есс, стараясь не выглядеть нервно, – «Вечерние истории», да. Мы собирались рассказывать друг другу правдивые истории. Но…

– Победитель определяет тему следующего вечера, – в голосе Зориана послышался странный азарт.

– Сказки рассказывают на ночь… а не среди дня, – робко возразила Есс, чувствуя себя немного глупо.

– У нас есть целый день! – Гесс неожиданно выступил в поддержку Зориана. – Бонусы с последних заданий были более чем щедрыми. – Он указал в сторону темноты, где едва виднелись точки датчиков и плоская тень турели «Скорпион». – Мы под надёжной защитой. Сейчас нет лучшего момента. Отдых – это такая же важная часть стратегии выживания, как и бой.

– Умеет он быть убедительным… – Зориан громко фыркнул.

Есс молча нахмурилась. Она не желала прерывать этот приятный и уютный разговор. Хотя вынуждена была признать, что они были правы. Трофеи, добытые в ходе предыдущего дня, позволили им обустроить этот небольшой островок безопасности. В их арсенале оказались гранаты нелетального действия, сканер и автономная турель. Они вырвали у игры своё право на передышку.

– Тема на сегодня, – объявил Гесс, и в его голосе неожиданно прозвучало отчётливое предвкушение. – Самое горькое разочарование в жизни. Начинает Зориан.

– Пожалуй, самый сильный удар по моим ожиданиям нанёс мой первый хозяин… влиятельный финансист с Гизила, который допустил серьёзную ошибку, вступив в брак с представительницей Гутерианы.Бывший пленник в ответ плотоядно оскалился, откидывая прядь волос с гладкого лба.

– Гутерианка. Весьма удалённая автономная зона Империи Деус. Культурный анклав с очень… своеобразными социальными кодами. Управляется матриархатом.Уловив немой вопрос во взгляде Есс, Гесс мягко пояснил:

– Именно, – ядовито поддержал Зориан. – Он купил меня своей дражайшей половине в качестве телохранителя-«компаньона». Справедливости ради скажу, что двухметровая серокожая гутерианка была единственной женщиной в моей практике, которая не пыталась меня поиметь. Ей было совсем не до того.

– Их музыкальные традиции… основаны на инфразвуковом резонансе. Мне как-то довелось быть невольным слушателем.Гесс громко фыркнул, очевидно представив себе это зрелище.

– Она быстро пресытилась своим банкиром, – Зориану было явно не до смеха. – И не нашла ничего лучше, чем предложить мне… устранить его. Я не стал отказывать. Вместо этого устроил всё так, что супруг «случайно» стал свидетелем её милого предложения. Результат? Их брак обрёл новую прочность на фундаменте взаимной ненависти и шантажа. «Она любит меня! – ликовал он. – Ревнует!». Он забронировал люкс на «Селесте» для брачного круиза. Насколько я знаю, у них уже пятеро наследников. – Зориан раздражённо умолк, вглядываясь в пламя горелки. – Я был не просто разочарован. Я был в ярости. Предательство, жестокость – это азбука моего мира. Но вот эта… эта беспросветная, идиотская, общечеловеческая глупость… К ней я не был готов. До сих пор ненавижу.

Есс внимательно слушала слова собеседника, и внутри неё разворачивалась тихая революция. Он оказался намного сложнее, чем девушка ожидала. Это была не просто психология раба, о которой говорил Гесс. У Зориана была своя, извращённая, но чёткая система координат, своя этика в мире без этики.

– Глупость… Три четверти всех войн во Вселенной происходят именно из-за этого.Гесс усмехнулся и произнёс:

– Трудно быть таким умным! – Зориан не удержался от колкости.

– Моя очередь, – прервала их Есения. – Меня разочаровал цвет волос.

Это был настоящий крах. До этого момента только перешёптывались: «Девчонку Халму Тиглу, говорят, белоглазая родила». Теперь же появилось неопровержимое доказательство. Холодные взгляды, плотно сжатые губы. Братья вдруг стали чужими. Её снова остригли, отец взял с неё клятву молчания под угрозой ужасных последствий, но её судьба была предрешена. Сразу после Красного круга она оказалась у ворот Монастыря, и тяжёлые створки захлопнулись за её спиной навсегда. Так тогда ей казалось…Она поведала мужчинам о Лигле и о том, что в их обществе принято брить головы всем девушкам-аристократкам до достижения совершеннолетия (Гесс лишь молча кивнул, подтверждая, что ему знаком этот обычай). Это правило распространялось и на неё. Однако судьба распорядилась иначе: она заболела горной лихорадкой. Когда болезнь отступила, на её голове обнаружились светлые, почти белые волосы.

