Отбор. Помощница Его Величества

Глава 32. Шестое испытание

Увидев, как побледнела Гелена де Рокфельт, я попыталась отступить на шаг, но женщина всё ещё держала меня за воротник. Её красивые узкие глаза метались из стороны в сторону, почти незаметные морщинки между бровей углубились. Она искала что-то в моём лице, искала отчаянно и…

Не находила.

— Ты пришла сказать мне, что есть и другие… гулящие девки, что раздвигают ноги перед мужчинами, пусть и своими женихами, до брака? Если подобное и существует, к моему роду оно не имело, не имеет и никогда не будет иметь отношения, — она почти выплюнула эти слова, и я вновь едва сдержала недовольную гримасу.

Не то...

— Вы и сами знаете, о ком я говорю, — я лукавила, конечно, но почти не сомневалась, что Гелена де Рокфельт и я имели как минимум нескольких знакомых, позволивших себе больше, чем ожидалось остальными.

Хотя, если судить по её реакции, она и сама могла быть далеко не такой благочестивой, какой желала казаться всему дворцу.

— Но почему-то другим это разрешается. А вы решили сделать всё, чтобы уничтожить меня.

Сейчас или никогда!

— Я любила Леонарда, на самом деле любила, и не знаю, почему вы единолично решили разрушить наши отношения. Вам не подходил наш род? У вашего мужа был конфликт с моим отцом? А может, вы, как молодая и красивая ещё женщина, ревновали меня к собственному сыну, желая оставаться главной женщиной в его жизни?

Мой голос дрогнул от обиды и боли, и Гелена де Рокфельт окончательно вышла из себя. Последнее моё утверждение просто взбесило её.

— Как смеешь ты задавать мне такие вопросы? Да, я уничтожила твою репутацию — и, признаться, это оказалось до смешного лёгким делом. Никто даже не попытался отстоять тебя при дворе. Ни отец, ни брат — никто. — Каждое слово как удар. — У твоего отца были иные приоритеты, место при дворе, благосклонность моего супруга… Всё это оказалось куда ценнее, чем сомнительная честь собственной дочери.

Осторожно… очень осторожно.

Я сглотнула горький комок, не отрывая от женщины взгляда, и мои губы затряслись, показывая всю степень боли, которую я пыталась сдержать. И это… принесло женщине удовлетворение.

— Каково это — когда в один день ты являешься первой невестой Левардии, с целой очередью ухажёров, готовых сделать тебе предложение, а после люди переходят на другую сторону дороги, лишь бы не встретиться с тобой взглядом? Никто, никто никогда на тебе не женится — ни обнищавшие аристократы, ни вдовцы, потому что ты…

— Ссс… сколько людей вы подговорили в тот день? — перебила я её дрожащим, заикающимся голосом, полным страха. — И сколько готовы были подговорить сейчас, просто потому что я посмела вернуться, оказаться у вас перед глазами? Я ничего вам не сделала…

— Не только поэтому! — она повысила голос, а потом, опомнившись, огляделась.

Но нет, в коридоре, кроме нас, никого не было — все ещё оставались с участницами в огромной галерее.

— Ты снова суёшься в нашу семью, а теперь и вовсе возомнила себя достойной королевской. Тебя предупреждали держаться подальше от столицы — но, видно, ты не умеешь учиться на собственных ошибках. Все твои беды — дело твоих же рук. Проиграй, сделай так, чтобы проиграла и Барбара ле Гуинн. Убирайся из столицы, сразу же после испытания, иначе весь двор узнает, что на самом деле произошло в поместье.

Казалось, угрожать ей доставляло настоящее удовольствие.

— Я уже ответила вам, я просто хотела узнать, зачем вам всё это! Что сделала моя семья, что сделала я, чтобы заслужить такую ненависть? В поместье ничего не произошло — это была просто новая уловка с вашей стороны, чтобы снова разрушить мою репутацию, будто прошлого раза вам было недостаточно…

— Никто тебе не поверит, что ничего не произошло. Я уже подготовила…

— Просто скажите, зачем вам всё это! — вновь перебила я её. — Подговариваете людей, подставляете меня, приводите магов — столько усилий, чтобы держать меня подальше от вашего сына. Что я сделала? Или это просто ревность?!

