Попаданец в Дракона 9

Глава 7

Можно было догадаться, что весёлая «пробежка» Аргалора и Фелендрис привлечёт немало внимания. Дочь Раганрода не сдерживала свои силы, поэтому её удары крушили каменные дома, словно они были сделаны из песка, а улицы вспухли волнами от массивных воронок в местах попадания электрического выдоха.

Выбравшиеся из убежищ городская прислуга ошеломлённо оглядывала их будущий фронт работ. Конечно, и раньше в Аргалор-бурге происходили сражения драконов, но до этого момента даже самые глупые повелители неба сдерживали свои силы, не желая нечаянно привлечь внимание «больших рыб».

Фелендрис в этом плане оказалась удивительно бесстрашной или, правильнее сказать, неразумной.

Находящийся в Стальбурге Асириус немедленно связался со своим повелителем, желая знать, всё ли с господином в порядке и что вообще случилось.

Надо ли говорить, что ответ Аргалора Асириуса совершенно не обрадовал?

— Фелендрис, дочь Раганрода, хочет нас убить⁈ — в ужасе ахнул кобольд, с трудом справляясь с истерическим желанием рассмеяться. Сколько бы лет он ни служил Аргалору, он каждый раз умудрялся удивляться способности своего повелителя наживать настолько могущественных врагов.

Если изначально это был всего лишь старый дракон, затем пошли штормовые великаны, древние повелители неба и, наконец, дочь чёртового титанического дракона!

Каждый титанический дракон был скорее энергией в бессмертном теле, чем живым существом. Демоны, дьяволы, ангелы и прочие сверхсильные существа, все они имели один существенный и значимый минус: из-за своей полуэнергетической природы им было трудно надолго задерживаться в материальных мирах.

Чем сильнее подобные сущности становились, тем активнее миры и просто материальный план старался их вытолкнуть обратно. Единственным гарантированным способом препятствовать этому — перекроить мир на нужный им лад, наполнив хаотической, адской и прочими энергиями.

Вот только титанические драконы, как изначально материальные создания, являлись пугающим исключением в этом правиле. Обладая силами сильнейших энергетических существ, они тем не менее всё ещё имели абсурдно крепкие физические тела, позволяющие им странствовать по любым планам и мирам.

Благодаря же возможности приспосабливаться, их энергетика могла притираться к законам различных миров, делая их исконными жителями.

— Не будь таким драматичным, Асириус, — расслабленно фыркнул Аргалор, лежа у себя в кабинете и смотря на плавающую перед ним иллюзию своего самого главного прислужника. — В этой вселенной бесчисленное количество отвратительно сильных ублюдков, способных разрушать целые миры если не по щелчку пальцев, то по одной единственной команде. Если мы каждый раз будем съеживаться от упоминания очередного печально известного имени, то можно сдаться прямо сейчас.

— Но титанический дракон!.. — простонал, дрожа, Асириус, от чего Аргалор заметно нахмурился. Кажется, он недооценил глубину страха своего главного прислужника. Очевидно, Асириус до глубины души боялся этих чудовищ из глубин тысячелетий. Могла ли это быть генетическая память перед чем-то большим, чем вся их раса?

— Асириус, посмотри на меня! — резко приказал Аргалор. Асириус, стыдясь, поднял глаза и посмотрел на призрачную фигуру повелителя. — Прямо сейчас я мог бы сказать, что твой страх и нерешительность позорят меня, как твоего повелителя…

Асириус испуганно раскрыл глаза. Неужели он разочаровал своего господина⁈

— … однако я не буду этого делать, ведь опасаться враждебного тебе титанического дракона — это абсолютно нормально, — последующие слова Льва немного успокоили Асириуса. — Тем не менее в любой ситуации ты не должен позволять страху командовать тобой. Воспользуйся логикой, Асириус, и скажи мне, почему Раганрод десять раз подумает, прежде чем нападать на нас напрямую?

Кобольд глубоко вздохнул и силой воли заставил комок страха в груди немного разжаться, дав ему столь необходимую возможность свободно мыслить.

