Полянский. Детектив-медиум. Новое дело

Столоверчение. Часть 2

4.

Тимофей бережно касался плотных листов, проводил подушечками пальцев по линиям гравюр и рельефному шрифту. Разновидность «готики» – швабахер, письмо ломаное, но некоторые буквы с закруглениями. Одно из ранних изданий «Басен Эзопа», действие древнегреческих притчей перенесено в европейскую деревню пятнадцатого века. В те времена было популярно и рекомендовалось к прочтению во время учёбы.

Полянский со спокойной совестью вынес эту книгу из подземного логова Крысолова. Всё равно никто не хватится, из чьей бы коллекции антиквариата её не утащили.

«Кусочек застывшего прошлого в руках. Вот – настоящая магия! Время остановилось на листах бумаги!», – Тимофей с благоговейной осторожностью погладил страницы.

– Книжку убери со стола, а то запачкаешь! – сурово велела Ярослава, вносящая в комнату поднос.

Белякова настаивала, чтобы он обедал, наконец, в гостиной за большим столом, а не на кухне или в кровати. Домработница аккуратно поставила перед ним глубокую тарелку, положила льняную салфетку, звякнула ложкой и ответила на вопросительный взгляд работодателя:

– Крепкий бульон и кусок куриной грудки. Всё. Ты же выздоравливающий.

– И как я наберусь сил с такой пустяковой едой?

– Тима, твоё «котлетическое телосложение» нуждается в здоровом питании. Чего ждал? Тазик борща с мозговой костью?

– Не отказался бы, – хмыкнул Тимофей.

– Ешь, что дают! Сейчас принесу чай и поджаренный хлебушек, – Полянский продолжал сверлить её взглядом, Ярослава уперла руки в крепкие бока, насупилась, но через несколько секунд сдалась и погрозила пальцем: – Ладно, добавлю немного варенья. Но всё. Пока никаких излишеств и плюшек!

Тимофей кротко вздохнул и принялся за еду. Спустя минут десять Белякова принесла большую кружку чая и румяный тост с просвечивающим слоем джема. Она уже уносила посуду на кухню, когда позвонили в дверь, и Ярослава, нахмурившись, пошла открывать. Он не расслышал приглушённых слов, но отличил женский голос.

Полянский закрыл глаза и сосредоточился, медленно дыша.

«Золото! Мёд и корица!».

Обожжённые и заклеенные пластырем пальцы на левой руке, израненное плечо гулко заныли, но сомнений не было: видел и чувствовал он теперь намного лучше, чем раньше.

Поэтому когда озадаченная домработница заглянула в комнату и только открыла рот для вопроса, Тимофей перебил:

– Пусть войдёт!

– Тима, да я ещё даже... – растерялась Ярослава.

– Впусти её, – мягко повторил Полянский, поправляя очки и вставая с места.

– Ишь, шайтан! – фыркнула помощница, шаги тихо шуршали по коридору к посетительнице на пороге.

Статная женщина в длинном платье двигалась бесшумно и грациозно, никакой суеты, ни одного лишнего движения. Чёрные блестящие волосы заплетены в тяжёлую косу и уложены на голове короной. Золота на ней, наверное, с полкило – серьги, цепочка с кулоном, часы и кольца. Как всегда – яркая и нарядная, несмотря на то, что чёрный давно стал основным цветом гардероба. Каринэ Гургеновне ещё нет сорока, а она уже трижды вдова.

Она остановилась у стола, всматриваясь в лицо медиума. Белякова смущённо кашлянула в коридоре и громко заявила, что на сегодня закончила. Хлопнула входная дверь. Пауза затянулась.

– Рад тебя видеть, – он чуть склонил голову, приветствуя.

Гостья порывисто шагнула к Полянскому, пытаясь обнять ладонями его лицо и поцеловать.

– Домработница сказала, что ты болен, что с тобой? Что я могу сделать?

Тимофей осторожно удержал сильные тёплые пальцы, отстраняя женщину. От неё пахло мёдом и корицей.

– Что с тобой? Что с твоей рукой? Что случилось? Вартан только вчера проговорился, что ты помог Овику, что вы виделись в прошлом месяце! Что с тобой случилось? – даже тарахтела она певуче и красиво.

Именно Каринэ лет семь назад нашла Полянского через влиятельных знакомых, чтобы свести с братом. Призрак их матери не мог успокоиться и покинуть мир, не примирив между собой родных людей. Тимофей тогда помог Абгарянам и стал дорогим гостем.

Впечатлительная и неискушённая Каринэ, склонная к магическому мышлению, сильно увлеклась. Увидела в нём свою судьбу и возможность вырваться из-под власти брата. Но становиться зятем Вартана Гургеновича в планы Полянского не входило.

