Отбор. Помощница Его Величества

Глава 4. Третье испытание

Участниц действительно разделили на пары, и Селине с Барбарой достались почти незнакомые мне девушки, находящиеся в конце списков фавориток, а вот Лианне досталась… Аделаида Кейн.

Вряд ли Его Высочество желал бы подобного для одной из своих фавориток — всё-таки Аделаида стабильно входила в десятку и сама считалась вполне вероятной невестой.

Кроме того, она признавалась самым талантливым магом среди всех участниц.

С учётом того, что задание состояло в том, чтобы впечатлить комиссию талантом сильнее, чем соперница, я почти не понимала, как Лианна могла бы одержать победу. И после всего, что произошло в графстве Роузглен, после того, как все верили в их сближение… она проиграет — и я даже представить не могла, как ей, должно быть, будет обидно.

Но если Лианна выиграет — она навсегда закрепит за собой образ сильнейшей участницы, той, что способна справиться с любым испытанием, даже с тем, где казалось, фавориткой была совсем другая.

— Тамилла вчера плакала, — мама подошла ко мне и с грустью протёрла сухие глаза. Сегодня на ней был новый наряд — в оттенках серого и чёрного, подчёркивающий зверя нашего рода, пантеру, хотя сама мама ею не являлась. — Думает, что не справится. Против неё поставили какую-то леди Хис — девушку с сорок первого места.

— Против Камиллы, мама, — я сразу же проверила с кем будут мои кузины. — Тамилла обычно не плачет, да и Камилле не стоит — леди Хис ей не ровня.

— А если проиграет? Она ведь может выбыть! Где потом искать жениха?

Прямо как будто отбор закончится — и всё, жизнь остановилась.

По мне, в этом испытании моим кузинам вряд ли грозит исключение, даже в случае проигрыша. А вот в следующем — вполне возможно. Пока отсеивали тех, кто не проявлял заинтересованности, был слишком пуглив или совсем не интересовал принца.

— Если Барбара станет королевой, разве это будет не замечательно? Вы будете рядом, как в академии. А то после её замужества вы совсем перестали общаться.

Не после её замужества. Гораздо раньше — почти сразу после моего выпуска из академии, когда за мной начал ухаживать Леонард.

Мысль о том, что она будет находиться рядом с принцем, что станет его женой, оказалась неожиданно болезненной. Каэлис Арно восхищался Барбарой, её храбростью, окутывал её медовым феромоном, и, как мне казалось, проявлял к ней больше всего внимания.

Смогу ли я смотреть на это каждый день? Смогу ли смотреть на куда большее?

— Ладно, я пойду к гостям. Жалко, конечно, что ты не хочешь помочь кузинам — хотя бы с предпочтениями кронпринца.

— Мама, откуда мне знать его предпочтения? Я с ним работаю. Он мой начальник. Мы не друзья.

Так, только разделили одну ночь… однажды. Ту, которую я до сих пор не могу выкинуть из головы, ту, от одного воспоминания о которой меня сразу же бросает в жар.

— Но ты ведь видишь, как он общается с другими. Можешь посоветовать одежду, манеры. Нравятся ли ему весёлые девушки, или серьёзные? Скромные или раскрепощённые?

Я задумалась на секунду. Что объединяет Барбару, Лианну и Селину?

— Точно не скромные. Ему нравятся девушки, которые знают, чего хотят, которые обладают знаниями и навыками, каким-то жизненным опытом…

Пока я говорила, вспомнила, что он танцевал и с холодной Корой Монтрас, и с закрытой, стеснительной юной Арисой Лаэрт.

— А нет, не слушай меня, мама. Он всем типам девушек оказывает одинаковое внимание. Со всеми ласков и добр, — ободряюще сказала я.

— Каким хорошим мужем он будет Камилле или Тамилле! — мама радостно улыбнулась и отправилась к местам, приготовленным для гостей.

Да уж… не стоит, наверное, рассказывать матушке, насколько он холоден и строг со своими сотрудниками.

