Отбор. Помощница Его Величества

Глава 2. Городские архивы

— Тогда почему я чувствую на вас запах Леонарда де Рокфельта? — спросил принц Каэлис Арно, не отрывая от меня взгляда серьёзных, жёлто-зелёных глаз.

— Милорд де Рокфельт тоже присутствовал там, Ваше Высочество. Мы обменялись парой слов, и, возможно, я случайно задела его плечом на выходе, — бодро ответила я.

— Помните о своей работе и не отвлекайтесь на постороннее, — процедил принц и, не удостоив меня взглядом, направился дальше по коридору.

Ну а я…

Я разумеется, последовала за ним, как самая верная личная ритуалистка.

Какой же он недовольный. Несмотря на то, что я приказывала себе не думать о произошедшем в графстве, подобное обращение задевало сильнее, чем хотелось бы. Будто после нашей близости он стал относиться ко мне с ещё большей холодностью — и от этого становилось только больнее. Словно что-то внутри меня, вопреки здравому смыслу, надеялось на похвалу, на тёплое слово, на ласку… хотя я упорно старалась видеть его таким, какой он есть, со всеми недостатками.

А он — не произнёс ни единого доброго слова, словно я исполняю какой-то жалкий минимум, а не выкладываюсь до предела каждый день, словно я не та, что уже много десяток не имела ни единого выходного.

Всё личное время — по вечерам и в короткие перерывы на еду. Только тогда, письмами, я могла общаться с Финном, разговаривать с семьёй, решать хоть какие-то свои дела. Я даже Мэррин писала, стараясь сохранить с ней хорошие отношения, и отправила пару вежливых посланий бывшему профессору Роувилю из Соронской Академии Магии. Теперь, когда я занимала почётную должность, я чувствовала что мы могли общаться почти как коллеги.

— Что вы думаете об Эларио де Рокфельте и его сыне Леонарде? — этот вопрос настиг меня врасплох, и я нахмурилась, не сразу поняв, к чему ведёт кронпринц.

Ах да… Леонард упоминал, что у его отца проблемы.

— Я никогда с ними не работала и не могу дать никакой оценки. О неудавшейся помолвке вы уже осведомлены.

Так и хотелось спросить: «А что?», — но я себя сдержала.

— Эларио де Рокфельт просмотрел ситуацию с зельем в графстве Роузглен, не заметил изменений в моём поведении — и теперь я не уверен в его надёжности, — произнёс Его Высочество низким, жёстким голосом, не оборачиваясь. — Я планировал назначить его советником короля, но не могу позволить своим людям даже малейших ошибок.

«Своим людям»?

Вообще-то королём являлся Арно Николас, а не Его Высочество, и назначать советника должен был действующий монарх. И… неужели один промах мог стоить одному из лучших людей Его Величества будущей должности?

Как вообще можно было распознать то, что произошло тогда в графстве Роузглен? У Каэлиса Арно оказалась прекрасная выдержка — он не показывал, что сходил с ума, и я сама заметила изменения лишь однажды: в коридоре, после ужина, когда он даже не почувствовал, как у него прорезались когти.

Означало ли это, что кронпринц станет жестким и безжалостным правителем — тем, кто не прощает ни единой ошибки своим людям?

— У вас есть кто-то другой на примете? — осторожно поинтересовалась я, обращаясь к его спине.

— Многие. Присматривайтесь ко всем старшим придворным. Если заметите что-нибудь важное — сообщайте мне.

Внутренняя вредность и упрямство подсказывали мне напомнить, что мне вообще-то платят за работу ритуалиста, а не шпиона, но я вспомнила, сколько именно мне платят.

Ни одна другая должность даже близко не предлагала такого дохода — в «Костях и Коронах» я не получала и десятой доли, а в других местах и того меньше. Я откладывала куда больше, чем ожидала, ведь мне платили и за сверхурочные часы, которые случались… постоянно. Учитывая, что я не тратилась ни на одежду, ни на еду, ни на жильё, копить оказалось неожиданно легко. Полтора года — и заём на обучение Финна будет закрыт, а там я уже начну откладывать и для себя.

