Отбор. Помощница Его Величества

Глава 3. Хартия о Правах 1241 года.

Обстановка в комнате была напряжённой.

Я сидела в одном углу, напротив меня — Рон Моргрейв, который за этот месяц, казалось, постарел лет на десять, а сбоку...

Грета Даскира, которую, похоже, Великая Принцесса теперь воспринимала как «своего» ритуалиста — несмотря на то, что личные ритуалисты полагались только монарху и прямому наследнику.

Из кабинета Его Высочества доносились лишь неразборчивые, перемешанные отголоски звуков — мой ритуал смешения голосов работал безупречно. Но все трое мы прекрасно знали, кто находился внутри, и понимали, что стоит кому-то проговориться — скандала не избежать.

Рону Моргрейву я доверяла, а вот Грете Даскира — нет. Я знала, что она уже делилась информацией о Яне Арвелларе со своими племянниками сразу после его смерти.

— Не могу поверить в это! После всего, что я для тебя сделала! — дверь резко распахнулась, голос Зеновии Николетты горел болью, когда она вышла из кабинета и яростно зашагала к выходу, сопровождаемая тремя парами глаз.

— Мы должны подходить к этому вопросу с открытыми глазами, — жёсткий голос кронпринца поразил меня. Если я считала, что он холоден со мной, то с собственной тётей он казался почти... жестоким.

— И зачем бы я тянула?! У меня были сотни возможностей, тысячи, с какой стати мне поступать так сейчас?! — Не стоило, не стоило им обсуждать всё это сейчас — в присутствии посторонних.

Николас Хаул всё ещё оставался в кабинете, и таким довольным я его не видела никогда. Его шея слегка вытянулась, глаза почти светились — словно он чувствовал, что, наконец, вышел на след.

— Потому что я вернулся. Из-за Отбора. Потому что всё стало настоящим — либо сейчас, либо никогда, — ответил вместо своего отца кронпринц.

Его Величество выглядел по-настоящему расстроенным и почти не принимал участия в разговоре.

— Я бы никогда так не поступила! Арно, я отдала тебе всю свою жизнь, пожертвовала всем — просто потому, что тебе плевать! — казалось, от отчаяния она уже не могла остановиться, но, заметив нас, приказала: — Выйди!

Последнее относилось исключительно к Грете Даскира, которая тут же подчинилась, тогда как я и побледневший Рон Моргрейв остались на своих местах — нам имели право приказывать только Его Высочество и король.

Мне было искренне жаль Великую Принцессу, она действительно отдала Левардии всё — она единственная в Великом Доме Грейдис не имела семьи, с самого детства входила в состав совета, без конца разъезжала по королевству, заменяя собой короля там, где его по праву ждали.

— Нам лучше вернуться или продолжить разговор в другом месте, — разумно предложил Каэлис Арно.

— Нет, мне нужно идти. В отличие от Арно, у меня есть работа, и я не могу позволить себе пропускать её по собственному желанию, — Великая Принцесса явно стремилась уколоть короля.

И тут ищейка вышел вперёд и задал вопрос, на который, возможно, не осмелились бы сами члены королевской семьи:

— Если бы Его Величество умер, вы бы претендовали на трон наравне с кронпринцем?

Я, сидя всё там же, смотрела на них почти с ужасом, осознавая, что именно содержится в Хартии — и каким хаосом это может обернуться для королевства, если подобная информация выйдет за пределы этой комнаты.

— Я не собираюсь отчитываться о своих намерениях перед вами, — Великая Принцесса гордо вскинула голову. — Я прекрасно вижу, к чему вы клоните. Лучше подумайте о том, что предсказание о единственном ребёнке касалось лишь брака Арно и Люциллы — но не моего брата в целом.

Комната тут же погрузилась в почти звенящую, наполненную ужасом тишину, когда все присутствующие осознали, начтоименно намекает Великая Принцесса.

Прежде всего, она не сказала «нет», не отвергла идею претендовать на трон — а это означало, что такая возможность действительно существует. Выходило, что изменения в Хартии касаются не только ребёнка Его Величества, но распространяются и на самих Великих Принцесс.

— Всего доброго, — Зеновия Николетта прошла мимо меня с безупречно прямой осанкой, оставляя остальных в молчаливом ужасе осознания.