Сама я направилась к месту, подготовленному для принца — к высокому резному креслу из тяжёлого дерева. На принце с утра я провела множество ритуалов, тех же, что были проведены и на комиссии. Ритуал чистого взгляда, ясности сознания, удачи — всё, чтобы по возможности уберечь его от любого мухлежа.

Внутренний двор был вымощен светлым камнем, отполированным до сияния, и раскрывался в широкую залитую солнцем поляну. По краям росли стройные декоративные клёны с резной листвой, отбрасывавшие кружевную тень, высоко над ними простиралось безоблачное голубое небо. В стену у северной арки был вмонтирован крошечный фонтан — его тонкое журчание ласково наполняло тишину.

Родственники участниц собрались здесь же, на стульях, установленных на небольшом возвышении сбоку от комиссии, но располагались они не так высоко, как «трон» принца. Всех заранее предупредили, что если талант одной девушки впечатлит комиссию сильнее, чем талант другой, спорить по этому поводу нельзя — в противном случае их вежливо попросят уйти.

— Ах, как жарко. Неужели нельзя было провести испытание внутри? — жаловалась совсем старенькая бабушка кронпринца, вдовствующая королева Хонора.

Когда-то и она была победительницей Отбора — и стала идеальным выбором для короля Николаса Тибальта, деда Каэлиса, который на тот момент был кронпринцем. Брак Хоноры оказался крепким, долгим, счастливым, и народ любил своего короля, продолжившего золотые дни Левардии.

Так было всегда во время Отбора — со времён предсказания, приведшего к самому первому. Возможно, дело было в том, что принц выбирал по любви — среди высокородных, конечно, кандидаток. Тех, кто могли выдержать эту роль и действительно хотели её. Ходили даже слухи, что именно Отбор дарует Левардии безоблачное и мирное будущее.

У Арно Николаса с королевой Люциллой был такой же счастливый брак — возможно, настолько полный любви и гармонии, что они забыли не только об обязанностях, но, по слухам, и о собственном единственном ребёнке.

— А вдруг кто-то из них впечатлит нас опасными фокусами? — обеспокоенно спросила Эдель Николетта, сидевшая рядом с матерью и мягко положившая ладонь ей на плечо. — Нет, так безопаснее. Мы не хотим рисковать в такое время.

— Ты совершенно права, — вдовствующая королева покачала головой, а затем, замерев, начала… засыпать под солнцем. Спустя секунду встряхнувшись, она вновь уставилась с нежностью на свою младшую дочь. — Ах, как жаль, что граф Арвеллар погиб. Какой потрясающий был мужчина и какая опора для Арно… Но ничего, может, после этого Отбора мы устроим ещё один — поменьше, уже для тебя.

С другого конца стола за ними наблюдала серьёзная и грустная Зеновия Николетта. Казалось, будто в этой семье никого не волновало отсутствие личного счастья у самой старшей и работящей из троих детей.

— Я уверена, леди Бэар сегодня наконец-то станет первой. Ни одна из девушек не сравнится с ней. И кто такая эта Аделаида Кейн? Я такого рода никогда не слышала.

— Матушка… — Эдель Николетта совсем тихо попыталась утихомирить вдовствующую королеву.

Каэлис Арно появился буквально за пять минут до начала испытания, и вместе с ним — комиссия, которую я впервые видела вживую. В её состав входили мужчины и женщины разного возраста, большинство из которых были мне незнакомы, хотя я знала, что комиссия постоянно меняется.

Для сегодняшнего испытания, где девушки должны были продемонстрировать свои магические таланты, прибыли хорошо знакомые мне профессора из Соронской Академии Магии, включая профессора Роувиля, который приветливо мне улыбнулся, как старой коллеге и давней знакомой.

— Ваше Высочество, — Бенедикта Осс, наставница по этикету, присела в безупречном реверансе, за ней последовали куда менее грациозные реверансы остальных. Я не сомневалась, что она входила в состав комиссии на каждом этапе, оценивая поведение участниц.

— Мисс Осс, — Каэлис Арно тепло ей улыбнулся, сверкнув белыми зубами и еле заметной ямочкой на щеке, а затем повернулся к своему месту.

Улыбка медленно сползала с загорелого лица, пока он приближался ко мне. Коротко кивнув и не произнеся ни слова, он опустился в своё кресло, тем самым давая старт испытанию.