***

— Мио! — спустя три дня, когда я ожидала указания отправиться к конюшням, провести ритуалы, ко мне подошёл Имир.

Я не видела брата с момента отъезда в графство Роузглен, но знала, что он проживал рядом с дворцом, в дорогих апартаментах, где часто останавливалась знать.

— Доброе утро.

— Я хотел сообщить тебе, что выплатил сумму за поместье, за этот месяц — и за следующий тоже.

Я застыла, переводя взгляд на полное гордости и достоинства лицо брата, не веря в услышанное.

Второй раз. Он заплатил за поместье лишь во второй раз за все эти годы — и не за один месяц, а сразу за два.

Деньги на погашение долга за поместье были отложены мной на конец месяца. И в отличие от образования, платить за поместье мне придётся ещё лет пятнадцать, не меньше, даже если я почти не буду тратиться.

— Ничего не скажешь? — брат явно ждал похвалы или хотя бы искреннего изумления, и в его синих глазах мелькнуло отчётливое разочарование.

А что я могла сказать? Раньше, услышав, что у него появились деньги, я радовалась. Потом — расстраивалась, огрызалась, боялась, требовала объяснить, во что он ввязался, обвиняла его.

И сейчас тоже хотелось сказать многое, но я понимала, что моя семья измучена упрёками, постоянными ссорами, отсутствием какой-либо определённости. И не стоит начинать ссору без причины.

— Спасибо, что предупредил. Я сберегу те деньги, что отложила на поместье, на пару месяцев, — наверняка это было не то, чего он ждал, но на большее я не была способна.

— Понятно, — криво усмехнулся брат. — Почему ты так одета? Камилла права — ты выглядишь, как служительница храма. Тебе не хватает денег? Я могу оплатить твой гардероб.

— Мой гардероб был выбран Его Высочеством и одобрен им же, — равнодушно ответила я.

Закрытая одежда — последнее, что меня сейчас волновало.

— Кронпринцем? — Имир нахмурился, внимательно осматривая меня с ног до головы. В глазах брата загорелось сомнение. — Ты хоть понимаешь, насколько это странно, что он утверждает твой гардероб?

— Может, он просто хочет, чтобы я за его спиной была как можно незаметнее, — пожав плечами, пробормотала я.

А ещё… ему, наверное, самому не хотелось отвлекаться на меня. Сейчас, после всего, что произошло в графстве Роузглен, мои закрытые, плотные наряды казались особенно удачной идеей.

— Хорошо, может, это и к лучшему, — в его глазах, казалось, вспыхнуло какое-то понимание. — Я отправлюсь в поместье сразу после следующего испытания. Надеюсь, Камилла в этот раз справится лучше, и обе они попадут в число пятнадцати. А ты должна поехать в следующем месяце — слишком давно ты там не была.

— Матушка отправится с тобой?

— Нет, она очень рада жить в столице, и чувствует, что род Валаре наконец-то возвращает себе прежние позиции, — Имир лучился такой гордостью, будто в этом была его единоличная заслуга. — Может, и ты когда-нибудь поймёшь, что тебе вовсе не нужно работать и пора думать о будущем. Только не расстраивай матушку в моё отсутствие.

Посмотрите только какой примерный семьянин!

Впрочем, моя ирония была неуместна. Имир действительно всегда был рядом с мамой, тогда как я всё время уезжала, была себе на уме, ничего не объясняла. Неудивительно, что матушка считает что Имир волнуется о нашей семье больше, чем я.

Попрощавшись с Имиром, я направилась к конюшням, надеясь, что карета уже подготовлена и я могу начать ритуал. Мы отправлялись в городские архивы за хартией, и с самого утра напряжение, исходившее от Каэлиса Арно, казалось, можно было резать ножом.