— Отец… — я едва узнала хриплый голос Каэлиса Арно. В нём не было ни привычной равнодушной холодности, с которой он обычно обращался ко мне, ни той тёплой, доброжелательной интонации, которую он использовал при общении с участницами.

— Есть ли кто-то…

— Да, — тихо ответил король, голос его был усталым, почти дрожащим.

И, не добавив больше ни слова, он вышел вслед за сестрой. Рон Моргрейв последовал за ним, оставив нас троих в оцепенении.

Я сидела, ни живая ни мертвая, стараясь делать вид, что меня здесь нет, и жалея — безумно жалея — о том, что согласилась.

Теперь я знала слишком много — не только то, что Хартия, теоретически, позволяла Великой Принцессе наследовать трон, но и то, что у короля был другой ребёнок — бастард, скорее всего, рождённый до Каэлиса Арно. Любая из этих вестей могла погрузить Левардию в панику, к которой никто не был готов.

Наше королевство жило в мирное время уже много сотен лет. И, несомненно, ни Его Величество, ни кронпринц, ни Зеновия Николетта не желали бы, чтобы это изменилось.

— Леди Валаре? — из моих мыслей меня вырвал ищейка, одарив вопросительным взглядом, и я отрицательно покачала головой, словно говоря «нет, никто не пытался использовать магию».

— Можете проверить внешний периметр приёмной? — продолжил он, желая окончательно убедиться, что случившееся в приёмной невозможно было подслушать.

Но я, как всегда, бросила взгляд на Каэлиса Арно. Именно он был моим начальником, и именно он отдавал приказы.

Кронпринц кивнул, поймав мой взгляд, и я направилась к выходу, едва не пошатнувшись от усталости. Очень хотелось есть и спать — два высокоуровневых ритуала опустошили мой резерв, а вечерние потрясения лишь добавляли головной боли.

И волнения перед будущим.

Снаружи ничего подозрительного не обнаружилось — все мои магические нити, которые я знала как свои пять пальцев, висели именно там, где и положено, дожидаясь срока обновления.

Я проверяла и их, и покои принца, и комнату совета по нескольку раз в день, и если замечу хоть малейшие изменения — немедленно подниму вопрос и потребую расследования.

— Мы обязаны также расследовать её версию. Если у вас есть старший брат или сестра, и за ними стоит кто-то могущественный, они вполне могли желать смерти короля. Особенно если этот таинственный ребёнок — лев! — ищейка быстро записывал что-то на клочке бумаги, пока мрачный Каэлис Арно пялился в стену около двери, через которую я вошла.

Увидев меня, в его глазах вспыхнуло нечто нечитаемое, губы едва заметно дрогнули, но он ничего не произнёс.

— Возможно, стоит перенести Отбор… — осторожно предположил Николас Хаул.

Но кронпринц лишь покачал головой.

— Нет, — тихо, почти угрожающе прошептал он. — Правильно было бы его ускорить, но мы не будем ничего делать. Мы не можем показать слабости или волнения со стороны. До завтра, Николас, — он уткнулся в документы и даже не посмотрел на ищейку, ясно давая понять, что разговор окончен.

Волк, вздохнув, направился к двери и бросил на меня сочувствующий взгляд, но я не пожелала ему спокойной ночи — сомневалась, что он вообще сегодня уснёт.

Сама же я не сводила взгляда с кронпринца, который выглядел так, будто вся его жизнь рушилась у него на глазах. На лице не отражалось ничего, но в глазах, когда я их видела… горела пустота.

— Ваше Высочество, хотите ли вы, чтобы я принес…

Я не договорила, потому что кронпринц резко обернулся и взглянул на меня с такой звериной яростью, что у меня сердце упало.

— Вы всё ещё здесь?! — громко рявкнул он, и от этого тона я вся заледенела. — Убирайтесь!

Я сразу развернулась, не желая даже смотреть на него, и быстро вышла за дверь.

Поспешно направилась в сторону своих покоев — и тут из кабинета кронпринца донёсся звук шагов, а затем что-то с грохотом разбилось.

В свои покои я возвращалась, едва осознавая происходящее, и горя от гнева и усталости.

Накричал…

Дурацкая работа.