С той самой минуты, как он однажды открылся мне, мы больше не разговаривали наедине, да и не оставались вдвоём — даже ритуал на браслете со змеиной кожей я проводила в присутствии ищейки, докладывавшего принцу о безуспешных попытках разговорить Его Величество.

— Первые участницы — леди Ариса Лаэрт и леди Талия Рок!

И почему-то, стоило испытанию начаться, у меня закололо в кончиках пальцев, словно и мне самой захотелось продемонстрировать свою магию.

Я знала что это задание будет куда более отчаянным, чем остальные. Ещё пятнадцать девушек будут отчислены после его завершения, и единственный гарантированный способ остаться — победить свою соперницу.

***

Арисе досталась в соперницы дочь лорда Рока — того самого, с кем Имир заключил какие-то сделки, которые, похоже, впервые начали приносить доход.

По крайней мере, он оплатил поместье — за этот месяц и за следующий, а также взял на себя расходы матушки и, похоже, даже начал баловать кузин.

— Леди Лаэрт, леди Рок, тяните жребий, — пригласил лорд Крамберг, который сегодня исполнял роль распорядителя испытания.

Девушки потянули руки к декоративным палочкам в расшитом мешочке, и леди Лаэрт вытянула ту, что оказалась короче.

После этого она позволила себе тихий, почти незаметный вздох — под довольным взглядом круглых глаз леди Рок. Ариса оказалась в менее выгодной позиции, потому что её соперница увидит представление первой участницы и сможет, если возможно, скорректировать своё.

Но юная леди Лаэрт не зря с самого начала удивляла комиссию и придворных — в этот раз девушка решила продемонстрировать… стрельбу из лука!

Оказалось, что юбка участницы расходилась спереди, скрытая вышивкой и многослойными тканями, а под ней были широкие штаны, позволявшие занять идеальную позицию для выстрела.

Слуги вынесли мишень, и под восторженные крики зрителей девушка выпустила десять стрел — трижды попав в самый центр и семь раз — рядом с ним. Стрелы, разумеется, имели не острые наконечники, а тупые, покрытые краской — чтобы все отчётливо видели, куда именно пришёлся выстрел.

Стоя рядом с креслом Его Высочества, я вместе со всеми зааплодировала, когда девушка завершила своё выступление и теперь, чуть смущённо, стояла в центре, не зная, что делать. Я была по-настоящему восхищена — такой редкий талант, а ведь она самая юная из всех участниц и приехала из отдалённой провинции.

Его Высочество, вместо того чтобы наблюдать за участницей, отвлёкся на меня и выглядел скорее недовольным. Хотя, возможно, мне только показалось — потому что через секунду он уже повернулся к Арисе и поддержал её вежливой улыбкой.

Ничего большего он себе позволить не мог — вряд ли он хотел выделять девушек, позволяя им или комиссии уловить свою подлинную реакцию.

Леди Лаэрт это, похоже, немного расстроило — теперь она стояла подавленная, решив, что её талант оказался недостаточно впечатляющим.

— Леди Рок, пожалуйста, ваша очередь, — объявил лорд Крамберг, и девушка шагнула вперёд. Вслед за ней, через арочные двери, ведущие вглубь дворца, вошли и двое музыкантов — арфист с малой арфой и флейтист.

Талия Рок, высокая, крупная девушка с очень заметными яркими губами, широким носом и круглым лицом, вышла вперёд и запела — всей своей немаленькой грудью.

Пела леди Рок от души — громко, пронзительно, про любовь, очень известную песню, в которой благородная леди влюблялась в варвара из Ваарга. В конце песни сообщалось о том, что их судьбам не суждено было соединиться.

Громкость её голоса почти компенсировала непопадание в ноты, но время от времени некоторые члены комиссии, особенно вдовствующая королева Хонора, морщились. Я же, напротив, улыбалась, подумав, насколько этот варвар из песни напоминает Ракхара Кровавого.

— Леди Валаре, — процедил принц, даже не взглянув на меня, и я настолько этого не ожидала, что вздрогнула.

