Последние боги: Пробуждение

Глава 20: Измеряя неизвестное

Лаборатория ДВФУ жила своей жизнью. Здесь не было строевой подготовки, боевых приказов и казарменной дисциплины. Здесь не было ни Щитов, ни Гончих — только люди, сохранившие разум, логику и свободу мыслей. Триумвират не трогал учёных не из милосердия, а по чистой необходимости — контроль снижал когнитивные способности, а значит, делал их бесполезными.

Саша присел на стул в углу лаборатории, лениво прокручивая в руках медицинский скальпель. Напротив него, склонившись над планшетом с записями, сидела Света. Ему до сих пор не верилось, что они оба оказались здесь. Вначале один из Триумвирата, Князев, положил на неё глаз, собираясь забрать её в личный гарем, но Саша, обладая столь редкой и ценной способностью, смог вымолить её свободу. Свету, миниатюрную блондинку с живым умом и веселым характером, прикрепили к исследовательской группе. Прошедший месяц сблизил их ещё больше, и теперь они были парой.

— …Так что, получается, Князев действительно может забирать контроль над телом человека полностью? — спросила Света, не отрывая взгляда от экрана.

— Не просто забирать, — ответил другой учёный, высокий мужчина с седыми висками. — Он буквально выталкивает сознание на задворки разума. Человек внутри остаётся, но не может ни двигаться, ни сопротивляться. Полная изоляция.

— Жутковато. — Света нахмурилась. — А Черняк?

— Черняк — эмоциональный регулятор. Он умеет подавлять чувства и внушать нужные эмоции. Он может сделать тебя абсолютно спокойной в момент стресса или, наоборот, заставить ненавидеть человека, которого ты пять минут назад любила.

Саша поморщился: — Прямо психотерапевт-маньяк.

— А Гуров? — спросила Аня, сидевшая неподалёку и с любопытством слушавшая разговор. Казалось бы, они обсуждали это уже не в первый раз за последний месяц, но тема Триумвирата всё равно вызывала у всех напряжение. Возможно, потому что новые детали всплывали только сейчас, когда они начали замечать закономерности.

— Гуров — это точно внушение. Он даёт команду, и ты её выполняешь, не задумываясь.

Аня скрестила руки на груди: — Это какой-то кошмар. Они просто сломали всех бойцов и теперь играют с ними, как с куклами.

— Ты это, не стоит такое вслух говорить, — бросил один из старших учёных. — Если не хочешь оказаться там, где оказываются все слишком разговорчивые.

Аня раздражённо выдохнула, но промолчала.

— Какого чёрта вообще Триумвират делает? — продолжила она спустя минуту. — Они ведь реально строят что-то вроде нового феодального строя. Все работают, никто ничего, кроме еды и крыши над головой, не получает. Да, они организовали выживших, создали новую армию, защищают людей, но ради чего? Ради своей абсолютной власти? Это не спасение, это рабство.

— Они не просто удерживают власть, — внезапно подал голос другой учёный, пожилой мужчина в очках. — Да, они используют своё положение, и да, получают от этого удовольствие. Но без них этот остров давно бы утонул в хаосе. Мы ведь помним, что творилось в первые дни после катастрофы? Разбой, убийства, насилие. Теперь этого нет. Все работают, есть порядок, защита от мутантов, организованная гвардия.

— Защита? — Аня горько усмехнулась. — Гончие устрашают и терроризируют, Щиты вообще ничего не чувствуют. Они растят не солдат, а псов и марионеток.

— Может быть, — тихо согласился мужчина. — Но это работает.

Аня сжала кулаки, но промолчала.

В этот момент дверь лаборатории открылась, и внутрь вошла группа бойцов. Они двигались ровным строем, бесшумно, почти механически. Во главе стоял офицер, держа в руках планшет с распоряжениями.

— Новая группа на обследование, — коротко сказал он.

Саша поднял взгляд и тут же замер. Среди вошедших был он. Марк.

Лидер их первой группы. Человек, который когда-то смеялся, шутил, командовал ими, тащил их на себе, один спас их всех от обезумевших от беззакония уголовников. Теперь — просто ещё один боец в строю. Глаза пустые, взгляд холодный, лицо без эмоций. Саша ощутил, как внутри поднялась ледяная волна отвращения и боли.

Марк Лазарев. И он даже не узнал его.

