Отбор. Помощница Его Величества

Глава 22. Крыло участниц Отбора

— Сюда, миледи, — лорд Крамберг казался невозмутимым, таким же спокойным, как и всегда, но теперь впервые смотрел на меня с опаской.

А я понимала, что впервые окажусь лицом к лицу со всеми участницами Отбора, в крыле, которое они по праву считали своим. Эти девушки уже многие месяцы боролись за место будущей королевы. Порой честно, порой нет, но условия для всех оставались одинаковыми.

Из более чем сотни девушек, участвовавших в Отборе, теперь оставалось лишь тридцать две, и все они прекрасно знали друг друга, были осведомлены о слабостях и достоинствах соперниц, наверняка успели создать внутренние коалиции.

И я была уверена, как бы яростно они ни соперничали между собой, это ничто по сравнению с тем, как они встретят новеньких — тех, кого добавили не в последнюю минуту, а через месяцы после начала Отбора.

Если бы не новость о Заралии Варрийской, многие семьи наверняка сочли бы это оскорблением, но появление в списке принцессы выглядело достаточно веской причиной для исключения из правил. Впрочем, вместе с Заралией были добавлены ещё пять девушек, и среди них оказалась я. Если Заралию рассматривали как неизбежное зло, то от остальных наверняка постараются избавиться почти сразу — если, конечно, им выпадет такая возможность.

Я не стремилась выиграть в Отборе и нисколько не сомневалась, что Его Высочество меня не выберет: его глаза давно следили только за Барбарой, хотя Заралия вполне могла изменить расстановку сил. Но я собиралась держаться за место в Отборе так же, как держалась за свою работу, — руками, ногами и, если потребуется, зубами.

Потому что участие в этом Отборе, казавшееся невозможным, почти возвращало мне всё, что я потеряла семь лет назад, и одновременно защищало от тех, кого обманул Имир.

— Ваша комната, — мне указали на небольшие покои, по размеру равные двум комнатам ассистента младшего ритуалиста, где едва хватало места для одежды. Неудивительно, что Камилла и Тамилла хранили все свои вещи у меня в гардеробной.

— В этом крыле есть купальные комнаты и чайные залы, девушки в основном проводят время там. И, конечно, для вас открыты многие другие помещения дворца, со всем списком можно ознакомиться у себя в комнате.

— Благодарю, лорд Крамберг, — сказала я вежливо.

— Леди Валаре… Ваша ситуация весьма редкая, но возможно, вы не задержитесь в Отборе и вскоре вновь вернётесь к прежней работе. Ваши покои личного ритуалиста Его Высочества по-прежнему принадлежат вам, однако постарайтесь не заходить туда без крайней необходимости, — всё это он произнёс невозмутимо, но перед тем, как подобрать слова, сделал короткую паузу. — Вы должны понимать, участницы Отбора многие месяцы живут в достаточно скромных условиях, и не стоит им видеть большего.

Это было очень логично. Кому нужны новые скандалы по столь нелепому поводу?

— Я поняла, лорд Крамберг. Постараюсь ограничиться крылом участниц на время моего пребывания в Отборе, — поспешила я его заверить. — Я прежде всего работница дворца и сделаю всё, чтобы Отбор прошёл как можно более гладко и оставил придворных и членов королевской семьи довольными.

Лорд Крамберг довольно блеснул глазами, но промолчал, а спустя минуту совершенно неожиданно сменил тему.

— Вы видели мисс Осс? — подчеркнуто равнодушно поинтересовался он.

— Нет, хотя слышала, что она ненадолго уехала навестить семью, — наверное, на нервах после того, как мы обнаружили её секрет и запретную связь с погибшим графом. — Она ожидается седьмого числа, перед открытием бала, чтобы поработать с новыми участницами.

— Я просто подумал, что вы могли общаться как женщины, ле… — он не договорил, а я нахмурилась.

