Последний шанс Гесса 2

Глава 12. Мост

«Правило № 47: Доверяй своему личному снаряжению, как себе. Но помни – у тебя есть запасной план, а у него – нет»¹.

Ветер ударил в лицо так сильно, что я чуть не задохнулась. Инстинктивно прижалась к Гессу, вцепившись пальцами в его комбинезон, пропитанный кисловатым запахом пота и дымом. Под ногами скользила покатая внешняя палуба. Каждый шаг мог стать роковым. Над головой проносились багровые своды подземелий Майрана.

Внизу, в тумане, медленно проявлялись очертания других островов. Одни скалы были голыми и плоскими, другие утопали в сине-зеленой светящейся растительности. Неизвестные огоньки мерцали в их глубинах, напоминая глаза спящих чудовищ. Мы висели на краю мира, и он явно жаждал нас сбросить.

Вот она, настоящая арена, – подумала я, ощущая одновременно горечь и восторг. Не тесные пещеры, не сырые руины. Только бескрайняя бесконечность. Мы – всего лишь крошечные букашки на каменной стене.

Я рискнула бросить взгляд мельком через плечо Гесса. И замерла, почувствовав, как кровь стынет в жилах. Цетраций не улетел. Он кружил неподалеку, огромный и кожистый, как вселенский кошмар, выплывший из самых темных глубин человеческой памяти. Его тень, напоминающая подраненный лукс архаичной конструкции, на мгновение заслонила багряный свет.

Монстр был оглушен, но не побежден. Слепой, но невероятно чуткий. Он искал. Вынюхивал. Вслушивался в вибрации окружающих островов.

Он чувствует нас, – внезапно осознала я. Не глазами. Всем своим чудовищным телом. Вибрацией. Теплом. Страхом. Он питается страхом. И наш ужас – его самое желанное лакомство.

Зориан, прижимаясь спиной к основанию какой-то развороченной, искрящей на изломах антенны, казалось, делил этот страх поровну между тварью и Гессом. Его красивое лицо исказила гримаса, но в глубине глаз отражалось что-то иное. Яркое, острое, колючее. Не ужас раба, а разочарование азартного игрока, у которого отобрали фишки.

Интересно, дорогой наш пленник, чего же ты боишься больше? – ловила я отголоски его смятения. Сорваться в эту бесконечную молочную пропасть? Или провалить чье-то очень важное и щедро оплаченное задание?

Гесс не отпускал меня и стремительно огляделся вокруг. Его стальной взгляд оценил ситуацию: шаткую опору под ногами, силу ветра и расстояние до ближайшего скалистого острова. Внимательные глаза Гесса скользнули мимо Зориана и остановились на массивном устройстве, вцепившемся в палубу мощными клешнями.

Оно напоминало гибрид небольшой пушки и сложного измерительного прибора.

Зориан, заметив его взгляд, зашевелился.

– Пневмотросс… – начал он, его голос все еще дрожал, но в нем появились нотки уверенности. – Магнитный якорь, композитный трос с памятью формы, гравитационный стабилизатор… Нужно…

– Знаю, – уверенно перебил его Гесс. И я снова почувствовала его мысленное обращение:

«Си, держи в поле зрения фауну. Чувствуешь, куда развернется?»

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Нужно переключиться, знаю. Отпустить мысли о Зориане, его страхи, отпустить всё. Сосредоточиться только на цели. Представить себе свой полет. В следующий миг я взлетела и погрузилась в слепой, яростный вихрь его инстинктов. Его примитивное сознание напоминало океан голода, боли и ярости. Но на его поверхности я видела четкие узоры: токи воздуха, мельчайшие вибрации, тепловые следы. Он читал их, как я – буквы.

«Он злится. Болит лапа. Ищет источник боли. Собирается возвращаться, чтобы добраться до тех многоножек. Будет снова бить по платформе сбоку. Это может нас сбросить. Даже наверняка».

Гесс нахмурился еще сильнее.

«Понял. Продолжать наблюдение», – ответил мне мысленно он.

– Имперский МК-7 «Переправщик». Модифицированный. Мощный. Грамотная переделка. – В его голосе не было удивления, только профессиональная констатация факта. Он словно нашел в своей лаборатории давно знакомый прибор, который его коллеги улучшили. И порадовался за них. – Режим броска – импульсный, а не постоянный, – вслух, резко и громко, перекрывая вой ветра, крикнул Гесс, обращаясь к Зориану. – Иначе якорь отрикошетит от скальной породы. Целиться с упреждением. На три градуса по горизонту, учитывая качку и снос ветром.

Зориан замер с открытым ртом. Его глаза расширились, но на этот раз не от страха, а от чистого, немого, глубочайшего изумления. Его козырь – эксклюзивное знание – был бит. И он этого не ожидал.

Гесс уверенно становился моей прочной крепостью.Гордость наполнила моё сердце. Он был великолепен. Раненый, истощенный, измученный болью, он стоял на краю гибели, но его ум работал с холодной, безупречной точностью, словно искусственный интеллект.