Удар.

Моя голова отлетела вбок, когда я почувствовала невероятно сильную пощёчину, — и всхлипнула, громко, болезненно, роняя голову вниз и мелко дрожа.

Графиня наконец-то отпустила мой воротник.

— Ты куда более жалкая, чем я думала. Я делаю это потому что…могу. Ты слышала меня, шлюха? Если не выполнишь условия, отпечатки памяти окажутся в каждой газете Левардии. А так у тебя ещё есть шанс — найти работу и жалкого мужа простых кровей где-нибудь подальше, далеко от столицы.

С этими словами женщина наконец-то удалилась, наверняка кипя от гнева, но не решаясь на нечто большее.

Ей было выгодно, чтобы я проиграла — тогда она могла бы держать меня подальше от столицы, всю жизнь угрожая этими отпечатками памяти. В противном же случае, с разрушенной репутацией, мне уже было бы нечего терять, и она утратила бы возможность влиять на меня.

Стоило Гелене де Рокфельт исчезнуть из коридора, как я сделала долгий выдох полный облегчения и позволила себе улыбнуться - самыми уголками губ.

***

Вряд ли моей команде понравилось, что я просто так исчезла и вернулась спустя два часа, не объясняя причины. Но не демонстрировать же всем лицо, по которому явно ударили изо всей силы?

Я вернулась лишь тогда, когда регенерация полностью справилась с последствием удара. В крыле участниц меня встретили множеством ехидных взглядов, но высказалась прямо только Селина.

— Тебе повезло, что твоя команда настолько слаба и твоё лидерство уже не оспаривается, — произнесла она обезоруживающе честно.

— Нежелание тут же отобрать лидерство не делает их слабыми, — покачала я головой. — Но да, мне не следовало уходить. А что твоя команда? Ты уже стала в ней лидером?

— Орелия прекрасно знает свои возможности и доверяет мне…

— Несмотря на проигрыш в прошлом испытании? — хмыкнула я.

— Несмотря на проигрыш в прошлом испытании, — подтвердила Селина. — Мио… ты знаешь, что всех ждёт? Знаешь ли ты, что многие места в Отборе давно уже распределены?

Я была по-настоящему поражена её честностью.

— Я не говорю это для того чтобы ты не боролась. Просто жалко смотреть, как вы варитесь в этом котле, не понимая, что многие судьбы давно уже решены, а за вашими спинами все смеются.

С этими словами девушка удалилась, а я прошла мимо большого стола, за которым сидела Лианна — девушка, очевидно, тоже отняла лидерство у Мелвы. Но, заметив нас, они сразу замолчали и уставились на меня так, будто я пыталась подслушать.

— Я всё подслушала! — довольно сообщила Аделаида, когда мы наконец остались втроём. — Планы принцессы Заралии, и Селины, и Барбары!

— И чья это была идея?

— Арисы. У неё уши везде. Возможно, она даже подслушивает, что мы делаем прямо сейчас, — тут же сдала леди Лаэрт Аделаида. — Но меня заметила Барбара, так что моя шпионская активность на этом закончилась.

— И что ты узнала? — интересно, с нас снимут баллы за то, что мы начали сразу же с нечестной игры?

— Ничего особенного. Кто-то собирается устраивать представление в Старом Хадаре, кто-то — раздавать книги местным, но ни у кого нет полноценного плана, насколько я поняла. Просто разные идеи. А у тебя, Мио, есть план?

Я посмотрела на Жизель, которая всё это время не проронила ни слова, кутаясь сразу в две тёплые шали. Аделаида, заметив мой взгляд, пододвинула к ней тарелку с орешками, но та лишь отвернулась, ничего не сказав.