Пока она говорила, Гесс не сводил с неё понимающего и сочувствующего взгляда. И когда на последних словах её голос дрогнул, он, обычно такой сдержанный, порывисто притянул её к себе на колени, крепко обняв и не позволяя освободиться. Он пристально смотрел на Зориана, бросая ему молчаливый вызов, и не отпускал совершенно смущённую Есс, которая пару секунд безуспешно пыталась вырваться.

– Теперь моя очередь, – заявил Гесс, уверенно поглаживая девушку по спине. – Я расскажу историю о человеке, который сам стал величайшим разочарованием для целой планеты. Позвольте представиться. Я – клон.

– Но это же… запрещено Имперским Кодексом!Есс вздрогнула, отстраняясь.

– Глиза – суверенный мир, – голос Гесса звучал саркастично-насмешливо. – Со своими эксцентричными традициями. Раз в столетие там… воспроизводят наиболее выдающегося гражданина. Ребёнок наследует его имя. Официально я – Гесс Оранг Третий. И я – худший из Орангов. Я не стал великим дипломатом, как Первый, скрепивший союз с Империей. Не стал финансовым гением, как Второй, превративший Глизу в экономический оплот нашей галактики. Устав от груза ожиданий, я покинул планету в шестнадцать лет. И вернулся уже тем, кем стал. Живым разочарованием планетарного масштаба.

– Это ложь! – с жаром выпалила Есс, хватая его за руку. – Они не видят! Быть просто человеком, не изменять себе под давлением таких ожиданий – вот что действительно заслуживает восхищения!

– Шервова задница… – пробормотал он. – Лучше уж родиться в ошейнике. По крайней мере, всегда знаешь, кто твой враг – тот, кто цепляет к нему поводок. А когда твой главный противник – это ожидания целой планеты, и некого даже ненавидеть, кроме самого себя…Даже Зориан был ошеломлён, его циничная маска дала трещину.

– Точно, – тихо согласился Гесс. – У меня всегда было достаточно всего. Кроме… права на простую человеческую слабость. Жалеть меня только не нужно. В конце концов, я стал именно тем, кем хотел. Вопреки воле целого мира. Звучит вдохновляюще, правда?

– Этот громила ещё и хвастун… – Зориан снова фыркнул. – Но Есс опять победила. Её мне было жаль больше всех.

– Я полностью согласен, – мрачно пробормотал Гесс. – В качестве награды я подежурю с ней рядом в течение всего первого дозора.

Зориан тяжело вздохнул и, поднявшись, направился к палатке. Ночь окончательно окутала лагерь. Войдя внутрь, он не смог уснуть. Сквозь полупрозрачную ткань были видны силуэты. Два тёмных пятна выделялись на мерцающем полотне искусственного света.

Он наблюдал, как Есс прильнула к Гессу, а тот склонился к ней, шепча что-то на ухо. Их руки переплелись. Потом эта парочка целовалась – не пылко, а с глубокой, завораживающей нежностью, будто искали в этом утешение от всех бед мира.

Он не испытывал ревности. Его охватило пронзительное чувство горькой и острой ясности. В этой любовной геометрии для него не было места. Впервые в жизни он почувствовал к женщине не просто физическое притяжение, а глубокое, почти трепетное уважение и острую потребность быть рядом, защищать этот хрупкий, удивительный мир, который они неожиданно создали. Он запретил себе надеяться, но не мог запретить себе чувствовать…

Гесс и Есс остались у потухающего очага. Над ними висела голокарта, холодным синим светом подсвечивая завтрашний путь к Реперу – и к тайнам, которые он хранил.

– Завтра, – прошептал он, и в этом коротком слове чувствовалась вся тяжесть грядущего.

Есс, почувствовав его напряжение, молча обвила его крепкую шею руками и осторожно коснулась губами. Целая россыпь коротких и трепетных поцелуев: щетинистый подбородок, твёрдые уголки губ, линия скулы.

Её молчание говорило громче любых слов: «Я здесь, я с тобой, что бы ни произошло».

Полоска затишья быстро истощалась, впереди надвигалась буря.

✦✧✦

Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями (Издание 2567 года с момента Великого Откровения)»¹ «Кодекс инспектора Флота: