Последние боги: Пробуждение

Глава 23: Охота на охотников

Они стояли на площади перед Океанариумом, облокотившись на ржавые перила, кто-то сидел прямо на бетонных плитах, лениво перебрасываясь фразами. Четыре тройки. В воздухе витала смесь табачного дыма, крови и гари — запах войны, к которому они давно привыкли. Одна из троек стояла прямо напротив входа.

— Блин, а что если он реально сдох? — пробормотал Карась. Он лениво провёл рукой по затылку и зевнул. — Прошло уже больше часа. Не то чтобы я переживал, но просто стоять тут, как идиоты, задалбывает.

— А может, всё-таки зря мы его вообще внутрь пустили? — протянул массивный мужчина с позывным Булыжник. Он был танком в тройке Карася, носил тяжёлую броню и огромный боевой молот за спиной. — Был бы сейчас тут, порезали бы на куски, да и всё.

— Я бы и сейчас не против, — усмехнулся Тень, долговязый парень, известный своей способностью временно делать себя и союзников невидимыми. Он был последним в тройке Карася, занимая место поддержки. — Как выйдет — сразу в мясо. Давайте, без цирка.

Рация у Булыжника ожила, треснула помехами.

— Группа зачистки, доложите обстановку. Каков статус объекта? — послышался голос с другого конца.

— Пока без изменений, — ответил Карась. — Прошёл час, собираемся заходить внутрь.

Но в этот момент из Океанариума вышел Марк.

Он двигался спокойно, размеренно, как будто ничего не произошло. В глазах — пустота, осанка — прямая, лицо лишено эмоций.

Гончие переглянулись. Карась ухмыльнулся, выпрямляясь.

— О, ты гляньте-ка, всё-таки не сдох. Хороший пёсик. — Он шагнул вперёд, сжимая нож. — Марк, на колени.

Марк не шелохнулся.

Карась остановился, нахмурился. Он посмотрел на остальных, потом снова на Марка.

— Я сказал, на колени.

Тишина.

— Ты оглох, тварь? — прошипел он и двинулся к Марку, поднимая нож.

А потом Марк действовал.

За долю секунды воздух заполнился жаром.

— Что за херня?! — Карась резко отшатнулся, прикрывая глаза рукой. — Вы это видели?!

— Блядь… — Булыжник сжал рукоять молота, его мышцы напряглись. — Это что ещё за цирк? Он что, раньше так не делал?

— Тень, невидимость на нас быстро! — рявкнул Карась, но в голосе прозвучала нотка сомнения. — Живее!

Но было уже поздно. Пламя вспыхнуло вокруг рук и клинков Марка, словно ответ на скрытый приказ. Он шагнул вперёд и с нечеловеческой скоростью избежал броска Карася, сместившись в сторону. Клинок, сверкавший в его руках, полоснул по колену Гончего.

Крик. Карась рухнул, но тут же попытался ответить. Его тело начало вибрировать, воздух вокруг него задрожал.

— Ах ты сука… — прохрипел он, и тут же вокруг него пошла волна резонансных ударов, раскачивая воздух и создавая разрушительные вибрации.

Но Марк уже был не там. Он использовал вспышку пламени, чтобы мгновенно сменить позицию, появившись за спиной Карася. Второй удар — и голова Гончего покатилась по полу.

Булыжник рванулся вперёд, подняв молот и наращивая свою массу. Его тело увеличилось раза в полтора, броня раздвинулась, мышцы налились силой — это была его способность. Он замахнулся, собираясь раздавить Марка одним мощным ударом.

Но Марк прыгнул вверх, выпустив под себя мощную огненную волну. Всплеск жара дезориентировал Гончего, и в следующий миг Марк уже был за его спиной.

Рывок — и его клинок с пылающим краем рассёк горло Булыжника. Огромное тело его не спасло.

Тень попытался исчезнуть, но Марк предугадал его движение. Он запустил в пространство всплеск пламени, создавая хаотичные огненные завесы. В одном из них вспыхнула тень, выдав предателя. В тот же миг клинок Марка пробил его грудь.

Первый бой был окончен. Марк выпрямился, оглядывая обугленные останки Гончих. Чувство удовлетворения? Ну, что-то такое он действительно чувствовал. В воспоминаниях за два прошедших месяца Марк видел, что среди Гончих безгрешных не было. Он провёл клинком по ладони, стирая пепел, и поднял взгляд — впереди его ждали охреневшие остальные.

Марк усмехнулся и хрипло бросил:

— Ну что, псы, кто следующий?

Я стряхнул пепел с клинка и шагнул вперёд. Трое готовы. Осталось девять.

Гончие наконец пришли в себя от шока. Они рассредоточились, готовясь к атаке. Две тройки сомкнули ряды, а женская группа с Ириной встала чуть поодаль, оценивая ситуацию.

— Ну, ты и мразь, Марк, — процедила Ирина, скрестив руки на груди. — Только и можешь, что подло нападать. И как ты освободился из-под контроля?

— Ты серьёзно? Охренеть, — я усмехнулся. — Это говорит человек, который два месяца убивал и пытал людей ради развлечения? У меня вот, например, никаких угрызений совести нет.

— Времени болтать нет! Рвём его! — рявкнул один из Гончих, и начался ад.

Всё пришло в движение. Один из них, контролирующий гравитацию, резко увеличил мою массу, заставляя ноги утонуть в трескающемся асфальте. Второй, с молниеносной реакцией, уже нёсся ко мне, меч нацелен в горло.

Я использовал импульс огня под собой, чтобы вырваться из ловушки, мгновенно снизив давление вокруг себя. Лезвие меча рассекло лишь воздух, и я контратаковал, нанеся резкий удар пламенем прямо в лицо нападающему.

Тот закричал, хватаясь за выжженные глаза, но добить я его не успел — сзади полетели энергетические заряды. Меня подхватило взрывной волной, отбросило к руинам комплекса. Дерьмо, их много, и они явно работают слаженно.

Кувырок в сторону, ещё одна вспышка огня — теперь пылает покрытие на площади, разделяя меня и одну из троек.

— Взяли его в коробку! — выкрикнул один из них, и я почувствовал, как вокруг меня закрутилась мощная воздушная воронка. Меня хотят обездвижить.

— Ох, пацаны… Вы вообще понимаете, с кем связались? — я ухмыльнулся и, вместо того чтобы вырываться, ударил во все стороны мощным кольцом огня. Взрывная волна разметала троих Гончих в разные стороны, один впечатался в стену так, что изо рта у него пошла кровь, а шея выгнулась под немыслимым углом.

Ирина рванулась ко мне, её руки и стилеты покрылись зелёным ядом, воздух завибрировал от химического воздействия.

— Сдохни, тварь! — зарычала она и метнулась в атаку.

Я пригнулся, клинки взметнулись вверх, оставляя огненный след. Её способность лучше всего срабатывает при контакте, но она и на дистанции могла метать ядовитые лезвия и плевки, так что нельзя дать ей ни единого шанса.

Мы обменялись ударами. Она была чертовски быстра, её поддерживала подруга с ускорением. Но я уже не тот, кто был два месяца назад.

Я поднырнул под её выпад, заблокировал вторую атаку и резким движением всадил пылающий клинок ей в бок.

Её глаза расширились.

— Ты…

— Поздно, — ответил я и дёрнул клинок в сторону, разрывая её наискосок.

Осталось шесть.

В этот момент кто-то сзади схватил меня за шею. Я почувствовал, как тело сковывает холод — парень с криокинезом пытался заморозить меня.

— Знаешь, — выдохнул я, позволяя температуре моего тела взлететь до предела, — у меня иммунитет на холод.

И вспыхнул.

Гончий завопил, отшатнулся, но было поздно. Мой кулак, покрытый пламенем, разнёс его голову в кровавое месиво.

Осталось пять.

— Собираемся! — взревел один из оставшихся бойцов, и они встали в круг, явно собираясь атаковать сообща.

Я вытер кровь с лица и безумно оскалился, сжал рукояти клинков.

— Ну что, ублюдки, погнали на третий раунд? Fight!

Гончие сомкнулись в круг, ощетинившись клинками, летающими цепями и всполохами энергии. Их было пятеро, и они не собирались разбегаться. Хорошо. Я уже достаточно размялся.

— Ты слишком много улыбаешься, Лазарь, — прошипел один из них, высокий, с тонкими чертами лица, который сжимал в руках саблю, покрытую тёмным блеском. — Думаешь, один справишься?

— О, да ты у нас настоящий стратег, — я ухмыльнулся, сперва не поняв, но быстро вспомнив, что в Щитах мне дали позывной Лазарь. — Прямо гениальное наблюдение. Хочешь медальку?

Он взревел, рванулся вперёд, его клинок окружило нечто похожее на теневую дымку. Я скрестил клинки, принимая удар, но ощутил странную пустоту — металл буквально проходил сквозь мою защиту, словно клинок был не совсем в этом мире.

Теневой манипулятор. Интересно.

Я ушёл в сторону, избегая прямого удара, и тут же активировал жар. Пламя взвилось вокруг, отрезая мне пространство для манёвра, но в то же время создавая зону, в которой я контролировал бой.

— Держим его! — крикнула другая Гончая, массивная женщина с кожей, словно покрытой чёрным обсидианом. Она бросилась вперёд, и я почувствовал, как воздух уплотняется — она создавала зону подавления, лишая меня манёвренности.

— Ну давай, попробуем! — рыкнул я, кидая в неё два огненных копья. Одно она отбила, второе врезалось в плечо, но, похоже, её кожа была слишком прочной. Она только покачнулась.

— Слабовато, — усмехнулась она.

Я ещё шире улыбнулся.

— Тогда попробуем вот так.

Я сорвался с места, в последний момент активировав импульсное пламя под собой. Меня буквально выбросило вперёд с огромной скоростью. Прямо в её грудь. Клинок вошёл точно под рёбра, а второй я всадил ей в шею, разворачивая на триста шестьдесят градусов. Она захрипела, захлебнувшись кровью, а затем завалилась на спину.

Осталось четверо.

Я развернулся как раз в тот момент, когда в меня полетел заряд чистой силы — телекинетик пытался расплющить меня о землю. Я активировал защитный купол из огня, рассекая поток энергии, но меня всё равно откинуло назад. Почва подо мной взорвалась, и я перекатился, едва успевая избежать второго удара.

— Может, просто сдашься, мудила? — бросил я, отряхиваясь.

— Неееее, мне нравится играть с огнём, — ухмыльнулся телекинетик, собирая новую волну силы.

— У тебя будут проблемы с кожей, если продолжишь, — я резко бросился вперёд, избегая очередного удара, и оказался прямо перед ним.

Его глаза расширились, но было поздно. Мои клинки вспыхнули, и одним движением я взрезал его грудь. Он рухнул, не успев даже вздохнуть.

Осталось трое.

— Хватит, суки! — взвыл оставшийся Гончий, парень с татуировками на лице, что управлял цепями из чистой энергии. Его звали Стикс, если я не ошибаюсь.

Он взмыл в воздух, его цепи закрутились вокруг меня, словно змеи, пытаясь сковать движения. Я взвыл от боли — они не просто сжимали тело, они вытягивали силу. Ощущения как будто меня сжимал в своих объятиях амазонский удав.

— Не ждал такого, да? — усмехнулся он. — Ты же понимаешь, что ты труп? Тебя убьют, и ты даже не сможешь…

Он не успел договорить.

Я поджёг себя.

Моё тело вспыхнуло, температура мгновенно взлетела, и цепи, несмотря на то что они были энергетические, раскалились добела. Стикс заорал, его руки покрылись мгновенно лопнувшими волдырями, он рухнул на землю, выпустив цепи из рук.

— Не трогай горячее, если не хочешь обжечься, — прошептал я ему на ухо, прежде чем всадить клинок ему в сердце.

Двое. Одна из них была последней девушкой из группы Ирины, которая могла ускорять других.

Последние Гончие переглянулись. Они оба были бойцами поддержки, одна — усилитель физических характеристик, второй — теневой манипулятор, который уже пытался на меня напасть.

— Да ладно, Марк, мы просто выполняли приказы… — заискивающе протянул манипулятор.