Он смотрел вперёд, по-прежнему улыбаясь той самой улыбкой, которая не касалась глаз, и теперь мне даже показалось, будто в его взгляде мелькнула злость. Его раздражает пение леди Рок — или моя реакция?

— Ваше Высочество… я не имею права реагировать? — с учётом того, что реагировали и комиссия, и зрители, мне казалось это немного странным.

— Имеете, — тихо ответил он. — Но постарайтесь скрывать фаворитизм.

Фаворитизм? Он и вправду думает, что мне настолько нравится голос леди Рок?

Комиссия совещалась недолго — буквально через пять минут был оглашён вердикт.

Победительницей этой дуэли талантов объявлялась леди Лаэрт, и родственники леди Рок начали еле слышно бурчать и выражать недовольство. Лорд Крамберг потребовал тишины и пояснил, что оценки не будут обнародованы — в интересах самих девушек. Но сказал что оценивались такие критерии, как поведение во время задания, соревновательный дух, оригинальность идеи, исполнение, редкость и другое.

Именно эти оценки впоследствии будут использоваться для определения того, кто из девушек, проигравших в сегодняшнем туре, покинет Отбор, а кто останется.

***

Знакомые мне флейтист и арфист, игравший на малой арфе, в этот день выходили гораздо чаще других помощников и слуг. Наверное, потому что как минимум половина участниц выбрали пение или исполнение на музыкальных инструментах.

Впрочем, это было вполне ожидаемо, пение и музыка издавна считались традиционными талантами аристократок. Не вышивку же им показывать комиссии? Хотя и такие девушки тоже встречались. Кроме того, участницы-маги старались впечатлить жюри магией — бытовой, ритуалистической, прорицательской. Магия грубого, сырого типа почти не появлялась — она, как правило, доставалась мужчинам.

— Леди Барбара ле Гуинн и леди Мия Верден, — объявил лорд Крамберг следующих участниц, и у меня даже сердце взволнованно пропустило удар.

На мгновение мне почудилось, будто назвали моё имя, хотя, конечно, если бы я участвовала в Отборе, меня бы представляли полным именем «Миолина».

Кронпринц же сосредоточил всё своё внимание на одной из очевидных фавориток — той, что продвигалась вперёд не столько благодаря безупречному выполнению заданий, сколько благодаря явному интересу Его Высочества.

Барбара сегодня выглядела особенно эффектно и необычно. Тонкую талию подчёркивал плотный расшитый жилет в тон её волосам, и он издалека казался почти корсетом, а внизу виднелась простая юбка фиолетового оттенка с минимальным декором. Она напоминала мага, ученицу академии — и держала в руках хорошо знакомый мне чемоданчик.

— Я буду петь, Ваше Высочество, — смотря на кронпринца светлыми, полными надежды глазами, сказала Мия Верден, и этот взгляд даже мне разбил сердце, что уж говорить об остальных.

Наверняка, до этого у неё не было даже шанса обменяться с Его Высочеством хоть парой слов. Мы никогда прежде не слышали её имени — а значит, она была в самом конце списка.

Мия пела высоким, красивым сопрано — песню собственного сочинения, специально написанную к этому вечеру, — и сама аккомпанировала себе на арфе. Мелодия была простой, интонации порой сбивались, но в её исполнении было столько искренности и души, что это невозможно было не почувствовать. А когда она открыла глаза и застыла всё с тем же выражением — светлой надежды, смешанной со страхом, — как можно было не поставить ей высокий балл?

Но принц позволил себе лишь ту же самую улыбку, какую дарил каждой другой участнице.

— Леди Ле Гуинн? — пригласил к испытанию Барбару лорд Крамберг.

— Благодарю, лорд Крамберг, — Барбара достала свой чемоданчик и положила его на специально подготовленный большой стол, который внесли слуги. — Я собираюсь продемонстрировать ритуалистическую магию, заранее согласованную с главным ритуалистом, мистером Саи Ореем.

Лорд Крамберг кивнул и отошёл в сторону, ожидая, что девушка сразу приступит к ритуалу.

— Это будет узконаправленный, полностью переработанный ритуал мощной неудачи, нацеленный на одного человека. Любого — на ваш выбор. Я продемонстрирую способность провести этот ритуал без использования его личных вещей.

