Портальеро. Круг второй

Глава 9

Глава девятая.

Наверно наша жизнь подобна зебре, жаль чёрные полоски шире белых.

Жизнь рисует перспективы чёрно-белыми мазками.

Заунывные мотивы с непонятными стихами.

Кто же так придумал ловко и, наверно, неспроста.

Всё на свете — упаковка. А под нею — пустота.

Но порою так красиво жизнь натягивает маску.

И ты хочешь быть счастливым, и ты снова веришь в сказку.

Кто же так придумал ловко и, наверно, неспроста.

Всё на свете — упаковка. А под нею — пустота.

Мы всё ещё на острове, а календарь пока сюда не завезли. Так что, в принципе, всё по-прежнему: «Хрен знает где и хрен знает когда.»

Да… Всё, как у Задорнова получается. Так что, не будем отходить далеко от классики.

Смеркалось…

До наступления ночи ещё было ой как далеко, но солнце уже норовило спрятаться куда-то за гору, чтобы оставить нас в кромешной темноте.

Ведя всё остальное «племя» по проделанной мною ранее тропе, я понял свою ошибку. Когда я «вынимал» каменные блоки из толщи скал, то представлял мысленно, как невидимый лазерный луч, режет камень, как нагретый нож кусок сливочного масла.

Ну, что же… Так и получилось. Гладкие, как отполированные блоки, выглядели, как мраморно-гранитные надгробия на кладбище… А, учитывая, что к вечеру стало немного прохладнее, и какая-то роса, или просто влага из окружающего нас тропического воздуха, стала оседать на камнях. На хорошо отполированных камнях… Сука, как же скользко сразу стало идти… Тем более, что тропа, которую я проложил, почти везде шла в гору. И хоть небольшой, но уклон был везде. Особенно обрадовались этому наши коняшки, их копыта так и норовили разъехаться в стороны, а они это веселье приветствовали периодическим всхрапыванием и задорным ржанием.

Смеркалось…

Ладно. Хватит всякой петросянщины. Не так уж мне и весело. Разлад, произошедший среди сербской молодёжи наглядно показал, что наша маленькая группа не монолитный коллектив из серии «Один за всех и все за одного», а просто группа случайных людей, которых на короткое время судьба столкнула вместе. А ещё подтвердилась правота поговорки' Оказанная услуга — уже услугой не считается'.

Потухшая и изуродованная злым бароном девушка Мирослава, снова став более-менее красивой после моего лечения, получила обратно своё природное оружие. И вспомнив о своих благородных корнях, стала проявлять более высокие, и к тому же, более завышенные требования к окружающим. Богомир у неё теперь не друг и спаситель, а быдло неумытое и сын пастуха. Ну а я, проклятый колдун.

Вот дура-то. Подождала хотя бы, когда я залечу остальные шрамы на её теле, а потом бы уже выёживалась. Может её обратно превратить в ту крокозябру, что сидела у костра и не поднимала ни на кого глаз?

Ладненько. Обсудим это с Мирко. Это его баба, и ему решать… Хотя она сама-то себя его бабой не считает. Прям таки наглядный пример экранизации «Сказки о рыбаке и рыбке». Там тоже старух гоняла своего «мужа» туда-сюда, а сама требовала всё больше и больше, пока её не оставили у разбитого корыта. Мне всегда удивляло то, как долго терпел её сам старик. Тем более море было рядом. Достаточно было один раз взять старуху с ссобой на рыбалку к синему морю, и не вернуть её обратно. Пусть плавает там где-то тушка старушки, пугая мелких рыбёшек. Может тогда она и сможет каким-то образом стать «владычицей морскою». Хотя вряд ли.

А вот мы уже и дошли. Мирко задумчиво поглаживал ладонью каменные стены, возведённые мною из тех блоков, что я вынимал, строя нам комнаты внутри скалы.

— Да ли сте све сами урадили? Како сте секли камен? — начал задавать он мне всякие каверзные вопросы, на которые мне отвечать сейчас совсем не хотелось.

— Так всё и было. — отмахнулся я.

Похоже, что он мне не поверил ни на грош. Зато Машке было пофиг на все эти отполированные камни. По ней сразу было видно, что она устала. Да я и сам вымотался за этот день не по-детски… Хорошо ещё, что мне не пришлось таскать все эти камни вручную. Всё-таки магия в строительстве неплохое подспорье…

Мирко пристроил лошадей, а я повёл свою подругу наверх, показывать сделанные мною комнаты.

— Выбирай! Слева или справа?