– Я прикрою, – он усмехнулся и перевел «Буревестник» в режим готовности. – Зориан, готовь трос. Есс, ты всё знаешь. По моей команде.

Команды звучали четко, уверенно и громко, и мы безоговорочно подчинились им. Я снова погрузилась в слепую ярость цетрация. Чувствовала его намерения, мышечные спазмы и направление следующего удара, словно это были мои собственные ощущения.

Зориан, стиснув зубы, бросился к массивному устройству, его длинные пальцы почти лихорадочно побежали по панели управления, вводя поправки.

– Готов, – сказал он напряжённо, в его голосе звучала сдавленная злость.

Цетраций, будто услышав мое предупреждение, с ревом метнулся влево и атаковал основание платформы.

– Залп! – скомандовал Гесс.

Мы с ним выстрелили почти в унисон. Двойной ультразвуковой удар, слившийся в один оглушительный, разрывающий барабанные перепонки гул, врезался в кожистый, бугристый бок твари. Она взвыла, не столько от боли, сколько от ярости, и кувыркнулась в воздухе, на миг потеряв ориентацию и высоту.

Зориан в это же время нажал на рычаг пневмотроса. Магнитный якорь с воем и шипением умчался в багровую мглу, оставляя за собой тонкий, почти невидимый след. Раздался глухой, скрежещущий удар, и трос натянулся, зазвенев, как струна.

Мгновение спустя его якорь, ударившись о слишком гладкий скальный выступ острова, который уже отдалялся от нас, беспомощно полетел в пустоту. На прощание он блеснул своим боком.

– Я же говорил, импульсный! – рык Гесса был полон ярости. Он уже перезаряжал плазер, его глаза не отрывались от прицела.

И в то же мгновение, неожиданно для меня, мысль Гесса накрыла мою с какой-то невероятной, обволакивающей мягкостью.В этот момент я ощутила что-то новое. Внутри, где скрывался Зеро, возник импульс. Острый, чистый, смертоносный. Он был готов пронзить примитивный, но уязвимый мозг твари, парализовать его, разорвать изнутри.

«Нет!» – это не был приказ. Это была почти просьба. «Не трать силы, Си. Не сейчас. Они нам ещё понадобятся. Скоро. Для чего-то более важного. Доверься моей интуиции. Очень прошу тебя».

Его искреннее, почти отчаянное волнение накрыло меня, как мягкое одеяло. Он просил. Он берег меня. Берег нас. И в этой тихой просьбе было в тысячу раз больше силы и уверенности, чем в любом самом громком приказе.

Я выдохнула и отпустила сгусток возникшей ментальной энергии. Она растаяла, не причинив никому вреда.

Цетраций, оправившись, с новым, удвоенным бешенством пикировал прямо на нас. Платформа затряслась от его слепых, яростных ударов, тёмный камень заскрипел, угрожая разломиться.

– Сделай это, сопляк! – крикнул Гесс, стреляя почти в упор, ослепляя тварь вспышками плазмы. – Или следующий выстрел я засажу тебе в голову!

Зориан, бледный от злости и страха, сжал кулаки до побелевших костяшек. В отчаянии он снова выстрелил из пневмотроса, почти не целясь. На этот раз – как и учил его Гесс. Якорь, описав дугу, впился в скалу с глухим, победным, скрежещущим звуком. Трос натянулся, упругий, надежный, звенящий под напором ветра.

Мост был построен.

рос звенел, как натянутая струна, единственная нить, связывающая нас с возможностью выжить. Он был не толще мизинца, но каждый из нас твёрдо знал – сплетенный из нитей метакарбона с памятью формы, он мог выдержать вес боевого корвета.

Гесс уже склонился над массивным устройством пневмотроса. Его пальцы, покрытые слоем гари и крови, на ощупь нашли скрытую панель на корпусе. Раздался резкий, уверенный щелчок, и отсек выдвинулся, словно магазин у плазера. Внутри, в мягких гнездах из пеноматериала, лежали три компактных устройства из черненого металла и свернутые в тугие бухты стропы.

Слава Создателю, здесь полный комплект, – мелькнула у меня мысль с облегчением. Имперские инженеры не экономили на оснастке.

Гесс выхватил один из приборов. Это был блок скоростной переправы – компактный лебёдочный механизм с роликом и автоматическим зажимом. Он щёлкнул своим карабином за центральное D-кольцо на груди, проверил рывком на разрыв. Звук был твёрдым, надёжным. Металл по металлу.

Гесс схватил его за пояс и проверил, насколько прочен ремень. Затем рывком развернул и пристегнул вторым карабином к себе, спина к спине, создавая короткую страховочную связку.– Зориан, ко мне! – Гесс не смотрел на пленника. Всё внимание моего напарника было приковано к тросу.

Потом его взгляд упал на меня.– Шаг в сторону без команды – и твои кишки украсят скалы, – безжалостно бросил он через плечо. – Твоё дело – быть балластом и грузом. Молчать и не дёргаться.