Это было очень неожиданно.

Вообще-то переписывать существующие ритуалы — дело крайне сложное. А провести ритуал на человеке без его предметов — тем более, и многие считали такое попросту невозможным. Но если ритуалист достаточно хорошо знал человека, он мог подобрать предметы для глифа, которые резонировали бы с аурой того, кто к ним тянется.

— Дерзко, — впервые произнёс Его Высочество, и от его слов Барбара мило вспыхнула, чуть смущённо взглянув на него.

А мне… захотелось отвернуться.

О да, она ему нравилась, кронпринц даже чуть наклонился вперёд, как будто пытаясь уловить её запах. А я сама уловила лёгкие медовые оттенки.

Это царапало изнутри.

— Вы можете провести ритуал на мне, — предложил Его Высочество, заметив, что добровольцев нет. Он отлично знал, что кто-то из сотрудников немедленно его отговорит, просто потому, что обязан, потому что это долг каждого придворного — защищать жизнь и здоровье члена королевской семьи.

— Ваше Высочество! — лорд Вал Миррос, сидевший где-то за комиссией, тут же вскочил, как и следовало ожидать. — Я вызываюсь вместо вас. Вы не можете подвергаться ритуалу неудачи.

Лорд Крамберг, казалось, удовлетворился таким решением и уже был готов кивнуть Барбаре, как вдруг всех отвлекла бабушка кронпринца — вдовствующая королева Хонора.

— А почему бы не провести ритуал на твоей ритуалистке, Каэлис?

Барбара застыла в удивлении, а кронпринц резко обернулся к бабушке.

— Нет, это плохая идея, — бросил он холодным тоном. — Леди Валаре нужна мне в полностью рабочем состоянии, с ясным разумом, не отвлекаясь на глупости.

— Уже прошло немало часов — все опасные ритуалы, если бы существовали, давно бы завершились. К тому же, как она может считаться хорошим ритуалистом, если не справится с обычным ритуалом неудачи?

Старая ведьма! Прекрасно знает, куда давить.

Вообще-то до сегодняшнего дня я ничего против вдовствующей королевы не имела, но вот этот прозрачный намёк на то, что я не справлюсь с ритуалом неудачи!..

Я была ритуалистом — и, зная, что именно происходит, вполне могла контролировать окружающее, так же, как это делали Барбара и Аделаида, когда сами оказались под действием подобного заклинания.

— Леди Валаре… — тихо, с предупреждением в голосе сказал Каэлис, словно понимая, что у меня на уме.

— Вы, конечно, можете отдать приказ, Ваше Высочество, но тогда мне будет очень трудно доказать, что ритуал неудачи не способен сбить меня с толку. А значит, мои способности могут оказаться под сомнением.

— Только если вы действительно уверены. И… не делайте потом ничего опасного, это приказ.

— Ритуал неудачи не может переписать нить судьбы, — повторила я истину, известную каждому, и шагнула вперёд.

За моей спиной раздался полный сдержанной ярости выдох Его Высочества.

— Простите меня заранее, леди Валаре, — сердечно извинилась передо мной Барбара, глядя большими грустными глазами, и от такой её реакции я невольно нахмурилась.

Серьёзно? После того как она не сказала мне ни слова, когда я встала между ней и бандитами, теперь делает вид, будто искренне расстроена?

Я уже давно поняла, что Барбара не хочет иметь со мной ничего общего — будто она была обижена или злилась. Но для тех, кто наблюдал за испытанием, она, конечно же, выглядела доброй и чуткой.

— Я справлюсь. Приступайте, леди Ле Гуинн, — дерзко улыбнулась я, всячески демонстрируя, что не боюсь ритуала неудачи.

Ритуал действительно был полностью переписан, а может, и создан с нуля. Радиус действия стал крохотным, а предметы для глифа Барбаре оказалось подобрать на удивление легко — из всех присутствующих, меня она, наверное, знала лучше всех.

Зеркало с трещиной, тёмный янтарь, подгоревшее письмо, плотная тёмная ткань, крыло бабочки, чёрное перо. К каждому из этих предметов тянулась моя аура, и почти каждый из них намекал на сломанного человека.