— Мне по фигу. — пробурчала Машка. — Спать хочу.

— Можешь ложиться хоть сейчас. Но тогда тебе спать придётся на голых камнях.

— Не хочу на камнях. — проворчало полусонное чудо.

— Тогда потерпи ещё немного, я сейчас кровать тебе сделаю.

А про себя я подумал, что делать кровать мне тут и не из чего. Ну, разве что… Я достал запчасти от стола и лавок, сотворённых к обеду, и стал изобретать кровать.

— И что это такое? — спросила меня Маша, глядя на деревянные нары, сделанные мною на скорую руку.

— Кровать.

— Но она же жёсткая. — резонно заметила моя подруга.

— Правда? — деланно удивился я, и даже потрогал доски рукой. — Действительно, жёсткая. Ну, тогда у тебя, Машенька, есть только два варианта.

— Какие?

— Первый вариант — не выёживаться, и сегодня лечь спать на жёсткой кроватке.

— А второй вариант?

— Ну, это ещё проще. Ты сейчас пойдёшь и наловишь туеву хучу птиц, надёргаешь у них перьев, причём, старайся брать те пёрышки, что помягче. Потом набьёшь этими перьями мешки, которые ты сошьёшь из тех тканей, которые я тебя дам. И у тебя получится отличные перина и подушка.

— Дурак! — наградила меня титулом подруга. — Ладно. Сегодня посплю на жёстком. Но ткани давай. Будет что постелить и чем накрыться… И, кстати, где тут туалет? Я пи́сать хочу.

И тут я понял, что она права, а я как есть — дурак. Обо всём подумал, а вот про удобства-то и забыл.

— Вот тебе ткани всякие. Устраивайся тут пока, а я сейчас схожу… Мне надо кое-что сделать.

Я выдал ей всякие шторы и портьеры, приватизированные в доме барона, а сам пошёл решать возникшую проблему.

Во дворе, огороженном большими каменными блоками, о чём-то разговаривали Мирко и Славка. И похоже было, что эта стерва снова подчинила себе молодого и наивного юношу. Она ему что-то выговаривала, а он слушал её, опустив взгляд и стараясь не смотреть ей в глаза.

Ну и хрен с ними. Меня их отношения не касаются. Только зарубку в памяти я сделаю. И верить им мне больше нет никакого резону.

Сделав вид, что я на них не обращаю никакого внимания, я отошёл в самый дальний угол огороженного пространства и стал ваять туалет. Долго голову я ломать не стал. Решил сделать что-то типа деревенского сортира. Только тут в отличие от обычной русской деревни, у меня под рукой не было столько древесины. А идти сейчас куда-то на ночь глядя за новыми досками совсем не хотелось. Так что всё будет, как принято у богатых, из камня. Первым делом. Я стал «копать» выгребную яму. Правда выгребать её в будущем я не планировал. Скорее всего мы тут не так уж и надолго. Так что яма не успеет заполниться до краёв. Но на всякий-який, я сделал её, как можно глубже. Камни, что я вынимал из ямы, стали основанием для «трона», а крышку с круглой прорезью в середине я врезал из скалы. Круглое отверстие отполировал как можно тщательнее, чтобы задницу не поранить. Ведь с нами дамы. А они существа нежные и хрупкие…

Ну а потом стал уже и стенки делать. Двери изобретать не стал, просто вход отвернул к глухому каменному забору. И так сойдёт…

Отошёл, полюбовался на творение рук своих. Охренительно получилось. Фундаментально. А я-то раньше всё голову ломал, на хрена древние люди из больших кусков камня дольмены делали.

На дома не особо похоже, вроде бы. Тесновато, маловато. На собачью будку тоже не особо… Слишком широковато для собачки-то будет… Смотря какая собачка, конечно. Но вот для туалета — в самый раз. Правда в отличие от древних архитекторов, у меня не получилось взгромоздить сверху большую и толстую каменную плиту. Большие размеры мне пока что не подчиняются. Пришлось сделать крышу из нескольких длинных «полос» нарезанного камня. Но, так как они были хорошо и гладко обработаны, так что легли стык в стык, и выглядели одним целым. Красота…

Я не сразу заметил, что за моей спиной стало тихо-тихо… обернувшись я увидел две пары глаз, смотревших на меня. И если во взгляде Мирко читалось удивление, восхищение и уважение, то глаза Мирославы сверкали какой-то брезгливостью и ненавистью…

— Ша је ово? — тут же спросил Мирко.

— А что, сам не видишь? — поинтересовался я. — Туалет вот сделал.