Мой начальник вызывает у меня слишком много чувств, а я, как бы ни старалась, не могу их просто взять и отрезать. Близость с ним имела для меня катастрофические последствия — он, похоже, утратил ко мне всякий интерес как к человеку, а я, наоборот, начала реагировать на всё слишком остро.

Я бы ушла, нашла работу в другом месте, но понимала, что это была бы глупость, совершённая на эмоциях.

Каждый день я должна — обязана — приближать себя к своей цели, а не поддаваться слабостям. О том, чтобы уйти со службы при дворце, я подумала сразу же после поездки в Роузглен, но работать незаконно снова было бы безрассудством, тем более, в игровом клубе случались и приставания, и постоянно присутствовал риск того, что меня узнают. А если это произойдёт — моему будущему точно конец.

Но и позволять дальше обращаться со мной так я не могу. Одно дело — не обращать внимания на придворных и требовать от них исполнения обязанностей, и совсем другое — грубо кричать, совершенно без причины, когда я просто хотела помочь.

— Ты в порядке, Мио? — матушка, увидев меня и, по-видимому, заметив моё бледное лицо, сразу поспешила ко мне. На меня на секунду нахлынуло чувство слабости, мне захотелось пожаловаться на тяжёлый рабочий день и проблемы с начальством.

Но в этот момент я заметила, как с кушетки за её спиной быстро поднимается Тамилла — похорошевшая и ставшая более уверенной за эти месяцы во дворце. На ней было богатое платье с верхней юбкой из шёлка, покрытой изящной вышивкой золотой нитью.

— Выглядит бледной, — кузина взглянула на меня серьёзно, а затем почесала нос — неожиданно и забавно, совсем не как леди.

Мило.

— Всё в порядке, — я покачала головой, стараясь скрыть своё расстройство. — Просто резерва не осталось, я пойду спать.

— Конечно, дорогая. Если что — всегда помни, что тебе не обязательно работать. Ты можешь уйти в любой момент, хотя, конечно, жаль будет терятьтакуюжизнь.

***

Утром в зеркале отразилась бледная — даже бледнее, чем обычно — брюнетка с грустными болезненными глазами, и серьёзным выражением лица.

Пощипав себя за скулы, я добилась слабого румянца, а затем решительно покинула собственные покои, не обращая внимания на спящую матушку.

За ночь, как это со мной часто бывало, все расстройства улеглись, и я снова была готова встречать неприятности почти с улыбкой. Я даже сумела убедить себя, что в том, что произошло вчера, есть и плюсы — я наконец-то увидела Каэлиса Арно по-другому. Даже мысли о нём и его невестах не вызывали уже и половины прежних эмоций.

И это отлично — потому что сегодня начинается подготовка к третьему испытанию, которое состоится уже завтра. А ещё мне необходимо выяснить, намерен ли Его Высочество и впредь повышать на меня голос — потому что подобное в контракте определённо не предусматривалось.

Если он считает такое нормальным... Об этом я буду думать потом, в зависимости от его поведения. В крайнем случае у меня всё ещё оставалась моя просьба.

Короткий стук в дверь кабинета Его Высочества, и я ожидала, что меня пригласят внутрь — или хотя бы спросят, кто это, — но вместо этого дверь почти моментально распахнулась, и я оказалась лицом к лицу с кронпринцем Левардии.

— Леди Валаре, — прошептал он.

Я сглотнула, глядя на него снизу вверх, не будучи уверенной, кто из нас должен отойти первым.

Просто потому, что мы стояли слишком близко друг к другу. Так близко, что я ощущала исходящий от него жар и едва уловимый запах — скорее фантомный, ведь это было невозможно. Любые феромоны оборотней здесь подавлялись, за исключением редких дней, когда возникала необходимость понять человека лучше.

Мои губы пересохли, и мне отчаянно хотелось облизать их, но я сдержалась, осознавая, насколько это неуместно.

К счастью, заметив, что неловкая пауза затягивается, Его Высочество отступил на шаг, и только тогда я поняла насколько быстро стучит моё сердце. В этой неловкой тишине я осмотрела приёмную и кабинет куда медленнее, чем обычно. Пришлось несколько раз себя перепроверить — мысли о том, что я собираюсь сказать, настойчиво всплывали в голове и мешали сосредоточиться.

Сам Его Высочество, открыв мне дверь, тут же замолчал и не пытался завязать разговор. Он сидел за столом, быстро записывая что-то размашистым почерком.

