Последнее "Па"

Глава 13

— Где ты откопал эту старую рухлядь? — недовольно поинтересовался Габо, глядя, как Бом рисует большой рисунок вокруг пожелтевшего черепа.

— В склепе, недалеко от замка, — ответил парень.

— И с чего ты решил, что этот мертвец что-то понимает в стратегии?

— Ну, других вокруг просто нет, — пожал плечами парень. — По крайней мере, тех, кто хоть как-то походил на военных.

— В смысле нет? — возмутился Габо и кивнул в сторону крепости. — Наши солдаты два дня мертвых хоронили. И своих, и чужих.

— А ты будешь слушать генералов и командующих, кто проиграл нам? — оглянулся на него начинающий некромант.

— Нет, но…

— Это единственный склеп в округе. Думаю, у клана «Медведь запада» были причины сделать ему достойную могилу.

— Может, он был торгаш, — хмуро произнес пылающий рыцарь.

— Может, но я не припомню ни одного торговца, похороненного с мечом и щитом, — ответил парень и продолжил свое занятие.

Пылающий рыцарь вздохнул и оглядел пустырь, на котором они расположились. Задумчиво уставившись на парочку переплевшихся стволами деревьев, он спросил:

— Ты что-нибудь знаешь об отравлении противоположной стихией?

— Не слышал, что можно было бы отравить силой, — покачал головой Бом, занимаясь своим делом. После того, как он довел символ, он оглянулся на Габо и спросил: — А почему ты спрашиваешь?

— В битве у замка, я сражался с магом воды. Я думал, что бой прошел в сухую, и он меня не достал, но после обнаружил рану на шее.

— У тебя ведь истинное пламя. Да и отравление раны не оставляет.

— Рана была не большая, но я… я потерял сознание почти на два часа. очнулся, когда меня уже хотели нести через тьму к Тук.

Бом нахмурился и спросил:

— А что чувствовал?

— Не помню точно, — смутно произнес воин. — После боя поджилки тряслись и не до этого было, но помню, как в глазах потемнело.

— Скорее всего, это было заклинание посмертного проклятья, — задумчиво произнес молодой некромант. — В империи некоторые рода это раньше практиковали и довольно часто.

— И в чем суть?

— Суть в остатках силы, которые умирающий маг вкладывает в проклятье. К ней добавляется импульс силы смерти, после его смерти получается довольно мощная дрянь, которая убьет любого мага, если он, конечно, не подготовится к подобному исходу.

— Я не готовился, но ничего, кроме нескольких часов без сознания, не произошло.

— Не забывай, что в тебе истинное пламя, — пожал плечами Бом. — И мне интересно до сих пор, почему ты не вложил его в руки, а предпочел сердце?

— Причем тут руки? — нахмурился пылающий рыцарь. — И откуда ты вообще узнал о том, куда я его вложил?

— Я тренировался с прочностью мгновенных проклятий на тебе, — признался Бом, но заметив, как взгляд воина стал стальным, тут же объяснил: — Ничего смертельного… Кроме парочки плетений. Просто на тебя бесполезно вешать проклятья. Ни одно плетение на тебя не садится. Даже те, которые описываются как безотказные и надежные, как стальной молот. Что не кинь — сразу тлеет и через пару секунд осыпается пеплом.

— За два дня перед боем. Во время дороги, когда я шесть раз поскользнулся на мокрой траве, на одном и том же месте…

— Да, но это было единственное проклятье, от которого был хоть какой-то эффект, — втянул голову в плечи Бом.

— И что оно должно было сделать?

— Язвы по всему телу, понос, а через две минуты ты должен был выблевать кишки. Потом должен был наступить процесс перестройки, и еще через минуты три ты должен был обратиться в боевого гуля третьего порядка с подпиткой от поедания потрохов людей… — видя, что Габо сжал кулак и готов двинуть ему в морду, он тихо добавил: —…Саракузкий самодостаточный гуль…

— Я тебе за такие тренировки… — сделал шаг к нему Габо.

— Я же не дурак, я же сначала мелочь ведьмачью кидал. Понос и желтуха до тебя вообще не долетает, — начал оправдываться парень, но заметив, что Габо собирается рвануть к нему и уже слегка согнул ногу, тут же решил перевести тему: — А у меня вообще-то готово все!

Пылающий рыцарь выпрямился, сплюнул и погрозил кулаком.