— Ваш прадедушка, повелитель? Он не захочет ссориться с ним?

— Неплохо, но недостаточно. Ты и сам знаешь, что отношения между ними достаточно плохи.

— Тогда из-за Аргалор-бурга? Если вы будете им убиты, то город рано или поздно рухнет, что огорчит многих других титанических драконов. Без вас, как нейтральной стороны, никто не сможет уравновесить различных повелителей неба. — предположил кобольд, на что Лев одобрительно кивнул.

— Хорошая причина. Уверен, она мелькнёт в голове у Раганрода. Однако есть ещё одна вещь, которую я вывел после посещения Тысячи путей, встречи с Казрексом и общения, если это можно так назвать, с Фелендрис.

Лев собрался с мыслями, пока Асириус терпеливо ждал.

— Когда я взорвал ангар в одном из его ульев, то боялся, что Раганрод немедленно пошлёт за мной убийц. Однако за всё время, что я нахожусь на Таросе, не произошло ни одного нападения. Тогда я понял, что, возможно, в масштабах действий Жадного, тот взрыв мог даже не дойти до его ушей, настолько он незначим.

— Значит, отец Фелендрис даже не знал про нас? — Асириус ощутимо приободрился. Ситуация была не так плоха, как он боялся! Но следующие слова заставили его вновь рухнуть в глубины депрессии.

— Так я думал до того момента, пока сегодня не встретился с Казрексом и Фелендрис. Тогда стало совершенно ясно, что Раганрод очень хорошо знает обо мне, — криво улыбнулся Аргалор. — Запомни, Асириус. Как бы глупо себя не вели существа уровня Казрекса, какую бы чушь не извергали их пасти, ты должен помнить одну простую вещь — они не просто так получили свои силы и уже прожили многие тысячи лет, похоронив бесчисленное количество равных им по силе врагов. Каждый из них монстр и хищник, чьи планы и мысли могут уходить так далеко вперёд, что лишь безумец сумеет проследить хотя бы часть из них. И появление Казрекса было одним из признаков, что явно даёт нам возможность.

— Господин, я запутался, — жалобно заявил Асириус. — Можете рассказать мне всё простыми словами? А то я не могу понять, как ссора с дочерью Раганрода может быть удачной возможностью.

— Не удачной, — поправил его Лев. — Но возможностью, которая позволит нам выжить. И, может быть, даже преуспеть. Насчёт же конкретики… Столкнувшись с Казрексом, а затем и Фелендрис, наблюдая за тем, как он и она себя ведут и что говорят, я внезапно задался вопросом. Почему Казрекс сопровождал свою внучку? Ответ был очевиден, Ледяной апокалипсис знал, что между нами будет конфликт, и он хотел проследить, чтобы он закончился ровно так, как это было ему надо.

— И отец Фелендрис это знал? — нахмурился Асириус, поймав мысль своего господина. — Повелитель, пожалуйста, только не говорите, что это то, о чём я думаю?

— Сцена настроена, мой дорогой прислужник, актёры выстроены, а спектакль скоро начнётся, — глаза Аргалора мрачно сверкали. — Нам милостиво была уготована роль «учителей», чьей задачей будет унизить и вразумить слишком гордую госпожу, а затем благополучно сдохнуть из-за её мести. Благодаря нам Фелендрис в будущем станет умнее и осторожнее, а разрушение моей корпорации станет для неё хорошим опытом в дальнейших делах компании её отца. Также падение Аргалориума поможет росту Шитачи, подконтрольной Торговой компании.

Смех Аргалора стал особенно тёмным.

— … Посмевший же бросить вызов Торговой компании сопляк окажется стёрт, и память о нём быстро забудется. Ульдраду же Воителю останется лишь промолчать, ведь Раганрод даже не общался со мной, не так ли? Можно только восхититься заботой её отца и прадедушки, не правда ли?

В ответ пришлось лишь угрюмое молчание лишившегося дара речи прислужника. Для разума Асириуса использовать столь огромную компанию, как Аргалориум, чтобы преподать урок слишком много о себе возомнившей пигалице было чистым безумием.