Я заметила на стенах вмятины, помарки и даже царапины, но в остальном здесь было чисто — что бы ни врезалось в стены, это уже давно убрали.

На всякий случай бросила взгляд на костяшки принца — что если он оставил эти вмятины кулаками? Но даже если так, сейчас всё уже зажило благодаря ускоренной регенерации оборотней.

Подняв глаза, я столкнулась с напряжённым взглядом принца. Оказалось, он всё это время следил за мной и выглядел так, будто хотел что-то сказать, но при этом молчал. Только отвлекал своим спокойным дыханием.

— Ваше Высочество…

— Леди Валаре…

Мы заговорили одновременно и сразу же замолчали, каждый ожидая, что другой продолжит.

— Говорите, леди Валаре, — наконец приказал он.

— Я хотела спросить, считается ли нормальным на этой работе, что на меня срываются и грубо кричат?

Хотелось сказать гораздо больше, но, разумеется, я промолчала, хотя вчерашняя, ядовитая обида при виде кронпринца частично вернулась.

— Нет, — одно слово, только одно.

Яркие желто-зелёные глаза не сходили с меня — он смотрел прямо, открыто, честно.

— Я не знаю, смогу ли продолжать работать, если подобное будет повторяться, — жёстко произнесла я, не отводя взгляда, раз уж он не счёл нужным продолжить. — Вы запрещаете мне уходить без вашего указания, а потом... недовольны тем, что я выполняю ваш приказ.

Я тактично не произнесла что он был груб и несдержан.

— Вы правы. Этого не должно было случиться, леди Валаре. И это не повторится.

Вот так просто?

Весь его вид говорил о том, что он ожидал, что я продолжу — словно хотел, чтобы я выговорилась.

Но что тут добавить? Вся моя обида и боевое настроение, с которыми я пришла, словно испарились, а вываливать ещё больше претензий — на кронпринца! — казалось безумием.

С усилием отвернувшись, я вернулась к работе, хотя затылком продолжала ощущать его долгий, пристальный взгляд.

— Где-то в Левардии, а может быть, и за её пределами находятся мой брат или сестра. Он или она выросли без семьи, возможно — без поддержки. И если бы мой отец тогда взял на себя ответственность, именно этот ребёнок стал бы будущим правителем.

Я настолько не ожидала, что он что-то добавит, что шокированно обернулась. Он... открылся мне. Поделился мыслями о самой страшной и опасной тайне рода Грейдис.

Что так разозлило и расстроило его вчера?

Мысли о слабости отца? О несправедливости, выпавшей на долю его брата или сестры? О том, что его собственная жизнь могла бы сложиться иначе — ведь он не был бы наследником?

А может всё вместе?

— Вы собираетесь искать своего брата или сестру?

— Конечно, — сразу же кивнул кронпринц. — Отец пока сопротивляется, но это ненадолго. От этого зависит будущее Дома Грейдис.

Он выглядел таким серьёзным, таким решительно настроенным, таким… спокойным и уже принявшим ситуацию, что я не могла себе представить никого другого на его месте.

Каэлис Арно — готовый будущий король Левардии, признанный народом, ожидаемый им.

— Есть ли изменения на сегодня? — я подошла к крохотному столику, где под замком хранила копию расписания.

— Да. Я попросил ускорить третье испытание Отбора. Вместо демонстрации своих способностей девушки будут соревноваться друг с другом. Нужно будет обезопасить место проведения.

Не для всех — для него. И заодно проследить, чтобы никто не пытался мухлевать, хотя наверняка над этим уже работают и другие ритуалисты.

Я обернулась к кронпринцу — он всё ещё смотрел на меня тем же прямым, светлым взглядом, будто ждал вопросов… или чего-то ещё. Он никогда прежде не разговаривал со мнойтак.

Так, словно любой мой вопрос будет встречен ответом. Неужели всё это — от чувства вины за вчерашнее?

— Я… — тихо начала я.

Каэлис Арно встал, показывая, что слушает меня внимательно, а я и сама не знала, что сказать.

Судя по всему, вчера он здесь обернулся — или частично обернулся, — что-то сломал, что-то разбил и пережил кошмарную ночь, хоть сегодня и выглядел идеально собранным и по-королевски безупречным, как принц из сказок.