— Еще раз на мне такую дрянь пробовать будешь — я помогу тебе с переходом в стадию лича!

— Понял я, понял… — сглотнул Бом и запустил призыв, направив силу в ключевую руну.

Серая дымка поползла по геометрическим фигурам, и спустя минуту над черепом появился высокий, плечистый воин, одетый в стальную броню.

— Кто такие и какого демона вам от меня надо? — спросил он, оглядывая призвавших отражение личности магов.

— Мы подданные императора. Остались одни на границе после нападения варваров, — начал с ходу врать Бом.

— И что вам надо от меня? — спросил незнакомец.

— Дело в том, что западные варвары придумали новый тип защиты. Они укрываются за десятками средних щитов и при их прорыве выплескивается много силы, которая сбивает любое атакующее заклинание. Стоит снести часть защиты, как тут же они восстанавливают щиты, и все приходится сначала.

— Эффект Крюненбега, — кивнул призрак.

Бом и Габо переглянулись.

— Вы такие же подданные императора, как я девственница на первом балу, — усмехнулся незнакомец. — Кто вы такие?

Молодой некромант состроил кислую мину, а взглянув на призрака и отметив шрамы на его лице, ответил:

— В вольных землях образовалось новое государство — Барроулия. Мы маги из ее войска и ищем, как взломать новую защиту восточного легиона.

Воин несколько секунд молча рассматривал пылающего рыцаря, после чего оглянулся и спросил:

— Где мы? И откуда у вас мой череп?

— Из склепа, рядом с замком клана «Медведь запада».

— Что с кланом?

— Его больше нет, — не юля ответил Габо.

— Клянись честью, — после долгой паузы произнес призрак.

— Клянусь честью, что говорю правду. Клан уничтожен. Последний медведь пал в бою у цитадели. Последняя медведица умерла стоя, — ответил носитель истинного пламени, припомнив то, что ему рассказали солдаты. Сам Бренд обсуждать то, что он делал в цитадели, отказался.

— Достойная смерть, — хриплым голосом ответил призрак и осунулся. — Лучше бы тогда я ее трахнул по-настоящему. Хоть не так обидно было бы…

Габо хмыкнул и, взглянув на Бома, скомандовал:

— Туши призыв. Будем искать другого.

— Стой, — остановил его воин.

Пылающий рыцарь взглянул на призрака, а тот подошел к краю серой сферы, что удерживала его.

— Я знаю, как прорывать этот тип строя, — произнес он. — И как сделать так, чтобы им было не до магической битвы, тоже знаю.

Мужчина взглянул на молодого некроманта и сделал шаг к исходящим серой дымкой линиям призыва.

— Клянись мне, что все до единого медведя мертвы, и я тебе все расскажу.

— Я не могу дать такую клятву, — покачал головой Габо. — Один медведь по крови жив.

— Бастард?

— Нет. От него отреклись, — пояснил пылающий рыцарь. — Отреклись, чтобы спасти от проклятья императорского рода.

— Имя?

— Сын последнего главы медведей. Прошлого имени его не знаю.

— Где он? Что с ним? — продолжал допрос призрак.

— Он в нашей армии. Он темный маг. Сильный и упрямый.

Призрак сделал шаг назад и оскалился. Взяв себя в руки и закусив губу, призрак припал руками к пелене и заговорил утробным басом:

— Договор такой: я тебе говорю, как защиту их к чертям развалить и сделать так, чтобы они даже личным артефактом воспользоваться не могли во время боя, а ты клянешься, что трахнешь одну суку.

Габо вскинул брови, но тут призрак взглянул на некроманта.

— Нет, не ты. Слишком хорошо ей будет! Он! Пусть этот малец ее отымеет, как шлюху портовую.

Пылающий рыцарь откровенно растерялся.

— А чего сразу я? Я кого попало не буду… — начал взбрыкивать он.

— Демоны с этим мальцом, но поклянись, что это сделаете!

Габо задумчиво взглянул на Бома, а потом вспомнил взгляды своих бойцов, которые выворачивали шеи и пыжились в деревнях, проходя мимо молодых девок. И не все из них были симпатичные. Далеко не все.

— Я найду того, кто это сделает, — кивнул пылающий рыцарь. — Клянусь честью, что мы это сделаем.

— Клятва мертвецу крепка, — кивнул призрак. — И если уж сказал, то слушай.