За эти годы Абгарян уже три раза выдавал замуж младшую сестру, традиционно не считаясь особо ни с её мнением, ни с её чувствами. Браки эти заключались с полезными, состоятельными и не слишком молодыми людьми, принося семье весомые выгоды.

Но Каринэ оставалась бездетной, а значит, бракованной в глазах многочисленных родственников. Воспитанная быть женой, матерью и хозяйкой в доме, она не представляла для себя иного будущего.

Её огненный темперамент сбивал с ног и растирал в труху, испепеляя. И Полянский от души хвалил себя за каждый эпизод, когда удавалось устоять, не выйти за дружеские и деловые рамки. Крайне сложно общаться с женщиной, с которой ты никак и ни под каким соусом не хочешь близких отношений.

Усугубляла ситуацию её железобетонная уверенность в том, что Тимофей влюблён в неё. Каринэ давно убедила себя: он сдерживает и скрывает свои чувства, боясь, что семья Абгарян не примет его. Как минимум раз в год между ними происходили подобные диалоги:

«– Давай всё продадим и сбежим? – льнула к нему и вздыхала экзальтированная дама с сильно запоздавшей наивностью.

– Тебе продавать нечего, а я никуда сбегать не собираюсь, – устало отвечал медиум, видя её ссору с братом в недавнем прошлом. – Вартан желает тебе только добра.

– Мой брат – тиран и монстр! – шипела она злой кошкой.

– Он старший в семье, на нём огромная ответственность. Он заботится о тебе и остальных сёстрах, устраивает будущее своих детей и племянников, ведёт семейные дела. Не будь тираном, Вартан бы просто не вывез вас всех.

– Это страшный человек, он не даёт мне жить так, как я хочу!

– Ты не умеешь жить одна. И брат хочет уберечь тебя от посягательств разных проходимцев!».

Полянский легко пожал её руки и указал на диван в гостиной. Видел, что она расстроилась, оставшись без объятий, но не хотел обманывать и обнадёживать.

– Присаживайся, Кара. С чем пожаловала? Могла бы просто позвонить, – Тимофей уселся в кресло напротив неё.

Стройные ноги спрятаны под тяжёлой волной юбки. Каринэ всегда прямая, с гордой осанкой княжны. Она взяла себя в руки, но всё равно с тревогой следила за тем, как он двигается.

– Приехала позвать тебя в гости. Моя подруга недавно устраивала вечер, там была очень интересная девушка. Знаешь, как в старом кино, спиритический сеанс, двигающийся столик, разговор с духами умерших. И гадания! Было здорово и весело! Другая моя приятельница позвала её с братом к себе. Поедем с тобой вдвоём? – она хитро улыбнулась. – Познакомишься с конкурентами.

– У меня не может быть конкурентов, Кара, ты слишком впечатлительная, – Полянский лениво отмахнулся. – Они мошенники, не связывайся.

– Но ты же не видел, как она работает! Это нечто! Я же сама сидела за тем столом, он действительно подскакивал на месте! И она столько сказала о присутствующих! Это было потрясающе! Ты мне не веришь?

Неуловимым текучим движением она переместилась с дивана на широкий подлокотник его кресла.

– Ну, прошу тебя! – женщина склонилась над ним.

– Нет. Я не скоро выберусь из дома. Мне нужно отдыхать... Ай, Кара! Осторожно! – Тимофей судорожно вдохнул сквозь зубы, когда она привалилась слева к раненому плечу.

– Прости! Прости! – залепетала Каринэ, отскочив в сторону.

– Кара, – поморщился Полянский. – Ещё раз. Не связывайся с этими жуликами.

– Тебе больно?

– Уже нет. Извини, пока из меня собеседник и спутник так себе. В гости не поеду. Я устал, извини.

– Хорошо, Сирелис, не сердись! – её глаза обжигали.

«Любимый». Вот на что мне эта любовь? Надеюсь, она ещё пару раз овдовеет, пока придёт моя очередь уйти на покой и сдаться в надёжные крепкие руки. Ведь не самый плохой вариант, по сути, будет холить, лелеять, обожать и вкусно кормить... Эх, сейчас бы к чаю пахлаву с мёдом! Стыдись, ты – обжора и бессовестный потребитель!».

Каринэ прошла в туалет, оставив на диване сумочку с брендовой блестяшкой. Полянский секунд десять внимательно смотрел на неё, потом протянул правую руку в сторону сумки и сосредоточился, опустив веки.

Непостижимо! Тимофей увидел чёрную косметичку, смартфон в перламутровом красном чехле и небольшую книжку. И даже смог прочесть несколько строчек аннотации на мягкой обложке. Раньше он не умел ничего подобного!

Пальцы задрожали, и рука упала на колени, будто бы он несколько минут удерживал чугунную гирю. Ещё слишком тяжело. Нужно будет испытать себя позже, когда наберётся сил. В этот момент в гостиную вернулась его гостья.

– Кара, что ты читаешь? – удручённо покачал головой.

– Что?

– У тебя в сумке книга. Кажется, муть редкостная.

– Ты что, в моих вещах рылся?

– Мне это не нужно, ты забыла.

– Но как...

– Там написано: «жертвенная и разрушающая любовь, глупые ошибки и желание мести, тонны недопонимания и эротизма...».

Чёрные густые брови поражённо изогнулись в искреннем удивлении. Каринэ расстегнула сумочку, молча достала книжицу и показала ему обложку со словами. Глядя огромными блестящими глазами, тихонько обняла и нежно поцеловала на прощание.

– Ты – чудо, Сирелис! Позвони мне, любимый.

«Она так доверчива! Нельзя, чтобы её снова обманули!» – грустно подумал Полянский.

5.

Светлана Матвеева помогала накрыть на стол к завтраку. Расставила было чайные пары, но встретила раздражённый взгляд свекрови, вошедшей на кухню. Та зло сжала губы, это её любимый сервиз – тонкий фарфор в бордовых розочках.

– Да что ж это такое! Что за бардак в доме! – фыркнула Клавдия Егоровна и стала передвигать блюдца с чашками, устанавливая единственно верный, свой порядок.

Светлана только вздохнула, вот всю жизнь так. Хоть делай, хоть не делай, всё одно, останешься кругом не такая и во всём виноватая. Вот Костя зашёл, на неё даже глаз не поднял, матери боится. Слюнтяй, но ведь муж любимый. Уселся завтракать. Она ему вилку подвинула, а Костя локтем задел уронил на пол.

– Бестолковые вы, молодые, все! – проворчала свекровь.

Костя сжался весь от замечания матери, а Света приветливо кивнула Алине, сестре мужа. Золовка, свежая и улыбчивая, принарядилась и накрасилась, сегодня поедет в город на работу. Вот Светлане бы так: ездить куда-то, делать что-то полезное и интересное, деньги зарабатывать, чтоб у мужа на колготки не клянчить. Но нет, сидит в этом доме, как в золотом тереме, только и дел, что корячиться по хозяйству, вытирай, да полируй, бельё, продукты, пятое, десятое. И никто спасибо не скажет, Клавдия Егоровна ходит по пятам, и бубнит, то не то, это не это, всё по-своему переделывает.

Алина налила себе кофе, села напротив матери.

– Ты обещала рассказать, как у Розы была в гостях, – напомнила та дочке.

– Ой, слушайте, это было что-то с чем-то! – Алина разломила, кроша, бисквит. – Роза Ашотовна пригласила Татьяну, а Залесские, брат с сестрой, эти вроде как её протеже. Тата их и привезла. Ну, сначала ужин в беседке, как обычно. Ещё Карповичи были и Арутюнян приехала.

– Какая Арутюнян? – переспросила Клавдия Егоровна, кладя сахар в чай.

– Каринэ Гургеновна. Помнишь, я тогда для салона красоты рекламу делала? Так это её салон, мы как раз через Розу и познакомились с ней. Так вот. После ужина пошли все в дом, сели за столом, где зал с камином, помнишь? Свечей понаставили, вот прям как в кино!

Алина взмахнула руками и чуть не опрокинула чашку. Света привычно качнулась вперёд, чтобы ухватить, убрать, вытереть, но остановилась, сконфуженно глядя на суровую свекровь.

– Ты дальше-то рассказывай, Алинка? – попросила она, чтобы скрыть смущение.

– Сели по кругу, значит. Ян говорит, положите руки на стол, мол, сейчас моя сестра-экстрасенс будет с потусторонними силами связываться.

– Ой, страсть! – выдохнула Светлана.

– Господи, помилуй! – одновременно охнула Клавдия Егоровна.

– Сели мы, и Янина эта вроде как в транс вошла, раскачивается, глаза закатывает. И говорит, такая, чувствую, есть беспокойный дух, он проявит себя и поделится информацией. И тут столик этот – дёрг! Я чуть не описалась со страху!

Алина сделала большие глаза, передавая эмоции, Костя жевал бутерброд и скептически морщился.

– Чего ты корчишь рожи? Тебя там не было, я б посмотрела, как ты там усидел бы! – напустилась на него сестра.