Саша пытался сосредоточиться на данных, но мысли вновь и вновь возвращались к Марку. Он больше не был тем человеком, которого Саша знал. Теперь это была машина — идеальный солдат, холодный и безучастный.

— Ты видел? — негромко спросила Света, склонившись к нему.

— Видел, — глухо ответил Саша, не отрываясь от экрана. — Но это уже не он.

— Они сломали его…

— Они сломали всех, — в разговор опять вмешалась Аня, откидываясь на стуле. Её зелёные глаза вспыхнули гневом. — Эти чёртовы Князев, Гуров и Черняк. Гончие, Щиты, разделение на рабов и хозяев. Они действительно организовали общество, спасли людей от хаоса, но по какой цене? Они правят, как короли, и никто не может их остановить.

Она провела рукой по светло-русым волосам, заправляя прядь за ухо. Её лицо, с детскими припухлыми чертами, казалось мягким, но во взгляде читалась несгибаемая решимость. Лёгкий шрам на брови придавал ей ещё больше характера, делая её образ одновременно упрямым и цельным.

— Без их власти нас бы давно съели мутанты, — вздохнула Света. — Они дали структуру, организовали выживших. Мы больше не дичимся по лесам и не умираем от голода. Разве это не стоит жертв?

— Может, — Аня хмыкнула, — но что-то я не вижу среди этих жестоких диктаторов себя или вас. Почему? Потому что мы не хотим ломать людей и превращать их в инструменты.

Один из старших учёных, седовласый мужчина с суровым лицом, оторвался от записей.

— Осторожнее, Аня. Скажешь такое кому-то другому — и закончишь в качестве игрушки для Гончих или руководства. Или исчезнешь.

Аня прикусила губу, но продолжила:

— Я не могу молчать. Посмотрите, что здесь происходит. Женщин, особенно красивых, забирают в так называемые «гаремы» привилегированных. Мужчин используют как расходный материал. Щиты — это бесчувственные рабы, Гончие — животные, которых натаскали на убийства. Все остальные горбатятся на благо верхушки, не получая ничего взамен.

— Но ты же понимаешь, что без этого лагерь давно бы развалился? — осторожно спросила Света. — Да, у Триумвирата железный кулак, но благодаря этому система работает. Кто-то должен держать всё под контролем.

— А ты не задумывалась, почему именно они держат этот контроль? — Аня скрестила руки на груди. — Они же не просто так оказались наверху. Они используют свою силу, чтобы управлять нами. Но что будет, если появится кто-то, кто сильнее их?

Саша покачал головой:

— Это бесполезные размышления. Мы ничего не можем изменить. Мы — просто учёные. Пока нас не трогают, мы живём.

— Пока, — мрачно уточнила Аня.

В комнате повисло напряжённое молчание. Никто не хотел продолжать этот разговор, зная, что даже стены здесь могут оказаться чужими ушами.

За стеклом медицинского бокса Марк неподвижно сидел на стуле, ожидая своей очереди. Он всё слышал. Но ничего не чувствовал. Просто ожидал приказа.

— Давайте ещё раз быстро проговорим всё, что мы знаем о так называемом "Мидори", — заговорил один из старших учёных, поправляя очки. — Мне нужно систематизировать данные для отчёта Триумвирату. Испытуемые подождут.

— Он есть у всех выживших, — начала Аня, скрестив руки на груди. — Просто у большинства он маленький, размером с семечко, и даёт лишь базовые эффекты: чуть лучшую регенерацию, незначительное усиление тела и тот самый защитный барьер, который мы называем щитом.

— Да, это ключевой момент, — кивнул другой учёный. — Фактически, этот орган — аккумулятор. Он накапливает и распределяет энергию, которую производят обнаруженные бактерии после апокалипсиса, получившие рабочее название "Нова-бактерии". Эти микроорганизмы были выявлены в образцах тканей мутантов и одарённых. Они проникают в организм, селятся в тканях и начинают вырабатывать специфическую биоэнергию. Чем больше орган, тем больше бактерий в нём обитает, а значит, тем больше энергии может сохранить носитель. Это напрямую влияет на силу способностей или степень мутации. Кстати да, орган расположен прямо в центре солнечного сплетения.