Призрак припал к пелене и, глядя в глаза Габо, произнес:

— Давно было. Если мой череп успел пожелтеть, значит, не меньше сотни лет назад. Для вас магов это не так долго, но я как человек дважды родиться, вырасти, состариться и умереть спею.

— Причем тут защита?

— При том, что это не новые порядки. Эти порядки придумали лизоблюды из университета. Были времена, когда на троне сидел Эскази Седьмой. Мстительный и тупой, как по мне, хотя некоторые его хитрецом считали. Не знаю, как оно там было по-настоящему, может, и он к этому руку приложил, но клан мой в опалу отправился именно при нем.

Габо взглянул на Бома, а тот развел руками.

— Я в исторические хроники империи не лез.

— Оно и не надо. Суть в том, что я тогда во главе восточного легиона стоял. И мне приказ на переформирование порядков пришел. Тогда гурзы снова голову поднимать начали, силу набрали, и они хотели, чтобы я по их инструкциям воевал. А они мне послойную инерционную защиту шлют… Да, да. Именно ту чушь, что вы мне тут нарассказывали.

— Почему чушь?

— Потому что у гурзов маги все путем школы «Стальной воли» шли. Другие просто перевелись, а эти узкоглазые каждое серьезное атакующее заклинание в защитную сферу заворачивали, чтобы наши лихачи в воздухе их не перехватывали.

— В воздухе? — нахмурился Бом.

— Я не удивлюсь, если они всех наших «Лихачей» перевели. Это в духе той знати было, — хмыкнул призрак. — А беда была в том, что те заклинания гурзов против этой защиты — как нож раскаленный против масла.

— У них была особая техника?

— У них нет. Простая защита вокруг их заклинания, но стоит такому заклинанию в послойную инерционную прийти, как она схлопывается, и хрен ты там минуты три что достойное поднимешь.

— Это еще почему? — вскинул брови Габо.

— А ты вон, мальца этого спроси. По лицу видно, что понял. Я не маг, только теорию немного знаю, но сам такую защиту пробовал и видел, что от патрулей оставалось.

Пылающий рыцарь взглянул на молодого некроманта, а тот стоял с открытым ртом.

— Индукция Цифаго, понимаешь?

— Нет.

— Средний щит с открытыми конструктами выдает после разрушение эффект Крюненбега, помнишь?

— Да.

— А если в такой щит прилетит такой же щит? Что будет, если эффект Крюненбега будет и со стороны щита и со стороны атакующего заклинания?

Габо умолк, а парень продолжил:

— Произойдет индукционное возмущение. Стихия на стихию даст такой всплеск энергии, что любой, кто попытается призвать силу, порвет себе каналы, а заклинания, даже если и получатся, будут настолько нестабильны, что могут рвануть или вести себя непредсказуемо. И если этот призрак говорит правду, то строй армии легиона может остаться без защиты. Тогда… тогда…

— Тогда будет решать честная сталь, — закончил за мальца пылающий рыцарь.

— Смышленый малец, — хмыкнул призрак.

Габо, прикинувший в голове варианты, спросил:

— Ты сдержал свое слово. Если это действительно поможет, мы сделаем то, что обещали. Только вот ты не указал, кого надо…

— Императрица, — оборвал его призрак. — Плевать, кто там сейчас, но вы должны сделать это именно с ней.

Оба мага вскинули брови и переглянулись.

— Жозефа. Эта скользкая сука обвинила меня в домогательствах на малом совете. Да, я смог доказать, что эта защита строя полная чушь, да я вел легион по старым порядкам, но эта тварь все таки отомстила за своих лизоблюдов. Она подставила меня, а потом и весь мой клан, — мужчина сжал кулак и влепил им в серую пелену. — Одна мстительная тварь погубила целый клан. Я выиграл тот поход, но она пошла дальше. Родовое проклятье на весь клан… Родовое!

Снова удар сжатого кулака в пелену.

— Ни разу не предали, всегда держали границу на замке. Ни словом не посмели, ни делом не грешили, а тут всего одна хитрая сука…

— Не думаю, что она еще жива, — произнес Габо, взглянув на Бома. — Не то, чтобы я отказываюсь от своих слов… Найти ее могилу не составит труда, но…

— Какой смысл трахать труп? — призрак воина клана медведя отпрянул от серой пелены. — Найдите ее дочь, внучку, правнучку… Мне все равно кого, но сделайте так, как я сказал.