Он хотел что-то ответить, но Света тихонько махнула ему, мол, да не связывайся! Вечно они пересобачатся тут, а ей потом битую посуду подметать, да осколки пылесосить. Алина продолжила:

– А потом она говорит, вижу, хочешь квартиру продавать на Садовой, не спеши пока. Роза Ашотовна аж побелела вся! Карпович ей шепчет, такая, вы ж обещали не продавать двушку, что ж творите-то! Роза чего-то заблеяла, а Залесский ей шикнул, чтоб не мешала. Янина дальше стала спрашивать этого типа духа, одно, другое, и нам пересказывает. Столик этот под руками дёргается, с места двигается. Ужас! Экстрасенс Арутюнян сказала, что пусть та о здоровье не беспокоится, всё у неё хорошо будет, только врачей слушать надо. Каринэ Гургеновна так с открытым ртом и сидела в шоке. А глаза у Залесской такие зелёные, как у ведьмы, она на меня посмотрела и сказала: вижу, беда в вашем доме, вижу гроб красный!

Костя вскочил из-за стола, разлил по скатерти кофе, по полу со звоном покатилась ложечка, оставляя за собой чёрные капли на плитке.

– Надоело! Хватит! Достали вы меня с этой бесовщиной! – закричал он и выбежал из столовой.

Женщины замерли от внезапной вспышки гнева и вздрогнули, когда Матвеев в сердцах грохнул входной дверью. Воцарилась тишина. Было слышно, как Костя завёл двигатель и выгнал машину из гаража.

Светлана с тоской смотрела в окно, как задвигались за мужем ворота. Вздохнула и обернулась к свекрови с золовкой. Клавдия Егоровна качала головой каким-то своим мыслям. Алина налила ещё кофе и макнула круассан в апельсиновый джем.

– А знаешь, что? – задумчиво обратилась к ней мать после паузы. – Позови ты к нам эту Татьяну с её экстрасенсом?

– Мама, да что вы... – начала было Света жалобно.

– Ты серьёзно? – в свою очередь удивилась Алина. – Это ж тысяч пятьдесят на круг! И ещё неизвестно, согласятся ли!

– Ну, ты договорись как-нибудь. Может, правду какую найдут или предскажут, – она не собиралась терпеть возражения.

Алина, чмокнув мать в сухую щёку, уехала на работу. Светлана открыла окна на первом этаже, чтобы проветрить. И через несколько минут услышала, как хлопает рамами Клавдия Егоровна:

– Это ж какой умник окна открыл, дождь ведь собирается!

Света вздохнула и пошла перестилать покрывала на втором этаже.

6.

Татьяна чувствовала себя уверенно. За месяц работы с Залесскими она закрыла два кредита. Брат с сестрой давно переехали в её квартиру после того, как Яна сняла с пути Таты магический блок, якобы установленный соперницей с разноцветными волосами. Вещей при переезде было немного, больше тратили на атрибутику и аксессуары для сеансов в сети и оффлайне. Казалось, между ними и Татой установились более доверительные, чем деловые отношения.

Ян уже три раза приходил к ней в комнату ночью, дождавшись, пока сестра заснёт. Мужчина он приятный, сильный, трахается топорно, но упорно. Татьяна довольно улыбалась по утрам, сладко потягиваясь. Жалела только, что нельзя оставить при себе Яна без сестры. Но Янина делала главную выручку, на её образе и способностях держался их странный промысел.

Тата побаивалась Залесской, ведь та несколько раз уже выдавала информацию достоверную и ёмкую. Как и клиентам, Тате Яна говорила о прошлых романах и неудачных покупках, рассказывала о поездках, предсказывая везение или предостерегая от некоего шага.

«А вдруг правда, наведёт порчу или проклянёт как-то! Вдруг...! Тьфу-тьфу-тьфу!» – холодела Татьяна, глядя за завтраком в ярко-зелёные глаза рыжей ведьме.

А Янина собирала для себя многоэтажный бутерброд и вздыхала пышным бюстом в шёлковом халате с воланами. Пирожное, а не женщина!

Частенько Залесская после сеанса оставалась с клиентом «поужинать», а Тата с Яном возвращались домой одни. Скучно им, конечно же, не было, но он явно переживал за сестру и ревновал ко всем мужикам, оторопело застревающих взглядом в шикарном декольте Янины.

– Доброе утро, девочки! Что у нас сегодня? – бодро поприветствовал женщин Ян, входя на кухню и легко чмокая сестру в макушку.

«Поражаюсь я этому мужику, такое самообладание. Вежлив и только! Будто бы и не наяривал на мне всего три часа назад! И бровью не ведёт!» – вздохнула Тата и открыла заметки в смартфоне.