Он волновался, не желая, чтобы кто-то это заметил. Похоже, хартия действительно могла дать ищейке ответы, которые он искал. Хотя бы часть.

— Миледи! Соронский Вестник? — мальчишка-посыльный ослепительно улыбнулся, получив от меня монету, и умчался, оставив в руке свежую газету.

Я же решила, что, раз уж всё равно жду, стоит хотя бы отвлечься, хотя особых новостей не ожидала. Следующее соревнование должно было состояться совсем скоро, и только после него объявят фавориток и тех, кого исключили.

Но, развернувСоронский Вестник, я испытала немалое удивление. На обложке самой популярной газеты было размещено изображение стола… того самого, знакомого мне стола в поместье графа Бэара, за которым собрались все хорошо узнаваемые лица.

Ракхар Кровавый, кронпринц, Эларио де Рокфельт, герцог Келлсберг… и я, в бесстыдном наряде по вааргской моде, с обнажёнными плечами.

Ниже находился и другой отпечаток памяти — тот, где я за столом не сидела, а Лианна, напротив, заняла место прямо напротив Его Высочества. Щёки её слегка порозовели, она не сводила с кронпринца взгляда, а он — с неё. Именно после того обеда между мной и Каэлисом Арно произошло… то, что и произошло.

«Честность Отбора поставлена под сомнение!» — гласил заголовок. - «Недовольство вспыхнуло после того, как кронпринц провёл слишком много времени с одной из участниц в графстве Роузглен».

***

Если я и надеялась на нечто скандальное, то меня ждало огромное разочарование. «Соронский Вестник» явно стремился сохранить хорошие отношения со всеми — и с принцем, и с графом Бэар, — а потому не осмелился обвинить Лианну напрямую.

Газета лишь заметила, что «так получилось», что злого умысла в происходящем не было. Что визит был слишком важным, и леди Бэар не виновата в том, что он состоялся в доме её отца. Что, по слухам, визит завершился оглушительным успехом и стал первым серьёзным достижением Его Высочества как принца Левардии. И, конечно, семьи других участниц якобы непременно это поймут.

Зато целая огромная полоса была посвящена Лианне — описанию её достоинств и достижений.

...

Увлечения леди Лианны Бэар по-настоящему восхищают: она превосходно вышивает, читает философские трактаты и владеет сложной техникой игры на арфе.

Однако за утончёнными манерами скрывается независимый и отважный дух: леди Лианна ездит верхом столь же уверенно, как лучшие всадники кавалерии, одинаково свободно чувствуя себя в дамском и мужском седле. Именно верхом она вернулась в Сорону — поражая горожан осанкой, яркой улыбкой, которую, как говорят, она даровала самому Его Высочеству, — и непринуждённой грацией.

Дружеское общение между леди Лианной и Его Высочеством, по словам очевидцев, началось ещё в поместье её отца, где девушка выдержала настоящий допрос со стороны гостей из Ваарга. Она отвечала с гордостью и достоинством, а Его Высочество, только что одержавший победу над вааргским Хранителем, поддерживал её всё это время. Случайность ли, что он сражался именно во имя леди Лианны?

...

Да уж. Если газета и не хотела объявлять фавориток открыто, подобные дифирамбы одной из участниц говорили сами за себя.

Впрочем, мнение журналистов не имело никакого значения для комиссии. Если какая-нибудь участница проявит истинное мастерство на следующем испытании и привлечёт внимание принца — Лианна не станет первой. Но, с учётом того, как мастерски она единственная проходила совершенно все испытания, веры в это у меня не было.

— Леди Валаре, всё готово, — ко мне подошёл один из конюхов и даже протянул руку, готовясь помочь, но я поблагодарила его и сказала, что справлюсь сама.

Я провела ритуалы на удачу — и на карете, и на упряжках, и на сёдлах тех лошадей, которыми, теоретически, мог воспользоваться Его Высочество. Эти слабенькие ритуалы нередко оказывались полезнее сильных, но краткосрочных и сложных в исполнении.

