Полянский. Детектив-медиум. Новое дело

Столоверчение. Часть 3

8.

С самого утра дома царила жуткая суматоха. Светлана ходила по пятам за Алиной, но та, не обращая на невестку внимания, пререкалась с матерью. Дочь и мать Матвеевы пытались навести дома идеальный порядок, хватались за всё подряд. Костю два раза посылали за продуктами, всё время что-то забывая внести в список. В третий раз он не поехал за покупками, громко поругался со всеми, поднялся к себе, грохнул дверью в кабинете. Света подходила и скреблась, просила впустить, ей хотелось поговорить с мужем, успокоить его. Но Костя не открыл.

– Алинка, может быть, не стоит разводить такую суету? – Света попыталась остановить в коридоре золовку.

Но та понеслась на кухню:

– Мааам! А может быть я ковёр с чердака достану? В зале пустовато получается!

Клавдия Егоровна тоже волновалась, пила валерьянку, четыре раза ходила проверяла деньги, заготовленные в тумбочке для оплаты. За полдня интерьеры освежили, протёрли стёкла лимонным средством, в зале накрыли отутюженной скатертью небольшой круглый стол. Вечер планировали обставить хорошо, по дому плыли будоражащие аппетит ароматы. Старшая Матвеева испекла свой фирменный пирог с яблоками и грушами. В духовке томилась свинина с луком и специями. Алина срезала в саду белых и розовых пионов, установила душистый букет в хрустальной вазе.

Гости приехали после полудня. Света уже ног под собой не чувствовала.

В комнату Алина проводила худую брюнетку в чёрном кожаном платье. Светлана про себя отметила «сделанные» грудь и губы.

«Классная фигура, я бы тоже могла ходить на фитнес и косметологу. Костя бы чаще уделял время».

Молодой симпатичный мужчина и фигуристая аппетитная женщина с ярко-зелёными глазами. Наверное те самые экстрасенсы, брат с сестрой. У неё красно-рыжие волосы и очень хорошая кожа, полные руки и шея увешены поблёскивающими украшениями с камнями. Платье до пола из зелёного бархата, отделка из люрекса чуть переливалась, добавляла образу мистического флёра.

«Какие у них колдовские глаза! Ух, правда от них какой-то магией веет. Тьфу-тьфу-тьфу!» – вздрогнула суеверная Света.

Клавдия Егоровна рассадила гостей в зале. Алина принесла из кухни блюдо с пирогом и графин вина, потом несмело уточнила:

– Тата, как лучше? Сначала ужин, чай, потом сеанс? Или наоборот?

Татьяна только рот открыла, но Яна Залесская перебила её, неторопливо говоря грудным глубоким голосом:

– Я чувствую изменения в тонкой структуре. К нам ещё кто-то едет.

«Господи! Да что же это делается! Страсть какая!» – без звука охнула Светлана.

Одновременно у Татьяны звякнуло сообщение, она проверила смартфон и подняла на Алину глаза:

– Каринэ Арутюнян подъезжает к посёлку, она хочет присутствовать и на этом сеансе.

Старшая Матвеева ахнула и коротко перекрестилась:

– Ух! Как это? Вот это да! Алина, иди ворота открой!

За оградой раздался сигнал автомобильного клаксона, и Алина поспешила впустить гостей. Клавдия Егоровна стала наливать чай и подавать гостям нарядные чашки. Света глянула в окно, изводясь от любопытства, но парковку было плохо видно. Заметила только, что ворота не закрыли.

В комнату вернулась немного растерянная Алина, за ней вошла стройная статная брюнетка. Про обеспеченную заказчицу-армянку золовка много рассказывала, и Света сразу её узнала. А следом за женщинами в зал шагнул очень высокий плотный мужчина, перегородив дверной проём широкой крепкой фигурой. В тёмно-сером костюме и белой рубашке с чёрным галстуком, короткие ухоженные усы и борода, тонкие очки. Он быстро оглядел присутствующих и остановил взгляд на ней.

Так внимательно на Светлану даже муж никогда не смотрел, и она смутилась, почувствовав, как краснеет. Отодвинулась к креслу Клавдии Егоровны, машинально пытаясь отгородиться от проницательного взора незваного гостя.