— Тоалет? — удивлённо переспросил серб. — Камени тоалет?

— Мирко. Мне было лень идти за деревянными досками. Пришлось сделать из того, что было под рукой. Если не нравится, то можешь завтра сходить в лес, нарубить там дерева и сделать деревянный сортир… Но всё это только завтра. А сегодня я устал и хочу спать…

Мирко и Славка выслушали всю эту мою речь и ничего не сказали в ответ… А я позвал Машу, и указал на своё творение.

— Вот тебе туалет! На дворе темно, так что маленьким девочкам уже пора попи́сать и спать…

Вот чего не отнять у Машки, она ничуть не удивилась каменному туалету, возникшему тут ниоткуда, и пошла решать свои дела…

— А туалетной бумаги тут нет. — послышался её голос из кабинки.

— Ручей рядом. Если очень надо будет, сбегаешь и подмоешься. А бумажная промышленность тут ещё пока что не работает. Завтра можешь специально для этих нужд нарезать себе тряпочек, или нарвать листьев с дерева.

— Я всегда знала, Максим, что ты дурак и… пошляк.

— Спасибо! Я ещё та сволочь… К тому же я совершенствуюсь с каждым днём.

Машка убежала по своим делам. Ну а я обратился к сербской парочке.

— Ваша комната по лестнице и направо. Удобства во дворе. — я указал на дольмен сортирного типа. — Кроватей пока что не завезли. Так что я там вам тряпок кое-каких бросил. На сегодня хватит, а завтра что-нибудь придумаем.

— Вероватно је Маши направио мекани кревет, а проклети чаробњак нам је бацио крпе на камени под. (серб. Своей Машке небось кровать мягкую сделал, а нам тряпки на каменный пол бросил, проклятый колдун.) — пробурчала Мирослава себе под нос.

— Я всё слышал. — ответил ей я. — А если ты чем-то недовольна, то можешь идти спать куда-нибудь на дерево. Такой неблагодарной обезьянке как ты, это вполне подойдёт. Я тебя вообще видеть больше не хочу, а терплю только вон из-за него. И если бы не Мирко, я бы тебе давно уже дал бы коленом под зад, стерва грёбанная.

Славка вспыхнула, как помидор, а Богомир включил «режим джентльмена» и наехал на меня.

— Зашто изговараш такве речи, Максиме? Поштујем те као брата. Али ти се према Мирослави понашаш лоше… (серб. Зачем ты говоришь такие слова, Максим? Я тебя уважаю, как брата. Но ты плохо относишься к Мирославе…) — в его голосе звучала не угроза, а скорее обида и укор.

— Если бы она хотя бы вела себя, как порядочная и благородная девушка, то я бы и относился к ней, как к порядочной и благородной девушке. Но если животное выглядит, как злая собака и лает, как собака, то скорее всего она и есть собака. А к собакам и отношение у меня совсем другое.

Пока Мирослава покрывалась красными пятнами, переваривая мои слова. Машка уже успела закончить свои дела. И тихой мышкой умчалась в нашу пещеру, явно не желая ни участвовать, ни даже присутствовать при этом разговоре на повышенных тонах.

Но наконец Славка пришла в себя, и разродилась речью, обращённой к Мирко:

— Богомире! Овај чаробњак ме је назвао псом! Морате се заузети за мене! Јесте ли мушкарац или нисте? (серб. Богомир! Этот колдун назвал меня собакой! Ты должен за меня заступиться! Мужчина ты или нет?)

Я ответил ей вместо него.

— Он-то мужчина. Всего лишь слабый мужчина, поддавшийся на твои чары. Ты его ещё сегодня называла смердом и пастушьим сыном. А сейчас требуешь, чтобы он заступился за тебя перед проклятым колдуном. Если ему очень хочется быть твоим холопом, то я не против. Только причём тут я? Берите лошадей и идите на фиг отсюда. Стройте свой дом в лесу, если не устраивает этот. И как мне кажется, за тут услугу, которую вы мне оказали, накормив мясом жареного суслика и показав мне, где находится дом барона Дроста, который похитил мою Машу, я с вами сполна расплатился. Хочешь ещё золота, жадная тварь? Оно тебе не пригодится. Ты просто не успеешь им воспользоваться. Тебя либо дикие звери съедят, либо ты просто лопнешь от своей злости.

— Мирко! Рекао је… Он… Учини нешто! (серб. Мирко! Он сказал… Он… Сделай же что-нибудь!)

Я же спокойно обратился к бедному парню, который явно не знал, что ему делать.