Вот только в масштабах игры таких существ, как Раганрод, пешками выступают даже не компании, а целые миры. Посетивший Тысячи путей Аргалор осознал это куда лучше своего прислужника, чьё мировоззрение ограничивалось пока лишь одним миром.

К счастью, пока ещё было время это исправить.

— И что нам с этим делать, господин? Если Раганрод и Казрекс уже спланировали всё это, они не дадут нам победить!

— И вот здесь, Асириус, ты как раз и ошибаешься! — решительно заявил Лев, усмехнувшись. — Ты всё ещё думаешь, что все указанные мной причины равнозначны, но единственно по-настоящему важным делом является воспитание Фелендрис. И если наше выживание поможет ей стать сильнее и умнее, то для Казрекса это будет вполне приемлемый исход.

— Но это будет непросто, — нахмурился Асириус, размышляя. — Даже если её отец не вмешается, у Фелендрис более чем хватит денег, чтобы нанять целую армию наёмников. Я разузнал кое-какие подробности о мире Тысяче путей. Это место известно как одна из крупнейших бирж услуг наёмников во всей известной вселенной. Если придут крупные нападающие… мы можем не справиться.

Последнее Асириус мог сказать лишь благодаря своему уникальному положению. Любой другой, кто засомневался в возможности Аргалора победить, уже понёс бы заслуженное наказание.

— И вот чтобы этого не случилось, нам нужны союзники. И, к нашему счастью, у меня есть целых два на примете, — глаза Аргалора торжественно мерцали. — Раганрод сильный противник благодаря своим связям с Тысячей путей, но этот мир давно многих раздражает. Более того, я слышал о молодом, но очень амбициозном конкуренте, что с каждым годом наращивает силу.

— Вы говорите о Новом Эдеме? — быстро прошерстил память Асириус, найдя верный ответ. — Хм, я не слышал, чтобы у них были конфликты с Торговой компанией.

— Торговая компания слишком плотно связана с Тысячей путей, так что я не верю, что у них не было столкновений, — отмахнулся Аргалор. — Тарос известный, старый мир. Если мы правильно разыграем свои кости, то Новый Эдем может стать полезным союзником. Заключенные же на общих интересах союзы самые крепкие.

— А второй союзник? — заинтересованно спросил Асириус. Его тело омыло облегчение и радость следования за Аргалором. За почти сотню лет Асириус уже давно понял, что несмотря на все недостатки его господина, в по-настоящему критические моменты разум Убийцы Бароса работает на зависть многим.

— Хм, я пока оставлю его при себе, — таинственно ухмыльнулся Аргалор. — Не потому, что я тебе не доверяю, а так как не уверен, что он все же решится стать чем-то большим, чем прославленным слугой.

— Господин, для меня честь служить вам! Следуя за вами, я могу быть уверенным, что любая трудность будет разрешена самым выгодным для вас образом! — Асириус рассыпался в целом вихре славословий, и Аргалор одобрительно кивал на каждое слово.

Как же ему этого не хватало в том проклятом мире Кошмара! Для чего ещё жить, если не для сбора сокровищ, наращивания силы и принятия восхищения верных прислужников?

Тем временем же в мире Тысячи путей происходили совсем другие события. Вырвавшаяся от Козрекса, обиженная на него Фелендрис, кипя от гнева, неслась прямиком к вершине самого крупного из стальных ульев Торговой компании.

Возвышающийся вверх на несколько километров шпиль был доступен лишь самым преданным и могущественным слугам Торговой компании, но Фелендрис без всяких проблем миновала один защитный пост за другим. Сложнейшие артефакторные и технические сканеры холодно проходились по её телу, чтобы открывать тяжелые ворота прямо перед её носом.

Чем выше она поднималась, тем меньше появлялось живых существ и тем больше их заменяли големы или даже купленные из технических миров роботы. Сплавов одного с другим практически не было, ведь даже такое могущественное существо, как Раганрод Жадный, был бы сметен объединенной мощью нескольких лидирующих рас, обеспокоенных возрождением слишком могущественной техно-магии.