Мужчина посторонился, впуская в зал ещё одного посетителя, невысокий мужчина с залысинами и в ветровке прошёл вперёд и стал рядом с Арутюнян. Залесский напряжённо выпрямился и сузил глаза:

– Вы снова решили нам мешать, Максимов? Вам недостаточно прошлого раза, хотите доконать мою сестру? Вы же чуть до смерти её не уморили!

Обращался он ко второму гостю, лысоватый не ответил, а заговорила женщина:

– Ян, не волнуйтесь, Олег приехал извиниться перед вами с сестрой. Тата, если нужно, то он компенсирует вам затраты на сеанс, который сорвал тогда.

Татьяна нервно переглянулась с Залесской, взяла себя в руки:

– Вы познакомите нас со своим другом, Каринэ Гургеновна?

– Тимофей Дмитриевич Полянский давний знакомый моего брата, очень увлекается темой экстрасенсорики, упросил взять его с собой.

Татьяна обворожительно улыбнулась и отошла к окну со смартфоном.

«Ишь, ты. Тимофей! Редкое имя. Но ему не идёт. Надо было его каким-нибудь Святогором назвать. Вон, как отъелся!» – хмыкнула украдкой Света.

Но Полянский всё равно услышал, посмотрел на неё. А Залесский оглянулся на Татьяну и предложил:

– Давайте тогда начинать, да, Тата? И без ужина. У нас ведь сегодня ещё встреча назначена. А то в пробках застрянем и опоздаем.

Ян принялся составлять чайную посуду на комод, Алина помогла ему. Потом передвинули столик в центр комнаты. Клавдия Егоровна одёрнула и разгладила скатерть. Гости расселись по кругу. Только Полянский устроился на диване:

– Я отсюда посмотрю пока.

Яна подошла к нему, присела рядом и стала внимательно вглядываться в лицо, потом осторожно погладила по колену.

– Вижу, женщина тебя оставила, тоскуешь без неё, – её низкий голос звучал вкрадчиво и проникновенно. – От ясновидящей ничего не скрыть. Но я помогу тебе!

Она пожала его руку и заняла своё место в круге за столом: Яна, Каринэ, Олег, Алина, Клавдия Егоровна. Ян стоял напротив сестры за спиной старшей Матвеевой. Татьяна с недовольным лицом листала что-то в телефоне, когда Залесский окликнул её. Они вдвоём расставили, зажгли одиннадцать свечей и пучок каких-то палочек в центре стола. Пряный благоухающий дымок растворялся в воздухе. Яна колыхала пышным бюстом в декольте, дыша медленно и глубоко. Светлана не решилась сесть за стол, замерла у окна, вытягивая шею. Татьяна включила запись видео на смартфоне.

– Знаю, вам нужна помощь. Тут есть кто-то, но мне мешают... – томно протянула Яна и поморщилась. – Чья-то энергетика препятствует, не пускает духов пообщаться. Кто-то мешает.

Тут столик дёрнулся на месте. Клавдия Егоровна и Алина одновременно вскрикнули от неожиданности. Каринэ сильнее сжала руку Олега. Света зажала рот руками, чтоб не отвлекать никого нечаянным писком, и тут заметила Костю, который тихо спустился со второго этажа, остановился на пороге и, нахмурившись, с подозрением наблюдал за странными гостями.

Столик подскакивал под ладонями, Яна стала раскачиваться на месте.

– Смерть в доме, вижу, смерть в доме, – её низкий голос загудел громче, взвиваясь до вопля. – Мне мешают. Они все кричат!

Клавдия Егоровна схватилась за сердце. Алина вцепилась в скатерть, у неё округлились от испуга глаза. А Залесская стала трястись на стуле, крупно дрожа всем телом. Потом вырвала свои пухлые пальцы из рук соседей по столу и сникла, опустившись к скатерти.

– Нет, не могу больше! Не могу! – задыхалась она. – Дом будет под защитой, обещаю! Не могу сейчас ни с кем связаться. Но я сделаю вам защиту!

Свете было плохо видно, но Яна выхватила из кармана брусок угля и стала нетвёрдой рукой чертить прямо на скатерти неведомые знаки и символы.

– Вот! Это убережёт вас! Сверните полотно, завяжите в узел и закопайте на участке, но непременно в северном углу! – глухо вещала Залесская.

Её брат, грозно сдвинув брови, оглянулся на Полянского, который снимал действие на телефон и посмеивался в усы.

– Ваш скептицизм здесь неуместен. Подождите друзей снаружи в машине.

– Нет, – спокойно ответил толстяк.