– В одиннадцать часов расклад в прямом эфире с регистрацией по смс. В обед отдыхаем, а вечером поедем на Курскую, сеанс в гостях у Арутюнян. Она обещала пять человек пригласить. Но если вдруг будет больше народу, договорились, что тогда доплатит по головам, – деловито вещала Татьяна, помешивая кофе.

– Я же просила, чтоб приходили только те, кто записался заранее и с предоплатой! Мне что, каждый раз наизнанку выворачиваться, чтоб со всеми поработать? – недовольно выпятила Янина пухлые губы.

– Не кипятись, Яночка, Тата соберёт со всех по двойной таксе, а ты у меня талантливая, справишься, – Ян, успокаивая, погладил сестру по круглым шёлковым плечам. – Не переживай. А в субботу поедем выбирать тебе новую машину, ты же хотела подарок!

– Вот всегда ты знаешь, как подъехать, – Залесская сделала ямочки на щеках и тепло улыбнулась ему.

Обедали дома, почти по-семейному, заказав доставку шашлыков и печёных овощей, а вечером Татьяна повезла их на другой край Москвы. Они заехали на подземную парковку и поднялись на восьмой этаж в просторном лифте с зеркалами и тихой музыкой. Перекладывая из одной руки в другую плотную кожаную сумку, Тата разглядывала их отражения и думала, что они смотрятся будто кадр из сериала про команду экстрасенсов.

Высокий статный Ян в белоснежной рубашке, джинсах и сером жилете, стоит прямой и уверенный, руки за спину. На шее у него на цепочке «древнерусская» бронзовая привеска-амулет, а на левой руке браслет с руническими символами. Зеленоглазая Янина с высокой причёской красно-рыжих волос в тёмно-красном бархатном платье с глубоким вырезом. Сегодня на ней серьги и кулон с бусинами из тигрового глаза, с медными подвесками. И Татьяна – стройная длинноногая брюнетка в чёрном брючном костюме с серым кружевным топом. Кольца, браслеты, цепочки, амулеты – пёстрое множество стильных аксессуаров на всех троих, создающее магическую ауру и таинственно переливающееся.

Арутюнян открыла им, радушно приглашая в дом. Тата осмотрелась. Дизайн лаконичный, но дорогой, с отделкой из натурального камня, с резьбой по дереву. Каринэ Гургеновна в изысканном светло-бежевом платье с чёрным атласным кантом, плыла по квартире, провожая к гостям.

В гостиной с бледно-лиловыми стенами и мебелью жёлто-золотистых оттенков действительно собралось пять человек: один мужчина и четыре женщины. Две были уже знакомы Татьяне и Залесским, остальных им представила хозяйка.

Арутюнян предложила сначала провести сеанс, а потом перейти в столовую поужинать и поделиться впечатлениями. Она указала на овальный стол из бежевого мрамора с белыми прожилками и стала сдвигать лиловые плотные шторы, развязывая подхваты из золотых шнуров с кистями.

Но Залесский отрицательно помотал головой, изящно закатал рукава рубашки и переставил к угловому книжному шкафу круглый кофейный столик. Обаятельно улыбаясь, Ян помогал гостям рассесться вокруг. В это время Янина, чуть касаясь локтя Каринэ Гургеновны проникновенно вещала своим чудесным низким голосом:

– В вашем доме очень хорошая энергетика, сразу видно, что у вас много доброжелателей. Но наиболее сильное поле всегда в противоположной от окна стороне. Счастье не должно вылетать в форточку, вы согласны?

Татьяна видела, как внимательно прислушивается к экстрасенсу и кивает головой хозяйка. Пока всё идёт по плану. Она достала из сумки девять белых свечей в каменных подставках, составила из них круг в центре столика и подожгла. Ещё двенадцать чёрных свечей с колеблющимся пламенем горели на мраморном столе у окна. Воздух быстро стал густым и пах сладкими духами Янины. Тата проверила камеру на смартфоне, света достаточно, видно хорошо, этот сеанс она снимет, потом Ян немного отредактирует видео, и можно будет залить ролик в сеть для новой волны хайпа. Тогда и на рекламу тратиться не придётся, народ сам повалит.

Татьяна и Ян стояли за спинами гостей так, чтобы образовать треугольник во главе с сидящей за столом Яниной. Залесская попросила людей положить руки на стол, чтобы она могла сконцентрироваться и найти духа, согласного общаться.

– Кто такой Геворг Араратович? – томно вздыхала Яна, закрыв глаза.

В этот момент кофейный столик чуть подпрыгнул, толкнув ладони гостей, хором ахнувших от неожиданности.

– Ох! Это же свёкор мой покойный, третьего мужа отец! – округлились глаза у Арутюнян.

– Он говорит... Нет, не понимаю, мало русских слов, – страдальчески поморщилась Залесская, не открывая глаз.