Но я сломанной себя не считала.

Тихий, проникновенный шёпот ритуальных слов — и я почувствовала, как нити фиолетовой магии тянутся ко мне, хотя Барбара накладывала их на предметы в незнакомом мне глифе.

Щелчок — и каблук моих любимых удобных туфель сломался с такой громкостью, что все наблюдающие вздрогнули.

— Ещё раз прошу прощения, леди Валаре.

Я только широко улыбнулась, разворачиваясь к комиссии и к Его Величеству, зная, что сейчас на меня посыплется куча неприятностей, но собираясь доказать, что способна полностью их контролировать.

Сделала два шага, прежде чем сломался второй каблук, и я рухнула, на локти и колени, прямо перед кронпринцем. Моё тело было напряжено до предела, и я удержалась от того, чтобы упасть набок — в сторону, где оставались грязные следы, натоптанные гостями.

За спиной раздался громкий, испуганный выдох Барбары.

А я, вручную оторвав каблуки, болтавшиеся на обрывках ткани, направилась к Каэлису Арно куда более уверенно — идти так было намного проще.

Ритуал неудачи можно преодолеть — главное, не позволить отчаянию проникнуть внутрь и уметь находить плюсы даже в момент, когда ритуал действует. Тем более что этот ритуал, хоть и сильный, был краткосрочного действия.

Когда у меня оторвался рукав платья, полностью обнажив правую руку и плечо, я лишь пожала плечами и спокойно заметила, что так даже легче переносить жару, и хорошо бы второй рукав тоже оторвало. Каждую секунду я строго следила за тем, чтобы не приближаться к отколовшимся частицам покрытия, к напиткам или другим участницам.

Контроль и спокойствие…

Барбара победила после недолгого обсуждения, и больше всего мне было жаль Мию Верден, которая, услышав результат, беззвучно плакала, судя по всему, считая, что её немедленно отчислят. Барбара-то в любом случае осталась бы в отборе.

Кронпринц провожал леди ле Гуинн долгим, задумчивым и явно заинтересованным взглядом, а я отсчитывала минуты до момента, когда ритуал неудачи наконец перестанет действовать, и можно будет выдохнуть.

Тем более что следующими выступали Камилла и леди Хис, и мне хотелось наблюдать за кузиной, не отвлекаясь на тревоги о том, что может случиться со мной.

Леди Хис выступала первой — она расписывала перед комиссией красивые глиняные кувшины необычной горячей краской, когда раздался неожиданно громкий резкий треск.

И время словно замедлилось.

Я увидела, как один из кувшинов прямо перед нами взорвался изнутри, разлетевшись на множество осколков.

Несколько из них стремительно полетели в сторону Его Высочества.

Почти не осознала, как оказалась перед ним — именно в тот миг, когда осколки были уже совсем близко.

Один, два, три, четыре — они рассекли мне руку, шею и даже щёку, но не коснулись кронпринца, зато со стороны зрителей тут же послышались испуганные крики.

— Тишина! — потребовал лорд Крамберг, а я только теперь начала ощущать боль.

Пошатнулась — и вдруг оказалась прижатой к крепкому, горячему телу, почти каменному.

— Тише, Миолина, всё будет хорошо. Вам нужно в лазарет, — кронпринц говорил быстро. Его сердце, бьющееся рядом с моим, стучало так яростно, будто хотело вырваться наружу, а я и сама не могла до конца понять, что произошло.

Где-то сбоку послышался плач леди Хис.

— Я не хотела… Я не понимаю, — бормотала она.

— Успокойтесь. Сядьте! — лорд Крамберг изо всех сил пытался взять ситуацию под контроль.

— Я провожу Мио в лазарет, — вдруг раздалось с мест позади комиссии. — Она теряет много крови. Это не смертельно, но остановить кровопотерю нужно немедленно.

Леонард решительно вышел вперёд и направился ко мне.

***

Сильные ладони сжались на моей руке, стоило Леонарду приблизиться, и в тот же миг я почувствовала резкий, острый запах — на секунду он едва не лишил меня воздуха. Но, должно быть, на расстоянии он почти не ощущался — мы ведь находились на открытом воздухе.