Залесский приоткрыл рот, не находя слов от такой наглости самоуверенного гостя.

– Тогда мы вынуждены вас покинуть! – запальчиво выкрикнул он. – Наша работа тут сделана!

Но тут с места поднялся Олег Максимов, вынимая из кармана ветровки конверт.

– Ян, возьмите, пока не уехали. Примите с извинениями, пожалуйста.

За конвертом потянулась Татьяна, и одновременно Клавдия Егоровна вытащила из кофты купюры в резиночке, растерянно передала Алине. Та отдала их Татьяне:

– Мы наверное тоже должны вам за помощь. Спасибо вам, Тата.

Костя, потеряв терпение, ворвался в комнату. Светлана хотела удержать его, но не успела.

– Алина! Что ты творишь! Включи голову! Мама, ты совсем уже, что ли! Вы обе с ума сошли просто!

Но деньги уже оказались в руках стройной брюнетки. Алина только с презрением покосилась на брата.

– Да, спасибо большое. Яна приедет к вам в другой раз, уже бесплатно, обещаю вам. Мы проведём ещё один ритуал, – горячо закивала Татьяна.

– Нет, не проведёте, – подал голос Полянский, вставая с дивана.

Тата тряхнула волосами, выпрямляясь. И Света, оглянувшись на шум, увидела трёх незнакомых мужчин в штатском на пороге, один держал в руках камеру. Тот, что шёл впереди, крепкий блондин с короткой стрижкой, развернул корочку и отчеканил:

– Полиция! Оперуполномоченный, капитан Кравченко. Всем оставаться на местах, – он глянул на Залесского. – Руки держать на виду, на всякий случай.

– А в чём, собственно, дело? – пролепетала Клавдия Егоровна. – Мы не вызывали полицию.

– Присутствующие Антон Ткачук и Людмила Смирнова обвиняются в мошенничестве. При свидетелях прошло получение денег от потерпевших, факт зафиксирован на видео, – невозмутимо ответил офицер.

– Какой Ткачук? Какие потерпевшие? Я ничего не понимаю! – у Матвеевой даже очки на носу задрожали.

Полянский подошёл к полицейскому, бросил пытливый взгляд на Свету, потом чуть наклонился к Клавдии Егоровне:

– Залесские на самом деле совсем не Залесские. Вы приняли их в своём доме, а ваша дочь пойдёт как потерпевшая. Но свои деньги вы ещё можете вернуть. Предлагаю вам сейчас написать заявление, точно так же, как сделали господа Максимов и Арутюнян, – говорил он спокойно и твёрдо.

Матвеева замерла с отвисшей челюстью. И в этот момент начал смеяться Костя, смеялся он громко, запрокидывая голову и держась за живот. Он с трудом выговаривал слова, перебивая себя смехом:

– Ха-ха! Так вам и надо! Ха-ха! Ой, не могу! Связались чёрт-те с кем, так вам и надо! Ха-ха!

Светлана бросилась к нему:

– Костя! Костя, успокойся! Костя! – причитала она.

А Полянский обратился к Каринэ Гургеновне:

– Кара, у него истерика. Отведи его на кухню, пожалуйста, найди воду.

Статная армянка увела Костю. Света растерянно развела руками, прислушалась и поняла, что муж уже не хохочет, а плачет. Он опять плачет.

Капитан Кравченко сел за стол, небрежно смахнул угольную пыль и расстегнул папку на молнии. Стал доставать бумаги, комментируя распечатки с фотографиями. Выглядывая из-за плеча Алины, Света увидела копии из уголовного дела, страницы из досье.

Ян и Янина Залесские мало того, что оказались Антоном Ткачуком и Людмилой Смирновой, ко всему прочему они ещё и являлись супругами. Пара неоднократно попадала в поле зрения правоохранителей. По очереди или вдвоём сразу муж и жена отбывали наказание за кражи, мошенничество, подделку документов. Сроки получали небольшие, выходили быстро.

– Поздравляю, растёте, совершенствуетесь! – хмыкнул Кравченко и подмигнул Яне. – В этот раз пойдёте по части четвёртой статьи сто пятьдесят девятой уголовного кодекса. За мошенничество, совершенное организованной группой лиц. Посмотрим, сколько заявлений подтянем, там, пожалуй, и в особо крупных размерах получится. А это до десяти лет, граждане жулики.