Надо же, он почти назвал мисс Бенедикту Осс леди. Конечно, она была воспитанной и образованной, но благородного происхождения не имела, и то, что аристократ, каким являлся лорд Крамберг, отозвался о ней таким образом, удивляло.

— Мы не дружим с мисс Осс, я всегда воспринимала её как начальницу, — призналась я честно. — Общаюсь только с мисс Идой Калман, и она дружна со всеми, возможно, о наставнице по этикету лучше спросить у неё.

— Это неважно, пустяки, — он резко отмахнулся. — Всего доброго, леди Валаре. Удачи.

Удачи…

В том, что она мне пригодится, я окончательно убедилась, взглянув на лица девушек через полчаса, когда, освежившаяся, появилась в общих комнатах.

Помещение поражало воображение — просторное, залитое светом, с высоким куполообразным сводом и полированным мраморным полом. Светлые тона стен подчёркивали дорогую резную мебель и изящные драпировки, создавая атмосферу величия и утончённой роскоши.

Отсюда, сквозь витражные двойные двери, можно было выйти на широкий балкон, откуда открывался прекрасный вид на Парк Трёх Фонтанов, где когда-то проходил знатный обед с участницами и их семьями.

— Мио! — первой, кто поприветствовал меня, оказалась Аделаида.

Она подошла быстрыми, резкими шагами, и на её лице не было улыбки — скорее сквозила неловкая нервозность. Впрочем, любую встретившую меня с улыбкой я восприняла бы с подозрением.

— Привет, — я тихо улыбнулась ей, осматривая старую знакомую.

Аделаида сегодня была облачена в нарядное платье с тонкой красной вышивкой, подчёркивающей её высокую небольшую грудь. Волосы девушки были убраны в простую причёску, и я прекрасно знала причину. У Аделаиды волосы слишком тонкие, они не поддавались щипцам и смотрелись неудачно в сложных и пышных укладках.

— Я бы на твоём месте не торопилась сразу вливаться в этот… коллектив, — произнесла она шёпотом, полушутливо. — Многие из девушек тебе не рады, Мио, ты не представляешь, какие разговоры здесь шли после того, как «Соронский Вестник» объявил о новых участницах. Впрочем, меня и Барбару в них особо не включали, все знают, что мы общались в академии. Даже Селину часто исключали, хотя для многих она негласный лидер. Люди всерьёз верят, что она была самой умной среди выпускниц академии, что училась лучше тебя и даже меня. — Девушка хохотнула, но я слышала, что ей было обидно.

Селина могла утверждать что угодно. Академия редко раскрывала результаты посторонним, они отсылались только по особым случаям, а также работодателям и родным, хотя конечно, те, кто учились вместе знали оценки друг друга.

— Спасибо, — горячо поблагодарила я её за предупреждение. — Я не буду прятаться, я этого и ожидала. Я даже могу всех вас понять.

В глазах Аделаиды читалось «ну как хочешь», а я, вновь улыбнувшись ей, направилась по широкой короткой галерее к чайной комнате. Здесь, в коридоре, на одной из стен висел список девушек, расположенных в порядке их нынешнего «рейтинга». Первой, как и ожидалось, шла Барбара, сразу за ней — Ариса и Аделаида.

Рейтинг всё ещё отражал результаты третьего испытания, и даже на мой взгляд было крайне несправедливо, что он не учитывал четвёртое. Что уж говорить о тех, кто сумел с ним справиться. К тому же ходили слухи, что на балу этот рейтинг сыграет какую-то роль, но какую именно — нам не объяснили.

В чайной комнате группа девушек сидела за самым крупным столом в центре. В центре красовались изящные тарелки с торталетками из хрупкого песочного теста, фаршированными муссом из дичи и нежным кремом из трюфелей. Рядом подавали миндальные печенья, застывшие в янтарной глазури, и тончайшие пирожные со сложными узорами и начинками.

Служанка, прислуживавшая за столом, бросила на меня полный любопытства взгляд, а затем поставила порцию маленьких угощений около свободного места. Другой слуга, крутившийся неподалёку, отодвинул стул.