Конечно, за закрытыми дверями и в самых глубоких «подвалах» разработки техно-магии шли, но ни одна из фракций не рисковала открыто их демонстрировать. Судьба подобного оружия заключалась в хранении к некоему «Судному дню», когда любые последствия станут уже не важны.

Ещё одна причина, почему вселенский статус-кво сохранялся так долго, ведь никто не хотел узнавать, что же накопили их противники за тысячи лет простоя.

Стоит отдельно остановиться и на меняющемся поведении Фелендрис. Если на пред-верхних этажах стены, пол и даже потолок были украшены картинами, дорогим камнем или деревом, то чем выше становилось, тем всё больше оставалось холодного стального цвета.

Если изначально Фелендрис кипела от гнева, то в какой-то момент она присмирела и просто тихо поднималась.

Несмотря на то, что дочь Раганрода пользовалась любовью своего великого отца, кому как не ей знать о том, насколько ненормальным был Жадный по сравнению даже с другими титаническими драконами?

Когда последняя дверь открылась, Фелендрис тихо вошла внутрь, окинув испуганным взглядом окружающую… пустоту. «Кабинет» Раганрода представлял собой сотни метров идеального пустого пространства, где была лишь холодная сталь и больше ничего.

Сам правитель одной из крупнейших торговых компаний вселенной лежал на скромном, практически невидном тонком коврике, а вокруг него плавали энергетические светящиеся голубые экраны, показывающие различные графики, видео или таблицы.

Синий титанический дракон был занят, и осторожно подошедшая Фелендрис застыла неподалеку, не решаясь прервать его работу.

Суровая правда, известная драконам, заключалась в том, что каждый титанический дракон не был нормальным. Точнее, даже по меркам гордых и высокомерных драконов титанические повелители неба не были психически здоровыми.

Даже если их тела и энергетика становились с годами могущественнее, разум пасовал перед неумолимым течением времени.

Какие-то титанические находили радость в странных хобби, вроде Ульдрада Воители, а другие… сходили с ума по-своему.

Раганрод Жадный нашёл свой «путь». Обладая с самого детства невероятной алчностью, с годами он лишь усиливал в себе это чувство.

В какой-то момент его алчность и гордость достигли того уровня, когда Раганрод заявил, что весь мир и вся вселенная будет принадлежать лишь одному ему. Следом же он понял, что вселенная уже принадлежит ему, просто она ещё об этом не знает.

Подпитываемый этой манией и безумием Раганрод пришёл в ярость от окружающего его богатства.

«Зачем мне окружать себя сокровищами, если вся вселенная и есть моё сокровище⁈» — кричал он, смеясь и пугаю окружающих: «В других мирах или Хаосе — всё уже принадлежит мне, так имеет ли смысл складывать сокровища неподалеку?»

Желая подчеркнуть эту мысль, Раганрод отказался от любых богатств возле себя. Теперь, куда бы он не летел, то требовал исключительно голую функциональность.

Его путь даже породил еретическое движение «драконов-аскетов». Представители этого пути отказывались от сбора обычных сокровищниц, претендуя сразу на целые миры или континенты.

Наконец Раганрод закончил работу и обратил взгляд бледных глаз на склонившуюся перед ним его маленькую синюю копию.

— Привет, моё сокровище, — его шипящий, гудящий голос разнёсся по огромному стальному гробу, заставляя дочь чуть вздрогнуть. — Как твои дела? Я вижу, на тебе нет моих подарков. Почему?

Фелендрис сильно сглотнула, пока холод всё сильнее проникал в её кости.

Странно, но за всю свою жизнь дочь Раганрода ни разу не подвергалась от отца ни единому злому слову. Он не бил её и не оскорблял. Не было угроз или давления, но несмотря на всё это, Фелендрис до ужаса боялась своего отца.

Весь вид Раганрода кричал, что с ним что-то серьезно не так. Будучи цветным драконом, в его пустых глазах не было ни ярости, ни гнева. Каждое движение было подобно действию холодной машины, работающей по одному ей известному алгоритму.

Безумие Раганрода Жадного давно зашло слишком далеко, и его близкие прекрасно это чувствовали.