Каэлис Арно не сводил взгляда с моей щеки и шеи, куда попали осколки, а затем медленно втянул воздух рядом со мной.

Он словно не слышал никого вокруг — потянулся вперёд и коснулся кровавых дорожек на моей шее кончиками раскалённых пальцев.

В этот момент мир передо мной будто окрасился в алое, я вздрогнула всем телом, и всё, чего мне отчаянно захотелось…

Это вцепиться зубами в его шею, укусить так сильно, как только смогу, чтобы пометить — хотя бы на час, а лучше на день.

У меня даже челюсть свело от этого желания, в пальцах закололо, и, встряхнув головой, я с трудом избавилась от этой кровавой горячки.

Лишь для того, чтобы увидеть — Его Высочество смотрит на меня тем же безумным, затуманенным взглядом.

Голоса окружающих не сразу, но начали пробиваться сквозь гул в ушах. Однако громче всех я слышала сиплое, неровное дыхание Каэлиса Арно.

Мы же окружены сотнями придворных, прямо посреди испытания! Все смотрят на нас.

Я оттолкнула кронпринца, хотя получилось это не сразу, и врезалась спиной в Лео, который подошёл слишком близко. Его рука оказалась на моём плече.

— Я провожу леди Валаре в лазарет, — повторил мой бывший жених.

Не знаю, услышал ли его Его Высочество, потому что запах кронпринца стал ещё резче, почти невыносимым — даже на расстоянии. Лео наверняка тоже его ощутил — рука на моем плече сжалась сильнее.

В эту секунду я поняла, что сейчас может произойти нечто неправильное. То, что способно разрушить мою жизнь. Взгляд принца казался безумным — словно перед его глазами мелькала та же красная пелена, которую совсем недавно видела я.

— Я дойду сама, — я встряхнула руку Леонарда, который сейчас, при всех, пытался меня… проводить.

Зачем? Что он хотел этим доказать? Почему делает это на глазах у всех?

— Ты можешь упасть, ты потеряла много крови… — вряд ли нас с такого расстояния кто-то слышал.

Стоило мне сделать шаг, как я чуть не упала, дурацкий ритуал неудачи всё ещё действовал, и один из осколков вазы оказался прямо под моими ногами.

Спокойствие и контроль!

Ритуал неудачи невозможно отменить, но, понимая, как он работает, и удерживая эмоции, можно взять под контроль его последствия, ослабить воздействие и даже сократить срок действия. Кроме падения, ничего серьёзного со мной не случилось. В то, что взорвавшийся горшок и царапины стали результатом действия ритуала, я не верила — слишком уж серьёзные последствия, на уровне вмешательства в саму нить судьбы. Да и летели бы они тогда в меня, а не в кронпринца.

— Я. Дойду. Сама, — процедила я достаточно тихо, но с угрозой, чтобы Леонард понял что ещё одно слово — и я закачу сцену, о которой потом сама же буду жалеть, потому что выставлю себя настоящей скандалисткой на глазах у всех.

Оставшееся продолжила уже с улыбкой: — Со мной всё в порядке, это просто пустяки. Если участницы в порядке, я бы не хотела больше никаких задержек.

Больше всего я боялась, что принц сейчас вскочит и сделает нечто, что навсегда меня погубит. Особенно — потому что я видела страшные следы на подлокотниках его кресла.

Голова кружилась, скорее всего, от потери крови, но куда хуже было ощущение давления запаха — острого, пряного, словно приказывающего вернуться. Что-то внутри меня пыталось откликнуться.

Вместо этого я, шаг за шагом, удалялась с места испытания, думая про себя, что вдовствующая королева Хонора права. Все опасные ритуалы истекают за пару часов, даже самые долгосрочные, а за участницами всё это время наблюдает целый штаб ритуалистов.

— Мио, — стоило нам оказаться внутри, как Лео снова начал догонять меня — оказывается, он всё это время шёл следом. — Обопрись на мою руку, не упрямься, вдруг ты упадёшь в обморок!