— Благодарю, — произнесла я, присаживаясь на самый краешек и пробуя угощение. — Очень вкусно.

Все взгляды в комнате были устремлены на меня, первую из новых участниц Отбора, и ту, чьё включение казалось остальным, вероятно, самым несправедливым. Причин для этого было множество. Одна заключалась в том, что я помогала устраивать испытания для этих девушек, а другая — в том, сколько времени я провела рядом с кронпринцем.

— Как это ощущается? Быть среди нас после всего, что с вами произошло? — самой смелой оказалась Кора Монтрас, чья матушка была близкой подругой Гелены де Рокфельт.

Не сомневаюсь, что у девушки уже было сложено определённое мнение обо мне, хотя мы с ней никогда не общались.

— Хорошо? — привычной вежливой улыбкой ответила я, осматривая девушек за столом.

Здесь, помимо тигрицы леди Монтрас, сидели леди Мукс, леди Исольда Ферран, Тамилла, Селина и леди Эсмаэль Друа. Барбары не было видно, возможно, она находилась на свидании с кронпринцем. Зато юная Ариса Лаэрт тихо наблюдала за всем с широкой террасы, не присоединяясь к трапезе.

Леди Вал-Миррос тоже отсутствовала, и именно с ней мне следовало быть особенно осторожной. Не хотелось пугать девушку, влюбленность в которую держала моего брата в ежовых рукавицах, но и позволять, чтобы она увлеклась столь ненадёжным человеком, я не могла. В его нынешнем состоянии я не верила, что Имир будет хорошим супругом для кого бы то ни было.

— Я желаю каждой из вас удачи, — я подняла тонкую фарфоровую чашечку и отпила горячего чая.

— Потому что знаете, какие будут следующие испытания? — сразу продолжила Кора. Я промолчала, применив тактику, которой научил меня ищейка.

Иногда молчание становится самым сильным оружием. Оно заставляет других нервничать и говорить больше, стараясь настоять на своём, и тогда в пылу эмоций люди сами не замечают, как выдают слишком многое.

— Знаете ли вы, как тяжело нам дались все эти испытания? А вы добавлены тогда, когда две трети девушек уже исключены. Представляете, как им обидно?

По сути, обиды Коры были вполне разумными. Я уже хотела согласиться с её словами, но в разговор неожиданно вмешалась Селина.

— Ну что ты, Кора, это всё пустяки. Уверена, дворец сумеет организовать следующие испытания так, чтобы добиться справедливости, — она ослепительно и хитро улыбнулась, напоминая кошку даже в человеческом облике.

Я знала Селину. Она всегда начинала мягко, поэтому, приподняв брови, я выразительно ждала, когда она продолжит.

— Но ведь твоё главное достижение не в этом, Мио? Ты провела столько времени с Его Высочеством. Кто знает, как вы общались…

В ответ я лишь тихо рассмеялась.

Ко всем этим вопросам я была готова заранее, ожидала их и готовилась ответить на каждый.

— На что ты намекаешь, Селина? Пожалуйста, говори прямо, здесь все свои, — я дерзко улыбнулась и заметила, как побледнела Тамилла.

Она, наверное, решила, что я лишилась рассудка, раз осмелилась продолжить подобный разговор.

— Мио… — Селина только понимающе улыбнулась, не поддавшись на мою провокацию, но молчанием выразив куда больше.

Словно вынуждала меня оправдываться.

— Такими намёками ты в первую очередь оскорбляешь кронпринца, Селина, и всю дворцовую систему. Ну и меня, конечно, но вряд ли это тебя обеспокоит.

Девушка зло сузила глаза, и я подумала о том, насколько же она на самом деле была права.

— Так что, мне передать Его Высочеству твои сомнения? Он желает, чтобы все участницы Отбора чувствовали себя спокойно и счастливо. Я уже не могу работать с ним напрямую, но обязательно донесу твои тревоги до лорда Крамберга.