– Геворг-джан, папа... Айрик... – затянула Каринэ, но Яна прервала её.

– Подождите! Он говорит, кипарис посади, ель выкопай! Вы понимаете, о чём он?

– Да! Да, у могилы на участке ели растут! – задыхалась от волнения хозяйка дома.

– Подождите, вот ещё кто-то идёт на контакт... Кто из вас знает Лёву? – спросила звучным грудным голосом Залесская, столик снова подскочил, стукнув ножками.

Одна из женщин всхлипнула, хотела подняла руки к лицу, но Ян наклонился из-за спины и решительно прижал её дрожащие ладони к столешнице.

– Не убирайте рук, не прерывайте связь! – тихо прошипел он.

– Мой бедный мальчик! Лев, это мой племянник, он... – шмыгнула носом гостья.

– Он умер зимой, синяя машина... – нараспев тянула Янина, раскачиваясь из стороны в сторону. – Он говорит, чтобы вы, тётечка Женечка, меньше плакали.

– Да, всё так! Он так меня называл! Бедный мой... – всхлипывала женщина.

– Вы – Олег, верно? Ваша жена Лена здесь, но ненадолго, хотите ли что-то спросить у неё? – Янина мастерски понизила голос, звучала она сейчас завораживающе.

Татьяна чуть перевела камеру на лысоватого плотного мужчину в тонком пуловере. Хозяйка представила его как Олега Максимова. Совершенно обалдевший от происходящего, он переводил испуганный взгляд с экстрасенса на женщин за пляшущим столом, обратно, на свечи, у него дрожали пальцы.

– Сердится ли она на меня до сих пор? – голос мужчины охрип от потрясения.

– Нет, она спокойна и говорит, не переживай, Олежка! – будто во сне выдохнула Залесская, и обратилась к молодой ухоженной шатенке с короткой стрижкой: – Алина, для вас то же самое послание: в доме красный гроб, нужен обряд для очищения... Для кого-то передаёт сообщение некий Семён, рад, что ваша поездка в Сочи удалась.

Тата взяла чуть крупнее Залесскую, пламя свечей здорово играло, отражаясь в украшениях на её пышной груди. Густо подведённые глаза похожи на бездонные колодцы. Отличный кадр!

Но в этот момент вскочил, опрокинув стул, Максимов. Женщины воскликнули, чтобы он не разрывал круга, но Олег стал кричать:

– Это обман, шарлатаны! Это мошенники! Верните мои деньги! Это обман! – его лицо пошло красными пятнами, капли пота блестели на лбу.

Следом за ним подпрыгнула со стула Арутюнян, пыталась угомонить гостя. А остальные женщины просили Яну позвать их родных, стали наперебой шумно расспрашивать о своих делах, прося совета. Максимов перешёл от ругани к угрозам. Ян, побледневший и растерявшийся, замер у стола. Татьяна решила, что ей пора вмешаться и хотела остановить запись.

И тут Залесская издала жуткий вопль, свалилась со стула и, протяжно подвывая задёргалась на полу в припадке. Полные мягкие руки и ноги тряслись, будто бы Яну ударило током. Вдруг потусторонний вой прекратился, она захрипела, и изо рта показалась красная пена. Ян в ужасе бросился к сестре, обнимая, пытаясь унять этот страшный приступ.

– Это всё вы! Вы её убиваете! Это вы виноваты! Убирайтесь! Это из-за вас! – орал он на Олега.

Каринэ Гургеновна потащила за рукав Максимова из комнаты. Ян крепко держал в объятиях сестру. Ошарашенные женщины замерли у книжного шкафа.

«Обалдеть!», – подумала Татьяна и выключила камеру непослушными пальцами.

7.

Стало скучно.

Самочувствие почти наладилось, за три недели Тимофей четыре раза посетил бассейн. Понемногу пришла свобода движения, боль беспокоила всё реже. Но Фёдор Степанович не допустил к тренировкам в зале. Тренер потребовал заключение от лечащего врача, рекомендовал пока прогулки, разминку на свежем воздухе с постепенным увеличением нагрузки.

Полянский очень хотел увидеть Софию, пригласил пообедать. В коротком телефонном разговоре она холодно отказалась, резко ответив, что ей пока «хватает головняка с этим чёртовым котом!». Про кота Тимофей ничего не понял, но настаивать и беспокоить женщину не стал, про себя решил выждать.

Позавчера приезжала Николь, оставалась на сутки. Она сопровождала его в поездке за город, там в гостях послушали живую музыку. Девушка щедро дарила нежность, возвращала силу и жажду жизни.

«– Ты сегодня другой, котик.

– Какой?

– Сильный, и будто озверел, оголодал.