— Жизель, ты хочешь что-то сказать? — спросила я, и девушка, прикусив губу, ответила далеко не сразу.

А когда она заговорила, это действительно поразило меня.

— Я хочу быть лидером команды. Я должна!

Аделаида не сдержалась и прыснула от смеха, а я с трудом сохранила серьёзность, улыбнувшись Жизель мягко и ободряюще.

— Нет. Если ты хорошо себя проявишь и мы выиграем, ты поднимешься достаточно высоко, чтобы быть в числе лидеров на следующем этапе. И да, план у меня есть, но обсуждать его здесь не стоит. Мы отправимся в город — сегодня же.

***

В город нас отправили с несколькими стражниками, но только через много часов, после того как лорд Крамберг и комиссия выдали на это разрешение. Стражники косились на меня с опаской, будто им сказали, что я могу потерять контроль в любой момент, но волноваться им было не о чем.

Его Высочество продолжал регулярно поставлять мне склянки своей крови. Несмотря на наш последний неловкий разговор, несмотря на все недомолвки, несмотря на то, что я не выполнила его приказ дождаться его в хижине, а затем публично отказалась от свидания с ним.

И я была невероятно ему за это благодарна.

Что я буду делать после окончания Отбора, когда меня, как и остальных, должны будут выслать из столицы? Нужно научиться жить без этой крови. Научиться жить безнего.

Словно прочитав мои мысли, он появился на горизонте прямо перед нашей отправкой — но не один, а вместе с Барбарой, которая о чём-то увлечённо рассказывала, подняв к Каэлису Арно светящееся лицо. Они, судя по всему, столкнулись случайно — сама Барбара деловито несла достаточно крупный чемоданчик, а за спиной Его Высочества маячил герцог Келлсберг.

Барбара споткнулась, очаровательно вскрикнув, а потом тихо рассмеялась — потому что он успел подхватить её и покачал головой, как будто мягко её журил за неуклюжесть.

Ревность колола тупой иглой — постоянной, но почти не болезненной.

— Мио! — я вздрогнула и резко обернулась, потому что совсем не ожидала услышать этот голос сейчас. Не прошло и секунды как на мое запястье опустилась горячая рука Леонарда. — Мио, я не могу так больше. Я должен объясниться. Ты должна узнать правду!

Аделаида смотрела на меня предупреждающим взглядом, словно говоря, что нам пора уходить — мы и так потратили слишком много времени на получение разрешения на выезд в город.

А мне от досады хотелось выругаться.

Мне действительно нужно было поговорить с Лео, хоть я и не понимала, что он имел в виду, говоря о правде. Но делать это сейчас? Тогда, когда на нас смотрели абсолютно все, включая Барбару и Его Высочество?

Ответить хоть что-то я не успела — нас всех прервал голос Каэлиса Арно, наконец добравшегося до выхода.

— Лорд де Рокфельт, следуйте за мной, — произнёс он ледяным тоном, и, обернувшись, я наткнулась на острый, будто клинок, взгляд, которым кронпринц пронзил меня. Его глаза скользнули по моей растрёпанной причёске, по плотному, подогнанному по фигуре платью, по мужской руке, сжимающей моё запястье.

А затем Его Высочество удалился. Лео отправился вслед за ним, хотя я уже знала — мы обязательно поговорим этим вечером. Без него я не смогу завершить главную часть своего плана, несмотря на то, что самое тяжёлое уже было сделано.

Совсем скоро… всё для меня изменится. Навсегда.

Барбара провожала мужчин задумчивым взглядом, а затем, ещё до того как они исчезли из виду, перевела глаза на нас. Общение с Его Высочеством явно делало её увереннее — она больше не сутулилась, на лице играла улыбка, в глазах горела решимость.

Наверное, так действует любовь?

— Не подслушивай больше, Аделаида, — строго сказала она, не сводя с нас взгляда.