У меня давно был составлен полный перечень ритуалов, положенных принцу, и я строго следовала расписанию, забегая на день-два вперёд, где это было возможно. К тому же, это помогло мне отвлечься от воспоминаний о том, что происходило в графстве Роузглен и что так живо описывалось в газете. От образов Лианны и принца, улыбающихся друг другу.

— Идут, — всё тот же конюх, с любопытством наблюдавший за моими действиями, кивнул на широкую заднюю дверь, ведущую из одного из крыльев дворца, и я обернулась.

Надо же, как они похожи…

Я никогда не видела Леонарда и Каэлиса Арно так близко друг к другу. Любой посторонний, взглянув на них, сразу бы понял, что они родственники — пусть и дальние.

Кронпринц, не удостоив меня ни взглядом, направился к одному из коней, на которых я ранее провела ритуал, а вот Леонард удивил: он подошёл к двери кареты, открыл её, а затем посмотрел прямо на меня.

— Мио, — тихо позвал он, так что я скорее уловила это по движениям его губ, и тихо хмыкнула.

Это что же, он решил изображать джентльмена при Его Высочестве? Теперь, когда принц открыто формирует свой круг приближённых, Лео хочет показать всем, будто между нами всё в порядке?

Знакомый запах моего бывшего жениха был всё таким же приятным и ощущался даже здесь, на открытом воздухе.

— Не делай так больше, Леонард, — тихо ответила я, поднимаясь по ступенькам и игнорируя его руку. — Я не собираюсь притворяться, что между нами нормальные отношения, и не собираюсь к тебе прикасаться. Лучше уж будем делать вид, что мы друг для друга не существуем.

— Я не знал, что ты испытываешь ко мне такие сильные чувства... не знал, что ты меня ненавидишь, — Лео смотрел пристально, серьёзно, будто словами пытался выразить... сожаление? Нет. Он ни разу не извинился — ни за тот спор, ни за мою репутацию, ни за то, что не взял на себя никакой ответственности, позволив всей вине лечь только на меня. Будто я сама с собой спала.

Семь лет жизни... не только моей, но и моей семьи — нас не приглашали ни на одно мероприятие, а кузины пропустили множество сезонов.

Он не сожалел, а я не верила ни единому его слову. Поэтому просто отвернулась, ясно давая понять, что продолжать этот разговор не собираюсь.

— Что за задержки? — довольный голос Николаса Хаула прервал неловкое молчание, и Леонард с хлопком захлопнул дверь моей кареты.

***

В городские архивы все, кроме меня, направлялись верхом. Помимо Его Высочества и Леонарда, с нами в поездке присутствовали, конечно же, Николас Хаул — ради которого она и задумывалась, — лорд Вал-Миррос и несколько гвардейцев.

Я особо ни на кого внимания не обращала, позволив себе лишь кратко задуматься о том, что мне бы стоило больше практиковаться в верховой езде. Но когда? Свободные часы у меня и так расписаны до минуты.

В карете я готовилась к предстоящим ритуалам — сразу двум, высокого, восемнадцатого уровня. Один из них, против непрошеных гостей, по изначальному замыслу требовал присутствия трёх магов, но был переработан. Теперь я могла провести его одна, но действовал он на очень ограниченной площади и совсем недолго. Мы даже проверили его действие вместе с Роном Моргрейвом, позавчера. А чтобы подготовить предметы для глифа, мне пришлось делать официальный запрос в архивы и ещё несколько раз писать им с напоминаниями.

Я подозревала, что в само хранилище, читать хартию вместе с Его Высочеством и ищейкой, меня не пустят — и оказалась права. Она хранилась в полностью закрытом помещении, за тяжёлыми дверями и решётками, где воздух звенел от наложенных магических нитей, и новые ритуалы лишь добавляли путаницы в паутину магических нитей.