– Я очень соскучился, Ника.

– Нет, не то, – мелодичный перезвон её голоса отзывался в нём.

– Тебе было больно?

– Нет, что ты, милый. Ты – самый нежный! – она ласково гладила его по лицу, зарывалась тонкими пальчиками в бороду».

Тимофей стал скучать без работы. Деньги не проблема: с ним связались из Ведомства на прошлой неделе. Гонорар за дело Крысолова привёз домой подтянутый молодой «человек из толпы» в дешёвом синтетическом костюме. Вежливый курьер вручил Полянскому картонную коробку торта «Птичье молоко». Прошли на кухню, Тимофей разрезал розовую ленточку с бантом (какая прелестная деталь!), перебрал пачки тысячных купюр. С удовлетворением вздохнув, он расписался в казённых бумагах, подтверждающих выдачу денег «индивидуальному предпринимателю согласно акту приёмки работ по итогу реализации проекта в рамках муниципальной программы дератизации нежилых помещений».

Спрятал в сейф. Даже с вычетом налога кусок более чем приличный. На жизнь хватит. Но без дела тоскливо, не хватает адреналина и движения. Стал разбирать электронную почту, придирчиво роясь в многочисленных обращениях. Именно тогда ему позвонил новый клиент, сказавший, что номер ему дала Арутюнян.

Тимофей доверял случайностям и совпадениям, Каринэ была у него три недели назад и рассказывала о спиритическом сеансе у своей приятельницы. Полянский допускал, что эти события связаны.

Встретиться договорились в торгово-развлекательном центре у метро. В «Европейском» на третьем этаже был небольшой ресторанчик с бургерами. Полянский устроился в углу подальше от входа, отсюда прекрасный обзор зала и широкой торговой галереи, по которой праздно шатались гости столицы и любители шопинга.

Клиент приехал без опоздания, уже неплохая рекомендация. Плотный мужчина с залысинами, лет шестидесяти, среднего роста. Джинсы, замшевый пиджак песочного цвета, часы – подлинные, не реплика.

– Олег Максимов, – поздоровался он и сел напротив, звякнув ключами от машины в кармане и оглядываясь. –Симпатичная забегаловка.

– От себя порекомендую фирменный бургер, – кивнул Полянский. – Котлеты у них тут отличные, и булочки выпекают на месте.

– Нет, спасибо, я обедаю с подрядчиком в городе позже, – покачал головой клиент.

Максимов стал пересказывать обстоятельства дела, начал спокойно, но быстро стал горячиться и взмахивать руками. Тимофею принесли салат с телятиной.

– Как вы поняли, что это обман? – он неторопливо орудовал вилкой.

– Жена никогда меня не называла по имени, ни разу за восемнадцать лет брака. Всё это оказалось таким жутким балаганом, и... – подавленно вздохнул Максимов. – Поймите правильно, я настолько выбит из колеи. Каринэ я давно знаю и уважаю, но... Я хочу убедиться, что ваши знания не подделка.

У него подрагивали пальцы, когда достал из кармана платок и промокнул лоб.

«Одинокий, уставший, цепляющийся за прошлое. Всё как обычно... Чему я удивляюсь. Нас таких – большинство».

– Хорошо, – поднял глаза Полянский на замершего клиента. – Елена изменила вам. В бешенстве вы ударили её, не попросили прощения и до сих пор грызёте себя за это. А через два года после развода она разбилась на машине с новым мужем. Всё верно?

– Как вы узнали? – вытаращился Олег.

– В отличие от Залесских я действительно вижу. Поэтому Каринэ Гургеновна рекомендовала вам обратиться ко мне. Их семье я тоже когда-то помог, – вздохнул Тимофей и неприметным жестом проверил пульс под металлическим браслетом часов, пока всё в норме, но напрягаться нельзя. – Вы сказали, что Татьяна делала видео?

– Да. Арутюнян переслала мне его. Но в сети ролик тоже есть, вы разве не видели? Можете это видео найти, набейте в ленте...

– Нет. Покажите со своего телефона, я потом скопирую. У меня нет профиля в соцсетях, их приложения я тоже не устанавливаю. Личная жизнь мне слишком дорога.

– Это паранойя какая-то! Как сейчас жить вне сети? Я старше вас, и то пользуюсь постоянно. И для общения, и в бизнесе требуется, – недоумённо помотал головой Олег и принялся листать ролики в смартфоне. – Вот, нашёл!

– Гарнитура есть?

– А? А, да, пожалуйста, вот, – Максимов подал бокс с наушниками.