Побледневшая Татьяна невидяще нащупала стул и неловко опустилась на него, чуть не упав. Огромные глаза брюнетки, казалось, собирались выскочить из орбит, а пухлые губы дрожали, выдавая жуткое волнение.

– А я?.. Я же не знала... Как же я? – выговорила она, стуча зубами.

– А это, гражданка Коновалова, уж как суд решит, – кивнул полицейский, заполняя протокол. – Вы принимали денежные средства, организовывали и проводили мероприятия для осуществления мошеннических действий...

– Да, необходимо будет определиться с мерой наказания за противоправные деяния. Ой, извините, диплом юриста в глаз попал, – Полянский отёр уголок века мизинцем.

– Ааа!... – взвыла вдруг Яна-Людмила, затряслась и упала на ковёр, пуская изо рта кровавые пузыри. Её муж застыл каменным истуканом.

– Матерь божья! – вскочил Кравченко и резко бросил сотруднику. – Скорую! Вызывай! Быстро!

Но метнувшегося к выходу полицейского остановил Полянский, ухватив за рукав.

– Не нужно скорую. Ничего не нужно, – мягко произнёс он.

А потом взял с комода у чайных приборов салфетку и склонился над бьющейся в припадке «ясновидящей». Полянский аккуратно вытер её губы и щёку, протянул салфетку, держа кончиками пальцев, полицейскому.

– Это не кровь, можете убедиться.

– А что? – оторопел опер.

– Смотри сам. Делается комочек из соды, лимонной кислоты, красителя и капельки масла. И если на работе становится жарко, незаметно закидывается в рот. Состав очень красиво пенится. Как бомбочка для ванны. И мы имеем на полу весьма живописный приступ, – Полянский равнодушно разглагольствовал, стоя над трясущейся женщиной и заложив руки в карманы, его вид излучал обыденную скуку. – А подследственные получают возможность сбежать из медицинского учреждения.

Яна-Людмила перестала дрожать, встала, тяжело упираясь в пол, подошла к мужу.

– Тебе не хватит доказательств! – зло прошипела она, отплёвываясь и сверля ярко-зелёными глазами Полянского.

– Хватит, не переживай, – усмехнулся странный гость. – Как только поднимется шумиха в сети, пострадавшие потянутся за своими деньгами. Ну, по крайней мере, те, кто рискнёт признаться, что его обманули. Ваши сеансы с привидениями и рассказы о прошлом – это информация от знакомых и из соцсетей, из открытых источников. Поэтому к каждому такому вечеру вы тщательно готовились, составляли досье на каждого из тех, кто записался на приём. Вы рассказывали им то, что они сами выдают о себе в сети, в переписке. Просто озвучивали их собственные травмы и переживания. Давили на эмоции.

Полянский налил себе чаю и бросил в чашку три сахарных кубика. Светлана и Алина не сводили с него глаз.

– А столики? – подала голос Арутюнян, вернувшаяся в зал.

– Тут всё дело в технике и её разоблачении, – усмехнулся гость, издалека ткнув пальцем в туфли Яны-Людмилы. – Если провести первичный осмотр обуви наших «говорящих с духами», даже не экспертизу, на носках туфель найдётся тонкая металлическая набойка, с помощью которой, при определённой ловкости можно поддеть и подбросить ножки лёгкой мебели. Помнишь, у тебя в гостях они отказались сидеть за мраморным столом? Он ведь намного тяжелее чайного столика.

Полянский глотнул чаю, несколько секунд с удовольствием рассматривал пирог на блюде, но всё же, с явным сожалением, оставил угощение без внимания.

– Система подсказок, на всякий случай, вдруг кто что забудет или перепутает, – он указал на Яна-Антона. – Прикосновение к кольцам на руках, к часам и браслетам, телефон и зажигалка меняются местами в нагрудных карманах. И ваша чудо-экстрасенс несёт весьма убедительную мешанину из реальных фактов и мистических домыслов.

– Ух! – с уважением выдохнул Кравченко, потом повернулся с бумагами к хозяевам. – Так, граждане Матвеевы, распишитесь тут. В ближайшее время вас вызовут повестками для дачи показаний. Пакуем, ребята.

Лже-Залесских в наручниках препроводили наружу. Рыдающую Татьяну долго и пристально разглядывал Полянский. Максимов подошёл к нему и пожал руку, с благодарностью кивая, а потом спросил у Арутюнян:

– Я в город, Каринэ, тебя подвезти?