— Я не это имела в виду, — невозмутимо улыбнулась она, слегка разведя руки. — Ты неправильно меня поняла, Мио, хотя, возможно, кто-то действительно способен так подумать.

По одобряющим улыбкам девушек я видела, насколько они восхищены умением Селины всегда выходить сухой из воды и при этом затрагивать тему, интересующую всех. Красавицы вытянулись, прислушиваясь к каждому слову, и я понимала, что не могу их разочаровать.

— Если вы хотите поговорить или пожаловаться, сейчас самое время. Я выслушаю каждую из вас.

Желающих, впрочем, не нашлось. Одно дело — язвить за спиной числом десять против одной, и совсем другое — высказывать всё в лицо, тем более когда собеседник готов к открытому разговору. Туманные намёки Селины не считались.

Мы продолжили трапезу в молчании, которое вскоре наскучило девушкам, и они начали осторожно обсуждать следующих новых участниц, тех, кто должен был прибыть сегодня. Каждая из них принадлежала к исключительной родословной, и их добавили так поздно лишь потому, что у них неожиданно пробудились звери… прямо как у меня. К моему удивлению, все оказались крупными кошками — гепардом, тигром, рысью. Ни одной мелкой или средней кошки, тогда как иштаварская принцесса была редчайшим пещерным львом, огромным хищником.

— Всё равно это несправедливо, — внезапно сказала Тамилла. — Мио, ты знаешь, что будет дальше? Ты ведь работала на испытаниях.

— Только на первых двух и лишь до того момента, когда меня назначили ритуалистом Его Высочества. После этого я в основном накладывала ритуалы на помещения, как и все остальные личные ритуалисты до меня, — спокойно ответила я. — К тому же даже тогда, когда я работала на испытаниях, нам сообщали о них только в последний момент, потому что по всему королевству делают ставки на то, кто станет победительницей.

— Не может быть! И кто лидирует, можешь сказать?

— Леди Бэар на втором месте, — улыбнулась я. — А на первом… леди Барбара ле Гуинн.

Кислые лица всех присутствующих, кроме Арисы, стали для меня огромной неожиданностью.

***

Прибытие иштаварской принцессы готовилось с особой торжественностью, потому что участие особы столь высокого ранга в Отборе на равных условиях с прочими претендентками уже само по себе стало причиной сотен разговоров — и в Левардии, и в Иштаваре. В эти дни «Соронский Вестник» не писал ни о ком другом, кроме неё.

Меня это устраивало полностью. Не хотелось бы, чтобы мне в очередной раз перемывали косточки, а газеты всегда гонятся за самой громкой и скандальной информацией. Поэтому бесконечные нахваливания принцессы, а также её будущее противостояние с Барбарой, из всех девушек, меня вполне устраивало.

Кого это совершенно не устраивало, так это несчастную леди Лианну Бэар. Она держалась достойно, холодновато, как настоящая леди. Однако каждый раз, читая утренний «Соронский Вестник», она заметно расстраивалась. Настолько, что в какой-то момент я даже подошла её утешить.

— Все эти девушки в первую очередь должны победить в испытаниях, — сказала я утешительно той, кто в графстве Роузглен была особенно дружелюбна ко мне. — Нас почти сорок, но до конца дойдут только семеро, остальные будут исключены. А вы прекрасно справлялись со всеми испытаниями.

— Меня это не беспокоит, я уверена в себе.

Ну и ладно, не беспокоит — так не беспокоит. Каждый носил здесь свою маску, и я не исключение.

К балу я готовилась вместе с остальными девушками в крыле участниц Отбора, хотя мои кузины прятали свои платья в моих старых покоях, где теперь проживала матушка. Конечно, там было удобнее, но нервировать лорда Крамберга и других участниц не стоило, они и так злобно косились на Тамиллу и Камиллу. А те вовсе не собирались отказываться от большой гардеробной и возможности хранить всё в тайне.