— Про мутации, — добавила Аня, постукивая пальцем по столу. — Мы вскрывали мутантов и видели, что у них тоже есть Мидори. Только у них он больше, и, судя по всему, они приспособились, пожирая людей и других мутантов, увеличивать свой уровень энергии. В отличие от людей, у которых размер Мидори фиксирован, у мутантов он продолжает расти. Я думаю мы все помним, как Триумвират провёл бесчеловечный эксперимент: одного из Гончих заставили сначала съесть кусок человеческой плоти и фрагмент Мидори, а затем — плоть мутанта. Но это не повлияло на размер его органа. Это значит, что только мутанты способны усиливать себя таким образом, а люди, даже обладающие способностями, остаются в своих пределах. Мне кажется это как то связано с тем, что у мутантов полуразрушенный мозг.

— То есть ты хочешь сказать, что чем больше Мидори, тем более изменённым становится организм? — уточнила Света.

— Именно, — подтвердила Аня. — У мутантов, у которых этот орган достиг размеров грецкого ореха, тело уже вообще не напоминает человеческое. Они становятся быстрее, сильнее, устойчивее к урону. Но при этом нет никакой системы, всё зависит, видимо, от обстоятельств, в которых находится мутант, и его организм подстраивается и мутирует под них. Если бы у нас была возможность изучить их в динамике, мы могли бы отследить процесс мутации и, возможно, даже понять, есть ли у него предел. Но пока нам привозили только трупы, добыть живого мутанта не получается.

— То есть, если этот орган дальше растёт, мутации будут становиться всё экстремальнее? — задумчиво произнёс один из исследователей. — Возможно, когда-то появится мутант, который вернёт себе рассудок…

— Давайте пока не будем углубляться в догадки, — оборвал его ведущий учёный. — Нам нужно зафиксировать известные факты. Единственное, что можно утверждать с уверенностью — у всех мутантов, которых мы изучали, повреждены или полностью утрачены участки мозга, отвечающие за интеллект и сложное поведение. Их сознание деградировало до уровня животных, и единственная их цель — охотиться на разумных и впоследствии на других мутантов. Это не просто инстинкт выживания, это систематическая агрессия, направленная именно на тех, кто сохраняет рассудок. Похоже в чем-то на эксперимент с суперхищником. Знаете про крыс, запертых в клетке без еды? Одна из крыс начинает пожирать других, пока не останется одна, и даже если её потом выпустить, она продолжит охотиться на других крыс.

Аня кивнула, пролистывая данные на своём планшете.

— Хорошо. Как я уже говорила, у всех людей и мутантов появился защитный щит. Он автоматически активируется, если в носителя летит что-то с большой скоростью — пуля, стрела, осколок. У кого-то он выдерживает одно попадание, у кого-то больше. Чем больше Мидори, тем сильнее этот щит.

— Но есть одно интересное исключение, — продолжил другой учёный. — Холодное оружие спокойно проходит через щит.

— Выяснили, почему? — спросил Саша, с любопытством глядя на коллег.

— Мы предполагаем, что дело в том, как бактерии воспринимают угрозу, — объяснила Аня. — Они вступили с человеком в мутуалистические отношения, то есть выживают за счёт него. Первое, что им нужно, — защитить носителя от внезапной смерти. Поэтому щит срабатывает против высокоскоростных угроз.

— Но почему он не работает против клинков? — Света нахмурилась.

— Потому что, когда человек держит оружие в руке, его собственная энергия распространяется по нему, — ответила Аня. — Мы это уже тестировали. Если кто-то со способностями сжимает в руке меч или копьё, его щит как будто признаёт оружие «своим» и не блокирует его.

— Это многое объясняет, — протянул один из учёных. — Но за месяц мы также выяснили, что не только холодное оружие остаётся крайне эффективным. Чем больше энергии человек может вложить в свою способность, тем легче он прошибает щит оппонента. Это объясняет, почему самые сильные одарённые могут пробивать защиту других, в то время как слабые атаки просто рассеиваются. Таким образом, способности и физическая сила напрямую связаны с возможностью разрушать защитные механизмы носителей Мидори.

— Да, и это создаёт огромные проблемы в тактическом плане, — добавила Аня. — Весь мир уже сотни лет полагался на огнестрельное оружие, и теперь почти не осталось специалистов по владению мечами, топорами или копьями. Даже в элитных подразделениях вроде "Холуай" были развиты только техники боя ножами, а не полноценное владение длинноклинковым оружием. Поэтому сейчас идёт срочная переоценка боевых стратегий с учётом способностей и ускоренное обучение бойцов.