Интересно, вспоминала ли она наше прошлое? Вспоминала ли, как Аделаида пыталась множество раз подружиться с нами в Академии, но мы были настолько близки и настолько не желали впускать в тайны друг друга кого-то третьего, что просто отталкивали леди Кейн. Не напрямую, просто не отвечали на её попытки.

— Там не было ничего стоящего, — дерзко ответила Аделаида, а вот Жизель, услышав это, недовольно ударила её локтем в бок.

Ей явно казалось, что за подслушивание у нас могут быть проблемы.

В городе я наконец поделилась с девушками своим планом.

— Наша тема — статус и обязанности сословий, и нам нужно улучшить жизнь жителей Старого Хадара настолько, насколько возможно за три дня. Мы можем сделать что-то маленькое, для одного или двух жителей, или же можем взять тему буквально и улучшить их жизнь, пользуясь нашим статусом — принадлежностью к сословию аристократов.

— Можно раздавать милостыню! Разве не это делают все аристократы? — тут же нашлась Жизель под тяжёлый выдох Аделаиды.

— Жаль, что наша тема не образование. Мы могли бы понять, какие бесплатные школы доступны в городе, и пожертвовать деньги или достать учебники. Были там темы получше? — тоскливо спросила леди Кейн.

— Было про суды, про военное дело. Хватит унывать. Первое задание — расходимся и разговариваем с жителями. Просто разговариваем, спрашиваем про проблемы, связанные с их сословием. Их сотни, я уверена. Запоминайте их истории, их имена — это очень важно. Особенно, если в этой истории есть какой-то скандал.

— Почему? — недоумённо спросила Жизель.

— Потом расскажу, обещаю. Не хочу чтобы нас подслушивали.

История моей собственной жизни показала мне, что окружающие запоминают только индивидуальные истории, то, что вызывает в них сильные эмоции. И эти эмоции должны быть связаны со знакомым именем — хотя бы отдалённо.

— Так о чём нам спрашивать? — Жизель не совсем поняла, чего я хотела, и, в первый раз за всё время, Аделаида, казалось, была с ней согласна.

Я поняла, что наша тема действительно слишком обширная и непонятная, особенно по сравнению с тем, что выбрали другие, и попыталась объяснить так, как понимала сама.

— Спросите о том, какие серьёзные проблемы случились в их жизни, из тех, что связаны с аристократией Левардии. Как эта проблема была решена или не решена, и какую роль в этом сыграл аристократ или кто-то из знати.

***

Аделаида вернулась к оговоренному месту, в уютнейшую чайную с открытой террасой недалеко от Зимнего дворца первой, а я — следом за ней. Жизель же нигде не было видно.

Смеркалось. Стражники, выделенные нам, уже не раз намекнули, что нам давно пора возвращаться, обмолвившись, что никто из других команд не провёл столько времени в городе.

— Одну из женщин когда-то чуть не сшиб Леонард де Рокфельт, но он был настолько очарователен, извиняясь, что она всё простила. Даже наоборот — вновь его искала, надеялась попасть под копыта его лошади.

Мы обе прыснули, слишком хорошо зная, какую реакцию Леонард де Рокфельт вызывает у женщин.

— Вдова в пяти улочках жаловалась на то, что после смерти мужа больше не могла заниматься лавкой, хотя работала в ней всю жизнь. Лавка перешла брату мужа. Но к сословиям это не имеет отношения, скорее к тому, что…

— Все права у мужчин, — закончила я. — Но такой темы не было на столе.

— Если бы у неё было образование мастера или полная квалификация в академии, она могла бы владеть лавкой, — возразила мне Аделаида.

Наверное, она видела жизнь совсем по-другому — ей было доступно и замужество, и карьера, в любой момент, без всяких препятствий.