— Вообще-то этим должен заняться Бренд, — подал голос Бом. — Это его род и…

— Нет, — возразил призрак. — Месть — это путь вникуда. Месть для живого человека — это путь в могилу. Рано или поздно все пути мести ведут именно туда. Не втягивайте его в это.

— Хорошо, — кивнул пылающий рыцарь. — Моя клятва нерушима.

***

— Мутно все, — произнес старик. — Я бы понял, если бы оно было, как проповедники поют.

Рус, сидевший на телеге, выплюнул травинку и спросил:

— А что поют?

— Народ собирают, говорят, мол, баб всех насильничают, а потом режут на алтарях. Ни детей, ни стариков не щадят, — произнес старик и сморщился.

— А что не так?

— Доча у меня была в Синьке. Местному старосте сыну отдал. Думал беда будет. Младший ездил к ним, чтобы похоронить по-людски. Я его, словно на смерть посылал, а он вернулся на телеге с гостинцами.

— М-м-м? Много привез?

— Много. Никого тама не режут и не насильничают. Армия этой Барроулии прошла и за весь припас, что взяла, монетой платила. А за ней торгаши пришли из франков. Фед и сладостей привез две корзины. Я таких не то, что не пробовал, даже не слыхал.

— А что говорят там? — задумчиво спросил Рус, внутренне хваля строгие инструкции Айзу.

— То, что господ ихних перебили, они, конечно, не рады.

— Чего так? Хорошие были?

— Не то чтобы хорошие… Как все. Налог платили, порой за еду на них работать забирали. Тут дело в другом. Свой господин… он как-то ближе. Вроде как, знаешь его. А тут, видишь, какое дело. На клан проклятье наложили, и рано или поздно он бы перевелся. А это значит, что род рано или поздно все равно бы кончился. А тут на тебе… вольные пришли и перебили всех. Значит, новый господин будет.

— А что плохого в новом? Думаешь, стращать будет?

— А шут его знает, — вздохнул мужчина. — Может, и лучше будет, но тут как говорится «Лишь бы худо не стало».

— Неизвестность всегда пугает, — кивнул Рус.

Телега скрипнула на небольшой ямке, и из-за холма показались стены города. Они находились на небольшом холме, а дорога спускалась к тракту, который упирался в городские ворота.

— Так оно, — кивнул мужик.

— Зачем ты едешь в Бретславль? — спросил парень, не сводя взгляда с города.

— Уксус, — вздохнул возница. — Племянник мой у винодела в мастеровых. Вино ставили. То ли недоглядел, то ли ошибся где-то. В общем, две бочки вина в уксус ушли. Кислятина редкостная. Шебод, учитель его, сильно недоволен был. Две бочки вина, считай, перевел. Чтобы хоть как-то вред загладить, я уксус у него с братом выкупил. На торжище везу. Авось пристрою, хоть какую копейку выручу.

— А ближе торжища не было?

— Было, но там эта кислятина никому не сдалась, — с грустью произнес возница. — Вот и еду в город. Даст бог, хоть часть верну.

— И сколько ты за этот уксус хочешь? — спросил Рус.

— Хорошо бы три серебрушки, но если две, то и так сойдет.

Молодой пиромант достал из-за пазухи кошелек и вытащил из него три серебряные монеты. Он толкнул мужика в плечо и протянул ему монеты.

— Это что? — спросил тот, глядя на странные монеты с невиданной чеканкой.

— Монеты. Покупаю я у тебя уксус, — произнес парень.

— Это как? Зачем?

— Бери. Продать ведь хотел, — вздохнул Рус и кивнул на город. — А туда не ездий. Нечего тебе там делать.

Рус спрыгнул с телеги и, вдохнув, наполнил руки силой.

— Ты это… — испуганно взглянул на парня местный крестьянин. — Ты чего?

— Бросай этот уксус и уноси ноги, если жить хочешь. Сейчас тут жарко станет, — не глядя на собеседника, произнес Рус.

Парень окутался пламенем целиком и отправился в сторону городской стены, а возница, поглядев ему в спину, решительно натянул поводья, остановил лошадь и спрыгнул с телеги. Схватив кобылу за узды, он развернул ее и принялся разворачивать телегу.

Город был вполне типичным, но достаточно старым. Это было заметно по обширной деревянной застройке вокруг него. Городу было тесно внутри городских стен и люди уже начали селиться вокруг него.