Я чувствовала, что хочу сказать слова поддержки?

— Да, леди Валаре? — он сделал шаг ко мне, но нас прервал стук в дверь.

— Кто? — и словно весь свет ушёл из комнаты. Голос кронпринца сразу стал спокойным, ледяным, до боли знакомым.

— Эларио де Рокфельт, Ваше Высочество, — услышала я голос отца своего бывшего жениха.

— Входите, — приказал Каэлис Арно и кивнул мне, давая понять, что разговор окончен.

Ну, закончен — так закончен.

За дверью действительно оказался граф, а вместе с ним и Леонард, но мой бывший жених не проследовал в кабинет к кронпринцу. Вместо этого он остался со мной, держа в руках небольшую коробку.

Я на всякий случай внимательно осмотрела содержимое, хотя понимала, что просто так ничего попасть во дворец не могло. Следов магии на коробочке и документах внутри не было.

— Всё ещё злишься? — Леонард, бросив короткий взгляд на дверь, сделал шаг ко мне. — Нам придётся проводить во дворце много времени, Мио, и мы не можем постоянно враждовать.

— Я не враждую, — пожала плечами я. — Как я уже сказала, делать вид, что у нас всё отлично, я не собираюсь.

— Почему? Почему ты не можешь отпустить?

Просто отпустить? Не его род потерял семь лет жизни.

— Потому что я не хочу дружить с семьёй, которая публично вытерла ноги о меня и мою семью, и не уважает меня, — мне казалось, этот ответ настолько прост. — Если твою сестру опозорит мужчина, который врал ей, который поспорил на неё и который изменял ей, а потом её заставят публично извиняться за то, что этот мужчина подошёл к ней на балу — под угрозой увольнения, — ты тоже будешь говорить ей, что она должна отпустить?

— Нет, я вызову такого мужчину на дуэль, — резко и неожиданно жёстко ответил Леонард.

Ну вот и ответ.

Мы долго молчали в коридоре, и я пожалела, что не попросила другое задание, пока Его Высочество беседует с графом де Рокфельтом. Поэтому, дожидаясь завершения их разговора, я уселась на обитую богатую кушетку и открыла свой чемоданчик — можно хотя бы начать рассчитывать защитные ритуалы для принца, раз уж он решил, что девушки будут соревноваться друг с другом.

— Я уважал тебя, Мио. И никогда не хотел вытирать о тебя ноги, как ты говоришь, — тихо сказал вдруг Леонард, подойдя ко мне.

— Ты поспорил на меня, — я даже не подняла головы.

— Это было до того, как я узнал тебя… по-настоящему.

— И что же? Ты не мог сказать той, кого «уважаешь», о споре? О том, что ты был частью этого спора? И вместо этого решил выполнить все условия? — мне даже стало смешно от таких разговоров.

Сердце давно спало, пусть его запах, когда он ощущался, всё ещё был приятен мне. Иногда даже слишком приятен.

— Не говоря уже о том, что ты мне изменял, — я поставила маленькую чернильницу рядом и достала перо, готовясь помечать планируемые изменения в ритуалах.

— Мы ещё не были женаты! — Леонард растрепал свою густую, чуть волнистую гриву золотых волос и присел на корточки рядом со мной. — Послушай, Мио…

В этот момент открылась дверь, ведущая в приёмную кабинета Его Высочества, и из неё вышли Эларио де Рокфельт и Каэлис Арно. И тут же температура в коридоре будто понизилась — настолько суровы и нечитаемы были выражения их лиц.

Да уж, видимо период стыда у кронпринца прошёл. По крайней мере, я добилась обещания что такого больше не произойдёт.

Леонард сразу же поднялся, выражая готовность говорить по делу, ради которого он прибыл, а я… аккуратно сложив свои записи в чемоданчик, тоже встала.

— Убедитесь, что леди Бэар, леди д’Авелин и леди ле Гуинн не соревнуются друг с другом. В остальном — передайте комиссии, что девушки будут расставлены в случайном порядке, — бросил он Эларио де Рокфельту, а затем… направился к комнатам совета.

Растерянно оглянувшись, я последовала за ним, размышляя про себя о том, что он выделил Барбару, Селину и Лианну… а значит, именно их он отметил для себя как возможных будущих королев.