Мой бывший жених выглядел неожиданно серьёзным — таким же, каким был в последние дни, когда безуспешно пытался поговорить со мной. В его карих глазах читалось настоящее волнение, а ладони в этот момент сжимались в кулаки. Взгляд то и дело скользил от моего обнажённого плеча к поломанным туфлям и обратно — к свежим царапинам.

— Оставь меня в покое, — прошипела я, как змея, даже не останавливаясь. — Я не знаю, что ударило тебе в голову, но мне это надоело. Я не хочу тебя знать, не хочу с тобой общаться — и семью вашу знать тоже не хочу.

От напряжения и переполнявших чувств меня даже пошатнуло, и, увидев это, Лео резко подошёл.

— Что с тобой, Мио? Я чувствую, с тобой происходит что-то странное. И кронпринц… почему он так на тебя смотрит? Почему ведёт себя так? Что случилось там, на испытании? Я чувствую на тебе его запах!

Продолжения, слава богам, не последовало — за нами вошли двое слуг, выглядевших решительно.

— Лорд де Рокфельт, Его Высочество ожидает вас во внутреннем дворике, на испытании. Мы проводим леди Валаре в лазарет и убедимся, что с ней всё в порядке, — громко доложили они.

Но Леонард лишь неверяще покачал головой. И тогда моё сердце впервые сжала тревога. Неужели он действительно что-то заподозрил? Обо мне… и Каэлисе Арно? В таком случае, что ждёт меня дальше?

— Лорд де Рокфельт, хотите ли вы, чтобы мы сообщили об этом Его Высочеству? — слуги были очень серьёзны и явно настаивали, чтобы Леонард вернулся. — Один из нас в любом случае сопроводит леди Валаре.

— Нет, я возвращаюсь. Этот разговор не окончен, Мио. Проследите, чтобы с ней всё было в порядке, — бросил он слугам, которые, впрочем, уже и так выполняли приказ кронпринца, — и направился обратно.

А я едва заметно выдохнула.

***

— Через неделю от царапин не останется и следа. Та, что на шее, — самая серьёзная, — сообщила мне целительница из лазарета, тщательно промыв все мои «раны» целебными отварами и напоив укрепляющими зельями.

Вкусно — да и спать хотелось.

Но ещё сильнее хотелось вернуться назад. Узнать, чем закончилось испытание Камиллы и леди Хис. Что вообще там произошло?

Могло ли всё это — обломки и взорвавшийся горшок — быть нападением на Его Высочество? Уверена, ищейка уже допрашивает всех, до кого может дотянуться. В условиях, когда мы подозревали полноценный переворот, даже такие мелочи могли считаться попыткой убить правящих членов Великого Дома Грейдис…

Но я не верила в это. Просто не верила.

Хотя бы потому, что эти осколки не могли всерьёз навредить принцу — и я сама осознала, какой глупостью было лезть под них. У принца, с его пробуждённым зверем, к тому же гибридным, и кожа толще, и регенерация быстрее, и реакция — он, возможно, успел бы увернуться. Я всё же ритуалист, а не стражник, и моя работа была совсем другой.

Вот только… в тот момент я себя не контролировала. Это был инстинкт — всё произошло за считанные секунды, и моё тело знало лучше меня, где нужно быть и что делать.

— Вам лучше вернуться в свои покои, передохнуть, набраться сил, восстановить резерв, — вновь заговорила целительница, рекомендуя, по сути, стандартную практику.

— Спасибо, я чувствую себя хорошо и хотела бы вернуться назад, если вы позволите, — покачала я головой.

Ни за что я не останусь в своих покоях, словно кто-то, кого смутил ритуал неудачи или испугали какие-то жалкие осколки. Я вернусь — буду самой невозмутимой, самой собранной, а главное — не стану терзаться в ожидании, гадая, что надумал Каэлис Арно и что с ним произошло.

Ни за что я не останусь в своих покоях, словно кто-то, кого смутил ритуал неудачи или испугали какие-то жалкие осколки. Я вернусь — буду самой невозмутимой, самой собранной, а главное — не стану терзаться в ожидании, гадая, что надумал Каэлис Арно и что с ним произошло.