— Дерьмовая затея, — тихо произнес парень и, собрав силу в кулаки, поднял их над головой. — Но иного пути я не вижу.

Размахнувшись как следует он ударил сразу двумя руками о землю и выкрикнул:

— ГОРИ!

Земля вздрогнула, и вдоль дороги моментально полыхнули деревья.

За этим всем со стороны наблюдали две темные сущности.

— Он прав, — произнес Хойсо, глядя, как вокруг Руса собирается сила огня. — Идея крайне дерьмовая.

— Знаешь, чему тебе удалось научить Руса? — спросил Роуль.

— Чему?

— Занудству, Хойсо. Я его такому не учил.

— Это не занудство, а здравый смысл, — буркнул черт, сложив руки в замок. — Ты собираешься уничтожить кучу людей, чтобы твой ученик что-то понял и попробовал свои силы. Причем тут даже армейских отрядов нет.

— Помрет прорва людей, ой-ой-ой, — начал передразнивать друга упырь. — Ты забыл, как резали в вольных землях? Забыл, как фанатики устраивали набеги в баронствах?

— Если ты себя будешь вести, как они, то ты ничем от них отличаться не будешь.

— Буду! Я буду получать от этого удовольствие, а не кричать о праведном свете и обвинять всех в грехах, — заявил Роуль и, сложив руки за спиной, отвернулся к ученику, который уже три раза влепил по земле кулаком и превратил ее в небольшой филиал ада. — И вообще, с чего ты решил, что он сможет уничтожить город?

— Не думаю, что у него выйдет. Тут защита не в пример клану медведей. Да и рус хоть и силен, но в штурме крепостей дуб дубом.

— ГОРИ! — раздался оглушительный вопль пироманта, усиленный пламенем.

Вокруг него земля уже покрылась трещинами из которых уже началась сочится раскаленная магма.

— Ладно, если он не на пределе, то может у него что-то и получится, — задумчиво произнес Хойсо, наблюдая за действиями ученика.

— Хойсо, да или нет? — надавил Роуль. — Сможет или не сможет?

Хойсо недовольно взглянул на старого друга и произнес:

— Я уверен, что не сможет, — ответил он.

— Тогда я ставлю на то, что сможет, — кивнул Роуль.

— Не будь таким наивным, — буркнул черт. — Они не будут стоять и смотреть как он ломает защиту города.

В этот момент Рус сформировал огромное плетение и поднял его над головой. Для обычного человека это был гигантский пылающий шар, над головой парня.

— И если ты говорил про этот прием, то ты переоценил его контроль, — хмыкнул Хойсо. — Это как вывесить флаг «Я иду, остановите меня».

— Сотня эклеров, Хойсо, — с улыбкой произнес Роуль.

— Ты больше не ешь эклеров, — ответил старый друг.

— Буду давиться, но съем, — не отрывая от растущего шара произнес упырь.

Хойсо еще раз взглянул на шар, затем на улыбающегося друга и поджав губы кивнул.

— По рукам!

В этот момент над стеной вспыхнули белоснежным светом три точки. Спустя пару секунд из них ударили лучи, которые вонзились в землю, за сто метров перед Русом.

— Его тут ждали. Не ожидали, но ждали, — буркнул черт. — Сейчас они выдадут несколько сотен пут и повяжут его.

Однако, вопреки предположениям из точки, куда пришлись лучи, выросла пятиметровая стена из света. За пару секунд на ней проступили руны и знаки, а еще через пару секунду стало понятно, что это не стена а врата.

— Роуль? Какого демона происходит? — встревоженно спросил Хойсо.

— Пока не знаю, но если это то, о чем я думаю, то…

В этот момент двери отворились и среди изливающегося потока света показалась женская фигура.

— Роуль? — взглянул на друга черт, но тут он внезапно смазался в воздухе и метнулся к вратам.

Прежде чем неизвестная женщина успела сделать шаг вперед, черная тень промчалась несколько километров и остановилась прямо перед ней. Изумительная красотка скосила взгляд на темную фигуру, окутанную тьмой.

— Кто… — успела произнести она, но тут Роуль скинул темную плену с себя

Темная сущность был гол, не считая упряжки по всему телу из кожаных ремней. Перед ним огромный призыв силы света. За ним ученик с безумным количеством силы в плетении «огненного подрыва».

Но упырю, словно этого мало. Он отбросил мантию, развел руки в стороны и громогласно объявил:

— Дорогая! Я готов!