Ритуалист, служивший в архивах, смотрел на меня почти с презрением, будто считал работников дворца ленивыми дилетантами по сравнению с ритуалистами, нанятыми городом.

— Я всё перепроверю, как только вы уйдёте, — недовольно бросил он. — Приезжаете раз в год, накладываете что хотите, в половине случаев оно не работает, а последствия нам потом разгребать. Никакого контроля.

И что дальше? Пойдёт жаловаться на кронпринца Левардии?

— По моим оценкам, многие из ритуалов там конфликтуют друг с другом, и я даже не знаю, находятся ли на стенах защитные эликсиры… Вы бы создали проект по полному пересмотру всех регулярных ритуалов и их совместимости, — сладко улыбнулась я в ответ.

На работника я не злилась — он, возможно, и вправду так думал, к тому же начальство наверняка давило. Но зачем портить настроение другому магу — мне — прямо перед высокоуровневым ритуалом?

Поняв, что я могу ответить и точно так же поставить под сомнение его работу, ритуалист проводил меня туда, куда требовалось. Я была оставлена одна — в комнате прямо под хранилищем, где и провела свои ритуалы. Здесь оказалось прохладно, и я поёжилась, пока ждала других придворных, почему-то ощущая в этот момент странное, почти болезненное одиночество.

Наверное, это сказывалось отсутствие резерва. Всё-таки два ритуала восемнадцатого уровня подряд — непросто даже для самых сильных магов.

— Вы выглядите бледной, леди Валаре. А ведь завтра начнутся приготовления к третьему испытанию Отбора, и вы будете присутствовать прямо во время задания, — усмехнулся ищейка, после того как меня, наконец, выпустили — спустя много часов.

За его спиной маячил скучающий Леонард, которому хартию, скорее всего, не показали. Бывший жених не заметил моего возвращения, внимательно читая... «Соронский Вестник».

Я слегка потерла виски.

Изучение хартии не должно было занять больше получаса, так что же их задержало? Обсуждали найденное? Про меня просто забыли? Или намеренно не вызывали — чтобы я не услышала лишнего?

— Вряд ли я сегодня смогу провести ещё хоть один ритуал, — честно призналась я. — Но я гарантирую вам что уже к завтрашнему дню вы не увидите и следа усталости.

Я довольно улыбнулась, гордая проделанной работой.

Но улыбка быстро померкла, когда Его Высочество, до этого проходивший мимо, вдруг остановился, вернулся и положил руку мне на плечо.

— Ваше Высочество?

— Следуйте за мной, леди Валаре, — произнёс он равнодушно. Но, пройдя всего несколько шагов, я поняла что это равнодушие было показным.

Каэлис Арно казался... невероятно напряжённым, и закрытым, настолько, что его лицо невозможно было прочесть. Запахи тоже не помогали — как и всегда, в Левардии их почти полностью глушили в общественных местах.

Сначала я подумала, что то, что он скажет, будет связано с моей усталостью, потому что он прервал нас именно в тот момент, когда волк отметил мою бледность.

— Мне нужно, чтобы вы присутствовали при разговоре через три часа. Я слышал, что у вас не осталось резерва. Для этой задачи я просто хочу, чтобы вы наблюдали за другими ритуалистами.

— За кем? — тихо прошептала я, понимая, что он увёл меня именно для того, чтобы остальные не слышали.

— За ритуалистами моего отца и моей тётушки.

Стоило ему это произнести, как мне показалось, будто даже воздух здесь, в архивах, похолодел. Значит, они нашли в хартии нечто такое, из-за чего немедленно была назначена встреча с королём и одной из Великих Принцесс.

А моё задание?.. Они ведь тоже будут наблюдать за мной.

Означает ли это, что он не доверяет своим родственникам? Или не доверяет их ритуалистам? А может... не доверяет мне?

— Вы справитесь, леди Валаре? — жёстко спросил он. — Иначе...

— Я справлюсь, — ответила я, не желая слышать, что он найдёт кого-то другого.