— И последнее, самое удачное на мой взгляд, — продолжила Аделаида. — Один из крестьян, мужчина по имени Олвер, работал на лорда Горо д’Мерена почти восемь лет. Когда у него случился неурожай, засуха уничтожила все поля, но лорд требовал земельный налог, каждый год — одинаковый, и управляющий тоже был из знати, не понимая проблем крестьян. В итоге Олвер и его семья заплатили налог, но им нечего было есть, как и их скоту. На следующий год они не смогли заплатить налог, и их выгнали. Этот участок больше никогда не приносил урожая, как при Олвере. Проиграли все.

— Умница, — тихо шепнула я. Это было куда лучше того, что обнаружила я — в основном скандальные истории о том, что деревенские девушки забеременели от благородных. — Тем более что лорд Горо д’Мерен достаточно известен во дворце своим постоянным пьяным поведением.

— И что дальше, Мио?

— А дальше мы найдём члена совета, который ненавидит лорда Горо д’Мерена больше всего, и уговорим его поднять тему о том, что с крестьян не должны взимать земельные налоги в годы неурожая. И у меня уже есть кое кто на уме…

— Но многие лорды и так не требуют налог во время неурожая.

— А многие — нет. Если тебе попался добрый лорд — хорошо, а если нет... В это же время многие земли приходят в убыток. И если бы совет решил узаконить это обязательство, и крестьяне, и лорды выиграли бы в долгой перспективе. Статус и обязанности сословий — правильно?

На губах девушки медленно расползалась довольная улыбка, когда она наконец поняла, что я не собираюсь общаться и воздействовать на людей Старого Хадара напрямую — наоборот, я попробую добиться значительного, очень серьёзного изменения через членов совета.

— Я вернулась! Всё будет в порядке! — раздался над нашими головами оглушающе жизнерадостный голос Жизель.

— Зачем так пугать?! — тут же недовольно вскочила Аделаида, рассматривая девушку, что куталась уже в три шали. — Вот, держи.

Она подвинула в сторону Жизель нежнейшее пирожное, которое ела до того как я её нашла.

— Ты что, я же поправлюсь!

— Да пора бы уже!

— Я сейчас уйду! — пригрозила Жизель, и я поняла, что пора вмешиваться.

— Всё, не хочет — не заставляй. Жизель, почему ты сказала, что всё будет в порядке?

— Я нашла женщину, обладающую редкой магией — читать будущее по дню рождения. Она сказала, что проведёт обряд, и мы обязательно победим. Сказала, что луна в день объявления результатов будет убывающей, а значит, благоволит нам! Мы все родились при убывающей луне, когда звезда Туэлли светила особенно ярко и была заметна за хребтом. Но в день объявления результатов мы обязательно должны надеть голубое!

— И сколько ты ей заплатила? — спросила я, пока Аделаида сдерживала смех, выслушивая напарницу.

— Пять золотых!

Аделаида тут же вступила с девушкой в словесную перепалку, говоря о том, что это безумные деньги, и если ей не на что их тратить — пусть лучше отдаст ей. Она также стала напоминать Жизель, что та вообще-то тоже училась в академии, но не додумалась даже рассмотреть нити магии общаясь с этой шарлатанкой, и что у неё, возможно, от голода магия и вовсе пропала…

Но я их уже почти не слышала.

Потому что отвлеклась на двух простолюдинов, сидевших на бордюре у клумбы неподалёку от террасы.

— Ты уверена? Мы должны сообщить стражникам!

— С ума сошёл? Это просто царапина! И кому я буду жаловаться? Это существо похоже на льва — вдруг это кто-то из королевской семьи? — ответила женщина, почти плача, укачивая руку.

— Тем более! Они же должны помочь, отправить тебя к целителю. Прошло уже четыре дня… или пять? И этот обезумевший зверь метался ночью прямо рядом с городом!

Они говорили о том самом дне, когда мы с матушкой были приглашены на ужин к де Рокфельтам.

— Нет, ни за что! Я не хочу просто случайно исчезнуть. У меня дочка замуж выходит через два месяца. Царапина заживёт, но если я случайно донесу, что член королевской семьи болен или в бешенстве, мне не сносить головы!