Автоматический зажим с тихим моторным гулом обхватил трос, зафиксировался уверенным, твёрдым щелчком. Гесс дёрнул за него ещё раз, проверяя. Всё держало.– Си, ты на самостраховке. Иди за мной. Дистанция после сигнала не меньше минуты. Не меньше!

– Поехали.

И шагнул в пустоту. Блок с жужжанием понес его по тросу, оставляя за собой легкий дымок от трения ролика. Они с Зорианом раскачивались на стропе, как маятник, две темные фигуры на фоне багрового неба.

Мои пальцы сжали второй блок, готовые в любой миг вцепиться в трос. Я молилась, чтобы Зориан не сделал лишнего движения, не впал в панику. Держись, держись, ради Создателя… Ради меня.

Они достигли противоположного края моста. Новый остров их встретил туманом на каменистой площадке. Гесс отстегнул карабин от Зориана и резко толкнул его к скале. Затем развернулся и занял боевую стойку, прикрывая их обоих плазером. Его глаза внимательно скользили по периметру, выискивая признаки опасности. Прошла минута, мне показавшаяся вечностью.

Громкий приказ, четкий и спокойный, пробился сквозь вой ветра:

– Пока чисто. Иди.

Сердце екнуло. Моя очередь. Я вщелкнула карабин в трос, проверила зажим. Еще один глубокий вдох. Шаг над пропастью.

За нашими спинами цетраций с торжествующим ревом остался у своей добычи – умирающей, разваливающейся на куски платформы. Его вой медленно затихал, растворяясь в багровой дали, становясь частью вечного гула Майрана.Механизм мягко гудел, везя меня над бездной. Я была предельно сосредоточена: тело напряжено, ноги полусогнуты, чтобы не терять равновесие, взгляд прикован к скале, где стояли мужчины. Где ждал меня Гесс.

Я приземлилась. Гесс мгновенно шагнул вперед, закрывая меня своим телом и продолжая аккуратно изучать остров. Отстегнула блок, и тот с тихим щелчком перешел в режим ожидания.

«Цела?» – в его мысленном «голосе», обычно таком ровном, слышалась сдавленная тревога. За меня.

Я лишь кивнула, не в силах вымолвить слово. Да и не нужно было. Он всё видел по моим глазам, по моей улыбке, по тому, как я все еще дрожала от возбуждения и восторга. Он видел, что я жива. И что я с ним.

Только в этом убедившись, он взглянул на Зориана. Тот, немного отдышавшись, стоял, опершись на колени и глядя на нас. Его лицо вновь было маской подобострастия и покорности. Но глаза, холодные, темные и невероятно живые, не отрывались от Гесса. В них читался немой, жгучий вопрос.

Мой напарник медленно, не отрывая взгляда от пленника, провел рукой по карману на бедре. Его пальцы нащупали скрытый замок. Раздался тихий щелчок, и в ладонь мужчины мягко выкатился гладкий черный шар дрона-наблюдателя.

– Активируй его, – в наступившей тишине тихий, низкий голос Гесса прозвучал звеняще-четко. Он протягивал дрон Зориану.

Зачем? Решил так проверить его? Очень странные методы…

Пленник медленно выпрямился. Его движения были осторожными, плавными, как у хищника, знающего, что на него смотрят из засады. Он протянул руку, его длинные, утонченные пальцы коснулись холодной поверхности дрона. Легкое движение, едва заметное нажатие в нужной точке…

Сфера мягко завибрировала, поднялась из ладони Гесса с едва слышным гулом и зависла в воздухе. Камеры мигнули, оживая. Луч голопроектора вырвался из корпуса и уперся в неприметный каменный выступ в десяти шагах.

– Репер 1, – скрипуче прозвучал механический голос. – Извлеките кейс.

Гесс кивнул в сторону камня, не опуская плазера. Зориан сжал зубы и пошел туда. Его унижение и злость ощущались физически. Он наклонился, с трудом сдвинул камень, и под ним оказался небольшой цилиндрический бокс, холодно блестевший в багровом свете. Пленник поднял его, молча вернулся и, не глядя на нас, медленно протянул Гессу.

Дрон внезапно издал многословный и пафосный скрежет:

– Поздравляем участников с успешным прохождением первого этапа! Проявив стойкость и находчивость…

Я не стала слушать его монолог. Резким движением схватила надоедливую сферу и приглушила звук, прижав устройство к животу. Синтезатор речи захрипел и умолк. Наступила блаженная, звенящая тишина.

Гесс молча принял бокс, его взгляд скользнул по мне, по Зориану, по черному провалу входа.И в тот же миг раздался новый, тревожный, скрежещущий звук. Перед нами в монолитной скале сдвинулась массивная каменная глыба. Она бесшумно ушла в сторону, открыв темный проход, уходящий вглубь острова. Из темноты повеяло холодом. Воздух был затхлым, пропитанным сыростью и металлическим запахом.

– Игра продолжается, – тихо сказал он и лучом оружейного фонаря осветил нам дорогу.

✦✧✦

¹ «Кодекс инспектора Флота:

Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями (Издание 2567 года с момента Великого Откровения)»