– Нет, я позже с Тимофеем поеду, – она коснулась плеча здоровяка.

В доме стало тихо, только Клавдия Егоровна хрипло вздыхала, пытаясь прийти в себя.

– Единственное, в чём была права эта Янина, что помощь вам действительно нужна, – спокойно сказал Полянский.

– Что? О чём вы? Мало нам потрясений, так вам нужно ещё, чтоб... – взмахнула дрожащей рукой старая Матвеева.

– Вот уже почти пять лет ваш сын и брат в глубокой депрессии, постоянно на грани нервного срыва. А вы, вместо поддержки, устраиваете у него на глазах этот уродливый балаган! – перебил её гость, сердито стукнув ладонью по столу.

Арутюнян села в угол на диван, красиво закинув ногу на ногу, на её лице затаилась заговорщицкая улыбка.

– Но мы же хотели, как лучше... – робко начала Алина, шмыгнув носом.

– Вам нужна помощь. Моя помощь, – продолжал Полянский. – Эти годы вы не могли не обращать внимание на то, что вещи постоянно оказываются не на своих местах. Накрываете стол, а через пару минут обнаруживаете, что посуда передвинута. Будто бы сами собой открываются окна, падают с полок книги, раскатываются продукты из пакета...

– Не знаю, иногда примерещится, но ведь всякое бывает, – неуверенно сказала Клавдия Егоровна.

Светлана стала лихорадочно вспоминать, где у свекрови корвалол, в тумбочке или на столике.

– Нет, не мерещится, – отрезал мужчина и взглянул на неё. – Да, Света?

– А?!

Она растерянно замерла на месте, похолодев и испуганно оглядываясь на Алину, которая пошатнулась и взялась за стул матери для опоры. Матвеевы со страхом смотрели на своего необычного гостя. А он перевёл взгляд со Светы на них:

– Смерть жены сильно подорвала здоровье Кости...

– Какая смерть? – выдавила она из себя. Полянский спокойно продолжал:

– И если вы хотите, чтобы он остался в живых, положите его на лечение, я могу рекомендовать психиатрическую клинику...

– Какая смерть?! – завопила Светлана, не в силах слушать. – Алина! Что он несёт! Какая смерть?!

– Они тебя не видят и не слышат, – грустно сказал Полянский. – Я медиум, поэтому могу общаться с тобой.

– Но я живая! Я живая! – истошно закричала она и разрыдалась, чувствуя, как давно хотела от души поплакать, невозможно постоянно быть в таком напряжении.

– Нет, извини, – покачал он головой. – Помнишь, пять лет назад ты сильно упала в ванной.

– Я поскользнулась и ушиблась! – закричала она.

– Нет, ты ударилась и умерла от кровоизлияния в мозг. Тебя похоронили осенью. Видишь, твои свекровь и золовка не торопятся меня поправить.

– Нет! Нет! Я жива! – бессильно заголосила Света.

Она стояла рядом со шкафом-витриной, и машинально бросила взгляд на коллекцию фарфора Клавдии Егоровны. Свету затрясло в панике: она поняла, что не видит в зеркальной задней стенке своего отражение. Всё это время она сдувала пылинки со статуэток и фигурок, переставляя их, но никогда не видела себя в этом зеркале.

«Нет! Невозможно!», – она размахнулась и зло саданула в стеклянные створки, которые ненавидела полировать. Одна дверца со звоном и грохотом осыпалась, по второй разошлась паутина длинных трещин.

Матвеевы вскрикнули. Она кинулась к родным и хотела обнять совершенно очумевшую Алину, но её пальцы не смогли коснуться, прошли насквозь, как через туман.

– Ты можешь дотрагиваться до предметов в своём доме, но живые не почувствуют твоих прикосновений, – негромко проговорил Полянский.

Впервые в жизни (в жизни?) она пришла в настоящую ярость. Светлана отбросила в сторону стулья, стала хватать со стола чашки, блюдца, полную сахарницу и швырять их в крашеную стену. Матвеевы завизжали и вцепились друг в друга, завыли от ужаса. Когда целая посуда закончилась, Светлана перевернула стол и остановилась, тяжело дыша и глядя на чайные потёки на стене, осколки и пятна на ковре. Совершенно без сил она рухнула на пол и расплакалась, сидя на коленях.