— Серьёзно? — я помотал головой. — Вы, ублюдки, вне зависимости от пола, убивали, насиловали, пытали. И теперь, когда вам пришла очередь подыхать, вы хотите поговорить?

Я взмахнул клинками и выпустил своё пламя наружу.

Секунда — и два тела упали на землю, больше не подавая признаков жизни.

Я выдохнул, стряхивая пепел с рук. Всё. Все Гончие были мертвы.

Я посмотрел на тлеющие останки вокруг, затем поднял взгляд на дорогу, ведущую к лагерю. Я знал, что меня ждёт дальше.

Вытер лезвия клинков о мёртвое тело одного из Гончих, затем сунул их в ножны. Достав флягу, сделал глоток тёплой воды и сплюнул кровавую слюну. Челюсть ныла от пропущенного удара, плечо саднило от удара об землю, но всё это ерунда. Главное — я жив. Жив и свободен. Тем более я чувствовал, что ещё минут 10–15, и я буду как новенький. Моя регенерация стала чудовищной, мне кажется, я бы потерянную конечность за недельку отрастил. Дедпул отдыхает.

Свободен. Это слово звучало странно после двух месяцев полного контроля. Я чувствовал, как разум быстро возвращает все нити управления моим телом. Чувства, эмоции — всё это было словно приглушено толстым слоем ваты в течение двух месяцев, но теперь возвращалось с пугающей ясностью.

Я бросил последний взгляд на бойню, которую устроил. Если бы кто-то ещё три месяца назад сказал мне, что я буду вот так, без капли сомнения, убивать людей, я бы, наверное, не поверил. Но про этих тварей я знал точно: они заслужили свою смерть. Капец, с апокалипсиса прошло уже три месяца. И что меня больше всего бесило, так это то, что свободным я пробыл за это время суммарно не больше недели. Как-то ирония судьбы, иначе не скажешь.

Но что дальше?

Лагерь. Триумвират.

Я сделал несколько глубоких вдохов, стараясь полностью осознать ситуацию. Теперь я не просто беглый раб, я охотник. А мои цели — два ублюдка, которые держали меня на поводке два месяца. Но нельзя рубить с плеча. Одно дело — вломиться в лагерь и начать резню, а другое — сделать всё тихо, по уму. Я знал, что если ворвусь в лоб, против меня поднимут армию, Гончих и Щитов. Они не станут разбираться, свободен я или нет. Они просто увидят угрозу и бросят всё, чтобы её устранить.

И дело даже не в том, что я мог не потянуть против такой толпы. Мне просто не хотелось убивать всех подряд. Да, абсолютное большинство Гончих заслужила лютую смерть, но среди Щитов и обычных бойцов были те, кто просто выполнял приказы, потому что у них не было выбора. Кто-то под контролем, кто-то просто пытался выжить в этом новом мире.

Значит, нужен другой путь. Мне нужен план.

Время уже близилось к вечеру, поэтому я решил вернуться в лагерь пешком, через береговую линию — там почти не было охраны, и можно было попасть внутрь тайно. Я знал, что сперва нужно разобраться с Гуровым и Князевым, а потом уже с Гончими и армией. В таком порядке. Я пока не решил, что делать с Черняком — за два месяца он не был замечен в садизме или откровенном насилии, да и гарема из обработанных девушек у него вроде не было. Скорее, ему просто нравилась власть, но при этом он заботился о простых рабочих: в его зоне ответственности никто не голодал, и от работы никто не умирал.

Но Гуров и Князев — другое дело. Гуров был самым опасным своим внушением, а Князев — мозгом и главной движущей силой этой системы. Насколько я помнил сквозь туман подчинения, его Мидори был самым большим, а следовательно, он и самый сильный. Капец, “Мидори”, до чего же странное название для органа.

Я направился к берегу, медленным шагом. Волны лениво накатывали на камни, ночной ветер обдувал лицо. Двигаясь вдоль воды, я прикидывал возможные точки входа. Я знал расположение патрулей, знал, где слабые места в охране. Вся береговая линия была малозащищённой — никто не ждал нападения с моря. Время действовать.