— Будь умнее. Братишка! Не слушай эту дуру! Она тебя втравит в плохую историю. Я с ней больше не хочу говорить. Так что передай ей, что с момента нашего попадания на этот остров я ещё никого не убил, если, конечно, не считать того кабанчика, что мы съели на обед. Но если она меня будет выводить из себя, то меня не остановит то, что она девушка и всё остальное… И да. Я — колдун. И убить могу голыми руками даже на расстоянии. Это так, информация к размышлению.

Но похоже, что Мирослава меня совсем не слушала. Она каким-то образом выхватила из-за пояса Богомира ту саблю, что я ему выдал ещё на берегу, чтобы он мог прорубать нам дорогу сквозь джунгли. И неумело держа колюще-режущий предмет перед собой понеслась на меня.

Не моргнув глазом, я моментально убрал её в хранилище, и тут же выпустил за своей спиной. По инерции она пролетела ещё метра полтора и с разгона врезалась в каменную стену туалета.

Ну, что же. Я — молодец. Хороший туалет соорудил. Крепкий. И его конструкция выдержала удар одной тупой тушки. Зато глупая девка теперь валялась на камнях. Сабля отдельно, тушка отдельно.

— Мирко! Успокой свою бабу! Или я её на хрен совсем упокою… Надоела она мне.

Бедный парень, не зная что ему делать, принял всё же правильное решение. Он стал успокаивать Мирославу, и приобняв её стал её что-то говорить тихо и вполголоса.

Я же развернулся, и не глядя на них пошёл к дому. Получить ножом или ещё чем-нибудь острым в спину, я не опасался. Но на всякий случай всё же включил режим пассивной защиты.

В связи с этим я очень удивился, когда что-то сильно ударило меня в середину спины. Удар был такой силы, что почти сбил меня с ног. Я еле-еле устоял на ногах, и обернувшись, хотел уже было высказать сербам всё, что о них думаю, когда заметил что-то летящее прямо мне в лицо.

Не знаю уж, каким образом мне удалось в самый последний момент перехватить стрелу, летящую в меня, прибрав её в хранилище.

Успев заметить, как заваливается Богомир на всё ещё сидевшую на камнях Мирославу. При этом в спину у него тоже торчала стрела. Причём большая такая, размером с добрый дротик, не меньше.

С быстротой испуганного кролика, я заскочил в вырубленный мною коридор в скале, и бросился наверх по лестнице…

Чего я там испугался? Всего лишь того, что я не видел, откуда из темноты прилетают длинные стрелы. И пока я буду разбираться кто и зачем пуляет в меня, меня точно убьют на фиг… Никакая магическая защита не выдержит. Это же как с пуленепробиваемым стеклом. Одна пуля не пробила, вторая, третья… А если хреначить из пулемёта, то сто сорок третья пробьёт на фиг, и не спросит, была ли тут какая-то защита или нет.

А то, что я бросил там внизу Мирко и Славку… Я видел, что он уже не жилец. С такой приблудой в спине не выживают. Да и добить сейчас его не сложно им.

Кому им? Да, наверняка, сука, местным аборигенам, дикарям, населяющим этот чёртов остров.

Расслабились мы. Думали, что в рай попали. А тут вот оно что…

Забежав в комнату, я застал там абсолютно безмятежную Машку, которая валялась на кровати, укрывшись плющевой портьерой и, кажется, уже даже задремала…

Первым делом, я быстро «достал» прямо из стены несколько каменных блоков и заложил вход. Окна были узкие. Я их делал только для того, чтобы внутрь проникал свет. Но и они были прорехой в нашей обороне. Поэтому их я тоже, как мог заложил.

И до этого в комнате было темно, но всё же хоть какой-то свет от луны и звёздного неба проникал в помещение. Теперь же стало темно, как у негра…

Интересно, какого цвета кожа у напавших на нас? Вряд ли это бледнолицые английские стрелки с длинными луками. Скорее всего это местные голозадые охотники… И кожа у них должна быть смуглая по определению.

Я зажёг небольшой магический шарик. Хорошо ещё, что тогда в будущем ведьма-недоучка научила меня, как их делать. Стало немного светлее.

Достав из хранилища пойманную стрелу, внимательно рассмотрел её. Ну ни хрена ж себе. Длинная. Чуть ли не с меня ростом. А наконечник у неё с мою ладонь размером. Причём не из железа сделан, а из остро наточенного камня. Да, уж… Это точно не валлийцы и не шотландцы…

Интересно, и куда же это мы опять вляпались?