Полянский присел рядом на корточки и погладил её по голове. Удивительно, но она не могла вспомнить, кто и когда касался так тепло и бережно, когда она последний раз вообще ощущала тепло? Неужели... Она подняла на него глаза.

– Иди, попрощайся с мужем. Посмотри на него в последний раз. Потом ты уйдёшь, – терпеливо объяснил он.

– Куда? – прошептала она.

– Этого я не знаю, – честно ответил медиум.

Света прошла в кухню и увидела Костю, который заснул, положив голову на сложенные на столе руки. Измученный и обессиленный переживаниями. Она не смогла погладить его по мягким волосам, только разглядела мокрые от слёз ресницы.

Всё встало на свои места, пришли покой и лёгкость. Теперь было понятно, Костя всё это время разговаривал сам с собой, а ей казалось, что он отвечает на её вопросы. Света при жизни привыкла, что её не замечают, не обращают внимания на то, что она говорит и делает. Наверное, поэтому и после смерти не заметила разницы...

– Прощай, мой хороший. Выздоравливай. Пусть у тебя всё сложится удачно, – вздохнула она.

– Света? – тихонько позвал её Полянский, застывший в дверях, а когда она обернулась, медленно повёл рукой в воздухе, словно прогоняя видение. – УХОДИ!

Напутствие прозвучало будто раскатистое эхо в пещере, оглушая грохотом. Комнату заволокло густым молочным туманом, и Светлана перестала быть...

9.

Не то, чтобы он сильно удивился, но всё же было неожиданностью увидеть в недавних эмоциональных воспоминаниях Татьяны Коноваловой лицо Софии Данкевич и фигуру Габриэля. Полянский видел, что Тата встречала обоих в ночном клубе.

На сильнодействующую дурь, изготовленную монстром, денег тогда не хватило. Татьяна была готова на многое, лишь бы заполучить допинг. Полянский подумал, ей очень повезло, что Габи занимался Софией, и не уделил Тате внимания.

Беспорядочная жизнь сделала Татьяну неразборчивой (даже на обаяние жулика Ткачука она повелась, как неопытная юная девушка) и алчной (утаивая от «Залесских» часть прибыли, она думала, что обманывает их, а в итоге всё обернулось против неё самой). Может быть, теперь отделается условным сроком и задумается о переменах в своей реальности.

После работы с призраком Светланы ему потребовалось минут двадцать посидеть на свежем воздухе на веранде у Матвеевых, чтобы успокоить сердцебиение. Мать и дочь с опаской выглядывали из окна.

– Это было потрясающее зрелище, – медленно проговорила Каринэ.

– Ужас, – печально вздохнул Полянский. – Представляешь, каково это, несколько лет чувствовать себя невидимкой?

– Ну, в общих чертах могу себе представить, – многозначительно кивнула она.

Тимофей покосился на неё. В вечернем приглушённом свете женщина выглядела моложе и свежее.

– Ты не привидение, уж поверь мне.

– Жаль. Тогда бы я чаще тебя видела, – улыбнулась Каринэ.

– Не говори ерунды! – досадливо поморщился Полянский.

– Этот полицейский – твой знакомый?

– Да. Пересекались по нескольким делам.

– Я так и поняла, когда ты позвонил. Едем домой? – прищурилась она.

– Да.

– К тебе?

– Кара, – вздохнул он, закатывая глаза.

– Ладно, ладно. Шучу. Но, как говорится, в каждой шутке...

– Нет, я отвожу тебя домой, потом еду к себе. Буду спать часов пятнадцать! – Полянский подал ей руку, помогая сойти по ступеням. – А то такими темпами и до пенсии не доживу.

«Может быть, всё-таки стоит взять машину побольше», – со вздохом подумал он, пристёгиваясь.

Тут Каринэ, ахнув, испуганно дёрнулась от него в сторону.

– Тимо! Что с тобой? – прошептала она.

– Что? – уставился он на неё.

– Ты... Твои глаза, – Кара протянула руку и, опустив солнцезащитный козырёк над водительским креслом, щёлкнула подсветкой зеркала. Подруга с тревогой вглядывалась в его лицо.

– Что? – он с интересом покосился в зеркальце.

– Нет, ничего, показалось, – обеспокоенно покачала она головой. – Будто бы у тебя глаза красные, как у крысы в лаборатории.

– Показалось, – успокаивая, он потрепал её по тёплой руке.

Продолжение в книге «Полянский. Детектив-медиум. Путь монстра»