Впрочем, они были не единственными, кто пользовался покоями родственников. Мелва Вал Миррос жила в своих покоях только строго отведённое правилами время, как и Кора Монтрас, как и Исольда Ферран.

Мелва, кстати, до сих пор со мной не разговаривала. Не иначе Имир надоумил её держаться подальше от его склочной сестры. Ну и ладно, будет надобность — сама с ней поговорю. А если не поймёт, то поговорю с её отцом. Уж он-то точно «обрадуется», узнав, что у Имира пока не сложилось ни с одной работой, и никогда не одобрит подобного брака.

Мелочно? Возможно. Но брат сходил на работу к одному из бывших клиентов Финна всего раз и потом почти полчаса жаловался. Никаких изменений в нём я не видела и подставлять невинную девушку под удар лишь из-за того, что она недостаточно знала о своём ухажёре, я не собиралась.

При мысли о бале во мне пробуждался адреналин. Я знала, что запахи не будут глушиться, и что-то внутри меня жаждало этого, жаждало подавлять остальных, словно агрессивный подросток. Я понимала, что на балу встречу многих знакомых впервые после моего обращения, и хотела узнать, изменит ли кто-то своё мнение обо мне только потому, что я внезапно оказалась здоровой.

— Уважаемые участницы, вы будете представлены в порядке вашего последнего рейтинга, — вежливо обратилась к нам мисс Бенедикта Осс.

Я внимательно смотрела на её утончённое сухое лицо, слишком суровое для её возраста, и не видела на нём ни единой лишней эмоции. Трудно было поверить, что столь серьёзная женщина могла оказаться вовлечена в такие острые отношения с покойным графом.

— К сожалению, четвёртое испытание не влияет на рейтинг до тех пор, пока все девушки, которые должны были участвовать на третий день, не пройдут его. Не переживайте, комиссия подготовила следующие испытания так, чтобы они были честными для всех.

По-моему, девушки куда больше переживали о сегодняшнем балу, чем о последнем испытании.

— Леди ле Гуинн, прошу. Вы будете торжественно объявлены мастером церемоний первой, в то время как участницы, добавленные в Отбор три дня назад, окажутся последними, — она указала на место около самых дверей, и Барбара послушно и безмолвно ступила туда.

Она выглядела очаровательно в наряде коричнево-золотых оттенков и, как всегда, держалась отстранённо. Со мной она не разговаривала все эти дни, но это меня не удивляло и уже давно не задевало. Не хочет — как хочет.

— Её Высочество леди Заралия Шадир дель-Гор Варрийская будет представлена отдельно, значительно позднее. Его Высочество Каэлис Арно просил передать, что это ни в коем случае не означает, будто каждая из вас в чём-то уступает ей, но подобный порядок является обычной процедурой для политических приветствий.

Надо же, как ловко Каэлис Арно сумел дать понять всем, что они ничуть не хуже принцессы. Я хмыкнула, подумав о том, что каждый жест здесь направлен на то, чтобы подстегнуть соперничество девушек.

Например, сам порядок выхода. Девушек слишком много, и главное внимание будет приковано лишь к самым первым, тем, кто уже занимает верхние строчки рейтинга, в то время как отстающие, а тем более новые участницы окажутся представлены в конце, когда внимание гостей, скорее всего, заметно ослабнет.

— Вдовствующая виконтесса леди Барбара ле Гуинн! — торжественно возгласил мастер церемоний, Барбара выступила вперёд, под особенно яркий свет магических светильников — туда, где мы её уже не видели.

Восторженные восклицания гостей, поражённых красотой первой девушки, вызвали растерянные взгляды у остальных участниц, особенно у тех, кому предстояло выходить гораздо позже. Но я заметила что Селина, проигравшая предыдущее испытание и стоявшая несправедливо далеко, держала голову высоко и не особо расстраивалась.

Она понимала, что этот момент важен, но не настолько, как первый танец с Его Высочеством.