Тимофей внимательно просмотрел запись дважды. Качество, конечно же не идеальное, но все участники видны, это облегчало восприятие. Он перебросил себе этот ролик, дома на большом мониторе будет нагляднее. Расспросил Олега о присутствующих в комнате, об участниках сеанса за столиком. Договор с Максимовым подписал тут же, сделал скидку, обещая скорую развязку.

Попрощался с заказчиком и с удовольствием пообедал, рассылая запросы по агентурной сети, делая пометки в блокноте. Вечером долго смотрел в сети ролики по запросу «Янина Залеская».

«Забавные ребята, с выдумкой работают, но зря выбрались в столицу и стали жадничать!».

Кстати было и сообщение от отца Николая: уже с тремя прихожанками Шипов провёл душеспасительные беседы, ведь выправлять духовные травмы после «общения с духами» приходится годами. Священник, обеспокоенный излишним увлечением темой экстрасенсов среди обывателей, спрашивал совета.

На другой день без предупреждения приехал в салон к Арутюнян. Подруга была взбудоражена его внезапным появлением, раскраснелась и блестела глазами. Проводила в кабинет и плотно прикрыла дверь.

– Ты бы позвонил заранее, я бы освободила время. Мне сейчас нужно будет...

– Кара, – он удержал её тёплые руки в своих ладонях. – Не суетись. Максимов нанял меня, чтобы я разоблачил твоих экстрасенсов. Я приехал за информацией.

– Я не думала, что он предложит работу! – она возмущённо взмахнула ресницами и выдернула пальцы из его рук. – Я-то хотела, чтобы ты убедил его, что всё это на самом деле существует, что реально можно общаться с призраками!

– Но Залесские – мошенники, об этом я тебе тогда сразу сказал. Ты зря так прониклась этой постановкой. А Татьяна помогает им, – с терпеливой улыбкой сказал Тимофей.

– Ты просто ревнуешь! Не можешь смириться, что не один такой исключительный, не единственный обладатель мистического дара!

Она резко отвернулась, обошла письменный стол и уселась в высоком кресле, сердито сдвинув густые брови.

«Конечно же, она сомневается, но так сложно признаться, что выставила себя дурой, да ещё и заплатила за это большие деньги!».

– Кара, помоги мне, – примирительно попросил Полянский.

Чёрные глаза метнули гневную молнию, но гроза полыхала недолго. Вздохнув, она поставила локти на стол, оперлась острым подбородком на сцепленные в замок руки.

«Как она может быть столь наивна в одном и так железобетонно уверена в другом. Кара доверяется инстажулью, но давно распланировала для себя нашу совместную жизнь. И удивляет её только то, что она мне не нужна!».

Тимофей столько лет сопротивлялся её гранитному напору, чувствуя себя под обжигающим взглядом ничтожным и слабым. Эта женщина всегда будет «сверху», а расстаться со свободой воли он ещё не готов.

– Чего ты хочешь? – ласково обратилась, как к ребёнку, капризы которого прощает из великой любви, зная, что всё равно всё будет так, как она хочет.

– Расскажи о людях на твоём вечере. И где Залесские будут в следующий раз работать?

Он достал блокнот с плотной бумагой и отвинтил колпачок ручки с чернилами, стал делать быстрые записи под её диктовку. Перед уходом поставил перед фактом.

– И я хочу, чтобы ты договорилась заранее с Татьяной о посещении нового сеанса, мол, дико желаешь принять участие. Они купятся. Но не говорил, что с тобой приеду я и Максимов.

Когда приехал домой, включил чайник и набрал номер Кравченко.

– Привет, мент. Как сам? Говорить можешь?

– Сам нормально. Ты чего звонишь-то? – голос капитана в замешательстве.

– Послезавтра в одном местечке за городом можно мошенников взять на горячем, с передачей денег, как положено. Хочешь дело на халяву? Поделюсь. Поехали за компанию, прихватишь оперативников?

– Ну, чисто теоретически... К какому часу? В принципе могу успеть пробить. Потерпевших много?

– На месте три заявления гарантирую. Остальные после засветки в новостях подтянутся с претензиями на материальный ущерб в крупном размере.

– Жидковато, но лучше, чем ничего. Договорились!

– Ок. На связи, – он уже хотел отключить звонок, но собеседник торопливо окликнул:

– Полянский!

– Что?

– Тут... Это... Я тебе сам собирался позвонить. Меня на прошлой неделе к самому вызывали, я там за премию расписался. Раза три спросил, нет ли ошибки какой или что. Там зарплата за полгода упала. Сказали: «Так надо. Сверху распоряжение». И, мол, не свети баблом и не шуми на эту тему. Хотел спросить: вот это вот всё потому, что я с тобой в катакомбы ходил? – уточнил Кравченко.

– Хорошо соображаешь, мент! – усмехнулся Тимофей. – До завтра.