Она провела рукой по светло-русым волосам и усмехнулась:

— Именно поэтому я, кстати, и предложила назвать этот орган Мидори.

— Почему? — удивился один из молодых исследователей.

— Во-первых, он зелёного цвета, а «мидори» в переводе с японского — это зелёный, — пояснила она. — Во-вторых, я с детства обожала аниме и японскую культуру. Ну а в-третьих, не знаю… Просто звучит круто.

— Научный подход, ничего не скажешь, — усмехнулся один из коллег.

— Зато запоминается, — пожала плечами Аня. — Или у вас есть идеи получше?

Аня отложила планшет и глубоко вздохнула. Разговор подошел к концу, но все еще оставалось слишком много вопросов.

— Ладно, раз с этим разобрались, — проговорила она, переводя взгляд на коллег. — Кто у нас следующий на обследование?

— Марк, — негромко ответил Саша.

Наступила короткая пауза. Все словно невольно посмотрели на фигуру, неподвижно сидящую за стеклом лабораторного бокса.

Саша сжал кулаки.

— Жутко видеть его таким, — пробормотал он.

— Привыкай, — коротко бросил один из старших учёных. — Они уже давно не те, кем были раньше.

Аня посмотрела на Сашу. Рыжий парень выглядел так, будто ему хотелось спорить, но он сдерживался. Она уже знала, что его история с Марком и их первой группой была далека от простой.

— Давай не сейчас, — тихо сказала она. — Но мы обязательно постараемся всё изменить.

Саша вздохнул и отвёл взгляд.

Тем временем лаборанты уже вышли в коридор и жестом приказали Марку встать. Он повиновался мгновенно, без тени колебания. Спокойный, абсолютно покорный. Как и все Щиты.

— Заходите, усаживайтесь, — сказал один из врачей, когда Марк вошёл в обследовательную комнату.

Он послушно сел на стул. Один из лаборантов закрепил на его руке датчик давления, другой готовил аппарат для сканирования. Всё происходило чётко, механически.

— Берём стандартный набор анализов: кровь, МРТ, рентген, проверку активности нейронов, — проговорил врач, записывая данные. — Давайте сразу посмотрим Мидори.

Аня шагнула к монитору и прищурилась, когда на экране появилось изображение. Спустя секунду её глаза расширились.

— Чёрт возьми… — прошептала она.

— Что там? — тут же откликнулась Света.

— Его Мидори… Он огромный.

— Насколько? — резко спросил один из старших учёных, подойдя ближе.

Аня перевела взгляд на данные, затем на коллег.

— На уровне Князева.

В комнате повисла тишина.

— Это плохо, — пробормотал кто-то. — Для этого бойца…

Света нервно провела рукой по волосам.

— Что будем делать? Сообщать командованию?

— Разумеется, — твёрдо ответил один из ведущих учёных. — Мы не можем скрыть такую информацию.

— Но что это значит? — спросил Саша, всё ещё не отрывая взгляда от экрана. — Что ему теперь грозит?

— Пока не знаем, — ответила Аня, поджав губы. — Но, чёрт возьми, теперь его точно будут обрабатывать чаще, чем раз в три дня.

— Может, стоит изучить его глубже? — неуверенно предложил один из лаборантов. — Провести дополнительные тесты?

— А смысл? — усмехнулся старший учёный. — Мы месяц бьёмся над этим и до сих пор не нашли закономерности, почему у людей разный размер Мидори. Кровь, гены, мозг — сотни анализов, но никакой связи. Так что просто делай стандартную проверку и не лезь, куда не просят.

Врач выключил экран и вернулся к своим записям. Марк сидел перед ними, абсолютно безучастный. Он даже не понимал, что только что стал объектом пристального внимания самых влиятельных людей на острове.

— Ладно, закончить проверку, — сказал старший учёный. — Пусть идёт.

Один из лаборантов отвёл Марка обратно. Он молча развернулся и вышел, так же ровно и без колебаний, как пришёл.

В комнате ещё долго никто не произносил ни слова. Они обменивались взглядами, но вслух никто не решался сказать очевидное.

Если он настолько силён… что, если именно он сможет первым вырваться из-под контроля?